$
58
17. Хорошо, если гость смотрится
в ваше зеркало — значит, он пришёл
с добрыми намерениями, а если с не­
добрыми — долго около вашего зеркала
вертеться не будет [10].
18. Нельзя дарить мужчинам: пер­
чатки, галстуки, носовой платок, брит­
ву, пустые кошельки (надо в кошелёк
положить всегда копеечку) [10].
19. Нельзя дарить соль — к слезам
(даже ароматическую). Если подарили
то, что нельзя дарить, то надо чем-то
отдарить (хоть дать копеечку). Это всё
меняют, а не дарят [10].
20. Нельзя дарить также крестик
[10].
21. У женщины надо, чтобы были
коричневые кошельки, а у мужчины
— чёрные, женщинам чёрный кошелёк
нельзя [11].
22. Когда получишь деньги (зарпла­
ту, например) надо не сразу их расхо­
довать, а чтобы они дома переночевали,
к тебе привыкли, а на следующий день
их уже можно расходовать. Тогда деньги
водиться будут [11].
Список информантов
1. Иван Григорьевич Красилыч,
1957 г.р., урож. с. Раковец Богородчан-
ского р-на Ивано-Франковской обл.
Украины, рабочий-строитель.
2. Богдан Николаевич Винтоняк,
1955 г.р., урож. с. Раковец Богородчан-
ского р-на Ивано-Франковской обл.
Украины, рабочий-строитель.
3. Мирослав Николаевич Винтоняк,
1952 г.р., урож. с. Раковец Богородчан-
ского р-на Ивано-Франковской обл.
Украины, рабочий-строитель.
4. Анатолий Васильевич Лавринен-
ко, 1950 г.р., урож. г. Днепропетровска,
в Москве с 1972 г., педагог.
5. Светлана Евстафиевна Лавринен-
ко, 1952 г.р., урож. г. Сызрани, в Моск­
ве с 1969 г., врач.
6. Татьяна Ивановна, 1925 г.р., урож.
с. Торчино Суздальского р-на Влади­
мирской обл., уехала из села в 1939 г., в
Москве с 1946 г., рабочая.
7. Мария Яковлевна, 1939 г.р., урож.
д. Троицкая Липецкой обл., в Москве с
1947 г., рабочая.
8. Зинаида Алексеевна, 1929 г.р.,
урож. с. Крылатское Московской обл.,
рабочая.
9. Школьники в музыкальной сту­
дии, Москва.
10. Анастасия Сергеевна Савельева,
1958 г.р., урож. Московской обл., по­
томственная целительница.
11. З.С. Тарнавская, 1949 г.р., урож.
г. Львова, педагог.
Публикация
В . В . З А П О Р О Ж Е Ц (Москва)
Архивная полка
ПЕСНИ КАРЕЛЬСКИХ КРАСНОАРМЕЙЦЕВ
В Научном архиве Института язы­
ка, литературы и истории Карельского
научного центра РАН (Петрозаводск)
хранится папка, озаглавленная «Песни
которые пелись во время гр-ской войны
1919 году и 1920го» (ф. 1, оп. 1, кол. 27,
¹ 125—131). Песни записаны участни­
ком Гражданской войны А.П. Фотее-
вым, 1901 г.р., председателем колхоза
«Новая Корза» (д. Корза Пряжинского
района Карелии), который на момент
записи был студентом Карельского
комвуза в Петрозаводске.
Сведения о собирателе были о б ­
наружены в базе данных «Возвра­
щенные имена». А.П. Фотеев, ф и н н
по национальности, разделил судьбу
многих карельских ф и н н о в , репрес­
сированных в 1937 г.: «Фотеев Алек­
сандр Павлович, 1901 г.р. в д. Корза
Пряжинского района, где и п р о ж и ­
вал, ф и н н , бывш. член В К П ( б ) , нач.
пожарной охраны. Тройкой Н К В Д
Карельской А С С Р от 17.09.1937 г.
осужден по ст. 58-1а-2-9-10-11. Р а с ­
стрелян 20.09.1937 г. в окрестностях
г. Петрозаводск. Сведений о реаби­
литации нет» 1 .
Дата на архивных записях не
указана, в любом случае их мож­
но датировать 1932—1935 гг., когда
функционировал Карельский комму­
нистический университет (комвуз) 2 .
