Министерство образования и науки Российской Федерации

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Тюменский государственный нефтегазовый университет»

В. П. Карпов, Н. Ю. Гаврилова

КУРС ИСТОРИИ
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ
НЕФТЯНОЙ И ГАЗОВОЙ
ПРОМЫШЛЕННОСТИ

Рекомендовано Научно-методическим советом по истории

Министерства образования и науки РФ в качестве учебного пособия по
дисциплине «История» для студентов высших учебных заведений
неисторических направлений подготовки

Тюмень
ТюмГНГУ
2011
УДК 622.32(09)(075.8)
ББК 65.304.13-03я73
К 26

Рецензенты:
доктор исторических наук, профессор В. М. Кружинов
доктор социологических наук, профессор С. Г. Симонов

Карпов, В. П.
К 26 Курс истории отечественной нефтяной и газовой промышлен-
ности : учебное пособие / В. П. Карпов [главы 1-9,11], Н. Ю. Гаври-
лова [глава 10]. – Тюмень : ТюмГНГУ, 2011. – 244 с.
ISBN 978-5-9961-0333-1

В учебном пособии рассматриваются основные этапы разви-

тия отечественной нефтяной и газовой промышленности от Баку
до Тюмени, особое внимание уделено Западно-Сибирскому нефте-
газовому комплексу. Авторы анализируют причины сегодняшних
проблем ведущих отраслей экономики страны.
Пособие предназначено для студентов высших учебных заве-
дений неисторических направлений подготовки.

УДК 622.32(09)(075.8)
ББК 65.304.13-03я73

ISBN 978-5-9961-0333-1 © Государственное образовательное

учреждение высшего
профессионального образования
«Тюменский государственный
нефтегазовый университет», 2011
 ОГЛАВЛЕНИЕ
ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава
Глава I. К I. К ИСТОРИОГРАФИИ
ИСТОРИОГРАФИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ НЕФТЯНОЙ
НЕФТЯНОЙ И ГАЗОВОЙ ПРОМЫШЛЕННОС- 4 4
И ГАЗОВОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ...............................................................
ТИ
Глава II. НЕФТЬ
Глава II. И ГАЗ В И
НЕФТЬ ПРОМЫШЛЕННОЙ
ГАЗ В ПРОМЫШЛЕННОЙ ПОЛИТИКЕ
ГОСУДАРСТВА................................................................................................
ПОЛИТИКЕ ГОСУДАРСТВА……………………... 30 29

ГлаваГлава III. НЕФТЯНАЯ

III. Нефтяная ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
промышленность в эпоху В ЭПОХУ
СВОБОДНОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА.
свободного предпринимательства. 1864-1917 гг....................... 48
1864-1917 гг. ………………………………………… 50
Глава IV. НЕФТЯНАЯ
Глава ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
IV. нефтяная промышленность В МЕЖВОЕННЫЙ
ПЕРИОД. «ВТОРОЕ БАКУ». 1918-1941
в межвоенный гг.....................................................
период. «второе баку». 78
1918-1941 гг. …………………….…………………... 81
Глава V. НЕФТЯНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ СССР В ГОДЫ
Глава ОТЕЧЕСТВЕННОЙ
ВЕЛИКОЙ V. нефтяная промышленность ссср
ВОЙНЫ 1941-1945 гг.............................. 110
в годы великой отечественной
Глава Vi. Восстановление войны. 1941-1945
и развитие гг. ……………… 115
нефтяной
……………..
и газовой промышленности СССР в 1945-1965 гг. ................... 125
Глава VI. восстановление и развитие нефтяной
Глава VII. ОТКРЫТИЕ СИБИРСКОЙ НЕФТИ........................................... 141
и газовой промышленности ссср в
ПОСЛЕВОЕННЫЙ ПЕРИОД. 1945-1965 гг. …….. 131
ГЛАВА VIII. «ТРЕТЬЕ БАКУ». ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ
ЗАПАДНО-СИБИРСКОГО НЕФТЕГАЗОВОГО
Глава VII. ОТКРЫТИЕ КОМПЛЕКСА...............
СИБИРСКОЙ НЕФТИ……………… 148157

Глава Глава VIII. «Третье

IХ. ОСВОЕНИЕ баку».РЕСУРСОВ ЯМАЛА...........................
ГАзовых Формирование 187
и развитие западно-сибирского
НЕФТЕГАЗОВОГО
Глава Х. социальное развитиеКОМПЛЕКСА……………….
новых 165
нефтегазодобывающих районов................................................
Глава IХ. ОСВОЕНИЕ ГАЗОВЫХ РЕСУРСОВ 207
ЯМАЛА……………………………………………… 197
Глава ХI. НЕФТЕГАЗОВЫЙ КОМПЛЕКС РОССИИ
Глава Х. социальное
В ПОСТСОВЕТСКИЙ развитие
ПЕРИОД. 1990-е - 2000-е новых
гг................................... 228
нефтегазодобывающих районов ……... 217
Список рекомендуемой
Глава литературы.КОМПЛЕКС
ХI. НЕФТЕГАЗОВЫЙ .............................................................
РОССИИ В 241
ПОСТСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД. 1990-е - 2000-е гг. 239
Об авторах........................................................................................................ 242
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА…………………………... 252
ОБ АВТОРАХ……………………………………………………. 253

3
 Глава I. К ИСТОРИОГРАФИИ
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ НЕФТЯНОЙ
И ГАЗОВОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ
Азербайджан  — Урало-Поволжье  — Западная Сибирь  — основные
вехи пути, пройденного нефтяниками и газовиками страны. Поэтому отече-
ственную историю нефтяной и  газовой промышленности в  самых общих
чертах можно определить как дорогу от Баку до Тюмени. Сто лет потребо-
валось бакинским нефтяникам, чтобы добыть первый миллиард тонн неф-
ти. В Башкирии на этот рубеж вышли в два раза быстрее, а на тюменском
Севере первый миллиард был добыт уже через 14 лет. В 2008 г. в Ханты-
Мансийском автономном округе  — Югре добыт 9‑й с  начала разработки
тюменских кладовых миллиард «черного золота». Эти цифры — свидетель-
ство прогресса в  области науки, техники, организации труда, управления,
подготовки кадров.
Пожалуй, ни один город в мире не связан так тесно с нефтью, как Баку.
В  начале ХХ  века в  «солнечном» городе добывалось более половины ми-
ровой нефти. Баку (Апшеронский полуостров) долго оставался главным
нефтедобывающим районом России (СССР), поэтому начальный период
изучения истории отечественной нефтегазовой промышленности связан
главным образом с  Апшероном. В  исторических очерках С. М. Апресова,
С. Н. Баглаева, С. Н. Лисичкина и других работах 1950‑х‑60‑х годов рассмо-
трены первые шаги в становлении нефтепромышленности Баку, проблемы
ее развития до и после 1917 года, трудности и пути восстановления отрасли
после гражданской войны, в годы первых советских пятилеток 1.
В последующий период было опубликовано немало книг и  статей
по  истории отечественной нефтяной промышленности. Однако далеко
не  все исторические публикации отличаются новизной подходов, научной
добросовестностью, скурпулёзностью в  анализе источников информации
и непредвзятостью в интерпретации фактов. В результате нередко из изда-
ния в  издание кочуют непроверенные факты, сохраняются и  клонируются
упрощённые, одномерные, а  порой и  идеологизированные представления
о прошлом отечественной нефтяной промышленности. Выгодно отличают-
ся на  общем фоне работы известных отраслевых историков А. А. Матвей-
чука и  И. Г. Фукса 2. Их исследование «Истоки российской нефти» можно
с полным основанием назвать энциклопедией нефтяной истории дореволю-
ционной России. В  12  главах книги на  обширной документальной основе
с  использованием уникального иллюстративного материала освещаются
ключевые события зарождения, становления и развития важнейшей отрасли
национальной экономики.

4
 Многие сюжеты «Истоков» А. А. Матвейчук и И. Г. Фукс успешно раз-
вивают в книгах «Технологической сага» и «Триумф российских олеонаф-
тов». В  первой показан вклад частного капитала в  создание индустриаль-
ной мощи страны, создана целостная картина многогранной деятельности
представителей династии Нобелей в России, в том числе и в нефтяной про-
мышленности. Во второй — речь о становлении отечественного производ-
ства нефтепродуктов, завоевании Россией мирового рынка нефтяных масел,
о слагаемых этого успеха, ставшего важным фактором модернизации стра-
ны. Весомые достижения первых российских предпринимателей и  нефтя-
ных компаний побуждают к  размышлению об  уроках прошлого, о  роли
современного отечественного бизнеса в сохранении и приумножении исто-
рической славы России.
Нефтепромыслы Баку определяли «погоду» в  отрасли до  середины
ХХ  века, но  уже в  1930‑е годы начинает расти новая крупная нефтедобы-
вающая база страны на  Востоке, в  Урало-Поволжье. Ее по  праву назвали
«Вторым Баку». Форсированная индустриализация СССР, необходимость
укрепления обороны страны в 1930‑е годы поставили перед нефтегеологами
задачу приблизить источники нефти к таким мощным потребителям энер-
гии и топлива, как Урал и Сибирь. Требовалось не просто наращивать объ-
емы нефтедобычи, но и расширять ее географию.
Развитие «Второго Баку» начиналось с Башкирии, нефтяной профиль
которой определился уже к концу 1930‑х годов. Проблемы нового нефтедо-
бывающего района — от Ишимбая до Октябрьского — исследованы в ра-
ботах И. М. Губкина, Н. К. Байбакова, К. Р. Темиргазина 3. Значение этой ре-
спублики в  истории отечественной нефтедобывающей промышленности
страны хорошо видно уже по  тому, что накануне Второй мировой войны
на долю Башкирии приходилось 90 % всей нефтедобычи Волго-Уральского
района.
Широкий круг исследований связан с другой областью Урало–Повол-
жья — Татарией, с 1956 по 1974 годы бывшей главным центром нефтедобы-
чи в Советском Союзе. В этот период республика обеспечивала треть обще-
союзной добычи «черного золота». Менее крупные центры «Второго Баку»
также не обделены вниманием 4. В 1950–80‑е годы оценки исторических яв-
лений, как правило, автоматически переносились из  партийных докумен-
тов в литературу. В большинстве исследований проводилась красной нитью
мысль о поступательном и планомерном развитии нефтяной и газовой от-
раслей, росте успехов от пятилетки к пятилетке.
Среди публикаций постсоветского периода, посвященных становлению
нефтяного комплекса в  Уральском и  Поволжском регионах, основательно-
стью отличается монография самарского историка В. Н. Курятникова 5. Ав-
тор рассматривает формирование «Второго Баку» в 1930–50‑е гг., исследует

5
основные направления в становлении и функционировании системы управ-
ления, материально-технической базы нефтяного комплекса, его кадрово-
го обеспечения. Изложение ведется на основе широкого круга источников,
многие из которых впервые вводятся в научный оборот.
В постсоветский период, в новой социально-политической и идеологи-
ческой ситуации у историков появилась возможность отказаться от многих
стереотипов недавнего прошлого. Переосмысление уроков истории являет-
ся непременным условием дальнейшего развития общества, ибо прошлое
не уходит бесследно, на его основе совершается настоящее. Решение сегод-
няшних проблем в стране невозможно без знания объективной картины со-
бытий нашего прошлого. Это в полной мере относится и к истории отече-
ственной нефтяной и газовой промышленности.
Преодолевать стереотипы и  иллюзии всегда непросто. «Исследова-
тельская деятельность историка, — отмечает А. А. Матвейчук, — это толь-
ко на первый взгляд чинная и размеренная работа в архивах и библиотеках.
За  этой кажущейся простотой скрыт от  посторонних глаз сложный про-
цесс мучительного поиска истины через трудный, порой многолетний путь,
на котором наряду с находками, успехами немало и разочарований. А вместе
с объективными трудностями, присущими этой сложной работе, сегодня ис-
следователям новейшего периода истории России приходится нередко прео-
долевать активное сопротивление тех, кто упорно цепляется за обветшалые
идеологические мифы и стереотипы прошлого» 6.
Особый интерес в свете вышесказанного представляет реализованный
под эгидой отделения нефти и газа Российской академии естественных наук
проект издания трех новых книг по истории отечественной нефтяной про-
мышленности. Сборники научных трудов, включающие исследования веду-
щих ученых последнего времени, охватывают весь период истории отрас-
ли — с зарождения нефтяной промышленности до наших дней 7.
В коллективном труде «Предвестие эры нефти» нашли отражение ре-
зультаты исследований историков по  изучению основных этапов развития
нефтяной промышленности двух ведущих нефтедобывающих стран — Рос-
сии и США — во второй половине ХIХ — начале ХХ вв. В статье А. Б. Ва-
силенко «Нефтяной фактор в геополитике на рубеже ХIХ–ХХ вв.», откры-
вающей сборник, дается новая оценка «революционным» событиям 1905 г.
в Бакинском районе. Автор показал, что удар по стратегически важной для
хозяйства страны нефтяной промышленности вызвал потрясения всей эконо-
мики, отозвавшиеся через десятилетие в «топливном голоде» 1910–1914 гг.
и событиях 1917 г. во всей стране 8.
В статье А. А. Матвейчука «Некоторые особенности промышленно-
го переворота в  нефтяной промышленности России во  второй половине
ХIХ в.» по-новому рассмотрен ряд аспектов проблемы коренного преобра-

6
зования производительных сил и производственных отношений в отрасли.
Автор, исследуя влияние промышленного переворота на ускоренное разви-
тие нефтяных предприятий, ставит вопрос о хронологических рамках про-
мышленного переворота в российской нефтяной индустрии 9.
В работе «Из истории налогообложения российской нефтяной промыш-
ленности в ХIХ — начале ХХ вв.» А. А. Галаган спрашивает: если откупная
система на нефтяных промыслах 10 действительно «парализовала», по выра-
жению Д. И. Менделеева, ход нефтяной разработки, то как ей удалось про-
существовать более полувека? Автор приходит к выводу, опровергающему
устоявшееся в литературе мнение об откупе, как «удушающей» системе на-
логообложения. Не  менее обстоятельно А. А. Галаган рассматривает изме-
нения в налогообложении и их влияние на развитие нефтяной промышлен-
ности после отмены откупной системы в 1872 году 11.
В исследовании «Из  истории конкурентной борьбы США и  России
на  европейском керосиновом рынке в  последней четверти ХIХ  — начале
ХХ вв.» И. А. Дьяконова, автор известных трудов по истории отечественной
нефтяной промышленности дореволюционного периода, на  большом фак-
тическом материале рассмотрела этапы, особенности и  результаты остро-
го соперничества нефтяных компаний двух стран в  Европе. Конкурентная
борьба между странами-экспортерами нефти в  начале ХХ  в. обострилась
и урон в этой «войне» несли, прежде всего, россияне. Тем не менее, сниже-
ние относительной роли России в мировой добыче нефти к началу Первой
мировой войны не  лишило страну достойного места в  Европе по  общему
размеру валового национального продукта. Во многом, утверждает историк,
этому способствовали и  предшествовавшие успехи российской нефтяной
промышленности.
Многие вопросы и проблемы в представленном сборнике и, особенно,
в статье С. С. Хижнякова и В. Г. Осипова «К вопросу о причинах и характе-
ре трагических событий в  августе 1905  г. на  нефтяных промыслах Апше-
ронского полуострова», носят проблемно-дискуссионный и постановочный
характер. Однако, заслуга авторов уже в том, что они заставляют по-новому
взглянуть на устоявшиеся в научной литературе оценки, дают немало пищи
для размышления и дискуссий, подвигают к более глубоким исследовани-
ям многих сюжетов из досоветского прошлого нефтяной промышленности
России.
Во втором сборнике научных трудов «Нефть страны Советов» авторы
опровергают не меньше мифов и стереотипов, чем в первом. Книга включает
исследования по истории нефтяной промышленности СССР в 1917–1991 гг.
«В  кругах отечественных историков, — пишет в  предисловии к  изданию
В. Ю. Алекперов, — распространено мнение, что советский период исто-
рии нефтяной промышленности является одной из наиболее разработанных

7
проблем в исторической науке. Вполне понятно, что по своей масштабно-
сти и  новизне задач, кругу проблем он неизменно привлекал пристальное
внимание исследователей, воплощенное в сотнях диссертаций, монографий
и  научных публикаций различного рода. Однако подавляющее большин-
ство подобных работ увидело свет в период существования советского со-
циалистического государства, характерной особенностью которого являлось
господство жесткой партийной идеологии, наложившей особый отпечаток
на сущность и характер изложения исторического материала» 12.
Нельзя отрицать, что советскими нефтяниками за 70 с небольшим лет
был пройден огромный путь. Потенциал отечественного нефтегазового ком-
плекса рос стремительно. «Что же мешало развивать эти успехи?» — спра-
шивает академик В. В. Алексеев. Он пишет: «С середины 1970‑х  гг., когда
новый уклад (технологический — В. К.) потребовал активного вытеснения
отмиравших и  неэффективных технологий, этого не  произошло, что при-
вело к падению темпов роста экономики в стране. Культом советской инду-
стриализации была тяжелая промышленность, но  в  ее структуре слишком
большой удельный вес занимали добывающие отрасли, производящие про-
дукцию на экспорт. Сырьевая направленность экономики, с одной стороны,
не обеспечивала должного развития высоких технологий, которые приходи-
лось ввозить из-за рубежа, а с другой — обрекала великую страну на роль
сырьевого придатка западного мира. С 1970 по 1985 гг. стоимость импортных
машин и оборудования выросла почти в 7 раз, а их доля в оборудовании, свя-
занном с реализацией капитальных вложений, увеличилась с 13 до 37 %» 13.
Огромные природные ресурсы оказали существенное влияние на выра-
ботку промышленной политики государства. Нефть играла в ней заметную,
а  во  второй половине ХХ  века, наряду с  природным газом, — ключевую
роль. Без наращивания производства нефтепродуктов не состоялась бы ин-
дустриализация советского государства в предвоенные годы. Превосходство
в топливных ресурсах СССР над Германией стало важным фактором победы
в  Великой Отечественной войне. Прочный топливно-энергетический фун-
дамент экономики обеспечил ее стремительное развитие в 1950–70‑е годы.
В середине 80‑х гг. Советский Союз входил в число мировых промышлен-
ных гигантов, занимая ведущие места по многим показателям.
Быстрый подъем топливно-энергетического комплекса и всей экономи-
ки СССР в конце 20‑х‑30‑е годы стал возможен в условиях жесткого центра-
лизованного управления и перераспределения ресурсов. Если в годы НЭПа
поиски новых нефтяных районов не велись, то с началом индустриализации
нефтепоисковые работы значительно активизировались. Благодаря плано-
вой экономике и финансированию из госбюджета, государственной коорди-
нации усилий ученых и производственников менялась география нефтяной

8
промышленности, была открыта новая крупная топливная база на востоке
страны.
«Стратегические энергетические интересы подчас требовали принятия
решений, противоречивших чисто рыночной рациональности»  — пишет
А. А. Иголкин о  нефтяной политике СССР в  20–30‑е годы 14. Советское го-
сударство продемонстрировало это и  позже, при формировании «Третьего
Баку» в Западной Сибири. Без плановой, централизованной экономики, без
возможности концентрации усилий на сибирском направлении всесоюзный
поход на Тюменский Север был бы невозможен.
Однако успехи советской модернизации, как справедливо отмеча-
ет В. В. Алексеев, не  означали ее завершения. Неспособность руководства
страны адекватно ответить на  новые вызовы времени привела к  тому, что
СССР споткнулся на переходе от среднеразвитого к зрелому индустриаль-
ному обществу: «Долговременная ориентация на экстенсивные факторы ин-
дустриального развития привела к тому, что по мере их исчерпания, страна
оказывалась во все более критическом положении» 15. Этот вывод подтверж-
дается исследователями истории нефтяной промышленности СССР в  кол-
лективном труде «Нефть страны Советов».
Книгу открывает статья А. Б. Василенко «Каспийская нефть в  гео-
политической стратегии руководства Советской России (1917–1922  гг.)».
Обстоятельное и непредвзятое изучение архивных материалов, конкретно-
исторический анализ проблем региона позволил А. Б. Василенко по-новому
оценить причины и развитие исторических событий в Закавказье в после-
октябрьский период. Автор исследования приходит к выводу, что «к началу
20‑х  гг. ХХ  века в  Закавказье руководство Советской России, использовав
каспийскую нефть в качестве как первоочередной цели, так и эффективного
средства для военно-политической переориентации Азербайджана, Арме-
нии и Грузии, в основном решило главную геополитическую задачу по обе-
спечению и упрочению своих доминирующих позиций в регионе» 16.
Ю. Н. Жуков в статье «Нефтяной фактор в политике советской правя-
щей элиты (1921–1929 гг.)» исследует малоизученную проблему — борьбу
в Политбюро ЦК ВКП (б) и ВСНХ РСФСР по вопросу о выдаче нефтяных
концессий в Грозном и Баку. В работах историков А. А. Иголкина «Особен-
ности развития нефтяной промышленности СССР в  годы первых пятиле-
ток (1928–1940  гг.)» и  Б. М. Шпотова «Проблемы модернизации нефтяной
промышленности СССР в  20–30‑е  гг. ХХ  века» анализируется подоплека
«успешного» выполнения первой нефтяной пятилетки и последующих неу-
дач нефтяников во второй и третьей пятилетках 17. «Стремление сегодня «со-
рвать» все по максимуму, абсолютно не учитывая, что же будет за предела-
ми короткого планового горизонта» 18, обернулось последующим падением

9
нефтедобычи и  поиском вредителей, на  которых можно было  бы списать
затухание темпов развития отрасли.
В чем-то похожая ситуация сложилась в 80‑е гг. ХХ в., в связи с наме-
тившимся падением добычи нефти в СССР. Этот период ознаменовался по-
вальным освобождением от своих должностей высококвалифицированных
руководителей нефтяной отрасли Западной Сибири, обвиненных в ограниче-
нии нефтедобычи. В Тюмени противников варварского отношения к недрам
сторонники форсированных темпов разработки месторождений окрестили
«предельщиками», «пессимистами» 19.
Говоря о  проблемах технической политики в  отрасли, А. А. Иголкин
и Б. М. Шпотов отмечают заметное отставание технического уровня нефтя-
ной промышленности СССР от мирового. В свое время советские и западные
историки долго спорили о том, насколько Российская империя и ее преемни-
ки Советская Россия и СССР зависели от технических достижений Запада.
В советской историографии сложилось представление, что отставание име-
ло место, но до революции, а после 1917 г. решающую роль в техническом
развитии отрасли играли внутренние факторы. Роль западных технологий
в развитии советской нефтяной промышленности преуменьшалась, а вклад
отечественных предпринимателей дореволюционного периода в  развитие
техники и технологии отрасли долгое время замалчивался в силу классового
подхода к  оценке роли предпринимателей в  становлении и  развитии рос-
сийской нефтяной промышленности. А. А. Иголкин и  Б. М. Шпотов пока-
зывают, что техническое оснащение и технологии отечественной нефтяной
промышленности развивались по американским образцам, которые адапти-
ровались и совершенствовались в СССР 20.
В статьях О. А. Романовской и Л. Г. Борозинец рассмотрены проблемы
развития нефтедобычи в Прикамье (1930‑е годы) и на Северо-Западе СССР
(с конца 1930‑х до сер. 1970‑х гг.). О. А. Романовская приходит к выводу, что
нефтяная промышленность самой северной области «Второго Баку» на про-
тяжении рассматриваемого ею периода внесла существенный вклад в про-
мышленное развитие Пермской области в рамках реализации курса на уско-
ренную индустриализацию СССР 21. В  статье Л. Г. Борозинец показано что
решение задач развития нефтяной промышленности Печорского края осу-
ществлялось во‑многом силами заключенных. В последующем здесь сфор-
мировался Тимано-Печорский территориально-производствен-ный ком-
плекс, ставший важной топливно-энергетической базой СССР.
Исследование «Нефтяная составляющая ленд-лиза» посвящено одной
из  малоизученных и  спорных страниц Второй мировой войны. А. А. Мат-
вейчук аргументированно утверждает, что американские, британские и ка-
надские поставки нефтепродуктов, оборудования, труб и  других материа-
лов Советскому Союзу внесли существенный вклад не только в общее дело

10
борьбы против фашистской Германии, но и в модернизацию отечественной
нефтяной и нефтеперерабатывающей промышленности.
Завершает книгу объемная статья «Полвека отечественной нефтедобы-
чи: от взлета к падению». Ее автор Г. Г. Вахитов дал обстоятельный анализ
допущенным в СССР нарушениям основных принципов рационального из-
влечения нефти и их последствиям для развития нефтяной промышленности
в 1950–80‑е годы. Автор сравнивает методы разработки уникальных место-
рождений СССР и США — Самотлорского (Тюменская область) и Прадхо-
Бей, открытых в одни и те же годы. Если за рубежом предпочтение отдава-
лось длительному комплексному геолого-физическому изучению объектов
разработки и  компьютерному моделированию технологических процессов
перед вводом месторождения в разработку, то при освоении Самотлорского
месторождения все делалось в спешке, проектные документы выполнялись
без необходимой исходной информации по  строению продуктивных пла-
стов. Решающим был фактор времени.
Тему формирования научно-технической политики в советской нефтя-
ной промышленности развивает Ю. В. Евдошенко в  книге «Неизвестное
«Нефтяное хозяйство». 1920–1941 гг. » 21. История главного отраслевого жур-
нала непосредственно связана со становлением как советской нефтяной про-
мышленности, так и командно-административной системы управления на-
укой и производством в СССР. Название книги — «Неизвестное «Нефтяное
хозяйство» — может быть отнесено в известной мере ко всему нефтяному
хозяйству страны того времени, но, в первую очередь, — к судьбам людей,
чьими усилиями поднималась отечественная нефтяная промышленность.
Возвращение соотечественникам незаслуженно забытых имён людей, чей
вклад нередко был судьбоносным для развития нефтяной промышленности,
восстанавливает историческую справедливость. Благодаря сотрудничеству
автора с  архивистами в  книге наряду с  другими редкими фотографиями
можно увидеть портреты выдающихся нефтяников (зачастую фото из след-
ственных дел), фамилии которых были изъяты из открытой печати на мно-
гие десятилетия.
С середины 1970‑х  гг. «погоду» в  отечественной нефтяной и  газовой
промышленности определяет Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс
(ЗСНГК). Путь к сибирской нефти был долгим и трудным, но результат пре-
взошел все ожидания. В Тюменской области, ее северных округах развер-
нулась грандиозная стройка, в которой участвовала вся страна. Здесь была
реализована самая крупная за историю СССР инвестиционная и производ-
ственная программа, создан крупнейший в  стране и  мире нефтегазовый
комплекс, не обошлось и без серьезных просчетов. Однако, рассматривать
историю ЗСНГК в категориях «триумф» и «трагедия» — дело публицистов,
а не историков. «Вряд ли имеет смысл отделять достоинства советского ре-

11
жима от его пороков — они реализовались как целостность, и для истории
важна феноменология целостности, а не воспоминания о несбывшихся ожи-
даниях», — пишет член-корреспондент РАН А. В. Головнёв 22.
В разное время в  исследовании различных аспектов истории ЗСНГК
принимали участие свыше 30 историков из Тюмени, Сургута, Нижневартов-
ска, Томска, Новосибирска, Омска, Кемерово, Екатеринбурга (Свердловска),
Москвы. Среди первых следует назвать работы Б. А. Нима, Н. М. Пашкова,
Л. Е. Киселева, В. В. Веселкиной 23. В них авторы рассматривали роль Совет-
ского государства в развитии производительных сил Севера, освоении его
богатств, основные направления руководства геологоразведочными работа-
ми на нефть и газ в регионе, влияние индустриального освоения на образ
жизни коренных народов Обского Севера.
Своеобразным итогом историко-партийных исследований темы стала
монография Н. М. Пашкова «Деятельность партийных организаций Западной
Сибири по созданию и развитию нефтегазового комплекса. 1964–1980 гг. » 24.
Автор первым в исследовании большого формата рассмотрел историю фор-
мирования материально-технической базы комплекса, опыт решения соци-
альных проблем, кадровую политику в районах нового промышленного ос-
воения.
Критикуя «историко-партийную» направленность большинства иссле-
дований 1970–80‑х гг., многие историки в 1990‑е гг. отмечали их недостат-
ки: преувеличение роли «партийного руководства», излишне оптимистиче-
скую оценку его влияния на развитие региона, обилие цифрового материала
и нескончаемый перечень партийных директив, за которыми исчезала жизнь
рядовых тружеников, реальные проблемы. Во  многом это справедливо.
Вместе с тем, нельзя отрицать, что комплекс создавался не «сам по себе»,
руководили процессом ЦК КПСС, парторганизации Западной Сибири. От-
ветственность за  проведение региональной политики, партийных дирек-
тив Центра несли в первую очередь Тюменский и Томский обкомы КПСС,
а в нефтегазодобывающих районах соответствующие городские и районные
комитеты, парткомы предприятий, организаций и строек ЗСНГК. Насколь-
ко эффективным было это руководство  — другой вопрос. Но  КПСС в  из-
вестной мере компенсировала отсутствие единого координирующего органа
в регионе. Поэтому, несмотря на бесспорную идеологизированность, исто-
рико-партийные исследования ЗСНГК 1970–80‑х  гг. отражали определен-
ные реальные тенденции развития комплекса.
Преобладание мажорных оценок освоения и слабый критический ана-
лиз деятельности партийных, хозяйственных, советских, общественных
организаций, замалчивание просчетов и  недостатков в  начальный период
изучения истории комплекса объясняется и  тем, что эти работы были на-

12
писаны в период стремительного подъема нефтегазовой промышленности,
настоящего «индустриального взрыва» в регионе.
Не было серьезных достижений и  у  специалистов по  истории СССР.
В  пятом томе «Истории Сибири», вышедшем в  1969  г., геологоразведоч-
ным работам на  нефть посвящено лишь 18  строк. Объяснить это можно
еще не  сформировавшейся в  ту пору источниковой базой. Однако вышед-
шие в 80‑е гг. труды по истории рабочего класса тоже немногословны, ког-
да речь заходит о  ЗСНГК. В  них схематично рассказывается об  открытии
нефти, но нет информации о значительных отрядах рабочих. Исключением
в  1980‑е  гг. стала книга В. В. Алексеева и  В. А. Ламина «Прометеи сибир-
ской нефти» 25. Несмотря на публицистическое название, история открытия
сибирской нефти рассмотрена профессионально, с использованием широко-
го круга источников, в контексте нефтяной промышленности страны. Осо-
бое внимание авторы уделили развитию геологической науки, ее влиянию
на выбор конкретного направления нефтепоисковых работ в регионе.
Во второй половине 1980‑х гг. происходит смещение акцентов в оценке
ситуации, сложившейся на Тюменском Севере. Для литературы этого перио-
да характерен углубленный анализ проблем и противоречий в развитии ком-
плекса, обоснование их причин и путей разрешения.
Социально-экономические преобразования в Тюменском регионе дол-
гое время рассматривались в основном в плане количественных изменений:
сооружение промышленных предприятий и  рост объемов производства,
строительство новых городов и объектов соцкультбыта, прирост населения
и  т. п. Между тем, живая история немыслима без многоголосия геологов,
буровиков, чиновников, аборигенов. Масштабные процессы индустриализа-
ции и урбанизации Тюменского севера изменили коренным образом не толь-
ко все стороны общественной жизни в регионе, но и жизненный уклад на-
селения, его повседневность и менталитет. В 1990‑е годы в сферу интересов
сначала философов и социологов, а затем и историков попадает повседнев-
ность нефтегазового Севера 26, изучение которой помогает восстановить це-
лостную картину тюменского подвига.
Исследователи показывают, что неустроенность жизни и  быта поко-
рителей недр, признание неудобств и  лишений своеобразным «спутником
героизма» открывают горизонт той реальности, в которой уживались «пого-
ня за длинным рублем» и бесшабашная щедрость, жесткий индивидуализм
и культ взаимопомощи — черты менталитета северян. Знаменитый «особый
характер» Севера  — обратная сторона его неустроенности, обреченности
на выживание, самодостаточности как основы деятельностной схемы.
После выхода в свет монографии Н. М. Пашкова прошло почти полто-
ра десятка лет, прежде чем представители тюменской школы исследований
истории ЗСНГК издали новые работы большого формата. Очевидно, столь

13
продолжительный перерыв был вызван необходимостью переосмысления
исторического опыта формирования комплекса, сменой исследовательских
парадигм в отечественной исторической науке.
В 2002  г. Н. Ю. Гаврилова публикует монографию «Социальное раз-
витие нефтегазодобывающих районов Западной Сибири (1964–1985  гг.)».
Анализ количественных и  качественных параметров социальной инфра-
структуры помог определить истоки формирования основных противоречий
в политике создания ЗСНГК. Социальное освоение территории ЗСНГК, от-
мечает Н. Ю. Гаврилова, началось практически «с нуля» и имело «взрывной
характер», однако первостепенное внимание уделялось производственно-
му сектору и  явно недооценивалось влияние социальных аспектов регио-
нальной политики. Если на зарубежном Севере социальная инфраструктура
в  районах нового промышленного освоения создавалась раньше промыш-
ленных объектов, а уровень услуг был выше, чем в городах освоенной ча-
сти страны, то «одной из самых серьезных проблем нефтегазодобывающих
районов Западной Сибири стало противоречие между значимостью региона
в экономике страны и недопустимо низким уровнем обеспечения его населе-
ния социальной системой жизнедеятельности» 27. Это не позволило реализо-
вать идею комплексного развития районов нового промышленного освоения
(РНПО), продекларированную государством, но оставшуюся благим поже-
ланием.
В 2002  г. вышла также книга московского историка М. В. Славкиной
«Триумф и трагедия: Развитие нефтегазового комплекса СССР в 1960–80‑е
годы», затрагивающая в  значительной степени проблемы ЗСНГК 28. Автор
попыталась дать анализ предпосылок стремительного роста добычи нефти
и газа в Западной Сибири. Сильной стороной работы является анализ макро-
экономических показателей развития СССР и его нефтегазового комплекса
в 60–80‑е гг., слабой, на наш взгляд, — отсутствие историзма, незнание пу-
бликаций историков по теме, недостаточная аргументированность суждений.
«Великий триумф, — пишет М. В. Славкина, — прорыв нефтяников
и газовиков в Западную Сибирь, а тяжкая трагедия — то, как триумфом рас-
порядились» 29. С  этим трудно спорить. Но  не  следует забывать, что «три-
умф» состоялся благодаря советской системе, которая в 50–60‑е гг., начале
70‑х действовала достаточно эффективно. Без экономики мобилизационно-
го типа стремительный «прорыв» на Тюменский Север был невозможен. Та-
кое не по силам частным компаниям. Последующий кризис системы, в свою
очередь, объясняет, почему произошла «тяжкая трагедия». Не следует под-
ходить к вопросу односторонне, не учитывая трансформации советской си-
стемы и общества.
Нельзя согласиться с выводом автора о том, что сибирская нефть «похо-
ронила» косыгинскую реформу 1965 года. В 70‑е гг. о радикальных реформах

14
в СССР не могло быть речи и ссылки на опыт Китая, где совершен переход
к рыночной экономике при сохранении руководящей роли компартии в го-
сударстве, неубедительны. Политбюро ЦК КПСС 70‑х гг. с Л. И. Брежневым
во главе не обладало той политической волей и интеллектом, которые необ-
ходимы для осуществления серьезных перемен в стране, а народ жил не на-
столько плохо, чтобы требовать этих перемен. Последнее признает и сама
М. В. Славкина, отмечая, что «к середине 70‑х годов страна еще не достигла
той степени стагнации, которая характеризовала эпоху «развитого застоя».
Устойчивая тенденция снижения темпов роста макроэкономических показа-
телей стала очевидной лишь с конца 70‑х годов» 30.
Тему влияния нефтегазового комплекса на  социально экономическое
развитие СССР М. В. Славкина продолжила в монографии «Великие побе-
ды и  упущенные возможности…» 31, расширив хронологичекие рамки ис-
следования: 1945–1991  гг. В  книге изложены наиболее значимые эпизоды
создания современного национального нефтегазового комплекса, истории
освоения нефтегазоносных провинций в  Урало-Поволжье и  Западной Си-
бири. Автор обосновывает вывод о том, что влияние НГК на жизнь страны
зависит, прежде всего, от общего вектора социально-экономического разви-
тия, от политической воли руководства, определяющего промышленную по-
литику государства.
Основной замысел книги — сопоставление результатов создания Второ-
го и Третьего «Баку» соответственно в Урало-Поволжье и Западной Сибири.
Автор приходит к выводу, что в послевоенное двадцатилетие (1945–1965 гг.)
«нефтегазовый комплекс оказал мощное положительное воздействие на рост
экономики и жизнь страны… Во многом именно благодаря огромному коли-
честву дешевого и экономически крайне выгодного углеводородного сырья
был осуществлен мощный рывок в  области авиации, автомобильного, же-
лезнодорожного и морского транспорта; практически с нуля было механи-
зировано строительство; большая работа была проделана в  области укре-
пления материально-технической базы сельского хозяйства; существенные
изменения произошли и в повседневной жизни людей — наладился быт (га-
зификация квартир), появились новые возможности для общения (поездки
к близким, туризм и т. д.); отечественная армия приобрела самый современ-
ный и технически оснащенный вид; во внешней политике появился новый
мощнейший экономический рычаг» 32.
Если в  конкретных исторических условиях послевоенного двадцати-
летия от  использования нефти и  газа удалось получить значительный со-
циально-экономический эффект, то «к иным результатам привело освоение
Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции…». М. В. Славкина, как
и в первой своей монографии, вновь утверждает, что «первые крупные успе-
хи нефтяников и газовиков в Тюменской области в сочетании с крайне бла-

15
гоприятной мировой конъюктурой цен на  энергоносители явились одним
из  главных факторов сворачивания начавшихся в  середине 1960‑х  гг. «ко-
сыгинских» экономических реформ… В последующие годы стагнирующая
административно-плановая экономика СССР уже не могла эффективно ис-
пользовать невиданные богатства, полученные в результате освоения Запад-
но-Сибирской нефтегазоносной провинции…» 33. Снова хочется спросить
автора монографии (интересной и полезной, несмотря на спорность отдель-
ных суждений): разве научно-техническая политика государства оставалась
неизменной на протяжении 1960–80‑х гг., не трансформировалась мобили-
зационная модель экономики?
В 2005 г. были изданы монографии Г. Ю. Колевой и В. П. Карпова, по-
священные непосредственно истории ЗСНГК. В центре внимания Г. Ю. Ко-
левой формирование материально-технической базы комплекса, работа
носит преимущественно описательный характер 34. В монографии В. П. Кар-
пова 35 рассматриваются политические, социальные и  научно-технические
аспекты истории развития ЗСНГК. Автор пытается показать взаимовлияние
региональных и общегосударственных процессов. Особое внимание уделе-
но стратегии создания новой топливной базы, участию в ее разработке и ре-
ализации центральных и местных органов власти, выявлению особенностей
и противоречий индустриального «взрыва» в регионе, его последствиям как
для районов нового промышленного освоения, так и для страны в целом.
Важную роль в развитии отечественного НГК играет Ямало-Ненецкий
автономный округ (ЯНАО)  — динамично развивающийся регион с  уни-
кальными природными ресурсами. На  территории округа сосредоточе-
но 75 % разведанных запасов и  добывается 90 % российского природного
газа 36. В процессе подготовки обобщающего труда по истории Ямала ученые
Института истории и  археологии Уральского отделения (ИИиА УрО) РАН
во  главе с  академиком РАН В. В. Алексеевым опубликовали ряд научных
трудов, рассматривающих различные аспекты масштабной панорамы исто-
рии региона с древнейших времен до начала ХХI века, включая индустри-
альное развитие ЯНАО в 1960‑е‑ 2000‑е годы, когда округ стал флагманом
отечественной газовой промышленности.
В книге «История Ямала: дискуссии и научные решения» 37 представ-
лены материалы рабочих совещаний историков ИИиА УрО РАН и его Сале-
хардского филиала по  обозначенной выше проблематике. Постановочный
характер носит статья В. А. Ламина и А. И. Тимошенко «Индустриальное ос-
воение Ямала в 1960–2000 гг.: проблемы изучения» 38. Авторы очертили круг
вопросов, нуждающихся в  первоочередном изучении, проанализировали
источниковую базу исследований. «Масштабы и значение индустриального
освоения Ямала настолько велики, а интерес к ним так широк, — отмечают
историки, — что несомненно требуется специальное фундаментальное ис-

16
следование, которое включало бы целый ряд ключевых проблем: социально-
экономических, политических, национальных, демографических факторов
развития региона в долговременной исторической и общецивилизационной
динамике. Изучение индустриального развития Ямала в 1960–2000 гг. долж-
но охватывать широкий спектр вопросов, начиная с истории поисков нефти
и газа и открытия месторождений, строительства первых предприятий и за-
канчивая развитием всего индустриального комплекса в  современных ры-
ночных условиях» 39.
В. А. Ламин, автор известных трудов по  истории сооружения транс-
портных коридоров в азиатской части России, считает, что особого внима-
ния заслуживает изучение транспортного строительства, которое на Ямале
играло пионерную роль, помогло не  только освоить слабо обжитые тер-
ритории, но  и  вывести в  мир результаты этого освоения. Осуществление
всех транспортных проектов  — водного, авиационного, автомобильного,
железнодорожного, трубопроводного было делом чрезвычайно трудным,
требовало оригинальных решений. Поистине героической в  суровых кли-
матических условиях Крайнего Севера стала деятельность по сооружению
трубопроводов. Создание ямальских газотранспортных систем  — это, без
преувеличения, научно-техническое достижение всей страны. «В целом всё
производственное и социальное строительство на Ямале, — отмечают авто-
ры, — происходило по  ранее невиданным стандартам, по  самым высоким
меркам индустриализации» 40.
Авторы коллективного научного труда сходятся в том, что тема инду-
стриального освоения Ямала представляет интерес как с точки зрения из-
учения исторического опыта регионального развития, так и с точки зрения
исследования процессов общероссийской геополитической и  цивилиза-
ционной динамики. Следующая книга уральских историков так и  называ-
ется: «Ямал в  геополитической и  цивилизационной динамике» 41. Особого
внимания в контексте рассматриваемой нами проблемы заслуживает статья
В. П. Тимошенко о месте газового Ямала в системе мировых экономических
и политических отношений 42. Автор обоснованно утверждает, что 1960–90‑е
годы дали наглядный урок утопичности надежд на стабильный и прочный
экономический подъем, опирающийся на  методы «экономического скач-
ка». Стратегия использования возможностей внешней торговли в освоении
богатств огромного региона и использовании полученных средств для эко-
номического подъема страны оказалась слабой с  точки зрения учета кон-
кретных условий осуществления. Однако, колоссальные масштабы сырье-
вых проектов, хотя и не принесли ожидаемых результатов, оказали сильное
влияние и на социально-экономическую ситуацию в регионе, и на его роль
в международном разделении труда. Автор анализирует соглашения с запад-

17
ными партнерами по энергоносителям, проекты их транспортного обеспече-
ния, внешнеполитические условия торговых связей.
Материалы из  истории разведки и  освоения нефтегазовых ресурсов
Ямало-Ненецкого округа опубликованы в коллективной монографии «Про-
метеи ямальского газа» 43. Авторы попытались воспроизвести логику и мо-
тивации освоенческих процессов советской эпохи. В первом разделе книги
Е. В. Мухина рассматривает историю геологоразведочных работ на  нефть
и газ в округе, хронику открытия месторождений-гигантов. Автор называ-
ет поименно руководящий состав экспедиций и трестов, анализирует роль
Главтюменьгеологии в управлении геологоразведочными работами и подго-
товке сырьевой базы развития нефтегазодобычи на Ямале.
Во втором разделе монографии В. П. Карпов рассматривает предпо-
сылки и  условия создания Западно-Сибирского нефтегазового комплекса
и  его Ямальского подразделения. Для лучшего понимания мотивов, целей
и  методов создания комплекса, его места в  истории нефтяной и  газовой
промышленности страны автор выясняет, какую роль играли нефть и  газ
в промышленной политике государства на протяжении прошлого столетия.
Рассмотрение предыдущих этапов истории нефтяной и газовой промышлен-
ности показало, что возможности решения гигантских по масштабам задач
в Западной Сибири были подготовлены созданным в предшествующий пе-
риод научным и  промышленным потенциалом страны, опытом, накоплен-
ным в нефтегазовой отрасли. Но и корни неудач сибирских нефтяников и га-
зовиков в 1980‑е гг. следует искать там же, в просчетах руководства страны
в развитии нефтяной и газовой промышленности в 1930–50‑е годы и, осо-
бенно, в недостаточно продуманной энергетической политике высшего ру-
ководства страны 1960‑х годов.
Далее автор останавливается на истории открытия крупнейшей нефте-
газоносной провинции СССР, рассматривает основные этапы поисково‑раз-
ведочных работ на  нефть и  газ в  регионе. Просчеты в  энергетической по-
литике государства на предыдущих этапах, дефицит топлива в европейской
части страны в  конце 60‑х  гг., изменение мировой ресурсной ситуации
в 70‑е гг. и исчерпание источников экстенсивного роста экономики застав-
ляли решать неотложные задачи в ущерб перспективе. А специфика геоло-
горазведочной отрасли в  том, что она в  большей степени, чем какая-либо
другая, должна работать с прицелом на будущее. Тезис о «сказочных» богат-
ствах тюменских недр, которым руководствовались с середины 60‑х гг. цен-
тральные плановые органы, служил оправданием экстенсивного развития
как геологоразведки, так и других отраслей нефтегазового комплекса.
Исторические аспекты научного обоснования нефтегазоносности За-
падной Сибири и «открытия века» раскрываются в монографии М. В. Ком-
горт «Западно-Сибирская нефтегазоносная провинция: история открытия» 44.

18
Особое внимание уделено полемике по проблеме сибирской нефти в 1920–
40‑е  гг., разработке стратегии поисково‑разведочных работ на  нефть и  газ
в послевоенный период и анализу перспектив освоения ресурсного потенци-
ала региона в первой половине 1960‑х гг. Ранее М. В. Комгорт и Г. Ю. Колева
в совместной монографии рассмотрели основные этапы научной деятельно-
сти одного из первооткрывателей Западно-Сибирской нефтегазоносной про-
винции — Н. Н. Ростовцева, главное внимание уделив сибирскому периоду
его жизни (1958–1971 гг.), роли ученого в становлении геологической науки
в Тюмени 45.
Проблемы Западно-Сибирского нефтегазового региона нашли отраже-
ние в работах не только отечественных, но и зарубежных исследователей.
Практически все западные специалисты отмечали зависимость результатов
экономического развития СССР, эффективности его экономики от  геогра-
фии размещения производительных сил, освоения громадной территории
восточных районов страны. Место последних в  промышленной политике
государства, их роль в решении задач национального масштаба внимательно
изучались зарубежными исследователями, подчеркивавшими ведущую роль
государства в освоении Востока России как до революции, так и в советское
время.
В трудах, посвященных сибирской экономике, В. Конолли, П. Дибб,
Т. Армстронг и  другие западные ученые отводили тюменскому Северу
важную роль, хотя долгие годы перспективы нефте- и газодобычи в новом
районе оценивались пессимистично. Большинство историков в 1960‑е годы
рисовали районы нового промышленного освоения как дикую местность.
Сибиреведы А. Уайтинг, Р. Кэмбелл, В. Конолли связывали развитие нефте-
газовой промышленности региона с возможностью доступа СССР к запад-
ным технологиям и оборудованию. Планы создания новой крупной нефте-
добывающей базы американские и  канадские эксперты считали утопией:
не хватит ни сил, ни техники, ни средств 46.
Однако в  1960‑е  гг. СССР уже располагал техническим и  экономиче-
ским потенциалом, достаточным для решения задач такого масштаба. Это
отмечали те западные исследователи, которым была свойственна ориента-
ция на  использование максимально точных и  объективных данных о  про-
блемах новой в регионе индустрии. Но и в самых оптимистичных прогнозах
Р. Ли, Э. Джек, Г. Лент указывали, что максимальный вклад ЗСНГК в союз-
ный объем вряд ли превысит одну треть. Сдержанные прогнозы были обу-
словлены большими трудностями освоения. Несмотря на «настоящий инду-
стриальный взрыв в регионе» (Джордж С. Джордж), до середины 1970‑х гг.
создание ЗСНГК оценивалось как «рискованное предприятие, азартная игра,
экономически нецелесообразное дело» (И. Харт) 47. Поднимая вопрос о цене
промышленного рывка в регионе, зарубежные сибиреведы называют харак-

19
терной чертой РНПО «официальное пренебрежение к жизненным условиям
рабочих» (В. Конолли) 48.
Трудности освоения Тюменского Севера нередко связывались на Западе
с особенностями советской экономики. «Советская политическая и плановая
системы таковы, что они практически гарантируют неспособность СССР
поставлять Западу иную продукцию кроме сырья» (Т. Шэбэд). Но не все ис-
следователи столь категоричны в оценке того, что было сделано в регионе.
На Тюменском Севере решен целый комплекс сложных организационных,
хозяйственных, научно-технических проблем. Это признают не  только от-
ечественные историки, но и их зарубежные коллеги.
Западные исследователи высоко оценивают концептуальные основы
осуществления крупных народнохозяйственных программ промышленного
развития восточных районов, концепции создания региональных комбина-
тов и территориально-производственных комплексов (ТПК) 49. Вместе с тем,
давая позитивные оценки идеям комплексного развития районов нового
промышленного освоения, зарубежные исследователи отмечают трудности
практического осуществления этих идей. Они подчеркивают, что ТПК так
и не получили четкого юридического и экономического статуса и эта пробле-
ма была особенно актуальной для Западно-Сибирского нефтегазового ком-
плекса, который расположен на огромной территории Тюменской и Томской
областей. Критике подвергнута и внешнеэкономическая составляющая ос-
воения нефтегазодобывающих районов. Погоня за нефтедолларами, не взи-
рая на издержки форсированной нефте- и газодобычи, привела к серьезным
структурным деформациям регионального хозяйства, политическим, нрав-
ственным и экологическим негативным последствиям 50.
Среди спорных проблем историографии ЗСНГК следует отметить оцен-
ку результатов его создания. В постсоветский период одни ученые рассма-
тривают комплекс, как «крупнейшее достижение социализма» 51, другие за-
даются вопросом о целесообразности его создания. А. Трейвиш и В. Шупер
идут еще дальше по  пути отрицания необходимости освоения сибирского
Севера и склонны видеть в огромных территориях к востоку от Урала ско-
рее бремя для России, нежели благо. Предлагается «сжимать пространство»
и бросить все силы на развитие европейской части страны 52.
Но прямое противопоставление сырьевых и староосвоенных районов
некорректно. «Невозможно обсуждать вопрос о  том, чем могла  бы быть
Россия, если  бы ее национально-государственная территория замыкалась
Уральскими горами, поскольку исторический путь России, как и сама воз-
можность ее государственного существования, ее влияние на мировые про-
цессы, неразрывно связаны с ее выходом на просторы Азии, с ее продолже-
нием в  Азии, достигающим берегов Тихого океана» 53. Так оценивает роль

20
азиатской территории государства в укреплении могущества и международ-
ных позиций России академик В. В. Алексеев.
Расходятся исследователи и в оценке способности государства эффек-
тивно руководить освоением Севера. Почему в целом для экономики СССР
в 1960–80‑е гг. было характерно прогрессирующее падение темпов роста?
Одни историки объясняют это неспособностью директивно-плановой эко-
номики обеспечить эффективность использования современной науки,
другие — напротив, отмечают в качестве причины постепенный демонтаж
мобилизационной, «командной» модели экономики, ее трансформацию
в экономику «согласований» и «бюрократического торга», что привело к рез-
кому ослаблению властной вертикали и, как следствие, ухудшению управле-
ния нефтегазовым комплексом 54.
Г. А. Агранат, один из наиболее авторитетных специалистов в области
истории освоения отечественного Севера, определяя сущность региональ-
ной политики в Советском Союзе, отмечает, что она проявлялась в виде пла-
новых, нормативных действий в рамках территориальных схем размещения
и развития производительных сил с учетом природно-климатической, хозяй-
ственной, национально-этнической и  иной специфики территории 55. Сле-
дует добавить, что эти действия определялись партийными директивами,
устанавливавшими приоритетность отдельных районов. Наконец, реальные
возможности региональной политики зависят и зависели в рассматриваемый
период как от уровня социально-экономического развития страны в целом,
так и от господствующей социально-политической доктрины. Поэтому без
анализа роли центральных и местных государственных институтов в созда-
нии ЗСНГК нельзя воссоздать объективную картину истории формирования
Западно-Сибирского нефтегазового комплекса.
В истории отечественной нефтяной и газовой промышленности внима-
ния заслуживают не только теоретические проблемы, глобальные сюжеты,
но  и  биографии создателей национального НГК, реконструкция их созна-
ния, ценностей и  мотивов. Большой интерес в  связи с  этим представляют
источники личного происхождения. В  последние годы историки все боль-
ше внимания уделяют мемуарам, дневникам, письмам, как ценному истори-
ческому источнику. Подчеркивая эффективность биографического метода,
как исследовательского инструмента, сургутский историк А. И. Прищепа
отмечает, что важность его использования еще в 1970‑е годы отмечал глав-
ный нефтяник Западной Сибири В. И. Муравленко. Во  время знакомства
с М. Юрасовой, автором книги о нем 56, Виктор Иванович говорил: «А не за-
няться ли нам с вами историей, нашей, сегодняшней? Рассказать, как рожда-
ется нефтяная Сибирь! Буровые мастера Геннадий Левин, Григорий Петров,
Анатолий Шакшин… — они тоже исторические деятели. Они войдут в исто-