Сведения об информантах отсутству­
ют; в конце документа лишь указано
(другим почерком), что записи были
сделаны в Беломорском районе К а р е ­
л и и , однако не исключено и то, что
мы имеем дело с самозаписью. Н и ч е ­
го не известно и о том, для чего Ф о -
теев записывал песни.
Всего в коллекции 7 текстов. Все
песни, за исключением одной, соби­
ратель снабдил данными о том, в к а ­
кой военной части они пелись (пре­
имущественно на Северном фронте, в
18-й отдельной лыжной роте); к трем
имеются указания, что они были с о ­
чинены самими красноармейцами,
при этом в двух случаях сообщатеся,
при каких обстоятельствах. Основная
тематика текстов — военная, в с о ­
чиненных красноармейцами песнях
иногда упоминаются реалии, связан­
ные с конкретными военными частя­
ми и военными действиями («лыжни­
ки», «карельские бои» и т.д.).
Бросается в глаза низкая грамот­
ность записи (в частности, собира-
^>
Ж
С
тель часто путает буквы «и» и «ы»),
слова иногда не согласуются между
собой, а некоторые фрагменты запи­
саны так, что их смысл можно уло­
вить с большим трудом. Насколько
это обусловлено плохой памятью
или особенностями речи информан­
тов Фотеева (если это, разумеется, не
самозапись), а насколько его личной
малограмотностью (весьма вероятно,
что русский язык для него не был
родным 3 ), сказать сложно. В любом
случае отделить фиксируемые соби­
рателем особенности речи от о ш и ­
бочного написания можно не всегда.
Песни публикуются с сохране­
нием орфографии оригинала (за ис­
ключением прописных и строчных
букв, написание которых приведено
к литературной норме); пунктуация
исправлена, восстановлена разбивка
на строки там, где она отсутствовала
или была сделана некорректно. Д о ­
полнения публикатора даны в квад­
ратных скобках.
ОООООООО
Писал студент подготовительного
курса Карельского комвуза Фотеев Алек­
сандр Павлович [подпись] 1901 г[ода]
рожд[ения]. Участник Северного и Ка­
рельского фронта. Пряжинский район,
Кунгозерский сельсовет, дер. Корза,
б[ывший?] председатель] колхоза «Но­
вая Корза».
Коробочка4
Эх полна, полна моя коробочка,
Есть там парочка белья,
[С] сахарьком, чайком там баночка,
Принадлежность для ружья.
Взяв патроны сумку целую
И лопатку с котелком,
Эх, потужив, шинел[ь]ку серую
Подпоясал ремешком.
Всю поклал я щедру советскую
Только кроме лишь винца,
Ты ходи, душа красноармейская,
Трезвый, добрый до конца.
Всю одену амуницию,
Сам шашком 5 перекрещусь.
Эх, пойду, выйду на позицию,
Только скоро ли вернусь?
Вот начало ночь туманная,
Ждут в окопах молодцы.
На руках винтовки бронные 6 ,
С ней убительный свинец7.
Эх, вот лежит там цепь
белогвардейская
С пулеметом вперед[и],
Встрепенулась молодедская
Удаль прежняя в груди.

Ж Архивная полка
С
Вот и лезет окаянная
Прямо грудь[ю] на штики.
Эх, начну колоть, желанная,
Может, [c] легкой бить руки.
И сложу я там головушку,
Больше песень не спою.
Эх, навести, товарищ, девочке
Горемичноей моей.
Эту песню сочинил[и] [в] 1920 году
на Северном фронте [в] 18-ой отдельной
роте лижников, там же и пели.
Вечер вечереет8
Вечер вечереет, орудия гремят,
А бедные красноармейцы [в] окопах
все сидят.
Берешь ружье, патроны и свой секрет
идешь,
Сидишь до полуночи [в] окопчике
сырой,
А белый тое дело стреляют все
по нам.
Вот год уже проходит, из дому
вести нет.
А гдето мое семейство, наверно
[в] живых нет.
Первый день от Пасхи письмо
я получил,
Из дому мама пишет: отца белый
убил,
А два брата моих тоже погибли
на бою.
Но кто теперь прокормит родную
мать мою?