21
рию, должны войти. И делать это нужно сейчас, когда они сами могут расска-
зать о себе. Их рассказы — важнейшее свидетельство нашего времени…» 57.
Большой интерес в связи с этим вызывает публикация воспоминаний
заслуженных работников нефтегазового комплекса страны, начатая по ини-
циативе Совета ветеранов Миннефтегазпрома СССР в  1991  г. К  2010  г.
при поддержке сначала корпорации «Роснефтегаз», затем нефтяной ком-
пании «Роснефть» вышло уже 22 выпуска сборника «Ветераны» 58. Изданы
воспоминания таких крупных, талантливых руководителей и  организато-
ров производства как Арушанов П. А., Байбаков Н. К., Вайнер И. Я., Гель-
фгат Я. А., Донгарян Ш. С., Каламкаров В. А., Кремс А. Я., Салманов Ф. К.,
Чурилов Л. Д., Щелкачев В. Н. Многие авторы ушли из жизни, но остались
их очерки, в  которых кроме самих мемуаристов представлены портреты
выдающихся деятелей нефтяной и газовой промышленности — И. М. Губ-
кина, А. П. Серебровского, М. В. Баринова, И. К. Седина, С. А. Оруджева,
В. Д. Шашина, В. И. Муравленко, Р. Т. Булгакова, Р. И. Кузоваткина, Ю. Г. Эр-
вье, Б. Е. Щербины. Без них невозможно представить живую историю клю-
чевых отраслей промышленности в советский период.
Важную роль в воссоздании картины формирования и развития нацио-
нального НГК играют труды специалистов нефтяной и газовой промышлен-
ности, экономистов и социологов. Среди изданий, подготовленных отрасле-
выми специалистами, следует отметить обобщающие труды, описывающие
развитие отраслей специализации НГК  — нефте- и  газодобычи, нефтега-
зового строительства, геологии, энергетики, трубопроводного транспорта 59.
К  достоинствам этих книг следует отнести большое количество фактиче-
ского материала, нередко обобщенного в виде таблиц и диаграмм, графиков
и рисунков. Вместе с тем, процесс развития ключевых отраслей комплекса
чаще всего освещается по схеме «рубежи — итоги», как правило, отсутству-
ет анализ событий. Уделяя главное внимание микроэкономическим сюжетам
(количество скважин, пробуренные метры, объемы добычи, численность
рабочих и  т. п.), отраслевые труды упускают общий контекст социально-
экономического и политического развития страны. За цифрами статистики
нефтегазовой промышленности и  резолюциями партийно-хозяйственных
постановлений по  нефти и  газу невозможно разглядеть мотивы принятия
тех или иных решений, альтернативы, которые при этом существовали.
В работах А. Г. Аганбегяна, Б. П. Орлова, Т. С. Будькова, В. Н. Хари-
тоновой, А. Н. Силина, С. Г. Симонова и других экономистов и социологов
анализировалась роль нефтегазового комплекса в  экономике страны, его
пространственная структура, диспропорции в  развитии отдельных состав-
ляющих комплекса, проблемы управления 60. В  публикациях затрагивались
проблемы научно-технического прогресса, организации производства и тру-
да, обеспечения новых отраслей индустрии трудовыми ресурсами. Одна-

22
ко, анализируя хозяйственный механизм, ученые, как правило, не  ставили
задачу исследовать связь экономических проблем с политикой руководства
страны, региона, борьбой различных мнений и подходов к решению задач,
встававших в процессе освоения территории.
Общий вывод: если проблемы развития отдельных нефтегазодобываю-
щих районов с разной степенью активности изучаются историками, то исто-
рии национального нефтегазового комплекса в  целом «повезло» меньше.
К сожалению, практически все труды обобщающего характера по нефтяной
промышленности России (СССР) написаны не историками 61. Поэтому, давая
богатый фактический материал, авторы зачастую не объясняют тех или иных
фактов. Непонятно, скажем, почему после Великой Отечественной войны
развитие нефтяной и газовой отраслей промышленности отставало от тем-
пов развития советской экономики в целом. Почему в 1960‑е годы, когда уже
было очевидно, что топливно-энергетический баланс страны невозможно пе-
рестроить в пользу нефти и газа на базе месторождений только европейской
части СССР, медлили с выходом в новые районы азиатской части страны?
Чем объяснить просчеты в стратегии создания Западно-Сибирского нефте-
газового комплекса? Еще меньше исследований обобщающего характера
по  истории газовой промышленности, но  это, видимо, следует объяснить
тем, что природный газ долго недооценивался руководством Советского го-
сударства, а газовое хозяйство вплоть до середины 1950‑х годов находилось
в тени нефтяной промышленности. Лучше историками изучены отдельные
периоды развития этих отраслей промышленности, но многие из книг уже
стали редкостью, так как не переиздавались с 1950–1970‑х годов.
При подготовке данной книги, кроме названной выше литературы,
было использовано большое количество документальных материалов,
хранящихся в  центральных и  местных архивах. Документы, отражающие
деятельность государственных органов по  развитию нефтегазовой про-
мышленности, отложились в фондах Миннефтепрома, Мингазпрома, Мин-
нефтегазстроя, Мингеологии СССР в  Российском государственном архиве
экономики (РГАЭ). Это директивные документы правительства, распоряже-
ния и  приказы министерств, годовые отчеты главков и  пояснительные за-
писки к ним, информации министерств и их подразделений о выполнении
государственных планов, решении социальных и научно-технических про-
блем, формировании производственных коллективов. В  Государственном
архиве Российской Федерации (ГА РФ) наибольший интерес представляет
делопроизводственная документация советских и  профсоюзных организа-
ций, Всесоюзного научно-технического общества (НТО).
Важным источником являются многочисленные публикации в  цен-
тральной и местной периодической печати, ведомственных журналах нефтя-
ной и газовой промышленности, геологических и строительных организа-

23
ций, а  в  1990‑е  — 2000‑е годы  — периодических изданиях акционерных
нефтяных компаний. Особая ценность материалов периодики состоит в том,
что они часто готовились журналистами по горячим следам событий и ос-
вещают те из них, которые нередко не находят отражения в архивных доку-
ментах.
Настоящее издание не претендует на исчерпывающее освещение исто-
рии нефтяной и  газовой промышленности страны. Вместе с  тем, без вни-
мания не остались наиболее значимые факты и периоды истории, ведущие
регионы отечественного нефтегазового комплекса  — от  Баку до  Тюмени.
Главное внимание уделено различным аспектам создания и развития круп-
нейшего нефтегазодобывающего центра России (СССР) в Западной Сибири.
История отечественной нефтяной и газовой промышленности раскрывается
на фоне мировой истории этих отраслей, в сопоставлении с опытом веду-
щих нефтегазовых стран Америки, Азии и Европы.

Примечания

1. Апресов, С. М. Из истории бакинской нефтяной промышленности. Баку, 1969;

Баглаев, С. Н. Нефть страны вечного огня. Краткий очерк из  истории нефтедобываю-
щей и нефтеперерабатывающей промышленности Азербайджана. Баку, 1969; Лисичкин,
С. Н. Очерки по истории отечественной нефтяной промышленности. М.-Л., 1954; и др.
2. Матвейчук, А. А. Истоки российской нефти: Исторические очерки/А. А. Мат-
вейчук, И. Г. Фукс. М., 2008; Матвейчук, А. А. Технологическая сага: «Товарище-
ство нефтяного производства братьев Нобель» на  Всероссийских и  международных
выставках/А. А. Матвейчук, И. Г. Фукс. М., 2009; Матвейчук, А. А. Триумф российских
олеонафтов: Очерки истории отечественного масляного производства/А. А. Матвейчук,
И. Г. Фукс, В. А. Тыщенко. М., 2010.
3. Будков, А. Д. К  истории становления и  развития Второго Баку/А. Д. Будков,
Л. А. Будков//История СССР. 1976. № 2; Губкин, И. М. Урало-Волжская нефтеносная об-
ласть (Второе Баку). М.-Л., 1940; Темиргазин, К. Р. Очерки по истории башкирской неф-
ти. Уфа, 1956; Будков, А. Д. Нефтяная промышленность в годы Великой Отечественной
войны/А. Д. Будков, Л. А. Будков. М., 1985; Келлер, А. А. Нефтяная и  газовая промыш-
ленность СССР в послевоенные годы. М., 1958; и др.
4. Вторая высота. Нефтедобывающая промышленность Татарской АССР. Ка-
зань, 1981; Князев, С. Л. Нефть Татарии: страницы истории. Казань, 1981; Нефть, газ
и нефтехимия Татарии: Документы и материалы в 2‑х томах. Казань, 1978–1979; Алек-
сеев, П. Д. 40  лет оренбургской нефти. Челябинск, 1977; Байбаков, Н. К. Дело жизни.
Записки нефтяника. М., 1984; История развития нефтедобывающей промышленности
Нижнего Поволжья. Волгоград, 1967; Курашев, А. В. Куйбышевская нефть. Из истории
развития нефтяной промышленности области. Куйбышев, 1969; и др.
5. Курятников, В. Н. Становление нефтяного комплекса в Уральском и Поволж-
ском регионах (30–50‑е гг. ХХ века). Ч. 1–2. Самара, 2008.
6. Матвейчук, А. А. Эхо вчерашних иллюзий. Нужна ли «отлакированная» исто-
рия российским нефтяникам и газовикам?//Нефть России. 2007. № 3.С. 114.

24
 7. Предвестие эры нефти. Проблемы истории нефтяной промышленности Рос-
сии и США во второй половине ХIХ — начале ХХ вв./Под общ. ред. В. Ю. Алекперо-
ва. М.: Древлехранилище, 2003. 288 с.; Нефть страны Советов. Проблемы истории нефтя-
ной промышленности СССР (1917–1991)/Под общ. ред.
В. Ю. Алекперова. М.: Древлехранилище, 2005. 618 с.; Нефть новой России. Си-
туация, проблемы, перспективы/Под общ. ред. В. Ю. Алекперова. М.:Древлехранилище,
2007. 688 с.
8. Предвестие эры нефти. С. 43.
9. Там же. С. 46–74.
10. Система откупа — краткосрочная (на 4 года) передача государством нефтенос-
ных земель одному откупщику.
11. Предвестие эры нефти. С. 142.
12. Нефть страны Советов. С. 5.
13. Алексеев, В. В. Общественный потенциал истории. М.: Наука, 2004. С. 366.
14. Иголкин, А. А. Нефтяная политика СССР в  1928–1940  годах. М.: ИРИ РАН,
2005. С. 6.
15. Алексеев, В. В. Указ. соч. С. 370–371, 375.
16. Нефть страны Советов. С. 40.
17. Там же. С. 130.
18. Там же. С. 153–154.
19. Карпов, В. П. История создания и развития Западно-Сибирского нефтегазово-
го комплекса (1948–1990 гг.). Тюмень: «Нефтегазовый университет», 2005. С. 213.
20. Нефть страны Советов. С. 252.
21. Евдошенко, Ю. В. Неизвестное «Нефтяное хозяйство». 1920–1941 гг. Очерки
по истории нефтяной промышленности СССР и отраслевого научно-технического жур-
нала. М.: ЗАО «Издательство «Нефтяное хозяйство», 2010.
22. Головнёв А. В. Диссовет: заметки антрополога//Уральский исторический вест-
ник. 2007. № 16. С. 96.
23. Киселев, Л. Е. Север раскрывает богатства. Из истории промышленного раз-
вития советского Крайнего Севера. М., 1964; Он же. От патриархальщины к социализму.
Свердловск, 1974; Веселкина, В. В. Социальное развитие народов Обского Севера в ус-
ловиях интенсивного промышленного освоения//Социальные аспекты индустриального
развития Сибири. Новосибирск, 1983. С. 167–184; Она же. Нефтегазовый комплекс и ко-
ренные народы ТюменскогоСевера. Тюмень, 1984; Ним, Б. А. Периодизация и основные
направления деятельности Тюменской областной парторганизации по развитию геолого-
разведочных работ на нефть и газ//На путях строительства коммунизма. Тюмень, 1968.
С. 64–79; и др.
24. Пашков, Н. М. Деятельность партийных организаций Западной Сибири по
созданию и развитию нефтегазового комплекса. 1964–1980 гг. Томск, 1988.
25. Алексеев, В. В. Прометеи сибирской нефти / В. В. Алексеев, В. А. Ламин.
Свердловск, 1989.
26. Ганопольский, М. Г. Региональный этос: истоки, становление, развитие. Тю-
мень: ТюмГНГУ, 1998; Карпов, В. П. От макро- к микроистории: смещение приоритетов
в  изучении процесса индустриализации Тюменского Севера/ В. П. Карпов, Н. Ю. Гав-
рилова//Человек в условиях интенсивного нефтегазового освоения Севера: Материалы
Всероссийской научной конференции. Тюмень, 2010. С.  14–25; Они же. Повседневная
жизнь Тюменского нефтегазового севера как предмет исторического изучения//10  лет

25
после миллениума: новое в гуманитарном знании//Сборник статей Всеросс. науч. конф.
26 ноября 2010 г. в г. Тюмень. Часть 1.Тюмень: Издательство ТюмГУ, 2010. С. 30–36; и др.
27. Гаврилова, Н. Ю. Социальное развитие нефтегазодобывающих районов За-
падной Сибири (1964–1985 гг.). Тюмень, 2002. С. 220.
28. Славкина, М. В. Триумф и трагедия: Развитие нефтегазового комплекса СССР
в 1960–80‑е гг. М., 2002.
29. Славкина, М. В. Указ. соч. С. 188.
30. Там же. С. 187.
31. Славкина, М. В. Великие победы и упущенные возможности: влияние нефте-
газового комплекса на социально-экономическое развитие СССР в 1945–1991 гг. М., 2007.
32. Там же. С. 352.
33. Там же. С. 353.
34. Колева, Г. Ю. Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс: история становле-
ния (1964–1977 гг.). В 2‑х ч. Тюмень, 2005.
35. Карпов, В. П. История создания и развития Западно-Сибирского нефтегазово-
го комплекса (1948–1990 гг.). Тюмень, 2005.
36. Прометеи ямальского газа. (Очерки истории освоения нефтегазовых ресурсов
региона)/Отв. ред. В. П. Тимошенко. Салехард — Екатеринбург: Банк культурной инфор-
мации, 2007. С. 4.
37. История Ямала: дискуссии и научные решения/Отв. ред. В. П. Тимошенко. Са-
лехард — Екатеринбург: Банк культурной информации, 2006.
38. Ламин, В. А. Индустриальное освоение Ямала в  1960–2000  гг.: проблемы
изучения/В. А. Ламин, А. И. Тимошенко//История Ямала: дискуссии и  научные реше-
ния. С. 188–202.
39. Там же. С. 195.
40. Там же. С. 196.
41. Ямал в  геополитической и  цивилизационной динамике. (Роль геополитиче-
ских систем и пространственных «социальных порядков» Арктики в российской исто-
рии)/Отв. ред. к. и.н. К. И. Зубков. Салехард — Екатеринбург: Банк культурной информа-
ции, 2007.
42. Тимошенко, В. П. Экономика Ямала  — фактор международного взаимодей-
ствия (вторая половина ХХ века)//Ямал в геополитической и цивилизационной динами-
ке. С. 137–169.
43. Прометеи ямальского газа. (Очерки истории освоения нефтегазовых ресурсов
региона)/Отв. ред. д. и.н., профессор В. П. Тимошенко. Салехард — Екатеринбург: Банк
культурной информации, 2007.
44. Комгорт, М. В. Западно-Сибирская нефтегазоносная провинция: история от-
крытия. — Тюмень, 2008.
45. Комгорт, М. В. Н. Н. Ростовцев и становление геологической науки в Тюмени /
М. В. Комгорт, Г. Ю. Колева. Тюмень, 2007.
46. Карпов, В. П. Очерки истории отечественной нефтяной и  газовой
промышленности/В. П. Карпов, Н. Ю. Гаврилова. Тюмень, 2002. С. 5.
47. Гаврилова, Н. Ю. Основные этапы и  итоги изучения истории ЗападноСи-
бирского нефтегазового комплекса в  1960–1990‑е  гг. /Н. Ю. Гаврилова, В. П. Карпов,
С. М. Панарин//Историческая наука на пороге третьего тысячелетия. Материалы Всерос-
сийской научной конференции. Тюмень, 1999. С. 77.
48. Там же. С. 78.

26
 49. Тимошенко, В. П. Советский опыт освоения азиатской России: взгляд с Запа-
да//Уральский исторический вестник. 2001. № 7. С. 261.
50. Там же. С. 258, 270.
51. Янин, А. Н. Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс  — крупнейшее до-
стижение социализма//Сибирский посад. 1994. № 3. С. 3.
52. Трейвиш, А. Теоретическая география, геополитика и будущее / А. Трейвиш,
В. Шупер // Свободная мысль. 1992. № 12. С. 23–33.
53. Алексеев, В. В. Общественный потенциал истории. Екатеринбург, 2004. С. 162.
54. Сенявский, А. С. Социальные трансформации в России в контексте цивилиза-
циионной специфики (ХХ  в.)//Социальные трансформации в  Российской истории: До-
клады междун. науч. конф. Екатеринбург. М.,2004. С. 98; Артемов Е. Т. Научно-техниче-
ская политика государства в советской модели трансформации общества/Е. Т. Артемов,
Е. Г. Водичев//Там же. С. 216.
55. Агранат, Г. А. О региональном развитии и региональной политике// Свободная
мысль. 1996. № 9. С. 28.
56. Юрасова, М. В. И. Муравленко/М. Юрасова, Г. Юрасова. Свердловск, 1986.
57. Цит. по: Прищепа, А. И. Биографический метод в исследованиях деятельности
В. И. Муравленко и его соратников//В. И. Муравленко в истории становления и развития
нефтегазового комплекса Западной Сибири. Материалы научно-практической конфере-
ции. Сургут, 2007. С. 40.
58. Ветераны: из  истории развития нефтяной и  газовой промышленности. Вып.
1–22. М.: ЗАО «Издательство «Нефтяное хозяйство», 1991–2009.
59. Нефть Сибири/Под ред. В. И. Муравленко. М., 1973; Сибирская нефть/Под ред.
В. И. Муравленко. М., 1977; Нефтегазостроители Западной Сибири. В 2‑х кн./Гл. ред.
Ю. П. Баталин. М., 2004; Энергия Ямала: Сб.документов и материалов/Сост. В. Битюков,
А. Брехунцов. Тюмень, 2002; Тюменская энергосистема. Героические будни созидания:
Сб. статей. М., 1997; Проблемы развития Западно-Сибирского нефтегазового комплекса.
Новосибирск: Наука, 1983; Чирсков В. Г. Артерии жизни. М., 2003; и др.
60. Аганбегян, А. Г. Сибирский комплекс. Опыт системного анализа//Вопросы
философии. 1981. № 8. С. 36–47; Орлов, Б. П. Среднеобский территориальнопроизвод-
ственный комплекс: Новый этап развития//Известия СО АН СССР. Сер. общ. наук. 1980.
№  1. С.  30–39; Орлов Б. П., Харитонова Н. В. Западно-Сибирский нефтегазовый ком-
плекс: Основные закономерности формирования и функционирования//Известия СО АН
СССР. Регион: экономика и социология. — Вып. 1. С. 18–28; и др.
61. Нефтедобывающая промышленность СССР. 1917–1967 / Под ред.  В. Д. Ша-
шина. М., 1968; Нефть СССР. 1917–1987 гг. М., 1988; Байбаков Н. К. и др. Вчера, сегодня
и завтра нефтяной и газовой промышленности в России.
М., 1995; Неверов В. И. и др. Нефть Родины. Тюмень, 1993; Нариманов, А. А. Га-
зовая промышленность вчера, сегодня, завтра/А. А. Нариманов, А. Н. Фролов. М., 1993.

Список литературы
1. Карпов, В. П. Очерки истории отечественной нефтяной и  газовой
промышленности/В. П. Карпов, Н. Ю. Гаврилова. Тюмень, 2002.
2. Карпов, В. П. История отечественной нефтяной промышленности:
попытка переосмысления//Горные ведомости. 2008. № 1.

27
 3. Карпов, В. П. К историографии создания Западно-Сибирского нефте-
газового комплекса//Горные ведомости. 2008. № 3.
4. Карпов, В. П. Энциклопедия нефтяной истории России//Нефть Рос-
сии. 2008. № 12.
5. Матвейчук, А. А. Эхо вчерашних иллюзий. Нужна ли «отлакирован-
ная» история российским нефтяникам и  газовикам?//Нефть России. 2007.
№ 3.
6. Матвейчук, А. А. В  паутине стереотипов прошлого//Нефть России.
2009. № 10.

Контрольные вопросы и задания

1. Назовите основные нефте- и газодобывающие районы России. Ка-
кой район дольше других был флагманом отечественной нефтяной промыш-
ленности? Где находятся «Второе Баку», «Третье Баку»?
2. Статистика свидетельствует о том, что за годы Советской власти
отечественными нефтяниками и  газовиками был пройден огромный путь.
Что же мешало развивать эти успехи и дальше?
3. В советский период освещение истории нефтяной и газовой про-
мышленности носило идеологизированный характер. В  чем это проявля-
лось?
4. Охарактеризуйте проблематику научных работ историков постсо-
ветского периода. Какие мифы и стереотипы они опровергают?
5. На примере событий 1905 г. в Баку и 1917–1922 гг. в Закавказье по-
кажите роль нефтяного фактора в геополитике.
6. В чем принципиальное отличие стратегии освоения нефтегазодо-
бывающих районов советского и зарубежного Севера?
7. Историк М. В. Славкина утверждает, что сибирская нефть «похо-
ронила» косыгинскую реформу. Можно  ли согласиться с  таким выводом?
Ответ аргументируйте.
8. Как менялись оценки создания Западно-Сибирского нефтегазово-
го комплекса в зарубежной историографии на протяжении 1960–80‑х годов?
9. Какое место в системе экономических и политических отношений
занимает газовый Ямал?
10. Какие проблемы историографии отечественной нефтяной и га-
зовой промышленности являются спорными?

28
 Глава II. НЕФТЬ И ГАЗ В ПРОМЫШЛЕННОЙ
ПОЛИТИКЕ ГОСУДАРСТВА
Формирование и развитие нефтяной и газовой промышленности России
(СССР) было во многом продиктовано стремлением правительства обеспе-
чить отечественную экономику энергией и топливом. Одни и те же топлив-
но-энергетические потребности промышленности могли быть удовлетворе-
ны различными путями, с  помощью альтернативных источников энергии,
поэтому существовали определенные альтернативы в  развитии крупней-
ших подотраслей топливно-энергетического комплекса (ТЭК) — угольной,
нефтяной, газовой, торфяной, сланцевой. Чем определялась расстановка
приоритетов между ними, как это отражалось на распределении капиталов-
ложений, очередности в обеспечении ресурсами и, в конечном счете, на тем-
пах развития этих отраслей? Как менялась роль ТЭК в структуре промыш-
ленности и  каким образом энергетическая политика влияла на  географию
размещения нефтяной и  газовой промышленности? Для ответа на  эти во-
просы важно выяснить, какое место занимали нефть и газ в промышленной
политике государства на протяжении ХIХ–ХХ веков.
Промышленная политика, по определению академика В. В. Алексеева,
представляет собой «определенным образом мотивированную и организо-
ванную деятельность государства по созданию, развитию и использованию
промышленного потенциала». В  качестве ее критериев можно рассматри-
вать «стратегическую и  тактическую продуманность, верную расстановку
приоритетов, сбалансированность предпринимаемых мер, их соответствие
объективным законам экономического развития, достижениям науки, ин-
тересам наиболее значимых в  перспективе групп субъектов производства,
адекватность распознавания и характера реагирования на различные эконо-
мические сигналы и т. д.».
Темпы развития отечественной нефтяной и газовой промышленности,
изменение ее географии зависели от  многих факторов, но  в  первую оче-
редь  — от  того, какие задачи ставила перед этими отраслями индустрии
власть, какую роль в модернизации государства руководство страны отво-
дило нефти и газу. В соответствии с этим можно выделить 5 крупных этапов
в  развитии названных отраслей. Первый  — с  середины 1860‑х до  нача‑
ла 1920‑х гг. — характеризовался слабым участием государства в развитии
нефтяной промышленности, а газовая практически не существовала.
Условия для зарождения промышленной нефтедобычи появились к се-
редине Х1Х  века одновременно в  ряде стран  — России, США, Румынии,
Канаде, Венесуэле и других. До середины ХIХ столетия нефть не требова-
лась в  больших количествах. Промышленная революция, развернувшаяся

29
во второй половине ХIХ века, и широкое использование машин потребовали
более качественного горючего, освещения новых фабрик, а  также смазоч-
ных масел.
Несмотря на  успехи экономической модернизации России в  конце
ХIХ — начале ХХ вв., стратегическое значение нефти еще не осознавалось
царским правительством. Российские производители нефтепродуктов уже
завоевали европейский и азиатский рынки, проникли в Латинскую Америку
и Северную Африку, а «черное золото» по-прежнему рассматривалось ско-
рее, как эквивалент богатства. С 1902 г. начался спад в нефтедобыче, про-
должавшийся до начала 1920‑х гг. Причинами кризиса были высокий уро-
вень монополизма в нефтяной промышленности, ошибки технологического
и  организационно-экономического характера, революция и  невмешатель-
ство государства в дела отрасли.
Историки отмечают большую зависимость развития нефтяной и уголь-
ной промышленности страны от позиции правительства, а позже — и Думы.
Но в довоенный период правительству не удалось провести через Думу ре-
шение об использовании казенных нефтеносных земель даже для нужд фло-
та и  Министерства путей сообщения (МПС). Посчитали, что дешевле для
казны будет купить мазут у нефтепромышленников. До начала 1 Мировой
войны активного прямого вмешательства в дела нефтяной промышленности
практически не  было. Государственная машина дореволюционной России
не смогла адекватно ответить на вызов времени. Однако, благодаря уникаль-
ности Бакинского нефтяного района, Россия в 1898 г. вышла на первое место
среди нефтедобывающих стран мира, обойдя США.
Систематическое научное изучение минеральных богатств требовало
крупных материально-технических затрат и  целенаправленных организа-
ционных усилий. Но бюджет Геологического комитета России был ничтож-
ным. За 25 лет — с 1882 по 1906 гг. — его расходы в расчете на один 1 км 2
территории составили в среднем 0,8 копейки в год. Геологический комитет
США обследовал территорию втрое меньшую, чем в России, а бюджет имел
в 10 раз больше. Даже в колониально зависимых странах общегеологические
исследования финансировались щедрее. В  Индии расходы геологической
службы в расчете на 1 км 2 территории были в 8 раз, а в Канаде — в 4 раза
выше, чем в России.
Тяжелый урон отечественной нефтяной промышленности был нанесен
в годы Мировой и Гражданской войн, военной интервенции.
Второй этап в  развитии нефтяной промышленности  — начало
1920‑х — 1932 гг. Казалось, Мировая (1914–1918) и Гражданская (1918–1920)
войны, последующая разруха надолго обескровили нефтяную промышлен-
ность. Но  уже в  первые годы после революции правительство большеви-
ков разработало программу подъема нефтедобывающей промышленности,

30
к энергичной реализации которой приступило после завершения Граждан-
ской войны. Действия новой власти свидетельствовали о  том, что она со-
бирается строить экономику на  прочном топливно-энергетическом фунда-
менте. Символично, что Ленин ставил нефть рядом с хлебом по значению
для страны. Более чем в 100 статьях и заметках Ленин указывает на необ-
ходимость самых решительных мер по  развитию бурения, добыче нефти,
ее доставке и переработке. Позже и Сталин, давая определение индустриа-
лизации, ее основой назвал развитие тяжелой промышленности, среди всех
отраслей которой на первое место поставил топливо. Благодаря усилиям со-
ветского правительства уже с 1922 г. ежегодный прирост нефтедобычи со-
ставлял около 1 млн. тонн. В том же году нефть пошла на экспорт, а в 1925 г.
страна приблизилась по добыче к предвоенному 1913 г.
Исследователи истории отечественной нефтяной и  газовой промыш-
ленности обычно противопоставляют дореволюционный и советский пери-
оды в развитии нефтегазовой промышленности: до 1917 г. — хищническая
эксплуатация месторождений, сохранение монополии Бакинского района
в  добыче нефти (90 % общероссийской нефтедобычи в  дореволюционный
период), невнимание правительства к нуждам отрасли; после 1917 г. — рас-
ширение географии топливной промышленности в  рамках политики ком-
плексного развития производительных сил страны, подтягивание отстаю-
щих регионов до уровня передовых, реализация курса на индустриализацию
восточных районов, Сибири и Дальнего Востока. Такое противопоставление
возможно, учитывая, что советская экономика развивалась на принципиаль-
но иной основе, чем экономика в  эпоху свободного предпринимательства:
без частной собственности, с концентрацией всех ресурсов в руках государ-
ства, на  плановых началах. Но  можно оценить промышленную политику
государства после 1917  г. и  с  иных позиций. В  начале ХХ  века модерни-
зация страны была объективной необходимостью и эта задача — перехода
от аграрного общества к индустриальному (со всеми вытекающими послед-
ствиями) — вставала после революции во весь рост перед любой властью,
независимо от ее политической окраски. Каких-либо реальных шагов в ука-
занном направлении буржуазное Временное правительство сделать не смог-
ло или не успело и поэтому состоялся уже советский вариант модернизации.
Правда, поначалу, рассчитывая на мировую революцию, большевики вместо
движения вперед в русле классической модели модернизации сосредоточи-
ли внимание только на классовых издержках модернизационного перехода,
приняв их за главное противоречие эпохи. Лишь после того, как надежды
на мировую пролетарскую революцию угасли, новая власть перешла к мо-
дернизации, более того, максимально ее форсировала ценой огромного на-
пряжения сил, не считаясь с жертвами.

31
 Громадные пространственные и ресурсные резервы, оказавшиеся в рас-
поряжении советского государства, открывали большие возможности в вы-
боре стратегии экономического роста. Академик В. В. Алексеев объясняет
этот выбор так: «Парадигма абсолютно управляемой плановой экономики
не  могла не  выразиться в  относительно простых, примитивных методах
оценки и измерения экономического прогресса. Чисто количественному из-
мерению экстенсивно расширяющейся ресурсно-физической базы нового
режима способствовала идеология «осажденной крепости», находящейся
в  антагонистических взаимоотношениях с  внешним миром. В  результате
экономика стала оцениваться в значительной мере в категориях грядущего
мирового конфликта, в военно-мобилизационном духе. Это требовало стро-
гой инвентаризации всего ресурсного потенциала страны, реализации про-
грамм по развитию экспортозамещающих производств, «завоеванию техни-
ко-экономической независимости страны».
Вместе с тем, не следует забывать, что с первых своих шагов советская
власть пыталась опереться на технический прогресс. Ярким примером в этом
отношении служит разработанный по указанию В. Ленина план электрифи-
кации страны (ГОЭЛРО). Электрификация в первой половине ХХ века была
важнейшей составляющей модернизационного процесса, и СССР в резуль-
тате выполнения данного плана, а также последующих достижений на этом
поприще, не только ликвидировал дремучую отсталость России в области
электроэнергетики, но  и  добился выдающихся мировых достижений, что
признано международным сообществом».
Планом ГОЭЛРО (1920 г.) были заложены начала энергетической по-
литики СССР. Важное место в  плане электрификации отводилось нефти:
«Борьба за нефть начинает оттеснять на задний план борьбу за уголь и эко-
номисты не без оснований считают нашу переходную эпоху (канун электри-
ческого века) эпохой нефти». По плану ГОЭЛРО намечалось довести добы-
чу нефти к 1926 г. до 12–16 млн. тонн против 9,2 млн. т. в 1913 году.
Вместе с тем, долгое время исследователи не обращали внимание на тот
факт, что в плане ГОЭЛРО нефть по темпам увеличения добычи на ближай-
шее десятилетие занимала лишь 4‑е место после угля, сланцев и торфа. Объ-
ясняя эти приоритеты, интересный вывод сделал историк А. А. Иголкин.
Причины особого интереса к  торфу, сланцам, местным углям, считает он,
носили политико-идеологический характер, так как план ГОЭЛРО был со-
ставлен в  расчете на  существование военно-коммунистической системы.
«Исходной была идея максимальной централизации управления, поэтому
наилучшим считался тот вид топлива и энергии, который такую централи-
зацию обеспечивал. Наибольшую централизацию обеспечивали электро-
станции. Именно их и должны были питать местные угли и торф. А у нефти
обнаружился огромный «недостаток»: нефтетопливо — и сжигаемое в фор-

32
сунках, и используемое в двигателях внутреннего сгорания — содействова-
ло «децентрализации», так как применявший такое топливо производитель
технологически (по линии энергетики, во всяком случае) от каких-либо цен-
тральных органов не зависел». Таким образом, преимущество угольной про-
мышленности было отдано еще в плане ГОЭЛРО.
Однако, жизнь заставила внести коррективы. В период НЭПа добыча
нефти развивалась опережающими темпами, так как спрос на нее был выше,
чем на другие энергоносители. Это побудило правительство пересмотреть
планы в  отношении нефти и  соотношения различных видов топлива. Ак-
тивная работа по техническому перевооружению нефтяной промышленно-
сти началась в  1923–24  гг., а  уже к  1929  г. бурение скважин в  Бакинском
районе было электрифицировано на 96 %, 98 % насосных скважин работало
на электричестве. Кроме того, СНК СССР принял меры для создания целой
системы нефтяного образования. В результате энергичных действий прави-
тельства техническое перевооружение нефтяной промышленности было за-
вершено первой из  всех отраслей индустрии СССР к  1927  году. К  началу
первой советской пятилетки (1928/29–1932/33 гг.) добыча нефти превысила
максимальный уровень царской России — 13,5 млн. тонн.
В конце 1920‑х гг. внимание к нефти в СССР заметно усилилось, так
как с  началом индустриализации на  первый план выдвинулась проблема
моторного топлива. Советской стране нужно было много нефти. Не только
на Кавказе. Нефть нужна была в Сибири, на Дальнем Востоке, в Средней
Азии, на Урале, в центральном промышленном районе. Без нефтепродуктов
не могли быть выполнены планы развития авиационной промышленности,
внедрения в народное хозяйство автотракторной техники, моторизации обо-
ронного потенциала. Поэтому не менее актуально, чем наращивание нефте-
добычи с открытых месторождений, стоял вопрос о выходе на новые нефте-
носные площади.
Индустриализация страны поставила перед геологами самые серьезные
задачи. За первую пятилетку в СССР были построены Урало-Кузнецкий ком-
бинат, Кузнецкий и  Магнитогорский металлургические комбинаты  — тем
самым создана вторая (после южной на Украине) крупнейшая индустриаль-
ная база в восточных районах. Все это требовало новых источников топлива
и сырья. В 1930 г. Сталин ставит задачу: в течение трех лет резко увеличить
геологопоисковые и разведочные работы на нефть. 15.11.1930 г. ЦК ВКП (б)
принимает постановление «О  положении нефтяной промышленности»,
в котором рубеж добычи нефти на 1933 г. был определен в 45–46 млн. тонн,
против первоначально запланированного на конец пятилетки в 26 млн. тонн.
К концу 1920‑х  гг. под руководством И. М. Губкина, Д. В. Голубятни-
кова, И. В. Абрамовича, А. Н. Розанова и И. Н. Стрижева были разработаны
главные направления поисково‑разведочных работ на нефть в стране. Среди

33
новых районов поиска серьезного внимания, по мнению Губкина, заслужи-
вала Волго-Уральская область. В 1929 г. было открыто первое нефтяное ме-
сторождение на Урале, в поселке Чусовские Городки Пермской (тогда Моло-
товской) области. После этого в регионе начались активные нефтепоисковые
работы, которые подтвердили прогноз И. М. Губкина. 16 мая 1932 года у де-
ревни Ишимбаево (Башкирия) была открыта «большая нефть», возвестив-
шая о  начале новой мощной нефтедобывающей базы СССР  — «Второго
Баку».
Казалось, созданы все предпосылки для наращивания темпов нефтедо-
бычи: успешно выполнена первая пятилетка (в  первоначально запланиро-
ванном объеме, к фантастическому рубежу в 45–46 млн. тонн не приблизи-
лись), нефтегеологи развеяли миф о скудости недр страны, росли скорости
бурения. Однако, вместо ожидаемого подъема наступил спад.
Третий этап в развитии нефтяной промышленности — 1933‑сере‑
дина 1950‑х гг. Рывок в нефтедобыче не состоялся. Более того, в этот период
темпы роста жидкого топлива стали значительно уступать темпам развития
угольной промышленности. Во второй пятилетке (1933–1937 гг.) произошел
переход к преимущественному развитию твердого топлива. Темпы развития
нефтяной отрасли падали. В 1927–32 гг. добыча нефти возросла на 100 %,
в 1932–37 гг. — на 33 %, в 1937–40 гг. — на 9 %. Советский Союз в 1938 г.
увеличил закупки нефтепродуктов в США и с 1939 г. свернул свой экспорт
нефти, ограничившись поставками в страны фашистского блока.
Доля нефте- и газодобычи во всех капиталовложениях на протяжении
30‑х гг. оставалась неизменной, примерно на уровне 7 %, а доля основных
промышленных фондов сокращалась. Несмотря на то, что создание мощной
нефтяной базы между Волгой и Уралом было поставлено в качестве реша-
ющей задачи третьей советской пятилетки (1938–1942  гг.), наиболее пер-
спективный новый нефтяной район дал к  началу Великой Отечественной
войны около 4 млн. тонн, в то время как вся нефтедобыча СССР в последнем
предвоенном году составила 31 млн. тонн. Таким образом, в 30‑е гг. в раз-
витии советского ТЭК усиливалась тенденция, прямо противоположная
мировой. Мировой коэффициент опережения нефтедобычи по  сравнению
с угледобычей в 1913–1929 гг., по подсчетам А. А. Иголкина, составил 3,7,
а в России-СССР — лишь 1,1. С 1930 по 1940 гг. угледобыча развивалась
в СССР в 2 с лишним раза быстрее, чем нефтедобыча.
Почему советское руководство в  30‑е  гг. отдало предпочтение разви-
тию угольной промышленности, отказавшись от амбициозных планов уве-
личения нефтедобычи? Историк С. М. Панарин высказал предположение,
что углем заниматься было проще. Он пишет: «Отрасль (нефтяная — В. К.)
самим своим существованием мешала реализации стратегии сверхбыстрых
темпов индустриализации и строительства социализма. Дело в том, что раз-

34
ведка и эксплуатация нефтяных месторождений — чрезвычайно науко- и ка-
питалоемкое предприятие, требующее передовой технической базы и труда
высокой квалификации. К тому же успех здесь не всегда гарантирован».
Есть и  другие объяснения ухода нефтяной промышленности в  тень
угольной. А. А. Иголкин утверждает, что «политический вес отражавшей
и защищавшей интересы нефтяной отрасли части партийно-хозяйственной
элиты был меньше, чем у угольной», не приводя, правда, каких-либо фактов
в  подтверждение такого вывода. Другой причиной падения темпов нефте-
добычи в 30‑е гг. называется «перегрев» отрасли в первой пятилетке. Доля
фонтанной нефти во всей добыче СССР повысилась с 32,45 % в 1926/27 г.
до  47,55 % в  1930  г. Форсированное бурение на  фонтанных участках для
достижения фантастических плановых цифр в первой пятилетке подверга-
ло отрасль опасности резкого удорожания добычи в последующий период.
Доля фонтанной нефти уже в 1932 г. была вдвое меньше, чем в 1930 г.
Объясняя падение темпов добычи нефти в 30‑е гг. неверной технологи-
ей эксплуатации скважин в первой пятилетке (особенно первой ее половине)
и, как следствие, удорожанием нефтедобычи в  последующих пятилетках,
историки подтверждают, что углем заниматься было проще. На наш взгляд,
цена вопроса вряд ли могла остановить Сталина. Тем более в условиях, ког-
да страна быстрыми темпами осваивала двигатель внутреннего сгорания
и поднимала новые отрасли индустрии, включая химические производства.
Более вероятной причиной недальновидной топливной политики пред-
ставляется недооценка возможностей «Второго Баку». Не следует забывать
и о том, что дорога к большой нефти Урало-Поволжья начиналась в Башки-
рии — республике, не развитой в индустриальном отношении, что создавало
дополнительные трудности, а  первая промышленная нефть Татарии, став-
шей главным нефтедобывающим районом СССР с  1956  г., была получена
только в  августе 1943  г. (на  Шугуровской площади). В  поддержку вывода
о недооценке советским руководством перспектив развития «Второго Баку»
свидетельствует косвенно и тот факт, что в 30–40‑е гг. в СССР активно ве-
лись поиски получения жидких топлив из угля.
Промедление с освоением Волго-Уральского нефтяного района выгля-
дит тем более странно, что задача его развития постоянно подчеркивалась
высшим политическим руководством страны. В отчетном докладе ХУП съез-
ду партии (1934 г.) Сталин назвал среди недостатков в развитии нефтяной
промышленности «отсутствие должного внимания к  вопросу организации
новой нефтяной базы в районах Урала, Башкирии, Эмбы», призвал «взяться
серьезно за организацию нефтяной базы в районах западных и южных скло-
нов Уральского хребта». На  ХVIII съезде ВКП (б) Л. М. Каганович, кури-
ровавший в правительстве топливную промышленность, отмечает: «Нефти
у нас много, в особенности в новых районах, но добыча нефти в них еще

35
недостаточно развита. В то время, как в Азербайджане запасы нефти состав-
ляют 29 % от  общих запасов по  Союзу, добыча там составляет 74,5 %…».
Чрезвычайно медленную разработку Волго-Уральского нефтяного района
американский исследователь Р. Кэмбелл называет величайшей загадкой со-
ветской истории нефти.
В 1941–1945 гг. на пути увеличения добычи нефти по понятным причи-
нам возникли большие трудности, усилилась тенденция повышения удель-
ного веса угля и снижения нефти. Но и после Великой Отечественной во-
йны серьезных изменений в топливно-энергетической политике государства
не предвиделось. О том, как представляло перспективы развития основных
подотраслей топливно-энергетического комплекса СССР в  послевоенный
период руководство страны, видно из выступления Сталина перед избирате-
лями Сталинского округа столицы в феврале 1946 г. «Нам нужно добиться
того, — сказал он, — чтобы наша промышленность могла производить еже-
годно… до  500  млн. т угля, до  60  млн. т нефти… На  это уйдет, пожалуй,
три новых пятилетки, если не больше». Если учесть, что в 1940 г. было про-
изведено 166 млн. тонн угля и 31 млн. тонн нефти, то в ближайшие 15 лет
(к  1960  г.) предполагалось добычу угля увеличить в  3, а  нефти  — лишь
в 1,9 раза. Таким образом, приоритеты не менялись.
Быстрое восстановление довоенного объема нефтедобычи во  вто-
рой половине 1940‑х — начале 50‑х гг. и дальнейший ее рост были связа-
ны с  развитием «Второго Баку», стремительно набиравшего обороты уже
в годы войны. Если в 1940 г. удельный вес Урало-Поволжья в общей добыче
СССР составлял 6 %, то в 1945 г. — 14,6 %. Однако серьезным недостатком
топливной промышленности в послевоенные годы оставалась низкая доля
экономичных видов топлива в структуре топливного баланса: в 1955 г. доля
угля составляла 64,8 %, нефти  — 21,1 %, газа  — 2,4 %. С  1946  по  1955  гг.
доля нефти увеличилась всего на  6 %, а  доля газа оставалась неизменно
ничтожной. Между прочим, в США природный газ занимал заметное место
в топливно-энергетическом балансе страны уже к концу 1930‑х гг. благодаря
строительству первых дальних газопроводов и расширению использования
газового топлива в  быту и  промышленности. В  1940  г. доля газа в  общем
производстве энергии в США достигла 12 %.
Об отставании нефтяной промышленности от  других отраслей инду-
стрии СССР говорят следующие цифры. В 1955 г. объем промышленной про-
дукции по сравнению с 1913 г. увеличился в 27 раз, а нефтедобыча — толь-
ко в 7,7 раза. Если сравнивать развитие нефтяной промышленности СССР
в рассматриваемый период с другой сверхдержавой — США, то относитель-
ная недооценка отрасли и  в  рамках ТЭК, и  в  отношении других отраслей
промышленности становится особенно наглядной. В США за те же годы вся
промышленность выросла в 4,6 раза, а нефтедобывающая — в 10 раз, т. е.

36
нефтяная отрасль вдвое обгоняла темпы развития американской промыш-
ленности в целом.
С природным газом дело обстояло еще хуже. В 1920–30‑е гг. была про-
делана определенная работа по развитию газового хозяйства страны. Но оно
по-прежнему находилось в тени нефтяной промышленности и в довоенный
период практически не стало, вопреки отдельным попыткам, самостоятель-
ной отраслью. На развитие добычи и использование природного газа отпу-
скалось мало средств. Основные ассигнования предназначались для соору-
жения заводов искусственного газа (из угля).
Отставание отечественной нефтяной и газовой промышленности тор-
мозило развитие советской экономики, вело к  снижению темпов научно-
технического прогресса и  в  будущем грозило разрушительными экономи-
ческими катаклизмами. Поэтому во второй половине 1950‑х годов политика
правительства в отношении нефти и газа существенно меняется.
Четвертый этап в  развитии нефтяной и  новый  — в  газовой про‑
мышленности страны — середина 1950‑х — конец 1980‑х гг. В этот пе-
риод нефтегазовая промышленность стремительно набирает обороты, соз-
дается высокоразвитая топливная база индустрии с преобладающей ролью
в топливном балансе наиболее экономичных видов источников энергии —
нефти и  газа. Форсированное развитие их добычи в  1970–80‑е  гг. было
во многом обеспечено за счет уникального нефтегазового бассейна Запад-
ной Сибири.
Начало перестройке топливного баланса страны в пользу нефти и газа
положил ХХ съезд КПСС (1956 г.). «… Как это просто ни покажется, — пи-
шет бывший секретарь ЦК КПСС В. И. Долгих, — но  в  стране с  плановой
экономикой государственный план развития народного хозяйства, пятилет-
ний ли, годовой — обязательно «начинался» с топлива, точнее, с топливного
баланса. Еще точнее, с определения того, какой вид топлива в этом балансе
станет превалирующим в ближайшей и отдаленной перспективах. Не будет
преувеличением сказать, что сама структура топливного баланса предо-
пределяла ход развития промышленности и аграрного сектора, была своего
рода мерилом эффективности и культуры производства. Взять, скажем, ра-
боту тепловых электростанций. Когда ГРЭС работает на угле, это — одна
эффективность и культура производства. Когда же речь идет об использова-
нии газа для нужд энергетики — это уже совершенно другая эффективность,
другая культура производства».
В директивах ХХ съезда КПСС по 6‑му пятилетнему плану (1956–60 гг.)
было намечено ускорение развития нефтяной и газовой промышленности.
Этот курс был закреплен на внеочередном ХХI съезде партии (1959 г.), ко-
торый в качестве одной из важнейших задач семилетки (1959–1965 гг.) объ-
явил «изменение структуры топливного баланса путем преимущественного

37
развития добычи и производства наиболее экономичных видов топлива —
нефти и газа». Их долю в топливном балансе страны предполагалось увели-
чить за семилетие с 31 до 51 процента. Эта задача была решена уже в 1964 г.,
когда доля нефти и газа достигла 51,5 %.
Особое внимание роли углеводородов в  экономической стратегии го-
сударства уделил Н. С. Хрущев на  ХХП съезде КПСС (1961  г.). В  докладе
о новой Программе партии были намечены примерные масштабы производ-
ства на ближайшие 20 лет (1961–1980 гг.). К 1980 г. добыча нефти должна
была возрасти со 148 до 690–710 млн. тонн, газа — с 47 до 680–720 млрд.
кубометров, что превосходило уровень 1960  г. соответственно в  4,7–
4,8  и  14,4–15,2  раза. Запланированный рост добычи угля был значитель-
но скромнее  — в  2,3–2,34  раза. Прогнозные уровни добычи нефти и  газа
должны были обеспечить реализацию важнейших народнохозяйственных
задач: 1) быстрый рост транспорта, включая автомобильный, авиационный,
тепловозный; 2) всестороннюю химизацию экономики; 3) газификацию те-
плоснабжения городов и  населенных пунктов страны. Важной причиной
стремительного увеличения нефте- и  газодобычи было и  улучшение воз-
можностей экспорта сырья, помощи странам Восточного блока.
Поворот в промышленной политике государства требовал продуманных
и взвешенных действий. Зарубежный опыт здесь помочь не мог, потому что
в странах Западной Европы и Японии энергетические программы не разра-
батывались, хотя в 1960 г. доля импорта в общем объеме потребления нефти
составила в  этих экономических зонах соответственно 92  и  98 %. Низкие
цены на нефть в результате увеличения ее запасов на Ближнем и Среднем
Востоке с 1946 по 1953 гг. почти в 5 раз, заставили и деловые круги США
отдать предпочтение импортному сырью.
Учитывая международную обстановку, советское руководство не имело
возможности, как США, обратиться за углеводородным сырьем на Ближний
и  Средний Восток. После войны на  мировом рынке безраздельно господ-
ствовал Западный картель, объединявший крупнейшие нефтяные компании
Западной Европы и США. Первое место на Ближнем Востоке заняли амери-
канские корпорации. Их интересы во многом определяли дипломатию и во-
енную стратегию США в этом регионе мира. В 1950 г. американские ком-
пании контролировали на Ближнем и Среднем Востоке 40 % добычи нефти,
а в 1955 г. — 60 %. Социалистический лагерь координировал свою сырьевую
политику в  рамках Совета экономической взаимопомощи (СЭВ), ставше-
го одним из трех основных субъектов мировой нефтяной политики наряду
с Западным картелем и ОПЕК, организованным в 1960 г.
Образование и становление СЭВ происходило в разгар «холодной во-
йны», поэтому у стран Восточного блока не было другого пути, кроме само-
обеспечения экономики своих стран основными видами минерального сы-

38
рья. Основная нефтяная держава СЭВ — Советский Союз — сумела создать
мощную топливную базу и имела хорошие предпосылки для ее наращива-
ния и помощи другим социалистическим государствам, значительно менее
богатым нефтью и газом. В отчетном докладе ЦК КПСС ХХШ съезду КПСС
(1966 г.) по этому поводу содержалась четкая установка: «… Основные по-
требности социалистических стран во многих видах оборудования и машин,
в твердом и жидком топливе (…) будут обеспечены поставками из Совет-
ского Союза». Возможности увеличения экспорта нефти и  более тесного
участия СССР в  международном разделении труда значительно возросли
после мирового энергетического кризиса 1973 г., когда цены на нефть резко
выросли. Изменившаяся конъюктура цен даже стимулировала сокращение
советского экспорта готовой продукции в  пользу растущего вывоза сырой
нефти. Поэтому многие западные исследователи главными в мотивации бы-
стрых темпов освоения Севера Западной Сибири видели военно-политиче-
ские и стратегические цели советского руководства.
Для решения задачи стремительного увеличения добычи нефти и газа,
выдвинутой ХХ-м и подтвержденной последующими съездами КПСС, для
перестройки топливно-энергетического баланса в пользу этих видов энер-
гоносителей, необходимо было вводить в разработку новые сырьевые райо-
ны либо изыскивать резервы для увеличения добычи в старых, возможным
был и вариант одновременного решения этих задач. Но крупномасштабная
перестройка топливной промышленности в пользу нефти и газа не мог‑
ла состояться на базе месторождений только европейской части СССР,
поэтому необходимо было определиться в выборе наиболее перспективных
из потенциальных нефтегазовых территорий на востоке страны.
Объем геологоразведочных работ в азиатской части Советского Союза
стал быстро возрастать после ХХ съезда КПСС, который предусмотрел рас-
ширить в 1956–1960 гг. поиски новых месторождений нефти и газа в восточ-
ных районах СССР. Интерес к ним объяснялся и падением темпов прироста
запасов нефти и газа на Украине, Северном Кавказе, снижением эффектив-
ности бурения в Татарии. В 1961 г. не был выполнен план прироста запасов
газа в целом по стране и план прироста запасов нефти по Башкирии, Куй-
бышевской области, Краснодарскому краю и другим районам. В 1962 г. план
прироста запасов нефти и газа по СССР полностью «провалился». За 6 лет
семилетки (1959–1964 гг.) ни одна союзная республика не выполнила плана
прироста запасов нефти и газа.
Хотя общее направление поисковых работ в  сторону азиатской части
СССР уже просматривалось, конкретный район инвестиций еще сложно было
определить. Перераспределению средств мешала и  борьба за  финансовые
потоки, в которой столкнулись ведомственные и региональные группировки
бюрократии: 1) «железное» лобби в Госплане СССР — Средне-Уральский

39
совнархоз и  правительство Казахстана  — добивавшееся перераспределе-
ния «нефтяных» средств в пользу металлургии; 2) совнархозовские деяте-
ли Волго-Уральского района, а  затем Миннефтепрома СССР, боровшиеся
за  средства, отпускаемые на  геологоразведку в  новых районах страны; 3)
влиятельные руководители республик, организовавшие поиск «своей» неф-
ти на  заведомо бесперспективных территориях Закавказья и  Прибалтики.
В такой обстановке могли помочь только сокрушительные аргументы и их
удалось найти тюменцам, открывшим уникальные месторождения нефти
и газа.
Геологоразведочные работы в Западной Сибири после войны проводи-
лись малыми силами и постоянно находились на грани остановки. Только
открытие газа в Березовском районе Тюменской области (сентябрь 1953 г.)
и получение притока нефти на севере Томской области (Колпашево, 1954 г.)
склонили чашу весов в пользу усиления поиска. В результате, в 1960 г. в Тю-
менской области была открыта первая промышленная нефть (Шаим), а в сле-
дующем году нефтяные фонтаны взметнулись в Усть-Балыке и Мегионе.
В настоящее время никто не отрицает масштабов этого события. А в на-
чале 60‑х гг. геологоразведчикам при поддержке Тюменского обкома КПСС
пришлось доказывать в  политических и  хозяйственных органах страны,
Госплане СССР огромную значимость открытия. В апреле 1963 г. Государ-
ственный геологический комитет СССР признал Западно-Сибирскую низ-
менность крупнейшей нефтегазоносной провинцией страны, оценив ее пер-
спективы значительно выше потенциала Волго-Уральской провинции.
Известие об открытии тюменских месторождений стало мировой сен-
сацией. Новость из  Сибири обсуждалась на  сессии Совета НАТО, съезде
американских нефтепромышленников, но не вызвала должной реакции со-
ветской элиты. К сожалению, последующие события развивались по сцена-
рию Миннефтепрома СССР. В ноябре 1966 г. на объединенной сессии науч-
но-технических советов трех министерств обсуждался вопрос о прогнозных
запасах нефти в  Тюменской области. Миннефтепром СССР настаивал
на признании таких прогнозных запасов, которые бы вдвое уступали запа-
сам, утвержденным в 1962 г. По данным госплановской экспертизы запасы
нефти и  газа в  Башкирии, Татарии, Саратовской области, подготовленные
к  утверждению самим Миннефтепромом, оказались завышенными. Исто-
рия повторилась: в  30‑е  гг. недооценили нефтяные перспективы Вол‑
го-Уральского района, в 60‑е гг. не могли поверить в огромный нефте‑
газовый потенциал Западной Сибири. По  утверждению Б. Е. Щербины,
бывшего в те годы первым секретарем Тюменского обкома КПСС, «масшта-
бы, темпы, география добычи нефти и газа были неопределенными на всем
протяжении 60‑х годов».