Второй день от Пасхи домой письмо
пишу:
Родимая мамаша, прошу
не плакать вам.
Третий день от Пасхи опять
письмо пишу:
Родимая мамаша, я раненный лежу,
Ране не большая, лишился я ноги,
А другая не опасна, по локти
нет руки.
Заплакала мамаша, заплачет
вся семья,
А кто теперь прокормит родную
мать мою?
Два доктора, сестрици стараются
спасти,
Доктор ёдём может [йодом мажет?],
сестрици хини льют.
Спасайте не спасайте, мне жизнь
не дорога,
Еще одна мынута мне жизни
осталось.
Вечер вечереет, орудия гремят,
Бедного красноармейца на кладбищу
везут.
Эту песню пели тоже [в] 1920 году
[в] 18-ой отдельной роте олонецких
лижников.
$
Последний звонок9
(на мотив «Голова моя удалая»)
Не пора ли, дорогая, проститься,
Уж ударил последний звонок,
Пожелаю вам счас[т]ливо оставаться,
Сам я еду на Дальний Восток.
[В] край далекий я еду сражаться,
Проливать свою алую кров[ь],
И прошу я тебя, дорогая,
Чтобы не забыть нашу прежный
любов[ь].
Покидаю я край, дом родимый,
Покидаю отца и мать, семью,
Покидаю тебя, дорогая,
Чтобы не забыт[ь] нашу прежнюю
любов[ь].
За власть советский я буду
сражаться,
Край рабочих я буду защищать,
Оторвут лиш[ь] руку или ногу,
[В] лезарет на носилках снесут.
А потом ты, моя дорогая,
Наверно, будешь меня избегат[ь],
А я , бедный несчастный мальчишка,
Все я буду скучать о тебя.
Сер[д]це кровью мое обольется,
Споминаю бивалые годы.
А потом ты забудешь прежнюю
клятву
И [с] другим пойдеш[ь] под венец,
А я , бедный несчастный калека,
Буду ждать своей жизни конец.
Эта песню пели [в] 18-ой роте лиж-
ников [в] 1920 г.
Переход лыжников через тундру
Погода злая, ветер свистет,
не видать ни зги кругом,
Вдали вершина сосновая, приют
там лижников и дом.
Не видно лыжи под ногами
под шумом ветра и дождя,
Катится лижник, крутя знамя,
порою помощи ружья.
Вперед, орли, вперед вы, дети,
победить или помереть.
Красные орли 10 , храбрее никто
на свете не может быть.
Соченен[о] после перехода через тун­
дру от станций Кола до Печенгу боль­
ше 200 км на 5 лыжах, где на пути была
только одна лопарская маленькая дере­
вушка. Переход бил совершен [при] пло­
хих погодах [в] 1920 г. [в] марте месяце.
Составил В. Архипов.
Участь на фронт
Мы садились [в] вагоны,
Нас бедных взяли на войну
У нас глазах катились слезы,
Бросали родину свою,
Тот край, который мы родились,
^>
59
Нас оторвали от сел,
Никто так не видал горя,
Как мы, лижники одне.
Какая бы не была работа,
Но против службы дома рай.
Здесь грудь болит, а сердце бьется,
Готовый даже померет[ь],
Но спомниш[ь] мылое семейство,
Еще хотелось посмотреть.
Зальюсь я горькими слезами
У вас прощенья просить.
Простите, все мои родные,
Наверно, дома не бывать.
Шрапнель засиплется над головами,
Тогда забудем здесь про вас.
Минуту каждой ждем кончину,
Сырой землей зароет нас.
Могилы нашей не узнают,
Креста не будет над ней.
Только [над] нашей могилой
Поет нам песню соловей11,
Поет про нашу участь
Печальных прежних наших дней12.
Для нас спокойствие настанет,
Лежать мы будем вечный век.
Исповедь13
— Чем грешен, свет,
ведь ты сознайся,
Во всех грехах отчет отдай,
Живете [в] мире все вы грешны,
Грехов пред Богом не ск[р]ивай.
— Чем грешен, батюшка, я каюсь,
Молись ты Бога за меня,
Чужими бабами таскаюсь,
Постом пью много я вына.
— Грешен, свет, ведь ты женатый,
Иместь также и детей,
Чтобы непасть вам в ад кромешный,
Молись ты скряду сорок дней.