40
 В вышедшей в 2004 г. книге «Нефтегазостроители Западной Сибири»
бывший председатель Госплана СССР Н. К. Байбаков пишет: «… было оче-
видно, что добиться хотя бы небольших приростов нефтедобычи в «старых»
районах — цель труднодостижимая. А в дальнейшем там неизбежно резкое
падение добычи. Тюмень при этой, сложившейся к середине 1960‑х гг. опас-
ной ситуации становилась особенно перспективной. Это было спасением!».
Однако, судя по действиям правительства, в «тюменское спасение» повери-
ли не сразу. Сам Н. К. Байбаков, в то время Председатель Комитета нефте-
добывающей промышленности СССР, выступая на Всесоюзном совещании
геологов в  феврале 1965  г. отмечал, что Западная Сибирь в  1966–1970  гг.
будет находиться фактически в  стадии подготовки. Мангышлак, Тюмень,
Коми — перспективы этих районов оценивались одинаково высоко. «Возь-
мем Коми, — говорил на  том  же совещании Н. К. Байбаков. — Этот район
не менее перспективен, чем Тюмень».
В ходе подготовки восьмого пятилетнего плана развития народного хо-
зяйства СССР (1966–1970 гг.) относительно перспектив развития нефтегазо-
вого комплекса страны обсуждались различные подходы. В одном сценарии
ставка делалась на традиционные сырьевые районы, с сохранением основ-
ной нагрузки на Волго-Уральский район, который обеспечивал к середине
60‑х гг. свыше 70 % общесоюзной нефтедобычи. Перспективы газовой от-
расли связывались со Среднеазиатским регионом (Туркмения, Узбекистан).
Другой сценарий предусматривал решительное наступление на  открытые
богатства Западной Сибири.
В директивах ХХШ съезда КПСС отмечалось: «Ускоренно развивать
нефтедобывающую и газовую промышленность. Считать важнейшей зада-
чей создание новых нефте- и газодобывающих центров в Западной Сибири,
Западном Казахстане и  значительное увеличение добычи нефти в  старых
нефтедобывающих районах». Такая директива не  отдавала предпочтение
какому-либо одному из вариантов. Кроме того, во второй половине 60‑х гг.,
по свидетельству Ю. П. Баталина, одного из руководителей создания ЗСНГК,
в  директивных и  плановых органах продолжалось активное обсуждение
не только двух вышеназванных сценариев, но и других вариантов дальней-
шего развития нефтяной промышленности. Альтернативные, наряду с  си-
бирским направлением, проекты выглядели так: 1) формирование новой
нефтедобывающей базы страны в Казахстане; 2) концентрация сил на осво-
ении нефтяных месторождений в Тимано-Печерской нефтегазовой провин-
ции в Коми АССР и Архангельской области; 3) широкое освоение нефтяных
месторождений Каспийского моря.
В связи с вопросом об альтернативах заслуживает внимания и поста-
новление V съезда научно-технического общества (НТО) нефтяной и газо-
вой промышленности СССР, проходившего после ХХШ съезда КПСС, в ян-

41
варе 1968 г. Съездом НТО ставилась задача «прироста запасов нефти и газа
прежде всего в Европейской части СССР», а уж затем — в наиболее пер-
спективных новых районах. Нельзя забывать, что все общественные органы,
включая НТО, руководствовались в своей деятельности решениями высших
партийных и государственных органов и никакой самодеятельности в рас-
становке приоритетов быть не могло.
О неверии в нефтяное будущее Западной Сибири части ученых, хозяй-
ственных руководителей страны свидетельствовали и  попытки включить
Обь-Иртышское междуречье в  сферу гидротехнического строительства.
В  случае сооружения Нижнеобской ГЭС с  плотиной в  районе Салехарда,
громадное внутреннее море должно было затопить площадь, близкую к ак-
ватории Балтийского моря. Несмотря на возражения нефтяников, планы со-
оружения Нижнеобской ГЭС существовали до конца 60‑х гг. В постановля-
ющей части решения конференции по  проблемам развития и  размещения
производительных сил Тюменской области (Тюмень, апрель 1969  г.) было
записано: «Решить вопрос о  прекращении проектирования Нижнеобской
ГЭС, имея в виду, что ее строительство наносит непосредственный ущерб
нефтяной, газовой и другим отраслям промышленности Ханты-Мансийско-
го и Ямало-Ненецкого округов».
Сомнения относительно Западной Сибири окончательно отступи-
ли к  концу восьмой пятилетки, когда добыча нефти в  1970  году достигла
в регионе 31,4 млн. тонн, а ее цена оказалась ниже средней по СССР. Ушли
опасения, что для развития нефтедобычи в Западной Сибири потребуются
слишком большие капиталовложения и непосильные объемы строительства.
В апреле 1971 г. ХХIV съезд КПСС определил основные направления раз-
вития нового топливно-энергетического района, наметив довести добычу
нефти в Западной Сибири в 1975 г. до 120–125 млн. тонн. Месторождения
региона должны были обеспечить в  1971–1975  гг. прирост добычи нефти
почти на 94 млн. тонн из 147 млн. тонн в целом по СССР.
Задача обогнать Татарию казалась, по  воспоминаниям специалистов,
невероятной, поскольку в Татарии при более благоприятных природно-кли-
матических условиях для выхода на  добычу 100  млн. тонн в  год (на  этот
рубеж республика вышла к  концу 8‑й пятилетки) потребовалось 23  года,
а сибиряки должны были добиться этого за пять лет. Государство, наконец,
сделало ставку на  Тюмень, но  необходимых условий для форсированного
рывка подготовлено не  было. В  результате, ни  в  восьмой (1966–1970  гг.),
ни в девятой (1971–1975 гг.), ни в последующих пятилетках в Западной Си-
бири не  удалось реализовать расчеты на  комплексное, сбалансированное
развитие региона, мысль о котором присутствовала еще в начале 60‑х годов.
В газовой промышленности ситуация развивалась по  схожему сцена-
рию. Необходимостью повышения роли природного газа в экономике стра-

42
ны было продиктовано выделение газового хозяйства из состава Миннеф-
тепрома СССР в  самостоятельную отрасль (1956  г.), после чего темпы ее
развития значительно возросли. В 1956 г. было добыто 12, в 1962 г. — 73,
в  1970  г. — 198  млрд. кубометров природного газа. Его доля в  топливном
балансе страны резко повысилась: с 5 % в 1957 г. до 20 % в 1970 году.
Особенно результативными для разведчиков газа были 1960‑е годы, ког-
да поисковые работы переместились на восток страны. Принятое в развитие
решений ХХ съезда партии постановление ЦК КПСС и Совета Министров
СССР от 15 августа 1958 г. «О дальнейшем развитии газовой промышлен-
ности и газоснабжении предприятий и городов СССР» ставило задачу дове-
сти разведанные запасы газа в Тюменской области до 100 млрд. кубометров
в 1965 г. В 60‑е годы геологи открыли уникальные газовые месторождения.
Среди них Пунгинское (1961), Заполярное (1966), Медвежье (1967) и круп-
нейшее в  мире Уренгойское (1967) в  Тюменской области. Это обусловило
стремительный рост газодобычи. В 1960‑е гг. центр запасов «голубого золо-
та» из европейской части страны переместился в Западную Сибирь, где уже
в начале 70‑х гг. было сосредоточено более 60 % запасов газа СССР.
Однако с промышленным освоением открытых в Западной Сибири га-
зовых месторождений правительство не торопилось. В 1967 г. за счет тю-
менских месторождений СССР вышел на первое место в мире по запасам
природного газа, но предпочтение было отдано Вуктыльскому газовому ме-
сторождению, открытому в 1966 г. в Коми АССР. Основной мотив — Вук-
тыльское месторождение расположено в два раза ближе к центру европейской
части страны. Заместитель председателя Совета Министров СССР М. Т. Еф-
ремов, специально занимавшийся этим вопросом, в записке от 27 февраля
1968 г. заверял правительство в том, что за последующие 4–5 лет Ухтинское
геологоуправление сумеет довести запасы до 1,5–2‑х трлн. кубометров, ко-
торых достаточно, для ежегодной добычи в 80–120 млрд. м 3 в год. В апре-
ле 1969  года газ пошел по  первой очереди газопровода «Сияние Севера»,
но предполагаемых объемов добычи на газопромыслах Коми АССР достичь
так и не удалось даже пять лет спустя. В связи с этим, уже в апреле 1970 г.
коллегии Мингазпрома СССР пришлось вспомнить о тюменских месторож-
дениях и  отдать указание по  проектированию газопровода «Надым-Ухта».
В 1974 г. Мингазпром СССР признал, что мощный газопровод «Сияние Се-
вера» не обеспечен сырьевой базой.
Вуктыльские события несомненно повлияли отрицательно на  разви-
тие газовой промышленности страны. Обустройство газовых месторожде-
ний на тюменском Севере задержалось на 5–7 лет. Отставание в создании
систем магистрального транспорта газа в  Западной Сибири стало главной
причиной срыва заданий восьмой пятилетки тюменскими газовиками. Про-
медление с освоением уникального Уренгойского месторождения в Ямало-

43
Ненецком автономном округе партийный руководитель Тюменской области
Б. Е. Щербина в сентябре 1973 г. назвал стратегической ошибкой.
Таким образом, руководство страны не сумело своевременно оценить
перспективы развития нового нефтегазодобывающего района. Промедление
с принятием принципиального решения по ЗСНГК отодвинуло окончатель-
ную «ставку на  Тюмень» до  конца 60‑х годов, когда советская экономика
в своем развитии подошла к определенному рубежу. Исчерпание источников
ее экстенсивного роста на рубеже 60–70‑х гг. оставляло правительству вы-
бор: перейти на интенсивный путь промышленного развития, задействовав
главный резерв  — научно-технический прогресс, или форсировать добы-
чу углеводородного сырья (прежде всего, в Западной Сибири), не считаясь
ни с какими издержками.
Опыт прошлых лет не исключал возможности принятия верного реше-
ния. В  послевоенные годы государство продемонстрировало способность
справиться с  задачей научно-технического прорыва, сконцентрировав фи-
нансовые, людские и  материальные ресурсы на  перспективных направле-
ниях, правильно определив приоритеты. В  результате, были достигнуты
мировые достижения в атомной энергетике, радиоэлектронике, ракетно-кос-
мической технике, электроэнергетике и других отраслях.
Выбор, перед которым оказалось советское руководство, комментиро-
вали зарубежные исследователи. Дальнейший подъем советской экономики,
считали они, уже с середины 60‑х гг. напрямую зависел от повышения тех-
нологического уровня всей экономики. Добиться этого страна могла либо
проведя организационные преобразования, направленные на  улучшение
дел в сфере разработки и внедрения новшеств, либо путем закупки запад-
ной передовой технологии. Какой был сделан выбор — известно. С конца
60‑х гг. обмен сибирских ресурсов на современную технологию стал едва ли
не единственной возможностью укрепления экономики, даже ценой возрас-
тающей технологической зависимости.
Отрицательно на  промышленной политике государства сказалось
и  изменение мировой ресурсной ситуации в  1970‑е годы. Энергетический
кризис 1973  г. привел к  резкому росту цен на  нефть на  мировых рынках.
Связанные с  этим расчеты советского руководства на  получение быстрых
и больших прибылей от экспорта нефти негативно повлияли на экономику
СССР в целом, развитие нефтяной промышленности, формирование Запад-
но-Сибирского нефтегазового комплекса. Замедлились темпы научно-техни-
ческого прогресса в машиностроении, а затем по цепочке во всех остальных
отраслях, включая нефтяную и газовую. Победило мнение, что вкладывать
деньги в  добычу сырья выгоднее (или проще?), чем в  наукоемкие произ-
водства. Если в 1960 г. вывоз сырой нефти из страны составлял 17,8 млн.
тонн, то в 1980 г. — уже 119 млн. т., или треть всей добываемой нефти. 40 %

44
валютных доходов были направлены на  приобретение за  рубежом машин,
оборудования и целых заводов. Чрезмерное увлечение закупкой импортно-
го оборудования не стимулировало собственные разработки, особенно соз-
дание техники и оборудования в северном исполнении, столь необходимых
на промыслах Западной Сибири.
На рубеже 1980–90‑х годов начинается новый этап в  развитии
нефтегазового комплекса. В процессе «либеральных» реформ изменились
организационно-правовые формы предприятий, их отношения между собой
и с государством. Произошло свертывание экономической активности госу-
дарства, изменилось само понятие отрасли. К 2000 году в результате отката
экономики назад по  многим принципиальным показателям, объем нефте-
добычи сократился вдвое по  сравнению с  1988‑м, падение добычи газа,
правда, не было таким глубоким — 11 %. В начале 2000‑х гг. началось уве-
личение добычи углеводородов, но нефтегазовый комплекс функционирует
по-прежнему за счет потенциала, созданного в советский период. Поэтому
о начале нового этапа в развитии нефтяной и газовой промышленности го-
ворить, на наш взгляд, преждевременно.
Таким образом, огромные природные ресурсы оказали существенное
влияние на выработку промышленной политики государства. Нефть играла
в ней заметную, а во второй половине ХХ века, наряду с природным газом, —
ключевую роль. Быстрый подъем топливно-энергетического комплекса
и всей экономики СССР в конце 20‑х –30‑е годы стал возможен в услови-
ях жесткого централизованного управления и перераспределения ресурсов.
Возможности мобилизационной экономики в решении масштабной задачи
общегосударственной значимости Советское государство продемонстри-
ровало и  позже, при формировании «Третьего Баку». Однако руководство
страны оказалось не способным адекватно ответить на новые вызовы вре-
мени в 1970–80‑е годы.
Форсированное развитие добычи нефти и газа в Западной Сибири ком-
пенсировало низкую эффективность общественного производства, помогало
снять напряжение внутри страны, обеспечивая занятость, стабильный поток
валюты от экспорта углеводородов, относительную стабильность социаль-
но-политической и экономической ситуации в СССР. Но сверхбыстрые тем-
пы развития Западно-Сибирского нефтегазового комплекса, который обе-
спечивал почти весь прирост нефтегазодобычи в СССР со второй половины
70‑х гг., сделали практически невозможным создание в регионе нормальной
производственной и  социальной инфраструктуры, что, в  конечном счете,
привело к кризису в нефтяной и газовой промышленности в 1980‑е гг., за-
вело отечественную экономику в тупик, стало одной из  причин крушения
Советского государства.

45
 Список литературы
1. Алексеев В. В. Прометеи сибирской нефти / В. В. Алексеев, В. А. Ла-
мин. Свердловск, 1989.
2. Алексеев В. В. Регионализм в России. Екатеринбург, 1999.
3. Байбаков Н. К. В череде великих свершений//Нефтегазостроители
Западной Сибири. Т. 1. М., 2004.
4. Баталин Ю. П. Трудные годы становления//Там же.
5. Долгих В. И. Область особой заботы//Там же.
6. Иголкин А. А. Отечественная нефтяная промышленность в 1917–
1920 гг. М., 1999.
7. Иголкин А. А. Советская нефтяная промышленность в  1921–
1928 гг.  М.,1999.
8. Иголкин А. А. Нефтяная политика СССР в  1928–1940  годах. М.,
2005.
9. Карпов В. П. Нефть и газ в промышленной политике СССР (Рос-
сии)//Вестник Нижневартовского государственного гуманитарного универ-
ситета. 2010. № 4.
10. Карпов В. П. Нефть во  внешней политике и  торговле Советского
Союза в 1960–1980‑е годы/В. П. Карпов, Н. Ю. Гаврилова//Известия высших
учебных заведений. Нефть и газ. 2002. № 4.
11. Карпов В. П. Либеральные реформы 1990‑х годов и  структурная
перестройка нефтегазового комплекса/В. П. Карпов, Н. Ю. Гаврилова//Изве-
стия высших учебных заведений. Нефть и газ. 2004. № 2.
12. Славкина М. В. История принятия решения о  промышленном ос-
воении Западной Сибири//Экономическая история. Обозрение. Вып. 10.
Труды исторического факультета МГУ. Под ред. С. П. Карпова. М., 2005.
13. Тимошенко В. П. Советский опыт освоения азиатской России:
взгляд с Запада//Уральский исторический вестник. 2001. № 7.

Контрольные вопросы и задания

1. Дайте определение промышленной политики государства. Назо-
вите критерии ее эффективности.
2. Как в ХХ веке менялась роль топливно-энергетического комплекса
в структуре промышленности?
3. Каким образом энергетическая политика государства влияла на
географию размещения нефтяной и газовой промышленности в ХХ веке?
4. Назовите крупные периоды в развитии нефтяной и газовой про-
мышленности страны в ХIХ-ХХ вв.

46
 5. Насколько правомерно, с позиций теории модернизации, противо-
поставление дореволюционного и советского периодов в развитии отече-
ственной нефтяной промышленности?
6. Какое влияние на выработку промышленной политики государства
оказали огромные природные ресурсы страны?
7. Почему в 1930-40-е гг. темпы роста угольной промышленности
СССР были выше темпов нефтяной, в то время как общемировая тенденция
развития топливной промышленности была прямо противоположной?
8. Какое место нефти и газу отводилось в Третьей программе КПСС,
принятой ХХII съездом партии в 1961 г.? Чем объясняется поворот в про-
мышленной политике государства во второй половине 1950-х годов?
9. Почему масштабы, темпы, география добычи нефти и газа вЗапад-
ной Сибири были неопределенными на всем протяжении 1960-х гг.?
10. Какое влияние на развитие нефтяной промышленности и экономи-
ки СССР в целом оказал мировой энергетический кризис 1973 г.?
11. Назовите основные субъекты мировой нефтяной политики в
1960-80-е гг. Дайте их характеристику.
12. Какую роль играл нефтяной фактор в «холодной войне»?

47
 Глава III. Нефтяная промышленность
в эпоху свободного
предпринимательства.
1864-1917 гг.
У истоков нефтяной промышленности. Археологические и летопис-
ные данные свидетельствуют о том, что нефть (от араб. «нафта» — вытека-
ющая) использовалась человеком с незапамятных времен. Земля существует
около 6 млрд. лет, а самая древняя нефть к 2010 году обнаружена в Австра-
лии, в породах, возраст которых определен в 1,5 млрд. лет.
Биография нефти, несмотря на ее невзрачный вид, начиналась так же,
как и  история драгоценных минералов  — с  использования ее целебных
свойств. Сохранились сведения, что индейцы в  древние века растирались
этой жидкостью для предохранения от  усталости и  укрепления ног.  Егип-
тяне использовали нефть для бальзамирования трупов 2,5 тысячи лет до н. э.
В конце ХVI века сведения об исцеляющей силе нефти достигли Европы. Ее
стали использовать для лечения ревматизма, кожных болезней, туберкуле-
за, трахомы (воспаление глаз), проказы. В России первые сведения о меди-
цинском использовании нефти историки относят к началу ХVIII века, когда
Петр I издал указ о доставке с территории Азербайджана в Санкт-Петербург
1000 пудов нефти для аптек (1703 г.).
Видимо, именно медицинское использование стало главной причиной
практического интереса к  нефти, хотя сфера применения ее была много
шире уже в древние века. Археологические раскопки и труды древних исто-
риков свидетельствуют, что нефть применялась в военном деле, строитель-
стве, освещала жилье. В Вавилоне нефтяной асфальт шел на строительство
дорог и крепостных стен 500 лет до н. э. Наиболее древние стены Великой
китайской стены сооружены за 400 лет до н. э. на битумном цементе. В раз-
валинах древнеиндийского города Мохенджо-Даро сохранился бассейн,
сооруженный 5 тысяч лет назад. Его стены и дно для герметичности были
покрыты асфальтом. Византийцы одержали много военных побед благода-
ря «греческому огню», т. е. используя нефть как зажигательное вещество 1*.
Русские воины также использовали нефть в боевых целях, применяя стрелы
с пучками горящей пакли, смоченной в нефти.
Археологическая нефть на  территории нашей страны обнаружена
в Керчи и на Тамани. В 1937–39 гг. большие археологические раскопки про-
водились институтом истории АН СССР на Керченском полуострове в ме-

*
Греки добавляли в нефть серу и селитру для того, чтобы сосуд со смесью воспламенял-
ся при ударе.

48
стах расположения древнего Боспорского царства. Среди прочих находок
была обнаружена амфора, наполненная нефтью, на месте древнего боспор-
ского города Тиритаки. При вскрытии амфоры было обнаружено 2,5 литра
нефти и около 0,5 кг твердого смолоподобного осадка. Горло сосуда было
заткнуто пробкой из  соломы. Нефть, проникнув в  солому (амфора была
в наклонном положении), пропитала пробку и, окислившись, превратилась
в асфальт, герметически закупоривший сосуд и обеспечивший сохранность
нефти, пролежавшей в  земле свыше 1,5  тыс. лет. Археологическая нефть,
найденная в  Керчи, является древнейшим вещественным свидетельством
о добыче и использовании нефти на территории бывшего СССР.
В 1952–55 гг. черепки кувшинов, наполненных некогда нефтью, были
обнаружены Таманской экспедицией института археологии АН СССР под
руководством акад. Б. А. Рыбакова. На месте современной Тамани (Таман-
ский полуостров) в  средневековье находился древнерусский город Тмута-
ракань (Х–ХП  вв. н. э.). О  таманской и  керченской нефти «рассказывают»
не только археологические находки, но и литературные памятники средне-
вековья. Летописи древней Руси (XI–ХII вв.) свидетельствуют об оживлен-
ной караванной торговле между Ближним Востоком (Иран, Сирия, Египет),
Византией и Русью. Среди товаров была и нефть. Известный русский исто-
рик В. Н. Татищев (I686‑I750), ссылаясь на  древние летописи и  описывая
неудачный поход князя Игоря на половцев в 1184 г., отметил, что половецкий
хан стрелял в русских “живым огнем”. Поход Игоря по времени относится
к половецкому периоду истории Тмутаракани. И половцы для “живого огня”
не могли использовать никакой другой нефти, кроме как из источников Кер-
чи и Тамани.
То есть средневековая Тмутаракань была центром добычи и торговли
нефтью, применяемой для освещения, военных целей и как лекарственное
средство. Нефть заготовлялась и  хранилась здесь в  больших количествах
не только для местного потребления, но и для вывоза в Византию, на Волгу
и Днепр.
Из летописных источников и  документов средних  веков сохранилась
очень скудная информация о состоянии нефтяного дела на Руси. Эпоха Ива-
на Грозного оставила только одно упоминание о торговле нефтью, относя-
щееся к 1582 г. В «Торговой книге» начала ХVII века есть запись о том, что
в 1602 г. (время правления Бориса Годунова) вологодские купцы доставили
в Москву несколько бочек «горючей воды густы» (нефти). Журнал «Русский
архив» за 1875 г. приводит любопытное свидетельство о первом знакомстве
юного Петра I c нефтью. В 1689 г. при посещении одной из московских ап-
тек его наставник Никита Зотов показал ему нефть и сообщил, что она «зело
горящая, к  питию непригодная. Нефть эту добывают вологодские купцы
из реки Ухты».

49
 Документы российских архивов хранят сообщения о начале и ходе по-
исков нефти в самых разных регионах России, в том числе в Пустоозерском
уезде Архангельской губернии «рудознатцем» Григорием Черепановым
(1721  г.), в  районе «серных Самарских заводов» «рудных дел охотником»
Яковом Шаханиным (1738 г.), землемером Петром Сумароковым (1803 г.).
К  началу ХХ  века относятся первые попытки извлечь минеральное сырье
в пределах северной части Тобольской губернии, где через 70 лет будет соз-
дан крупнейший в  стране и  мире Западно-Сибирский нефтегазовый ком-
плекс.
Первое упоминание о  разведке нефти бурением в  Тобольской губер-
нии относится к 4 октября 1911 г.: «Тобольское управление государственных
имуществ объявляет, что на  основании статьи 566  и  примечания к  статье
599  т.  VII Устава Горного, издания 1893  года, выдано т‑ву «Пономаренко
и К 0» от 22 сентября 1911 года за № 11591 дозволительное свидетельство
на право производства в течение двух лет, считая со дня выдачи свидетель-
ства, разведок нефти в  пределах заявленной упомянутым товариществом
в прошении от 30‑го июля 1911 года местности, в районе Тобольского уезда,
Нарымской волости, Кондинской V разряда дачи, на Летнем бору… отсто-
ящей от юрт Цингалинских на юго-запад приблизительно в 6 верстах. Для
разведок предоставляется площадь пространством тридцать семь с полови-
ной (37 Ѕ) десятин; причем на основании статьи 560 приведенного выше за-
кона упомянутая местность признается занятою, и другие промышленники
не  имеют права производить поиски и  ставить столбы на  указанном про-
странстве».
Шли века, а  нефтяные промыслы, возникшие в  глубокой древности,
не  прекращались. Но  лишь во  2‑й половине  XIX  в. началось использова-
ние нефти в промышленных масштабах. До этого времени сведения о свой-
ствах нефти и  возможностях ее практического использования оставались
на уровне времен Геродота. Природная нефть в районах Ближнего Востока,
Америки, на Северном Кавказе, Кубани, побережье Черного моря в России
изливалась на поверхность в количествах, достаточных для непромышлен-
ного использования. Техника добычи, хранения и  перевозки нефти в  1‑й
половине XIX века оставалась примерно такой же, как в ХVII — ХVIII вв.
Нефть, если она не фонтанировала, добывалась ведрами из колодцев, кото-
рые выкапывали на глубину 20–30 метров. Первые сведения о нефтяных ко-
лодцах в Азербайджане, который по некоторым данным считается родиной
колодезного способа добычи нефти, относятся к Х веку.
Технику колодезной добычи нефти описал геолог Самуэль Готлиб Гме-
лин (1745–1774), немец по  происхождению, академик Петербургской ака-
демии наук, в 1771 году посетивший Баку. Бакинцы называли такой способ
«тартание желонкой» («тартание» (азерб.) — черпать, желонка — большое

50
ведро с клапаном на дне). Нефть, добываемую из колодцев, сливали в ямы,
обложенные камнем (амбары). До  появления трубопроводного транспорта
перевозка нефти обходилась дороже стоимости ее добычи. Нефть с промыс-
лов Балаханы к Черному городу (район Баку) доставляли на арбах в бочках
и бурдюках на нефтеперегонный завод, а также на речные и морские суда,
на железнодорожную станцию.
В 1844  г. одновременно близ Баку и  на  Кубани началось применение
ручного бурения. Само слово «бурение»  — не  русского происхождения.
В русском языке оно появилось в петровскую эпоху, когда горно-металлур-
гическая промышленность России развивалась под влиянием немецких спе-
циалистов и  горная терминология была насыщена словами иностранного
происхождения («бурение»- от нем. «сверление»). История бурения скважин
насчитывает десятки веков. Первые скважины были пробурены в древнем
Китае. Они бурились для разведки полезных ископаемых, для водоснабже-
ния, при взрывных работах. Только для добычи нефти они стали использо-
ваться сравнительно недавно.
Рождение нефтяной промышленности. В  основных нефтедобыва-
ющих странах мира началом летоисчисления нефтяной промышленности
принято считать дату внедрения механического способа бурения скважин.
В  мировой научной литературе закрепилось мнение, что первая скважина
таким образом была пробурена 27 августа 1859 г. в Пенсильвании (США)
Эдвином Дрейком.
Э. Дрейк (18I9–1880), полковник в отставке (по другим данным — от-
ставной кондуктор, вложил все личные средства в нефтяное дело. Нефть он
нашел, но впоследствии разорился, так как бурение нефтяных скважин —
дело очень капиталоемкое, а  удача изменила пионеру нефтяной промыш-
ленности. Вместе с  капиталом Дрейк потерял здоровье и  бедствовал, так
как пенсия ему была назначена только в 1873 году. С глубоким уважением
о Дрейке отзывался Д. И. Менделеев, а в г. Тайтесвилле (Пенсильвания), где
была пробурена скважина  — первооткрывательница нефти, открыт музей
Дрейка.
В России родоначальником отечественной нефтяной промышленно-
сти считается Ардалион Николаевич Новосильцев, пробуривший в 1864 г.
на реке Кудако (Таманский полуостров, близ г. Анапы) первую скважину ме-
ханическим способом.
Отставной полковник Новосильцев, принимавший участие в  Кавказ-
ской войне (1817–1864  гг.), знал о  нефтяных богатствах Таманского полу-
острова и Кубани не понаслышке. Уже накануне завершения войны (закон-
чившейся присоединением Чечни, Грозного, Дагестана, Северо-Западного
Кавказа к России) он заключил в 1863 г. контракт в Войсковом правлении
Кубанского казачьего войска на право монопольной добычи нефти на про-

51
странстве от берегов Азовского и Черного морей до меридиана г. Екатерино-
дара (Краснодара) и начал бурение скважин.
Судьбы Новосильцева и Дрейка схожи. После первой добытой нефти
на р. Кудако Новосильцева преследовали неудачи. В начале 1867 г. ударом
по  нефтедобыче явилось неожиданное пожалование Александром  II луч-
ших земель в  долине р. Кудако высшим представителям Кавказской воен-
ной и гражданской администрации за службу и военные заслуги во время
Кавказской войны. В декабре 1870 г. на промысле Новосильцева вспыхнул
грандиозный пожар. Нарастали финансовые трудности и в 1870 г. общая за-
долженность по обязательствам предпринимателя составила почти 1,5 млн.
рублей. В обращении к императору Александру II от 30 октября 1878 г. Ар-
далион Новосильцев писал: «В стремлении к развитию столь важной отече-
ственной промышленности, как нефтяное дело, я принес в жертву не только
все свое состояние, не  только увлек значительные капиталы частных лиц,
но даже дерзнул прибегнуть к августейшей поддержке Вашего Император-
ского Величества. Удовлетворение этого священного для чести дворянина
обязательства составляло цель всей моей жизни, но  в  настоящую минуту
многолетними тяжкими пожертвованиями дело это, доведенное до  благо-
творного конца, может совершенно погибнуть для меня».
6 декабря 1878 г. А. Н. Новосильцев скоропостижно скончался в Сим-
ферополе и  был похоронен на  кладбище Александровско-Невской лавры
Санкт-Петербурга. В марте 1879 г. промыслы Новосильцева, просрочивше-
го платежи за землю, были переданы англо-французской компании во главе
с Гербертом Тведдлем. В том числе все 57 зданий — ремонтные мастерские,
коттеджи для инженеров, общежития для рабочих. Деятельность Г. Тведдля,
а  затем, с  1882  г., его последователей из  французской компании «Русский
стандарт» фактически привела к последовательному свертыванию добычи
нефти на Кубани. В 1889 г., вскоре после открытия мощных нефтяных ме-
сторождений в Терской области, компания «Русский стандарт» переориен-
тировалась на грозненскую нефть, полностью остановив все работы на ку-
банских промыслах. Вновь о нефтяной Кубани российская пресса вспомнила
в начале ХХ в., в период Майкопского бума.
Правительство энергичному соотечественнику должной поддержки
не оказало и Новосильцев разорился. Тем не менее, имя первого бурильщи-
ка, — писал Д. И. Менделеев, — не забудется в России, а долина реки Куда-
ко, по словам академика И. М. Губкина, является колыбелью отечественной
нефтяной промышленности. С  1965  г. первое воскресенье сентября (Но-
восильцев начал скважину 6 сентября) по инициативе министра нефтяной
промышленности В. Д. Шашина отмечается как профессиональный празд-
ник — «День работников нефтяной и газовой промышленности». В 1964 г.,
когда отмечалось 100‑летие отечественной нефтепромышленности, возле

52
исторической скважины был установлен обелиск «первооткрывательнице
нефти в России».
Долгое время дата рождения отечественной нефтяной промышленно-
сти не  оспаривалась. Однако не  все исследователи считают целесообраз-
ным вести отсчет отраслевой истории от первой нефтяной скважины, про-
буренной механическим способом, полагая, что для этого есть более веская
дата — 1866 год — первый нефтяной фонтан.
В течение 1863–1864 гг. у г. Анапы, станицы Старотитаровской, поселка
Фонтановского на Кубани действительно проводились буровые работы бри-
гадой американских специалистов, нанятой предпринимателем А. Н. Ново-
сильцевым. Но все скважины оказались «сухими», т. е. без признаков нефти,
что стало причиной разрыва контракта с американцами. На следующий год
А. Н. Новосильцев сделал ставку на  умение и  опыт российских специали-
стов и рабочих, а буровые работы по совету горного инженера Ф. Г. Кошкуля
были перенесены уже в другое место, в долину реки Кудако, где 15 (3) фев-
раля 1866 г. из скважины № 1 с глубины 123,5 фута (37,6 м) и был получен
первый в России нефтяной фонтан.
Вот как об этом свидетельствуют строки «Донесения командиру Ада-
гумского полка» от 5 февраля 1866 г., хранящегося в Краснодарском крае-
вом государственном архиве: «В дополнение донесения моего от 18 ноября
за № 14 на отзыв ваш от 5 ноября за № 6246 сим уведомляю, что в послед-
нюю поездку мою на урочище Кудако, после неимоверных усилий, 3‑го сего
февраля пробит был камень, и с необыкновенным шумом открылась силь-
ная струя чистой нефти, дающая без помощи локомобиля и пособий рабочих
посредством одних только труб от  1500  до  2000  ведер в  каждые двадцать
четыре часа, довожу об этом до сведения вашего для донесения кому следу-
ет. Владимир Петерс». Механик В. Петерс был выбран Ардалионом Ново-
сильцевым в качестве руководителя буровых работ.
Есть и  другие версии рождения мировой и  отечественной нефтяной
промышленности. В частности, имеются сведения, что в 1840–45 гг. бурили
нефтяные скважины в Румынии, в районе Мойнешти. Сами румыны относят
начало нефтяного бурения к более позднему сроку — 1857 году. В Канаде
отсчет нефтяной промышленности ведется с 1858, Венесуэле — с 1863 г.
Тюменский учёный В. Е. Копылов считает, что начало отечественной
нефтяной промышленности следует вести с 1848 года. И он не одинок в этом
мнении. Еще А. А. Зворыкин в книге 1957 года «История горной техники»
описал бурение нефтяной скважины в Бакинском районе в 1948 году. Упоми-
налось имя В. Н. Семенова. Там же приводились сведения о промышленни-
ке И. К. Сидорове, пробурившем нефтяную скважину на реке Ухте в 1855 г.
Василий Николаевич Семенов (1801–1863) был незаурядным челове-
ком. Окончил Царскосельский лицей, состоял в приятельских отношениях

53
с А. С. Пушкиным. После увольнения в 1836 г. с должности цензора работал
в Совете Главного Управления Закавказского края. Здесь состоялось его зна-
комство с горным специалистом Николаем Ивановичем Воскобойниковым,
управляющим бакинскими нефтяными промыслами. От  Воскобойникова,
по свидетельству самого Семенова, и были получены советы о применении
механического бурения в добыче нефти.
Н. И. Воскобойников окончил в 1823 г. Петербургский кадетский кор-
пус с золотой медалью, в составе Грузинской горной экспедиции занимался
изучением природы нефтепроявлений, техники и экономики бакинских про-
мыслов. Итогом его исследований стала серия блестящих статей в «Горном
журнале». Воскобойникову принадлежит первое научное описание есте-
ственных выходов нефти на Апшеронском полуострове (1827 г.), где перво-
начально была сосредоточена вся нефтедобыча Азербайджана.
Семенов и консультировавший его Воскобойников, по мнению ряда ис-
следователей, и являются пионерами нефтяного дела в России и мире. Доку-
ментальное подтверждение об окончании бурения первой в мире нефтяной
скважины Семеновым на Биби-Эйбате (Баку) имеется в докладной записке
графа Воронцова императору Николаю I от 14.VII.1848 г.
Как бы там ни было, в научной литературе слава первооткрывателей за-
крепилась за Дрейком и Новосильцевым. И, несомненно, это люди не менее
достойные, чем Семенов и Воскобойников. В истории так бывает. Несколь-
ко раз до Колумба путешественники открывали Америку, но о них забыли,
так как Европа еще не  была готова к  освоению Нового Света. Очевидно,
что и  скважина, пробуренная в  1848  г., не  принесла известности буриль-
щикам потому, что нефть в промышленных масштабах еще не требовалась.
А нефтеносная скважина Новосильцева оказалась своевременной.
Расхождения в вопросе о приоритете в бурении нефтяных скважин объ-
ясняются тем, что условия для зарождения промышленной нефтедобычи по-
явились к середине XIX века одновременно в ряде стран — США, России,
Румынии, Канаде, Венесуэле. Промышленная революция и  широкое ис-
пользование машин потребовали более качественного горючего, освещения
новых фабрик, а также смазочных масел. Для этого требовалось все больше
и больше нефти.
Возросший спрос на нефть и привел к широкому внедрению в практику
механического способа бурения скважин. Он произвел настоящую техниче-
скую революцию в способах добычи нефти, ускорив в 30 раз проходку сква-
жин, значительно удешевив их стоимость, позволив добывать нефть из бо-
лее глубоких, ранее недоступных пластов. Очень скоро нефтяное бурение
скважин окончательно вытеснило колодезный метод нефтедобычи. В  Рос-
сии это произошло в 1872 году.

54
 Промышленный переворот в нефтяной промышленности. Особен-
ности промышленного переворота в  нефтяной промышленности России
во второй половине ХIХ в. долгое время не привлекали внимания отечествен-
ных историков. А. А. Матвейчук, исследуя влияние промышленного перево-
рота на ускоренное развитие нефтяных предприятий, ставит вопрос о хро-
нологических рамках промышленного переворота в  российской нефтяной
индустрии. «В свое время, — пишет он, — в советской исторической науке
дата начала промышленного переворота в нефтяной промышленности поре-
форменной России была «директивно» установлена авторским коллективом
двухтомного издания «История Коммунистической партии Азербайджана»
под руководством М. С. Искандерова: «С начала 70‑х годов в нефтяной про-
мышленности Азербайджана происходил промышленный переворот».
Но существенной особенностью начала коренных изменений в отрасли
было то, что промышленный переворот начался не в области добычи нефти,
а на ее последующей технологической ступени — в переработке нефти. По-
этому именно нефтепереработке выпало стать своеобразным катализатором
последующих изменений в нефтяном деле России. Аргументированно разо-
брав работы своих предшественников по данной проблеме и проанализиро-
вав критерии промышленного переворота, А. А. Матвейчук пришел к  вы-
воду, что в середине 60‑х годов ХIХ века на промыслах и нефтеперегонных
заводах России не только появилась, но и нашла применение развитая сово-
купность машин, механизмов и новых технологических процессов, и имен-
но к  этому времени следует относить начало промышленного переворота
в нефтяной отрасли.
Отсутствует в  исторической литературе и  единое мнение по  вопросу
о длительности промышленного переворота, критериях верхней его грани-
цы. Предложив считать в качестве одного из показателей завершения про-
мышленного переворота соотношение между колодезной и  скважинной
добычей нефти, изучив статистику по этому вопросу, А. А. Матвейчук при-
ходит к выводу, что переворот завершился в основном к концу 80‑х гг. Его
важнейшим результатом стало сокращение отставания российской нефтя-
ной промышленности от  американской, выход России в  1898  г. на  первое
место в мире по добыче нефти.
Бакинская нефть. После нефтяного фонтана на  р. Кудако началось
широкое развитие бурения скважин на Кубани. К концу 1865 г. в долине р.
Кудако было пробурено уже 50 скважин. Но главным центром нефтедобы-
чи в России становится не Кубань, а старейший нефтяной промысел — Ба-
кинский. Главным до середины XX века. Имя «Баку» стало символом неф-
ти. Открытую новую топливную базу в Урало-Поволжье назовут «Вторым
Баку», «Третьим Баку» — Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс.

55
 Если В. Н. Семенова считать первым бакинским бурильщиком, то сле-
дующую нефтяную скважину на  Апшероне пробурил предприниматель
Иван Мирзоев в 1869 году. Скважина глубиной 64 метра вышла на нефть,
но  подземные газы гудели так страшно, что ее тут  же закрыли. В  1871  г.
в том же районе Мирзоев пробурил вторую скважину глубиной 45 метров
и получил нефтяной фонтан мощностью 34 т/сут. С 1872 г., когда предпри-
ниматель пробурил третью скважину, количество скважин стало быстро
увеличиваться, а сооружение колодцев в Баку прекратилось.
Широкой промышленной добыче нефти в  районе Баку способствова-
ла и  отмена откупной системы землепользования нефтяными участками
в том же 1872 году. Система откупа — краткосрочная (на 4 года) передача
государством нефтеносных земель одному откупщику. Против откупной си-
стемы активно выступал Д. И. Менделеев, который доказывал, что на Кавка-
зе нефтяное дело может превзойти масштабы Пенсильвании при правильной
постановке дела. В одной из своих статей ученый писал: «Откуп парализу-
ет правильный ход нефтяной разработки, а следовательно, и все нефтяное
дело». Каким образом? — Нет резона ставить дело основательно, вклады-
вать большие средства, совершенствовать технику и технологию, если через
4 года заканчивается срок пользования нефтяным участком. Останется ли он
в тех же руках? По мнению Менделеева, необходимо было продать нефтя-
ные местности в частные руки и для избежания монополии и поддержания
конкуренции продать мелкими частями.
Голос Д. И. Менделеева не  был одиноким. В  1860‑е годы было уже
много противников откупной системы. Первые торги на нефтеносные земли
состоялись в  конце 1872  года. Нефтяные земли были проданы отдельны-
ми участками на сумму почти в 3 млн. рублей, причем владельцы участков
обязались уплачивать налог по 10 руб. в год с купленной десятины. Однако
главными покупателями явились крупные предприниматели: Василий Коко-
рев, Петр Губонин, Иван Мирзоев. Первые два за 1 млн. 323 тыс. 328 руб.
(при стартовой цене 365 тыс. 296 руб.) приобрели 6 участков (60 десятин)
в Балаханах, на которых насчитывалось 48 нефтяных колодцев. Иван Мир-
зоев за 1 млн. 222 тыс. руб. (при стартовой цене 134 тыс. 791 руб.) приобрел
4 участка (40 десятин) в Балаханах, на которых насчитывалось 30 нефтяных
колодцев.
Если за  51  год существования откупной системы в  государственный
бюджет от  эксплуатации нефтяных промыслов поступило 5  млн. 966  тыс.
рублей, то только в результате первых торгов казна получила сразу 2 млн.
980 тыс. 307 руб., то есть половину вышеназванной суммы. И в дальнейшем
был обеспечен стабильный источник поступлений в казну.
В публикациях постсоветского периода исследователи истории отрасли
не столь категоричны в оценке откупной системы, как их предшественники.

56
Возникает вопрос: если откупная система на нефтяных промыслах действи-
тельно «парализовала», по выражению Д. И. Менделеева, ход нефтяной раз-
работки, то как ей удалось просуществовать более полувека? Вслед за ве-
ликим ученым откуп ругали современники Менделеева, а затем несколько
поколений отечественных ученых  — историков и  экономистов. Подробно
анализируя проблему, А. А. Галаган утверждает, что именно в недрах откуп-
ной системы развивались тенденции к становлению новых форм экономи-
ческой жизни, которые Адам Смит еще в ХVIII в. назвал меркантилизмом,
обогащением государства и частных лиц во внешней торговле. Откупная си-
стема, являясь на внутреннем рынке феодальным пережитком, на внешнем
рынке выступала в функции, способствующей развитию российского пред-
принимательства. Автор приходит к выводу, опровергающему устоявшееся
в литературе мнение об откупе, как «удушающей» системе налогообложе-
ния: откупная система долгое время оправдывала налоговые ожидания рос-
сийского правительства и, следовательно, для своего времени, в  условиях
феодально-крепостнического строя, была достаточно действенной. Откуп-
щики создали в России (разумеется, небескорыстно) стройную, достаточно
жесткую и, тем не менее, эффективную организацию по взиманию налогов
с населения. Нефтяной откуп стал самым молодым в отечественной системе
налогообложения первой половины ХIХ века.
Рассматривая изменения в налогообложении и их влияние на развитие
нефтяной промышленности после отмены откупной системы в  1972  году,
историки отмечают, что «в целом, за исключением периода «налоговой сво-
боды» 1877–1888 гг., развитие российской нефтяной промышленности про-
исходило вопреки «путам» существовавшей фискальной системы и в этом
ее коренное отличие от американской отрасли, становление которой проис-
ходило в достаточно благоприятных условиях, обеспеченных рациональной
государственной политикой».
Нефтяная лихорадка в Баку была не менее горячей, чем в свое время
в  Пенсильвании или на  Кубани. Промышленная добыча нефти началась
на Апшероне в 1871 г., а к 1886 г. здесь было пробурено уже более 400 сква-
жин. Знаменательной вехой в истории не только бакинской, но и отечествен-
ной нефтяной промышленности в целом стало создание первой акционерной
компании в российской нефтяной промышленности — «Бакинского нефтя-
ного общества» (БНО), устав которого был утвержден 18 января 1874 г. Об-
щество с уставным капиталом в 2,5 тыс. рублей возглавил Василий Алексан-
дрович Кокорев (1817–1889 гг.).
БНО было по сути первой вертикально-интегрированной компанией —
многопрофильным предприятием, распространившим свою деятельность
от  нефтяной скважины до  сбыта конечной продукции потребителю. Глав-
ное правление БНО находилось в  Санкт-Петербурге, важнейшим центром

57
была Бакинская контора. По всей стране действовала общирная складская
и  сбытовая инфраструктура Общества. Большую роль играли агентства
БНО в Астрахани, Царицыне, Саратове, Симбирске, Казани, Перми, Ниж-
нем Новгороде, Ярославле, Москве. В  короткий срок появились большие
склады в Царицыне, Казани, Симбирске, Киеве; имелась собственная при-
стань, одиннадцать барж, шесть парусных шхун, пароход «Артельщик».
Впоследствии были построены собственные нефтепроводы от  промыслов
БНО до Черного города.
В Энциклопедии Брокгауза и Ефрона можно прочитать о главном го-
роде нефтяников конца ХIХ в. следующее: «Баку расположен амфитеатром
на  берегу залива, старый азиатский город составляет лишь ничтожную
часть нынешнего Баку, Здесь сохранились стены крепости, внутри которой
осталось несколько интересных памятников старины… Вдоль берега моря
тянется великолепная набережная Александра  II, место гуляния бакинцев
и сосредоточение торговли. Сквер с памятником князю Цицианову с востока
на берегу моря примыкает к так называемому Черному городу, где сосредо-
точены нефтяные заводы. Имя его произошло от густого дыма, выделяюще-
гося при отоплении нефтяными остатками. За Черным городом тянется ряд
благоустроенных заводов, составляющих так называемый Белый город».
Позднее Людвиг Нобель так напишет о своем первом впечатлении от пер-
вой поездки на  Апшеронский полуостров: «Край совершенно безводный,
а где есть вода, то она горько-соленая и пропитанная нефтью. Лесу нет во-
все, край дик, жители необразованны и бедны, топлива, кроме самой нефти,
нет никакого, климат крайне неприятен летним зноем и зимними ветрами».
Бакинские нефтяные промыслы Апшеронского полуострова привлекли
внимание известных шведских изобретателей и промышленников Нобелей
в  1870‑е годы. Три поколения семьи Нобель с  первой половины ХIХ  века
до 1918 г. жили в России. Отец — Иммануил Нобель (180I‑1872) прославил-
ся изобретением подводных мин, основал в  Петербурге механический за-
вод. Альфред Нобель, сын (I833‑I896), изобрел динамит, был организатором
и совладельцем многих предприятий по производству взрывчатых веществ.
Он учредил Нобелевскую премию, которая присуждается с 1901 г. ежегодно
за выдающиеся работы в области науки (с 1969 г. — и в области литературы).
Людвиг Нобель (1831–1888) — изобретатель станков совместно с братьями
Альфредом и Робертом основал нефтяное предприятие в Баку.
«Товарищество нефтяного производства братьев Нобель» («Брано-
бель») с  уставным капиталом в  3  млн. рублей было зарегистрировано
в 1879 г. Главную роль в нем играл Людвиг Нобель, вложивший в компанию
и самый большой среди соучредителей капитал — 1 млн. 610 тыс. рублей.
Нобели сыграли большую роль в становлении отечественного машино-
строения, судостроения, металлургии, нефтяной промышленности и транс-

58
порта. Из них Людвиг Нобель внес самый значительный вклад в становле-
ние отечественной нефтяной промышленности. Он оставил своим сыновьям
процветающее предприятие, самое сильное в отрасли. Согласно завещанию
Людвиг Нобель был похоронен в  русской земле, на  Смоленском лютеран-
ском кладбище Санкт-Петербурга. Эмануил-младший, сын Людвига (1859–
1932), возглавлял предприятия семьи Нобель в России с 1888 г. до 1918 г.,
после чего выехал на историческую родину.
Бакинский район был уникальным. Из  400  скважин, расположенных
на  территории всего в  4  квадратных километра, нефти добывалось столь-
ко же, сколько американцы добывали из 20 тысяч скважин, установленных
в Пенсильвании на территории 8 тыс. км 2. Бакинские скважины были высо-
кодебитными, а нефть залегала неглубоко. Нефтяные фонтаны в XIX веке
порой превосходили высоту в 100 метров. Мощный нефтяной фонтан в Бала-
ханах близ Баку забил в 1873 г. с глубины всего в 15 метров. С 1872 по 1900 г.
в  Бакинском районе было пробурено свыше 3  тыс. скважин, 64 % из  них
дали промышленную нефть. Благодаря бакинской нефти Россия в 1898 г.
обошла по добыче «черного золота» США. В начальный период все миро-
вое производство нефти было сосредоточено практически в этих двух стра-
нах — России и США, хотя нефть в ХIХ веке добывали уже 19 государств
(в начале ХХI в. — более 80).
К началу Первой мировой войны (1914 г.) в России находилось в дей-
ствии около 400 буровых станков. Скважины бурились в основном механи-
ческим ударным способом. Вращательным (роторным) способом до 1917 г.
было пробурено всего 35 скважин. Несмотря на небольшие глубины бурения
(500–700 м.) и наличие мягких пород, скорости в ударном бурении состав-
ляли около 50 метров на буровой станок в месяц (м/ст.-мес.), в роторном —
97 м/ст.-мес. Расход металла достигал 600 кг на I метр проходки. Буровая
техника до Второй мировой войны была в основном зарубежная.
Проблемы развития нефтяной отрасли в  ХIХ  веке обсуждались рус-
ским обществом не  менее живо, чем сегодня. О  нефти писали все круп-
нейшие периодические издания того времени: “Московские ведомости”,
“Новое время”, “Новое обозрение”, газеты “Кавказ” и  “Каспий”. Однако
вплоть до  1886  г. отечественная нефтяная промышленность не  имела сво-
его специализированного печатного органа. С 1886 г. стал издаваться жур-
нал «Труды Бакинского отделения Императорского Русского Технического
общества (БОИРТО)». Первым редактором журнала был избран инженер-
технолог Исай Амбросимович Сафаров (1856–1893 гг.), выпускник Санкт-
Петербургского технологического института. Его сменил горный инженер
Александр Андрианович Булгаков (1858–1906 гг.). В «Трудах БОИРТО» пу-
бликовались известные нефтепромышленники, специалисты отрасли, уче-
ные. Среди них Александр Андрианович Булгаков, Степан Иосифович Гули-

59
шамбаров, Алексей Семенович Дорошенко, Степан Кузьмич Квитка, Конон
Иванович Лисенко, Константин Васильевич Харичков, Дмитрий Иванович
Менделеев, Владимир Васильевич Марковников, Николай Дмитриевич Зе-
линский, Дмитрий Васильевич Голубятников.
Журнал «Труды БОИРТО» выходил в  течение 30  лет и  превратил-
ся за  это время из  скромного ежегодного малотиражного издания одного
из  отделений (Бакинского) ИРТО во  Всероссийский периодический науч-
но-технический орган нефтяной промышленности. На  страницах журнала
обстоятельно рассматривались вопросы генезиса нефти, положение нефте-
промысловой геологии в России и за рубежом, состояние с запасами неф-
ти на  Апшеронском полуострове и  Кавказе, перспективы освоения новых
нефтеносных районов в Поволжье, Сибири и на Дальнем Востоке.
Особое внимание уделялось, конечно, главному нефтедобывающеему
району страны. По единодушному мнению ученых и публицистов того вре-
мени, именно дешевая бакинская нефть обеспечила рывок в промышленном
развитии Московского района, Поволжья, Кавказа. Дешевизна нефти в  те
годы была поразительной. Пуд нефти в Баку стоил 2–3 копейки. Пуд нефти
на нефтепромыслах США стоил в 10 раз дороже.
Продуктами нефти в конце XIX века были керосин (33–40 %), бензин
(3 %), небольшое количество смазочных масел и почти на 50 % — нефтяные
остатки. их использовали в качестве топлива 700 пароходов на Волге и 70 —
на Каспии, на них работали Закавказская и Закаспийская железные дороги,
текстильные фабрики центральной России. Обилие и дешевизна «нефтяных
остатков» были причиной того, что множество паровых фабрик и  заводов
предпочли дровам нефтяное топливо. Пуд нефтяных остатков стоил в Баку
1,5  копейки, керосина  — 30  копеек, смазочного масла  — 45. Очень доро-
гой была транспортировка нефти, так как железнодорожный состав имел
в  то  время всего 8  вагонов. Дешевле была перевозка водным путем. Еще
в  1871  г. по  Каспию стал ходить первый в  мире танкер (нефтевоз) «Зоро-
астр» (пророк). В Москве «нефтяные остатки» стоили уже 18 копеек за пуд.
Интерес к проблемам новой в России отрасли промышленности вызвал
и длительные споры о природе происхождения нефти. При всем многообра-
зии гипотез главными были две — органическая и неорганическая. О науч-
ном уровне представлений о нефти можно судить по публикациям в амери-
канской прессе. В 1859 г., когда в США была открыта пенсильванская нефть,
один из специалистов объяснял: “Нефть — это моча жирного кита, собира-
ющаяся на дне моря и через подземные каналы достигающая полярного по-
яса Пенсильвании». В последующие годы проблема происхождения нефти
оставалась ареной острых столкновений сторонников неорганической и ор-
ганической (правда не из рыбьей мочи, но все же растительной) теории.