— Молиться, батюшка, я буду,
Молитесь и вы за меня,
Ведь знаеш[ь], я мужик не бедный,
Муки, крупы к тебе я дам.
— Спасибо, свет, не забываеш[ь],
Господь тебя вознаградит,
А за то, что помогаешь,
Господь грехи твои простит.
— Спасибо, батюшка, набавлю
Еще картошек меров пять,
А жену свою заставлю
Тебе я летом роботать.
— Не уступишь ли, мирянин,
Корову черную свою,
Если сней есть теленок,
То грехи твои Господь простит.
— Видит Бог, не пожалею
Корову чорной для тебя,
Но без родителей не смею,
Из дому выгонят меня.
Отец духовный, сознаюся,
Воз[ь]ми корову, Бог стобой.
Отец духовный, сознаюся,
Еще я должен грех открыть,
Меня он мучит еже-дневно,

60
Я не могу его забить.
— Что ли, убийство или измена,
Или так, какой пустяк?
Не [х]отел дать ты корову,
Я пропаду [c] твоих грехов.
— Спомнишь, прошлое ты лето
Козлёнка с хутора стащил?
Я проклял тебя [за] это,
Теперь я тяжкий грех открыл.
— Стань на колени, кайся снова,
[А] то забью [в] колокола,
Воз[ь]ми назад свою корову,
Не смей ты пикнуть про козла.
Эту песню пели 1920 г. [в] 18 отдель­
н о й ] роте лыжников (на мотив «Доля
бедняка»14).
Смерть героя [в] карельских боях
За карельскими дремучими лесами
В бою красноармеец умирал.
Он устанно мечтал сам собою,
Он родных своих споминал.
Вот прощальный час настало умереть
карельской земли
Губы ему лепетали все реже в снег.
Спомни, советская Россия,
Спомни героев своих.
Я уже умираю,
Вы прощайте, нет силы моих.
Я умру, я умру здесь героем,
Власть советов я здесь защищал.
Родным моим передайте,
Что не даром я сдесь погибал.
Я боролся за власть советов,
За власть рабочих и крестьян.
Кров[ь] свою проливаю
На защите карельской земли.
И пусть родные мои не забудут,
Что я погиб за будущий
за светлый жизнь.
Песня составлена на Карельском
фронте [в] 1922 году после гибели тов.
Балакина под Порос-озером [в] бою.
Примечания
1
Возвращенные имена: Электрон.
ресурс: http://visz.nlr.ru/search/lists/
karel/244_7.html (со ссылкой на: Поми­
нальные списки Карелии, 1937—1938:
Уничтоженная Карелия. Ч. 2: Большой
террор. Петрозаводск, 2002).
2
Искренне благодарю М.Л. Гольден-
берга и А.В. Пигина за помощь в по­
лучении справки о Карельском комвузе
из Национального архива Республики
Карелия (Петрозаводск).
3
Стоит отметить, что и преподавание
в Карельском комвузе велось не только
на русском, но и на финском языке.
4
Военная переделка известной песни
«Коробейники» на стихи Н.А. Некрасо­
ва (1861). Известны карельские «поли­
$
Архивная полка
тические» переложения «Коробейников»
предреволюционной и революционной
эпох (см.: Ахметова М.В. Из архивных
записей заводского фольклора / / ЖС.
2007. ¹ 4. С. 19 ( ¹ 7, 8), 20 (примеч.
11)); тюремная «Коробушка» 1920-х гг.
(Поэзия заключенных в тюремных жур­
налах 1920-х годов / Вступит. заметка и
подгот. текста В. Лурье / / Фольклор и
культурная среда ГУЛАГа. СПб., 1994.
С. 193—194); позднее бытовали передел­
ки на тему Великой Отечественной вой­
ны (Рукописный отдел Ин-та русской
литературы РАН, р. V, кол. 210, п. 1,
¹ 93, цит. по: Песенник анархиста-под­
польщика: Электрон. ресурс: http://www.
a-pesni.golosa.info/ww2/folk/raspolnym.
htm), и т.д.
5 ский отряд на Дальнем Востоке и один из
Вероятно, должно быть «шашкой».
6 красноармейских бронепоездов. Ср. так­
Судя по рифме, вероятно «бранные».