60
 Ни одна из  добывающих отраслей не  развивалась так стремительно.
Если в 1850 г. вся мировая добыча нефти составляла 300 тонн, то в 1881 г.
она выросла до 4,4 млн. т и к 1901 г. — до 22,5 млн. Из 22,5 млн. тонн 11,5 до-
бывала Россия, 9,4 — США.
Первый этап резкого роста нефтедобычи был обусловлен и крутым уве-
личением спроса на керосин — керосиновая лампа вытесняла свечу. Русское
керосиновое производство лишь начиналось, когда США уже фактически
завоевали мировой керосиновый рынок. В 1872 г. американцы производили
керосина в  200  раз больше, чем Россия  — около 90  млн. пудов. Но  через
10 лет, в 1882 г. зарубежный рынок получил уже свыше 1 млн. пудов русско-
го керосина, а за следующее пятилетие русский керосиновый экспорт уве-
личился в 24 раза. «Стандарт Ойл» Дж. Рокфеллера, поставившая на ноги
нефтяное дело в США, признала в России достойного соперника. В 1892 г.
удельный вес экспорта русских нефтепродуктов составил около 1/3 общего
объема мировой нефтеторговли. За счет русских поставок Англия покры-
вала 50 % своих потребностей в керосине, Франция — 70 %, Египет — 97 %.
О высоком качестве экспортируемых из России смазочных масел можно
судить по тому, что американские нефтепромышленники с конца 1890‑х гг.
размещали на упаковках своих смазочных материалов дополнительную над-
пись «like Russian oil» («такое же, как и русское масло»). Большая заслуга
в повышении качества минеральных масел и продвижении их на зарубеж-
ные рынки принадлежит предпринимателю Виктору Ивановичу Рагозину
(1833–1901 гг.). Его нефтепродукты прошли самую взыскательную проверку
за границей. Рагозин так вспоминал об этом: «Русский фабрикант вселял так
мало доверия, что в 1876 г. я прожил 6 месяцев за границей и успел убедить
только две небольшие фабрики ввести в употребление русское масло. Через
четыре года положение было неузнаваемо». Коренной перелом в сознании
западного потребителя подтверждает, например, тот факт, что весь военно-
морской флот Франции перешел на употребление русских масел.
«Товарищество В. И. Рагозин и К 0» имело лаборатории в Москве, Па-
риже и  Лондоне, где специалисты-химики проводили опыты и  испытания
продуктов глубокой переработки нефти. Среди них были известные ученые
Д. И. Менделеев и  В. В. Марковников. Менделеев о  сотрудничестве с  Ра-
гозиным отозвался так: «Заводы В. И. Рагозина для меня дороги, им всеми
силами готов помогать…». Виктор Рагозин привлечение великих химиков
к работе в своих лабораториях объяснял так: «Я пытался практически раз-
решить главный вопрос — полную переработку нефти, сделал русские сма-
зочные масла известными торговому миру, провел их в  Европу, Америку
и Египет и сделал их предметом вывоза».
Утрата передовых позиций русского нефтяного дела. Конец «зо-
лотого века» русской нефтепромышленности наступил очень скоро, ибо

61
царское правительство не стимулировало ни разведку, ни добычу, ни пере-
работку нефти отечественными предпринимателями. Между тем «нефтян-
ка»  — одна из  самых капиталоемких отраслей промышленности. Чтобы
пробурить скважину на 200 метров, нужно было затратить огромные по тем
временам деньги — 10 тыс. рублей. Где их было взять? Государственных до-
таций не существовало, а бакинским нефтепромышленникам не приходило
в голову, что с подобной просьбой можно обратиться к правительству. Кре-
дит был очень дорог.
Правда, в  России на  первом этапе организации промышленной до-
бычи нефти проблемы поиска нефтеносных районов не  было. Кавказские
нефтяные месторождения были известны с незапамятных времен. В отли-
чие от США, где, несмотря на интенсивную и крупномасштабную буровую
разведку, прирост промышленных запасов долгое время практически «топ-
тался» на  месте, Кавказ с  необычайной щедростью открывал свои богат-
ства: фонтанирующие скважины стали рядовым явлением. Промышленники
не  справлялись с  нефтяным паводком: бескрайние нефтяные озера разли-
вались по поверхности Апшерона. Для предотвращения пожара нефтепро-
мышленники обращались к помощи полиции и армии. Полицейские наряды
и солдатские патрули несли круглосуточную вахту на подступах к огнеопас-
ным нефтяным озерам.
Однако не следует забывать, что кроме Кавказа имели свою дореволю-
ционную историю нефтепромыслы Средней Азии, Приамурья (о. Сахалин),
Урало-Волжского района и др. Здесь риск неудачи был значительно выше.
Поэтому при наличии ряда нефтеносных районов в стране промышленники
фактически «освоили» только Бакинский, где они, по выражению И. М. Губ-
кина, «клевали недра подобно стервятникам».
Где не хватало своих капиталов либо отечественные купцы не торопи-
лись ими рисковать, предлагал свои услуги иностранный капитал. В середине
1880‑х  гг. впервые на  Кавказе появляется французский предприниматель
и финансист Альфонс Ротшильд. Он предложил бакинским нефтепромыш-
ленникам кредит на сказочно-льготных условиях — 3 % годовых. С одним
условием — продавать добываемую нефть ему, естественно, по складываю-
щимся на рынке ценам.
В то  время монополистов на  нефтяном рынке России еще не  было,
поэтому предложение Ротшильда было встречено настороженно. В 1888 г.
нефть и нефтепродукты в Баку производили свыше 100 независимых произ-
водителей. Ведущие — Нобель, Тагиев, Цатуров и др. Конкуренция нефте-
промышленников на Кавказе была столь острой, что приобретала курьезные
формы. Как сообщала газета «Казбек» в  1899  г., промысловая статистика
в  Грозном совершенно отсутствовала. Если предприниматель, пробурив

62
скважину, приходил к выводу, что нефти нет, он ни за что не говорил об этом
соседу: пусть и он бурит, тратится.
Скрытность эта цели не достигала. Каждое из нефтяных обществ пре-
красно знало положение дел на всех промыслах. Официальной статистики
не было, но, заплатив 15 рублей, любой мог получить исчерпывающую ин-
формацию. Все дело в том, что в Грозном публиковался нелегальный еже-
месячный статистический журнал, и  подписная цена на  него составляла
15 руб. в месяц. Таким образом, все подробности грозненского нефтяного
дела известны были не только в Баку, но даже в Париже, и только сами гроз-
ненцы продолжали делать из него тайну.
Отсутствие монополистов в  начальный период Д. И. Менделеев счи-
тал одной из главных причин быстрого развития нефтяного дела в России
по сравнению с Америкой (в США к концу 1880‑х гг. всю нефтяную отрасль
захватила «Стандарт Ойл»). Проникновение в страну Ротшильда беспокои-
ло русское общественное мнение в связи с его явными намерениями вывоз-
ить из России сырую нефть, а не готовый продукт. В 1880‑х гг. Россия вывоз-
ила всего около 0,5 % от добываемой сырой нефти. Все остальное поступало
в переработку внутри страны. Хотя не было никаких указов, запрещавших
вывоз сырой нефти, экспортировались почти исключительно керосин и сма-
зочные масла. Все слои общества понимали, какое положительное влияние
на  экономику оказывает то  обстоятельство, что нефть перерабатывается
на месте.
Долгое время считалось, что начало отечественного нефтеперерабаты-
вающего производства относится к  середине 18  века. У  известного совет-
ского геолога С. В. Обручева в книге «Ухтинский нефтеносный район» упо-
минается построенный в 1745 г. в Ухте (Коми) нефтеочистительный завод
Набатова. Отсюда ежегодно отправлялось в московские аптеки до 16 тонн
керосина, а всего производилось до 60 тонн нефти в год. После смерти На-
батова завод сгорел и эксплуатация месторождения прекратилась.
По другим данным первый в  мире нефтеперегонный завод постро-
ил в  том  же 1745  г. архангельский купец Ф. С. Прядунов (1694–1753  гг.).
Там  же, на  р. Ухте. Судьба Федора Савельевича Прядунова трагична. Он
умер в тюрьме, куда был посажен за неуплату десятинного налога. Миф о су-
ществовании на Ухте первого в мире нефтеперегонного завода долгие годы
поддерживала советская учебная и научно-популярная литература. Однако,
как выяснили профессиональные историки, на Ухте существовало неболь-
шое предприятие по сбору нефти с водной поверхности путем вычерпыва-
ния, а ее перегонка осуществлялась в Москве. Что касается архангелогород-
ского «рудообыскателя» Ф. С. Прядунова, то ему нужно воздать должное как
основателю первого российского нефтепромысла.

63
 В 1823 г. возводится нефтеперегонная установка на Северном Кавказе
(в Осетии, близ Моздока) братьями Дубиниными (Василий, Герасим и Ма-
кар). Дубинины, крепостные крестьяне графини Паниной, из 40 ведер сырой
нефти получали 16 вёдер керосина. В котле при этом оставалось 20 ведер
мазута. Долгое время его считали бесполезным отходом, затем стали ис-
пользовать как котельное топливо и для вторичной перегонки с целью по-
лучения дополнительного количества керосина и бензина. Еще 4 ведра со-
ставлял бензин, который также более 100 лет считался опаснейшим отходом
перегонки нефти; до изобретения бензинового двигателя внутреннего сгора-
ния 2*. Нефтяное масло Дубининых конкурировало с заграничным и сбивало
его цену со 120 до 40 рублей за пуд. Но правительство Николая I не оказа-
ло материальной помощи делу Дубининых и оно к 1847 г. зачахло. Однако
принцип и аппаратурное оформление процесса перегонки нефти на заводе
Дубининых были передовыми для своего времени. Это подтверждается тем,
что первые 15–20 лет развития нефтепереработки на всех заводах, как Рос-
сии, так и США, применялись кубы периодического действия, отличавшие-
ся от куба Дубининых лишь размерами. Менделеев писал, что опыты Дуби-
ниных далеко опередили время.
Таким образом, нефтепереработка как постоянная и непрерывно разви-
вающаяся отрасль промышленности возникла в середине XIX века. Приня-
то считать, что промышленное развитие переработки нефти в нашей стране
берет начало от первого нефтеперегонного куба братьев Дубининых. Веду-
щим в  России нефтеперерабатывающим центром становится во  2‑й поло-
вине XIX в. Баку. До 1917 г. переработка нефти развивалась лишь в местах
ее добычи — главным образом в Баку и Грозном. В предвоенном 1913 году
перерабатывалось около 5,7 млн. тонн из 9,2 млн. т., добываемых в стране.
Исследования и изобретения русских ученых в  области химии нефти
и  технологии ее переработки оказали серьезное влияние на  развитие ми-
ровой нефтеперерабатывающей промышленности. Ученые и  инженеры
А. М. Бутлеров, В. Г. Шухов, Н. Д. Зелинский, В. В. Марковников и  другие
внесли большой вклад в развитие науки о нефти и ее переработке. Шухов, на-
пример, разработал первый в мире проект завода для термического крекинг-
процесса 3**, сыгравшего в  1930–40‑е  гг. важнейшую роль в  производстве
автобензина во  всем мире. К  сожалению, многие открытия и  изобретения
русских ученых из-за косности и невежества правительства, недальновид-
ности чиновников не только не получили в свое время промышленного вне-

*
Первый двигатель внутреннего сгорания сконструирован Э. Ленуаром в I860 г. Этьенн
Ленуар (I822‑I900) — французский изобретатель.
**
Крекинг (англ.) — буквально — расщепление. Переработка нефти.

64
дрения, но и не были запатентованы. Поэтому в советский период, первые
пятилетки, многие из  этих изобретений возвращались на  Родину, но  уже
в виде технологий и оборудования, закупленных у капиталистических фирм.
Монополизация нефтяной промышленности. В результате того, что
Российское правительство не  поощряло отечественных промышленников,
их стали теснить иностранные компании, которых привлекала в первую оче-
редь щедрость недр Кавказа. Следствием этой щедрости стало падение цен
на нефть и нефтепродукты и рост цен на нефтеносные участки Баку. Мелкие
нефтепромышленники разорялись, крупные фирмы скупали подешевевшие
нефтеносные участки мелких владельцев. Особенно преуспело в этом «То-
варищество братьев Нобель».
Нобели и значительно уступавшие им главные конкуренты — предпри-
ятие Ротшильдов — преобладали на российском рынке благодаря тому, что
сосредоточили в своих руках значительную часть транспорта, переработки
и сбыта нефтепродуктов. Все остальные предприниматели оказались зави-
симыми от  двух монополистов, так как были связаны с  ними договорами
на поставку сырой нефти, перекачку ее по принадлежавшим фирме «Брано-
бель» и Ротшильду трубопроводам, перегонку на их заводах.
Преобладание Нобеля на  внутреннем российском рынке было столь
внушительно, что Ротшильды были вынуждены признать свое поражение
в конкурентной борьбе и продали в 1911 г. свои предприятия в России быстро
укреплявшей свои позиции на мировом рынке англо-голландской компании
«Ройал Датч Шелл». Руководил ею Г. Детердинг, «игравший по  местным
правилам» на нефтяном рынке России, однако отечественные, более мелкие
компании опасались сговора между Детердингом и Нобелем и решили соз-
дать достойный противовес монополистам в  виде нефтяного треста «Рус-
ская генеральная нефтяная корпорация», или по первым буквам английского
названия — РГО. Трест был зарегистрирован в 1912 г. как английское обще-
ство, что на  долгие годы ввело в  заблуждение историков: РГО считалась
иностранной компанией. На  самом деле корпорацию создали в  основном
русские банкиры, большинство ее администраторов были также русского
происхождения, а  возглавил правление директор петербургского Русско-
Азиатского банка, известный русский финансист А. И. Путилов.
Почему РГО была зарегистрирована в Лондоне? Столица Великобри-
тании в начале ХХ века была мировым финансовым центром. За счет экс-
плуатации природных богатств многочисленных колоний Британской им-
перии ею были накоплены такие капиталы, значительная часть которых
уже не находила применения ни в метрополии, ни в наиболее развитых до-
минионах — Канаде и Австралии. Поэтому британский капитал был готов
устремиться куда угодно, лишь  бы были надежные гарантии дохода. Так
интересы российских промышленников встретились с интересами лондон-

65
ских финансистов. Когда в первом десятилетии ХХ в. в России были разве-
даны новые перспективные нефтеносные районы: Грозный, Майкоп, Эмба
и в 1908–1909 гг. здесь забили первые нефтяные фонтаны, в Лондоне раз-
разился нефтяной бум: одна за другой учреждались акционерные компании
для освоения нефтяных месторождений России или приобретения действу-
ющих предприятий.
Британские вкладчики капиталов сначала пытались действовать на рос-
сийском рынке самостоятельно, но  дальше приобретения второстепенных
предприятий не продвинулись. Царское правительство, опасаясь монополиз-
ма, неохотно давало акционерным компаниям разрешение владеть акциями
однородных предприятий, и  такого права добились немногие. Единствен-
ный выход состоял в том, что владельцем акций должна стать учрежденная
в Англии холдинговая компания. Это также укрепляло доверие британских
вкладчиков. Стало очевидным, что проникновение на российский нефтяной
рынок будет гораздо успешнее при участии российских посредников.
Финансовый механизм операции в общих чертах заключался в следу-
ющем: банковский консорциум, участниками которого стали и  несколько
российских фирм-аутсайдеров, выделял некоторую сумму на  скупку кон-
трольных пакетов акций пяти-шести наиболее крупных «независимых»
предприятий. Одновременно в Лондоне выпускались акции холдинга, часть
которых обменивалась на акции предприятий в России; и те, и другие коти-
ровались на биржах Западной Европы. До начала Первой мировой войны об-
щая контролируемая РГО сумма акционерного капитала возросла с 25 млн.
(номинальная сумма уставного капитала при основании треста) до 155 млн.
рублей. При создании корпорации использовались новейшие мировые до-
стижения предпринимательства в  области организации. В  1914  г. на  долю
РГО приходилось до  68 % прироста акционерных капиталов в российской
нефтяной промышленности, а  ежегодная прибыль составляла в  предвоен-
ные годы 15–20 % их номинальной стоимости. Руководство треста плано-
мерно устанавливало финансовый контроль за новыми нефтедобывающими
предприятиями и к концу 1915 г. компания контролировала до 25 % обще-
российской нефтедобычи и до 20 % рынка нефтепродуктов, тогда как фирмы
«Нобель» и «Шелл» — по 15–20 % добычи нефти. Правда, Нобель контроли-
ровал до 40 % рынка готовой продукции, а «Шелл» — около 1/3.
Уже к началу XX века в нефтяной промышленности дореволюционной
России господство монополий и иностранного капитала было сильнее, чем
в какой-либо другой отрасли. Накануне I мировой войны 3 компании («Ра-
шен дженерал ойл компани», «Шелл» и «Бранобель») охватывали 86 % всех
акционерных капиталов и контролировали 60 % добычи и 75 % оборота тор-
говли нефтепродуктами в России. К 1917 г. 70 % капиталовложений в нефтя-
ную промышленность страны принадлежали английскому, французскому,

66
американскому, шведскому и др. иностранному капиталу. Монополистиче-
ские организации старались обеспечить высокие цены на нефть путем сокра-
щения ее добычи, одновременно избегая делать крупные капиталовложения
на  разведку новых нефтеносных площадей, техническое перевооружение.
Оберегая монополию Кавказа в добыче нефти, нефтепромышленники боя-
лись, что открытие новых нефтяных месторождений в других областях из-
менит цены на нефть и нефтепродукты. Часто нефтяные монополии открыто
противодействовали развитию нефтедобычи в других районах России. На-
пример, фирма «Бранобель» ежегодно выплачивала крестьянским общинам
Урало-Волжского нефтяного района крупные суммы, чтобы они не сдавали
в аренду для бурения нефтяных скважин принадлежавшие им земли.
Таким образом, монополии искусственно создавали «нефтяной голод»
в стране, несмотря на наличие огромных нефтяных богатств. В результате
царское правительство в 1913 г. было вынуждено разрешить беспошлинный
ввоз в Россию нефти и нефтепродуктов.
Другой причиной неблагополучия в нефтяном хозяйстве России была
та, что на Кавказе среди нефтепромышленников оказалось немало случай-
ных людей, жаждавших быстрой наживы. Широко практиковалось пожало-
вание царём кавказскими нефтеносными участками царедворцев, генералов
и прочих за заслуги перед Отечеством и верность трону. Новоиспеченные
владельцы нефтеносных площадей не обладали ни знаниями, ни средства-
ми, чтобы организовать дело должным образом. Протесты ученых и инже-
неров‑нефтегеологов игнорировались. Геологический надзор за  ведением
горных работ был плохим. Подкуп и  взятка были одним из  условий про-
цветания нефтяных фирм. Особенно преуспел в подкупе властных структур
Манташев 4*, один из  могущественной нефтяной тройки (Нобель, Гукасов,
Манташев).
Нельзя сказать, что нефтедобыча на  бакинских промыслах велась
сплошь безграмотными людьми. Нефтяным фирмам и  в  первую очередь
Нобелям трудно отказать в стремлении к техническому прогрессу, а их ин-
женерно-техническому персоналу  — в  творческих способностях. Однако
технические новинки использовались своеобразно. Методы наклонного бу-
рения, например, совершенствовались в практике подбуривания фонтаниру-
ющих скважин у соседей. Когда подтвердился прогноз ученых-нефтегеоло-
гов об исключительной в сравнении с верхними продуктивности глубоких

*
Манташев Александр Иванович (I849‑I911) — российский капиталист из армян. Осно-
вал в 1899г. в Баку нефтепромышленное общество “А. и. Манташев и К°». Пьяные ор-
гии для нужных людей, восточный колорит манташевского характера описан А. Толстым
в романе «Эммигранты».

67
горизонтов, их разбуривание превратилось в  самоцель. Т. е. нефтеносные
горизонты средней и малой продуктивности проходились в спешке до фон-
танирующих залежей. В погоне за большой и дешевой нефтью приносились
в жертву и разрушались вышележащие продуктивные горизонты.
Чем закончилась борьба ведущих компаний — «Бранобель» и «РГО»?
Реально конкурировать с Нобелями можно было лишь овладев соответству-
ющей долей рынка, к чему РГО прилагала все усилия, скупая акции транс-
портных фирм, объединяя сбытовые сети участников треста. В  августе
1912 г. были установлены партнерские отношения с «Восточным обществом
товарных складов, страхования и  транспорта», занимавшим третье место
в России по объему перевозок и продаж нефтепродуктов, в 1914 г. была уч-
реждена дочерняя компания «Волжско-Черноморское торговое акционерное
общество», выкуплена нефтяная часть «Восточного общества» и на его базе
также создана дочерняя компания. В  результате этих операций сбытовую
часть РГО образовали четыре акционерных общества.
В итоге сложилась гигантская для того времени, разветвленная хозяй-
ственная структура, включавшая более 30  нефтедобывающих, буровых,
вспомогательных предприятий, занятых нефтепереработкой, транспортом
и сбытом нефтепродуктов. Постепенное упорядочение структуры РГО про-
исходило путем создания жесткой управленческой вертикали и закрепления
ключевых постов в большинстве фирм за узким кругом лиц. К 1915 г. 17 че-
ловек контролировали в РГО в общей сложности 243 административных по-
ста. Так, глава русского товарищества «Нефть» Т. В. Белозерский совмещал
руководство 21 фирмой, директор товарищества «Г. М. Лианозова сыновья»
С. Г. Лианозов руководил 18  предприятиями, председатель правления «Ка-
спийское товарищество» П. О. Гукасов — шестью и т. д. Внутри треста на-
метилось образование трех сплоченных групп предприятий вокруг фирм
«А. И. Манташев и  К 0», «Г. М. Лианозова сыновья» и  «Русское товарище-
ство «Нефть», каждая из которых превращалась в своеобразный концерн.
Быстро растущая структура РГО не  успела «затвердеть»  — помеша-
ла Первая мировая война, в связи с которой прекратились международные
финансовые связи, закрылись фондовые биржи, были отсечены зарубежные
рынки капиталов. Основное преимущество РГО перед Нобелем — потенци-
ально гораздо более мощная финансовая база — было сведено на нет, спад
производства оказался глубже, чем у  главного конкурента, реальный раз-
рыв в уровне средней рентабельности предприятий обеих групп возрос бо-
лее чем в 4 раза. Дальнейшая конкуренция была бесперспективна. В конце
1916 г. Нобель приобрел около трети активов корпорации РГО и ее главную
составляющую — товарищество Лианозова. Однако другая группа во главе
с товариществом «Нефть» вышла из РГО, взяв курс, во многом враждебный
Нобелю.

68
 Выход из РГО товарищества «Нефть» означал прекращение существо-
вания корпорации как единого целого. Начался новый этап соперничества
российских нефтяных монополий, которое было прервано революцией
1917 года.
Следует отметить, что соперников РГО — Нобелей в России не воспри-
нимали как иностранцев, потому что свой начальный капитал они заработа-
ли именно здесь, а не в Швеции или где-либо еще. Приход к власти в Рос-
сии Временного правительства в марте 1917 года был с надеждой встречен
главой «Товарищества нефтяного производства братьев Нобель» Эмануи-
лом Нобелем (старший из десяти сыновей выдающегося предпринимателя
и  изобретателя Людвига Нобеля). Эмануил ясно представлял, что страна
нуждается в  коренных преобразованиях. Однако приход к  власти больше-
виков перечеркнул надежды Нобелей. Декрет 20 июня 1918 г. о национали-
зации нефтяной промышленности окончательно убедил Эмануила, что дни
«Товарищества братьев Нобель» в  России уже сочтены. В  декабре 1918  г.
семейство Нобель прибыло в Стокгольм, где Эмануил, почти тридцать лет
руководивший ведущей российской нефтяной компанией, и был похоронен
в 1932 году в возрасте 73 лет.
Начало ХХ века складывалось для отечественной нефтяной промыш-
ленности не лучшим образом. Конец «золотого века» русской нефтедобычи
наступил скорее, чем ожидалось. В 1901 году, последнем году взлета русской
нефтедобычи, в России было добыто 13,5 млн. тонн, в Соединенных Шта-
тах Америки — 11 млн. тонн. Но уже в 1902 г. объем русской нефтедобычи
сократился почти на 700 тыс. тонн. В 1903 г. удалось удержаться на уровне
предшествующего года, но затем спад все нарастал и к 1908 г. дистанция от-
рыва с американцами увеличилась почти до 14 млн. тонн.
Утрату прежних позиций русского нефтяного дела бакинские нефтя-
ные магнаты пытались оправдать истощением месторождений, революцией
1905–07 гг. и русско-японской войной. Однако сочувствия у правительства
не нашли. В то время как бакинские нефтяные фирмы сокращали затраты
на буровую разведку (в 1902 г. по сравнению с 1901 г. объем разведочного
бурения уменьшился на  50 %) и  прирост разведанных запасов «топтался»
на  месте, американская нефтепромышленность вошла в  фазу очередного
подъема (1898–1901). Упорство, с которым велись поиски новых месторож-
дений нефти, было вознаграждено. В штатах Техас, Оклахома и Луизиана
были найдены мощные нефтяные залежи. В итоге интенсивной геологораз-
ведки в последнее десятилетие XIX в. были открыты промышленные запасы
нефти в Бирме, Галиции, Мексике. В Иране успешно расширяли нефтепо-
иск англичане. Европейские государства одно за другим входили в мировой
нефтяной клуб: Англия, Франция, Голландия (нефть в  колониях), Австро-
Венгрия. Единственной европейской страной, не  обладавшей нефтяными

69
запасами ни на собственной территории, ни в колониях, оставалась Гер-
мания.
Конкурентная борьба между странами-экспортерами нефти обостря-
лась и урон в этой войне несли, прежде всего, русские. Экспортеров русской
нефти и керосина начали теснить на мировом рынке конкуренты.
Еще одна стратегическая ошибка отечественных нефтепромышлен-
ников в  том, что они недооценили бензин. Внедрение двигателей вну-
треннего сгорания в  хозяйственную сферу и  военное дело происходило
столь  же стремительно, как и  развитие нефтепромышленности. За  10  лет,
с 1902 по 1912 гг., в США, занявших ведущее место в автомобилестроении,
количество автомобилей возросло в 40 раз, до 900 тысяч. Еще через 7 лет
мировой автомобильный парк приблизился к 8,1 млн. машин. В то время как
ведущие иностранные нефтяные фирмы переходили на рельсы бензиново-
го производства и в кооперации с автомобильными компаниями развивали
сбытовую сеть, русские нашли бензину своеобразное применение. Они ста-
ли добавлять его в осветительный керосин, в результате отечественный ке-
росин, считавшийся прежде самым безопасным, стал взрываться. Русская
нефтяная промышленность оказалась в керосиновом тупике.
Геологические исследования на нефть в досоветский период. Мно-
голетнюю историю нефтепоисковых работ в России можно свести к несколь-
ким крупным периодам, принципиально различающимся масштабами, тер-
риториальной приуроченностью проводимых работ, задачами по развитию
сырьевой базы.
Первый период охватывает годы прошлого столетия и первую четверть
ХХ в. (1864–1925). Характеризуется небольшими объемами работ, несовер-
шенством их методики, низким уровнем знаний о региональной геологии.
Районы Северного Кавказа были практически единственными, где в  этот
период проводились нефтепоисковые работы. Небольшие объемы бурения,
не превышавшие 10–20 тыс. метров в год, не позволяли наращивать запасы
и развивать добычу нефти. К 1926 г. Россия приблизилась по добыче к пред-
военному 1913 году.
Остановимся подробнее на дореволюционном периоде истории нефте-
поисковых работ. Основателем русской геологической школы считается
Александр Петрович Карпинский (1847–1936). Он был одним из организа-
торов Геологического комитета России (в 1885–1903 гг.), созданного в фев-
рале 1882 г. Первым директором Геолкома стал академик Григорий Петрович
Гельмерсен (1803–1885  гг.), лауреат Демидовской премии (1842  г.). Затем
на этом посту его сменил профессор Василий Гаврилович Ерофеев (1822–
1884 гг.), выдающийся российский палеонтолог. А. П. Карпинский стал тре-
тьим по счету директором Геолкома и занимал этот пост с 1885 по 1903 год.