7 же: Бабаев Н. Красные орлы: Рассказ из
«Убительный свинец» является ин­
тересной паронимией. Вероятно, аллю­
зия на поэтический «губительный сви­
нец» (ср. в лицейском стихотворении
А С . Пушкина «Война»: «Засвищет вкруг
меня губительный свинец…» или у А.Н.
Плещеева: «Иль роковой губительный
свинец / Положит всем стремлениям ко­
нец?» — «Перед отъездом», 1853); впро­
чем, наиболее вероятный и актуальный
для красноармейцев источник — стихо­
творение Демьяна Бедного о Кровавом
воскресенье «День прозрения» («Толпу
молящуюся встретил / Его губительный
свинец», 1920). В результате сближения
со словом убить «губительный» превра­
тилось в «убительный». Не исключено,
впрочем, что свинец в песне мог быть
убийственный.
8
Военный вариант песни типа «Ма-
руся отравилась». Некоторые фрагменты
(«вечер вечереет», «два доктора, сестри­
цы», «спасайте, не спасайте — мне жизнь
не дорога») дословно повторяют наибо­
лее ранний из выявленных текстов этого
типа, опубликованный в песеннике 1912 г.
(см.: Неклюдов СЮ. Почему отравилась
Маруся? / / Габриэлиада: К 65-летию
Г.Г. Суперфина. Электрон. ресурс:
http://www.ruthenia.ru/document/545633.
html).
Похожий вариант, относящийся к
Великой Отечественной войне, был за­
писан в 1998 г. Е.А. Самоделовой от
участницы войны, уроженки Белоруссии
(см. публикацию в: Фольклор военных
лет / Публикация Е.А. Самоделовой / /
ЖС. 2005. ¹ 2. С. 10, ¹ 6). См. также
текст ¹ 1 в публикации Ю.А. Лихтер в
этом номере журнала.
9
Вариант этой песни «Не пора ль, до­
рогая, расстаться?» был записан в 1964 г.
в Меленковском районе Владимирской
обл. (Городские песни, баллады, романсы /
Сост., подгот. текста и коммент. А.В. Ку-
^>
Ж
С
лагиной, Ф.М. Селиванова; Вступит. ст.
Ф.М. Селиванова. М., 1999. С. 70, ¹ 46).
Мелодия, на которую, согласно по­
мете собирателя, пелась песня, отно­
сится к дореволюционной «тюремной»
песне «Голова ль ты моя удалая» (см.,
например: Голова ль ты моя удалая: Н о ­
вый сборник русских песен и романсов.
М., 1907. С. 3).
10
Красные орлы — распространенное
клише времен Гражданской войны. На­
звание «Красные орлы» было официально
присвоено в 1918 г. 1-му Крестьянскому
коммунистическому стрелковому полку,
сражавшемуся с армией Колчака на Ура­
ле (см.: Голиков Ф.И. Красные орлы (из
дневников 1918—1920 гг.). М., 1959); на­
звание «Красный орел» носили партизан­
боевой жизни летчиков. М.; Л., 1927.
11
Соловей, поющий на могиле, —
популярный поэтический топос (ср. из
русской поэзии XVIII—XIX в.: «Скоро
ль песнею своею, / О любезный соло­
вей, / Над могилою моею / Будешь ты
пленять людей?» (Н.М. Карамзин, «К
соловью», 1793); «И на сирени благо­
вонной, / Под блеском месячных лучей,
/ Кладбища гость, певец бессонный /
Звучит и стонет соловей» (П.А. Вязем­
ский, «Моя молитва», 1847) и т.д.). По
замечанию Н.Г. Охотина (высказано в
частной беседе), это элегический и от­
части балладный топос, заимствованный
из западноевропейской (немецкой и ан­
глийской) преромантической поэзии.
Образ соловья (или вообще птицы) на
(забытой) могиле проник и в фольклор­
ную традицию, откуда, скорее всего, он
был заимствован составителями данной
песни. Ср., например, общеизвестную
фольклорную песню: «...Вот умру я ,
умру я , / Похоронят меня. / И никто
не узнает, / Где могилка моя. / На мою
на могилку, / Знать, никто не придет. /
Только раннею весною / Соловей про­
поет» или строки из менее известного
романса: «Умру, никто ко мне не придет
/ И не поплачет обо мне, / Одне лишь
пташки соберутся, / Споют мне о род­
ной стране. / Никто могилы не украсит,
/ Цветами ее не уберет, / Креста над
нею не поставит, / И вся крапивой за-
ростет» (из альбома 1909 г., хранящегося
в филиале Госархива Вологодской обл.
(Великий Устюг)).
12
Очевидная аллюзия на классичес­
кую поэзию, ср.: «Печальный, снова пла­
менею / Воспоминаньем прежних дней»
(А.С. Пушкин, «Денису Давыдову»,
1821), «…В груди моей / Все жив печаль­
ный призрак прежних дней» (М.Ю. Лер­
монтов, «1831-го июня 11 дня»).

*ь
13
Единственный в данной подборке
текст, не связанный с военной темати­
кой. В архиве ИЯЛИ КНЦ (ф. 1, оп. 1,
кол. 61, ¹ 325) был обнаружен вариант
этой антиклерикальной песни, записан­
ный в 1936 г. в Петрозаводске студентом
Ленинградского государственного уни­
верситета Г.Ф. Нефедовым от рабочего
Онежского завода Ивана Ефимовича
Чехонина, 1901 г.р. (целью экспедиции
ЛГУ было собирание дореволюционного
заводского фольклора): «"Отец духов­
ный, [в] праздничек / Еще я должен грех
открыть, / Помнишь, прошлое ты лето /
Козленка с хутора стащил, / И проклял
я тебя за это, / Теперь я должен грех от­
крыть". / Тогда поп говорит: / "Встань
на колени, кайся снова, / Сейчас забьют
колокола, / Возьми назад свою корову
/ И не смей пикнуть про козла"». Воз­
можно, эта песня имела региональное
распространение, в любом случае других
подобных текстов обнаружить не уда­
лось.
В данной песне задействованы по­
пулярные мотивы русской новеллисти­
ческой сказки: вымогательство попом
крестьян ского имущества, в частности
скотины, за прощение грехов (см. СУС
1735, *1743, 1807А***), поп ворует, в
частности скотину (см. СУС 1790, 1807*,
1831). Вероятно, в песне переработаны
эти мотивы; не исключено и то, что
песня представляет собой переложение
прозаического сказочного (анекдоти­
ческого) текста, оставшегося мне неиз­
вестным.
14
«Доля бедняка» — фольклоризо-
ванный вариант одноименного стихотво­
рения И.З. Сурикова («Эх ты, доля, эх
ты, доля, / Доля бедняка! / Тяжела ты,
безотрадна, / Тяжела, горька!..»; 1866).
Возможно, под «Долей бедняка» Фоте-
ев имел в виду песню «Доля» на стихи,
приписывающиеся С.С. Синегубу или
ДА. Клеменцу («Уж ты доля, моя доля,
/ Доля горькая моя, / Уж за что ж ты,
злая доля, / До Сибири довела?..», 1873).
Хотя размер как «Доли бедняка», так и
«Доли» — четырехстопный хорей, что не
совпадает с размером «Исповеди» (че­
тырехстопный ямб), в пользу второго
варианта говорит сопоставление коли­
чества стоп в четных строках.
Предисловие, публикация и примечания
М.В. АХМЕТОВОЙ,
канд. филол. наук;
Гос. республиканский центр
русского фольклора (Москва)
Публикатор благодарит сотрудников
Научного архива ИЯЛИ КНЦ РАН и
лично Н.А. Криничную и И.И. Муллонен
$
Экспедиции
«НЕ ПРИШЛОСЬ РЫБАКАМ-ТО ПОЖИТЬ…»
(городская песня на Зимнем берегу Белого моря)
В 2007 г. участники экспедиции И н ­
ститута русской литературы (Пуш­
кинский Дом) РАН на Зимний берег
Белого моря 1 общались с житель­
ницей д. Н и ж н я я Зимняя Золотица
Анастасией Яковлевной Селянино-
вой (1931 г.р.). А.Я. Селянинова охотно
пела частушки и песни («Когда б имел
златые горы…», «Было летеко, да тепе-
ря осень…» и др.). В последний день
мы зашли к ней попрощаться. Анаста­
сия Яковлевна шутила и пела частушки
и вдруг сказала, что если много смеять­
ся, то потом придется плакать, — и на­
чала петь песню о крушении кораблей
«Лопшеньга» и «Культармеец» в 1938 г.
Во время пения голос Анастасии Яков­
левны сорвался, и она заплакала. После
паузы я поинтересовалась, нет ли еще
песен «о море», и она ответила, что
сама сочинила песню о сыне, который
утонул в Белом море. Спев два куплета,
Анастасия Яковлевна рассказала, как
всё произошло:
Про моряка-та это было. Вот Анны-то
Прокопьевны2 был отец, плавал, на судах.
Тогда суда-то были тральщики. Тральщи­
ки. Мотоботы какие-то были. По двад­
цать сил бурлаки. И то дак. Какие уж. Ну
вот с этого с рыбой, с Мурманска шли, и
утонули при Куй3. <…> Куя, Козла там
остановка.
Ну вот сложили песню. <…>
Море тихое и спокойное,
Поражало своей красотой.
Шли из тороса4 три моторика,
Награждёны несчастной судьбой.
Шли на промысла рыболовные,
Впереди «Ворошилов»5 спешил,
За ним «Лопшеньга», «Культармеец»6
плыл,
А моторы у них двадцать сил.
А команда-та молодая вся,
Есть которым по двадцати лет.
Дома матери оставалися,
Мать родная сыночка жалет.
Жить по-новому им хотелосе,
Жить хотелось (про Сталина), как
Сталин велел,
Жизни радостной, жизни светлою
Не пришлось рыбакам-то
(ой, не могу я) рыбакам-то пожить.
И не ведала сила тайная,
Их в открытоё море влекла,
И не думали горемычные,
Что погубит морская волна.
(У меня сын-то утонул, так не могу.
Ничего, спою [плачет]).
И случилосе в день апрельский,
^>
61
Это было уж третье число.
И не думано и не ведано:
Ураган-то со снегом пришел.
Захватила их непогодою,
Штормовались, не видя земли.
Редко кто с морем может справиться,
И погибли бедняги они.
И в Териберке (там где Койда,
там в Териберке)7 хоронили их,
Хоронили морских мертвецов.
В общу ямочку положили их,
Жалко было таких молодцов.
Там оркестр играл похоронный
марш,
Слезы ручьям у всех потекли:
Плачут девушки, знать знакомые,
Тоже плачут и все рыбаки.
(Ой шо-то, как-то дальше…)
И на промыслы шли рыбаки,
Шли на вечное они жительство
На кладбище тела их несли.
Хорошая песня? Спрашивали про эту
песню-то? Анна Прокопьевна-то знала,
а отец-то их ишо — он на «Ворошило­
ве» шёл. А «Культармеец», «Лопшеньга»
утонули. С Летнего берега. Да, «Вороши­
лов», наверное «Климент Ворошилов».
Это-то было в 38-м году. <…>
[Про море какие-нибудь песни со­
чиняли? Про море какие-нибудь песни
есть?] Я сложила песню о сыне, толь­
ко два куплета, больше не могла. Пою,
плачу.
Ах ты море, ты Белое море,
Близ тебя я все годы жила,
Близ тебя родила я сынишку,
Близ тебе потеряла его.
Близ тебя родила я сынишку
Близ тебя потеряла его.
Всё я Белому морю прощаю,
Гибель сына простить не могу.
Я у моря стою и рыдаю,
Потому что я сына люблю8.
Какой он был хороший. <…> Никог­
да не матюгался. Такой вот ласковый.
Никто плохого про него не скажет. <…>
Другой раз посижу, посижу, наревусь,
вспомню всё. <…>
Не разрешили-то ставить сетку-то.
Выехали, а у них-то мотор там заглох. А
он-то поехал за розеточкой-то, за розет­
кой. Там, туда. Я говорю: «Лёша, ты схо­
ди куда, может быть есть». Он на станции
работал. «Ты съездь-то на станцию». Тут
сколько километров. А вот он пошёл и
говорит: «Съезжу наверно, сейчас». А это
было 10 сентября. Картофель, не знаю,
высохла картошка-то. Вымахала. А маль­
чики-то были. Мише было три годика,
три-два годика — не было. Первого ок-