70
 До 1882 г. в стране не было специальных геологических учреждений.
Отечественная государственная геологическая служба возникла значитель-
но позже, чем в большинстве других стран. В Австрии, например, она по-
явилась на 40 лет раньше. Даже в Японии, далекой в то время от цивили-
зации, государственная геологическая служба появилась на 4 года раньше.
До  создания Геолкома геологическими исследованиями в  России занима-
лись от случая к случаю Горное ведомство и отдельные научные общества.
Первая программа Геолкома (1882 г.) состояла всего из четырех всеобъем-
лющих пунктов: систематическое исследование геологического строения
территории России; составление и издание подробной геологической карты
страны; создание систематической коллекции горных пород и  минералов;
содействие другим ведомствам, а также частным лицам по всем вопросам
геологии.
Под руководством Карпинского была составлена российская часть
Международной геологической карты Европы. Академик РАН с 1886 г., он
с 1916 г. становится её президентом и остается на этом посту до смерти —
в 1936 г. Его имя осталось в геологии в такой же мере, как имя Лобачевского
в  геометрии или Менделеева  — в  химии. В  честь замечательного геолога
назван город Карпинск в Свердловской области (до 1941 г. пос. Угольный).
Карпинский исследовал фундаментальные проблемы геологии (страти-
графия, палеонтология, тектоника, петрография и др.), а в нефтяной геоло-
гии были свои пионеры. Первое научное описание естественных выходов
нефти на Апшероне, где сначала была сосредоточена вся нефтяная промыш-
ленность Баку, принадлежит Николаю Ивановичу Воскобойникову. Тому са-
мому Воскобойникову, который консультировал В. Н. Семенова при бурении
первой нефтяной скважины в Бакинском районе (1848 г.). Воскобойников,
талантливый горный инженер, относится к  числу виднейших специали-
стов, стоявших у  колыбели русской нефтяной промышленности. Его дея-
тельность сыграла большую роль в развитии нефтяного дела на Апшероне.
К  сожалению, до  сих пор нет не  только обстоятельного исследования его
деятельности, но даже отсутствует более или менее полная его биография.
С 1834 по 1846 г., до отставки, Воскобойников был директором бакинских
нефтяных промыслов. Дальнейшая его судьба неизвестна.
Следующим ученым, который внес серьезный вклад в изучение геоло-
гии нефти на Апшероне, был академик Г. В. Абих. Герман Вильгельмович,
немец по национальности, геолог. Многие годы жил в России, с 1866 г. по-
четный член Петербургской АН. Научные интересы Абиха были связаны
с  полезными ископаемыми Кавказа и  Ирана. В  1861  году он составил
первую геологическую карту Апшерона (в масштабе 1: 420 000).
Последующие работы носили эпизодический характер и не могли ока-
зать существенного влияния на развитие нефтяной промышленности. Пер-

71
вые нефтяные скважины и на русском Кавказе, и в американской Пенсиль-
вании бурили без всякой геологической подготовки, наугад, на «авось». Этот
метод самостоятельного нефтеискательства получил в  Америке название
«диких кошек». Метод «диких кошек» или русского «авось» преобладал
в практике нефтепоисковых работ на протяжении 1860–90‑х гг.
Систематические исследования Апшеронского п‑ова были начаты Гео-
логическим комитетом в 1900 г. Они связаны в первую очередь с именами
Д. В. Голубятникова, Н. И. Андрусова, И. М. Губкина. Дмитрия Васильевича
Голубятникова (1866–1933) многие специалисты считают создателем отече-
ственной школы нефтяной геологии. И. М. Губкин писал о нем следующее:
«О Д. В. Голубятникове надо писать большую книгу для того, чтобы пока-
зать то, что сделал профессор Голубятников для изучения Апшеронского
полуострова». История нефтяной геологии начала ХХ века — это история
деятельности Дм. Голубятникова. Николай Иванович Андрусов, академик
с  1914  г., после революции 1917  г. эмигрировал, а  И. М. Губкина многие
историки считают основателем советской школы нефтегеологов.
В дореволюционный период были получены сведения о наличии неф-
ти и  в  других районах страны. Геологические экспедиции направлялись
в  Эмбенский район (Западный Казахстан), на  Ухту (Коми), на  о. Сахалин,
в районы Урало-Поволжья. Детальное изучение нефтяных месторождений
Средней Азии (Западной Туркмении и Ферганы) связано в основном с име-
нами К. П. Калицкого (будущий председатель Геолкома и оппонент Губки-
на) и В. Н. Вебера, которые составили карту полуострова Челекен (масштаб
1: 84 000). Геологическая карта нефтеносной территории Кубани была со-
ставлена в 1906–1915 гг. (К. И. Богданович, С. И. Чарноцкий, К. А. Про-
копов).
Методика и техника поисков и разведки нефтяных месторождений были
примитивными, отсутствовала организация, регулирующая поиски и  раз-
работку месторождений нефти в  отдельных районах и  в  целом по  стране.
Таким образом, накануне Первой мировой войны практическая отечествен-
ная нефтегеология делала лишь первые шаги от своей кавказской колыбели.
Маршруты пролегали прежде всего в  районы, уже известные обильными
поверхностными нефтепроявлениями.
Образование международного нефтяного картеля. Борьба за ближ‑
невосточную и кавказскую нефть. В 1880‑е гг. на смену искателям-одиноч-
кам пришли нефтяные компании. Их соперничество приводило к жестоким
нефтяным войнам. В ход шли все средства борьбы: поджоги нефтехранилищ
и скважин конкурирующих компаний, взрывы танкеров и убийства конку-
рентов.
В начале ХХ века в мировой нефтяной промышленности господство-
вали 7 крупнейших нефтяных компаний. Англо-Персидская нефтяная ком-

72
пания, англо-голландская «Шелл» и «большая пятерка» крупнейших нефтя-
ных компаний США, созданных Джоном Рокфеллером.
История крупнейшей в начале прошлого века Англо-Персидской ком-
пании начиналась с  энтузиазма искателя-одиночки англичанина Уильяма
Нокса Д’Арси. Удачливые первооткрыватели нефти становились миллионе-
рами, незадачливые, как было видно на  примере Дрейка и  Новосильцева,
умирали в нищете.
Д’Арси в конце ХIХ века сделал ставку на иранскую нефть. Искал одер-
жимо, вложив в предприятие весь капитал, приобретенный до этого благо-
даря открытию золота в Австралии. В 1901 г. англичанин получил грамоту
персидского шаха (Персия — официальное название Ирана до 1935 г.), га-
рантирующую ему и  его потомкам право в  течение 66  лет разрабатывать
недра Ирана и  все права на  добытые ископаемые. Д’Арси создал в  Лон-
доне компанию для продолжения поисков. Бурением руководил инженер
Дж. Рейнолдс. Несколько лет упорных поисков были безуспешными. В ян-
варе 1908 г. Рейнолдс начал бурить очередную скважину у колодца «Мечеть
Соломона». Скважина прошла безрезультатно тысячеметровую отметку.
В  мае из  Лондона пришла телеграмма с  требованием прекратить работы,
т. к. доверие концессионеров 5* к ним было потеряно, а средства компании,
финансировавшей работы, истощены. Но Рейнолдс решил продолжить ра-
боты до получения письма, подтверждающего телеграмму. Это дало ему от-
срочку на 4 недели. А через 2 недели после телеграммы из скважины забил
нефтяной фонтан. Для разработки открытого месторождения и была созда-
на «Англо-Персидская нефтяная компания», 51 % акций которой приобрело
правительство Великобритании. Её флот, господствовавший на морях, нуж-
дался в иранской нефти.
Международный нефтяной картель, в числе членов которого была и анг-
ло-персидская компания, безраздельно господствовал на мировом нефтяном
рынке. Компании картеля устанавливали согласованные цены и  получали
огромные прибыли от добычи и продажи нефти.
Несмотря на  совместную деятельность, соперничество между компа-
ниями международного нефтяного картеля не ослабевало. Жестокая конку-
ренция между ними началась с самого момента их возникновения. К началу
1 мировой войны уже стала очевидна стратегическая роль нефти. Её откро-
венно сформулировал, например, французский дипломат Анри Беранже. Он
писал: «Кто владеет нефтью, будет владеть миром …».
В начале ХХ в. ареной великой битвы за нефть стали Ближний и Сред-
ний Восток. Здесь столкнулись политические и экономические интересы ве-

*
Нефтяная концессия — договор на право эксплуатации участков земли и добычи
нефти.

73
дущих мировых держав, прежде всего, Великобритании и США. Англичане
первыми прорвались в этот регион и долго не допускали сюда американцев.
Помог случай: английские геологи недооценили перспективы нефтеносно-
сти Саудовской Аравии. Англо-Персидская нефтяная компания раньше всех
получила концессию на бурение здесь скважин, но первая скважина нефти
не дала и в 1927 г. англичане отказались от концессии. Время показало, ка-
кой шанс упустили англичане — самый богатый в мире нефтяной район.
В начале 1930‑х  гг. концессии в  Саудовской Аравии и  на  Бахрейне
приобрели американцы. Им повезло больше. Они нашли крупные место-
рождения нефти и долго получали фантастические прибыли от ее добычи.
В результате длительной борьбы американские компании добились доступа
и к иракской нефти.
С началом гражданской войны в  России (1918–1920  гг.) англо-амери-
канский капитал активизировался и  на  русском Кавказе. Обострившееся
соперничество англичан и американцев вокруг русской нефти объяснялось
тем, что в борьбе за мировое господство в нефтяном бизнесе верх одержи-
вал, скорее всего, тот, кому доставался «русский пирог». Российская нефте-
промышленность, хотя и переживала не лучшие времена, обеспечивала бо-
лее 15 % мировой добычи нефти и до 10 % экспорта нефтепродуктов.
Хаос гражданской войны, складывавшейся в  начальный период
не  в  пользу Советской республики, был воспринят иностранными компа-
ниями как возможность поживиться за счет России. Первыми устремились
к  кавказской нефти американцы. В  январе 1919  г. резидент американской
«Стандарт Ойл» в Париже Г. Бедфорд, выложив 6 млн. франков, купил у бур-
жуазного правительства Азербайджана несколько неразработанных нефте-
носных участков. В следующем туре переговоров представители «Стандарт
Ойл» повели речь о  приобретении монополии на  транспортировку бакин-
ской нефти. Если  бы соглашение состоялось, американцы смогли  бы дик-
товать свои условия всем нефтяным предпринимателям в регионе. Первой
против этой сделки восстала англо-голландская «Шелл» Детердинга. С по-
мощью командующего британскими вооруженными силами на  Кавказе
американо-азербайджанские переговоры о монополии на транспортировку
бакинской нефти были остановлены. Отступив под нажимом англичан, рок-
феллеровская «Стандарт Ойл» нашла другую возможность проникновения
в кавказский нефтяной бизнес. В том же 1919 году Рокфеллеровская фирма
предложила братьям Нобель принять участие в экспорте бакинской нефти
в  Польшу. Нобели не  только согласились с  американским предложением,
но и выдвинули встречное предложение: продать американцам 50 % акций
всех своих предприятий. 30 июля 1920 г., в Париже договор был подписан.
Нобели продали американцам акций на 11,5 млн. долл. Не меньше, чем аме-
риканцы, «преуспели» на Кавказе англичане. Нефтяные предприятия Ман-

74
ташева, Гукасова и Лианозова выторговал, рассчитавшись наличными, Детер-
динг.
Время шло. Советы, вопреки ожиданиям, «не  падали». В 1923 г., вы-
платив уже 6,5  млн. долларов, американцы спохватились. Им удалось до-
говориться, что остальные 5 млн. долл. будут уплачены после фактического
свержения Советской власти или в случае, если большевики признают за-
конные права Нобелей.
Как известно, ни того, ни другого не случилось. Нефтяные приобрете-
ния американцев и англичан в результате сделок с Нобелями, Манташевым,
Гукасовым, Лианозовым оказались аннулированными Советской властью.
Декрет о национализации нефтяной промышленности положил начало но-
вому этапу развития отечественной нефтепромышленности.

Список литературы
1. Алексеев В. В. Прометеи сибирской нефти / В.В. Алексеев,
В.  А. Ламин. Свердловск, 1989.
2. Голованов Л. Скважина Эдвина Дрейка//Авторевю. 1997. № 16.
3. Калмыков С. Взлет и  падение русской нефтяной корпора-
ции // Нефтяник. 1994. № 7–8.
4. Копылов В. Е. К тайникам Геи. М., 1990.
5. Матвейчук А. А. У  истоков нефтяной промышленности России.
Исторические очерки. М., 2000.
6. Матвейчук А. А. Истоки российской нефти: Исторические
очерки/А. А. Матвейчук, И. Г. Фукс. М., 2008.
7. Матвейчук А. А. Из истории начального периода акционерного уч-
редительства в нефтяной промышленности России (1874–1879 гг. //Эконо-
мическая история. Обозрение. Выпуск 10 (Труды исторического факультета
МГУ: Вып. 31)/Под ред. Л. И. Бородкина.- М.: Изд-во МГУ, 2005.
8. Матвейчук А. А. Первые инженеры-нефтяники России. Историче-
ские очерки. М., 2002.
9. Матвейчук А. А. Квадратура ухтинского нефтяного круга. К 260‑ле-
тию начала действия первого российского нефтепромысла // Нефть России.
2006. № 8.
10. Матвейчук А. А. Из славной нобелевской династии. 30 лет во гла-
ве «Товарищества нефтяного производства братьев Нобель»//Нефть России.
2005. № 2.
11. Неверов В. И. и др. Нефть Родины. Тюмень, 1993.
12. Нефть и газ Тюмени в документах. Т. 1. Тюмень, 1971.
13. Нефть СССР/1917–1987/Под ред. В. А. Динкова. М., 1987.

75
 14. Пархоменко В. Е. Д. И. Менделеев и  русское нефтяное дело. М.,
1957.
15. Фурсенко А. А. Нефтяные тресты и мировая политика. 1880‑е гг. —
1918 г. М.; Л., 1965.

Контрольные вопросы и задания

1. Известен ли «возраст» нефти? Как давно она используется челове-
ком? Где и когда обнаружена археологическая нефть на территории нашей
страны?
2. Как использовалась нефть человеком в древние и средние века?
3. Когда началось использование нефти в  промышленных масшта-
бах?
4. Как выглядела техника добычи, хранения и  транспорта нефти
в ХYII–ХYIII веках?
5. С  каким событием историки отрасли связывают дату рождения
нефтяной промышленности?
6. Кого принято считать пионерами мировой и отечественной нефтя-
ной промышленности? Что о них известно?
7. Когда и почему колодезный способ добычи нефти был окончатель-
но вытеснен бурением скважин?
8. Что представляла собой откупная система землепользования
нефтяными участками? Когда и почему она была отменена?
9. В  чем особенность промышленного переворота в  отечественной
нефтяной промышленности? Назовите его хронологиче ские рамки.
10. Какой район страны был флагманом нефтяной промышленности
в эпоху свободного предпринимательства?
11. Когда началось акционирование предприятий в нефтяной промыш-
ленности? Как называлась первая акционерная компания?
12. Назовите ведущие нефтяные компании России и известных пред-
принимателей в  отрасли конца ХIХ  — начала ХХ  вв. Какой вклад в  раз-
витие отечественной промышленности внесли братья Нобель? Кто из  них
внес наибольший вклад в развитие нефтяной промышленности России? Что
о нем известно?
13. Как называлось первое периодическое отраслевое издание? Кто
им руководил? Какой вклад оно внесло в развитие отрасли?
14. Какую роль в промышленном развитии дореволюционной России
сыграла бакинская нефть? Обоснуйте ответ конкретными примерами.
15. Когда началась история отечественной нефтепереработки? Назо-
вите ученых и предпринимателей, оставивших в ней самый заметный след.
16. Чем закончилась конкурентная борьба ведущих компаний — «Бра-
нобель» и «РГО»? Что решило ее исход?

76
 17. Чем можно объяснить утрату передовых позиций российского
нефтяного дела в начале ХХ в.?
18. Назовите периодизацию геологических исследований на нефть
в России. Чем характеризовался дореволюционный период нефтепоисковых
работ?
19. Кто из  отечественных геологов внес заметный вклад в  изучение
геологии нефти России, ее отдельных районов?
20. С какой целью был образован международный нефтяной картель?
Компании каких стран в него входили?
21. Чем закончилась борьба за ближневосточную и кавказскую нефть?

77
 Глава IV. НЕФТЯНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
В МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД.
«ВТОРОЕ БАКУ». 1918-1941 гг.
Топливный кризис и меры советского правительства по восстанов‑
лению нефтепромыслов. Империалистическая война 1914-1918 гг., а затем
гражданская война 1918-1920 гг. подорвали основы нефтяной промышлен-
ности России. Добыча нефти упала в 1914-1920 гг. с 9,2 до 3,8 млн. т. в год.
Между тем после окончания Первой мировой войны стало очевидно, что
последующее развитие мировой экономики во многом будет определяться
степенью обеспеченности нефтью.
В годы общенационального кризиса в России с топливом сложилось
катастрофическое положение, что сказывалось на экономике в целом. Уже
в 1916 г. из 73 предприятий Петрограда 39 остановились. Промышленность
Москвы не получала и половины требуемого нефтяного топлива. Топлив-
ный кризис в обеих столицах смягчали, сжигая часть деревянных построек,
мебель, книги. Бензин для автомобилей заменялся смесью керосина и спир-
та. Вместо смазочных масел нефтяного происхождения стали применять
растительное масло. В районах Средней Азии в топках паровозов сжигали
запасы вяленой рыбы.
После прихода к власти большевиков в октябре 1917 г. ход полити-
ческих процессов в Закавказье обозначил для руководства Советской Рос-
сии существенные препятствия в реализации их стратегических интересов
в регионе. Усиление центробежных тенденций в послеоктябрьский период
привело к образованию новых национально-государственных образований
на окраинах страны. В апреле 1918 года была провозглашена Закавказская
демократическая федеративная республика. Именно здесь в 1915 г. было до-
быто около 80% российской нефти.
С началом гражданской войны в июне 1918 г. Россия потеряла основные
нефтедобывающие районы - Баку и Грозный, а также Эмбенский нефтяной
район. Советское правительство было очень озабочено острым дефицитом
топлива. После потери нефтяного Кавказа положение с горючим стало без-
выходным, поэтому интересы нефтяной промышленности во многом опре-
деляли военную стратегию республики.
В советской историографии события на территории Закавказья долгое
время рассматривались в контексте классовой борьбы. Отмечалось, что в
регионе сначала установилась диктатура буржуазно-националистических
и мелкобуржуазных партий грузинских меньшевиков, армянских дашна-
ков, азербайджанских мусаватистов, а затем в ходе ликвидации отдельных

78
очагов Гражданской войны и интервенции в Закавказье (и Средней Азии)
утвердилась власть пролетариата и трудового крестьянства. Объективное
изучение проблем региона показывает, что реальный ход исторических со-
бытий в Закавказье был обусловлен не только классовыми интересами, но и
геополитической стратегией руководства Советской России.
После захвата власти в Петрограде большевистское руководство перво-
начально было уверено в незыблемости своих позиций в нефтяной промыш-
ленности Бакинского района, однако разгон Учредительного собрания боль-
шевиками в январе 1918 г. не был поддержан в Закавказье, за исключением
Бакинского Совета. В феврале 1918 г. был созван Закавказский сейм – за-
конодательный орган региона, поднявший вопрос о правах на бакинскую
нефть. Несмотря на тяготы военного времени промыслы Азербайджана (Ап-
шерона) в 1917 г. обеспечили 78% всей общероссийской нефтедобычи, по-
этому деятельность Закавказского Сейма не могла остаться вне внимания
руководства Советской России. Была поставлена задача превратить Бакин-
ский Совет в опорный пункт для борьбы за Советскую власть в Закавказье.
22 апреля 1918 г. принятием решения о провозглашении независимости
Закавказской демократической федеративной республики (ЗДФР) на терри-
ториях Бакинской, Тифлисской, Кутаисской, Елизаветпольской губерний и
Батумской области завершилась более чем трехмесячная работа Закавказ-
ского Сейма. Одним из ключевых в работе правительства ЗДФР стал вопрос
об установлении контроля над нефтяными месторождениями Апшерона. В
мае 1918 г. ЗДФР ввиду разногласий между национальными политическими
партиями прекратила свое существование и на ее фундаменте возникли три
независимых государства – республики Грузия, Армения и Азербайджан.
Провозглашение независимости Азербайджанской демократической
республики (АДР) вызвало негативную реакцию и Советской России, и Ба-
кинского Совета рабочих, солдатских и матросских депутатов. 2 июня 1918
г., опасаясь за судьбу каспийской нефти, Бакинский Совнарком во главе с
С.Г. Шаумяном с подачи Москвы принял декрет о национализации нефтя-
ной промышленности. Однако осуществить в полной мере национализацию
отрасли помешало падение Советской власти в Баку в конце июля 1918 г.
Из-за разногласий между Бакинским Советом и Совнаркомом по во-
просу об организации обороны города от наступления объединенных турец-
ко-азербайджанских войск большевики во главе с Шаумяном ушли из пра-
вительства. 1 августа 1918 г. Бакинский Совет депутатов принял решение о
создании вместо большевистского совнаркома нового исполнительного ор-
гана, получившего название «Диктатура Центрокаспия». Несмотря на ока-
занное сопротивление, 15 сентября 1918 г. турецко-азербайджанские войска
вошли в Баку, свергнув власть Диктатуры Центрокаспия и Бакинского Со-
вета. 7 октября 1918 г. правительство АДР отменило декрет Бакинского СНК
79
от 2 июня 1918 г. о национализации нефтяных предприятий на Апшероне,
вернув их прежним владельцам.
После поражения Германии и ее союзников, включая Турцию, в Первой
мировой войне последняя была вынуждена покинуть Апшерон. 17 ноября
1918 года в Баку высадились англичане. Британские войска под руковод-
ством генерала Томпсона оставались в городе до конца августа 1919 г.
Потеря Бакинской нефти стала серьезным ударом для экономики Со-
ветской России. Попытки Москвы наладить прямые коммерческие связи с
частными нефтедобывающими фирмами Азербайджана не увенчались успе-
хом. Тогда политическое руководство РСФСР решило изменить тактику дей-
ствий, использовать новые методы для достижения своих геополитических
интересов в регионе. Был осуществлен широкий комплекс мер по подго-
товке вооруженного восстания и свержения республиканских правительств
Азербайджана, Армении и Грузии. Координатором нелегальной деятельно-
сти в регионе выступал Кавказский краевой комитет РКП (б) во главе с Г.К.
Орджоникидзе.
Выдвинутый 2 мая 1919 г. на собрании Бакинской городской конферен-
ции большевиков лозунг «Независимый Советский Азербайджан» должен
был вырвать знамя борьбы за национальную независимость из рук азербайд-
жанской буржуазии, стал главной политической задачей местных коммуни-
стов. 20 декабря 1919 г. на объединенном заседании Политбюро и Оргбюро
ЦК РКП(б) был рассмотрен вопрос об усилении работы партии на Кавказе
по всем направлениям. В феврале 1920 г. в Баку создана Азербайджанская
коммунистическая партия (большевиков). В повестку дня была поставлена
подготовка вооруженного восстания для свержения правительства АДР.
В начале января 1920 г. Красная армия заняла первый нефтеносный
район - Урало-Эмбенский в Западном Казахстане (его удельный вес в рос-
сийской нефтедобыче составил в 1914 г. 1,1%). В феврале 1920 г. «красные»
приблизились к Грозному. Ленин 28 февраля шлет телеграмму в Реввоен-
совет Кавказского фронта: «Смилге и Орджоникидзе. Нам до зарезу нужна
нефть. Обдумайте манифест населению в том духе, что мы перережем всех,
если сожгут или испортят нефть и нефтяные промыслы, и наоборот - даруем
жизнь всем, если Майкоп и особенно Грозный передадут в целости». 24 мар-
та 1920 г. Грозный был занят частями Красной Армии. Нефтяные промыслы
оказались в исправности. Попыток поджога не было.
К середине апреля части 11-й армии Кавказского фронта вплотную по-
дошли к северным границам Азербайджана. Историк А.Б. Василенко приво-
дит достаточно убедительный косвенный факт, свидетельствующий о пол-
ной уверенности руководства РСФСР в скорой и полной реализации своих
планов в Азербайджане. Он пишет: « Еще до начала войсковой операции,
после встречи с В.И. Лениным 16 апреля 1920 г. инженер А.П. Серебровский

80
получил мандат, в котором было сказано «Совет Труда и Обороны возложил
на тов. Александра Павловича Серебровского – члена Главкомнефти и Пред-
седателя Бакинского нефтяного комитета – организацию нефтяного хозяй-
ства в Бакинском районе, согласно заданиям ВСНХ с наивысшим подъемом
производительности труда».
Утром 28 апреля 1920 г. передовые части 11-й армии Советской России
вступили в Баку. АДР прекратила свое существование. Провозглашенная
Азербайджанская Советская социалистическая республика, образованная
по подобию РСФСР, 30 сентября 1920 г. подписала с Советской Россией до-
говор о военно-политическом союзе. Между РСФСР и АзССР были также
заключены соглашения о проведении единой экономической политики. На
70 с лишним лет Бакинский нефтяной район стал советским. В Баку руково-
дить восстановлением промышленности был направлен С.М. Киров, имев-
ший высшее техническое образование и знакомый с нефтяной отраслью.
Промыслы в этот период, по выражению Кирова, представляли собой не-
фтяное кладбище.
О внимании Советского руководства к проблемам восстановления и раз-
вития нефтяной промышленности говорит тот факт, что вопросами отрасли
непосредственно занимался первый человек в государстве. Ленин живо ин-
тересовался нефтяным делом. В его кремлёвской библиотеке хранятся кни-
ги о нефти и бурении скважин, испещрённые бесчисленными пометками.
Среди них книги Ф. Делези «Нефть», В. Львова « В нефтяном царстве», из-
данные в 1922-23 гг. С особым вниманием Владимир Ильич прочитал кни-
гу А.П. Серебровского «Положение нефтяной промышленности Бакинского
района к концу 1920 г.». Более чем в 100 работах, статьях, телеграфных за-
метках Ленин указывает на необходимость самых решительных мер по раз-
витию бурения, добычи нефти, ее доставке и переработке.
В течение 1919-1923 гг. техническая модернизация нефтяной про-
мышленности постоянно занимала мысли Ленина. По его инициативе был
одобрен вращательный способ бурения. Буровые станки за границей по-
купались на валюту из неприкосновенного золотого запаса республики. К
5-летию Октября азербайджанские нефтяники подарили Ленину художе-
ственную модель буровой вышки, в 1923 г. рабочие Грозненского нефтяного
района присвоили Владимиру Ильичу звание почетного бурового мастера,
а Биби-Эйбатскую бухту - первый морской нефтепромысел - бакинцы пере-
именовали в «Бухту Ильича».
Одним из первых шагов Советского правительства по выходу из кри-
зиса стала национализация промышленных предприятий. Это была так
называемая «красногвардейская атака на капитал». 20.6.1918 г., в услови-
ях уже начавшейся в стране Гражданской войны, Совнарком РСФСР при-
нял «Декрет о национализации нефтяной промышленности». Согласно ему

81
все нефтедобывающие и нефтеперерабатывающие предприятия, нефтяные
склады, транспортные сооружения были объявлены государственной соб-
ственностью. Торговля нефтью и нефтепродуктами объявлялась государ-
ственной монополией. Управление национализированными предприятиями
передавалось Главному нефтяному комитету при отделе топлива Высшего
Совета народного хозяйства (ВСНХ).
Гражданская война сказалась на развитии отрасли самым разрушитель-
ным образом. Оборудование на бакинских, грозненских и эмбенских нефте-
промыслах было разграблено, не хватало металла и инструментов. Бурение
почти полностью прекратилось. Результатом сокращения нефтедобычи ста-
ло массовое обводнение месторождений, что грозило потерей скважин. Для
предотвращения катастрофы нужны были значительные денежные средства,
материалы, новое оборудование. На очередь дня встал вопрос о привлече-
нии в нефтяную промышленность иностранного капитала. К началу 1921 г.
нефтяные концессии стали главным направлением концессионной политики
Советского государства.
Концессии – узаконенная форма договорных отношений государства и
частных, прежде всего, иностранных, инвесторов в целях стимулирования
привлечения и вложения их капитала в развитие национальной экономики.
Руководством РСФСР (СССР) концессии использовались и в политических
целях, как средство преодоления политической и экономической блокады,
ибо многие государства были заинтересованы в доступе к советским нефтя-
ным месторождениям.
Тем не менее практика советских нефтяных концессий не получила ши-
рокого распространения в народном хозяйстве СССР. Факторы, ограничив-
шие применение концессионной политики в отечественной нефтяной про-
мышленности: 1) стойкое нежелание подавляющего большинства западных
компаний инвестировать свои капиталы в советскую экономику. Основани-
ем для такого отношения были неразрешенный вопрос о национализации
дореволюционной иностранной собственности в нефтяной промышленно-
сти, заявления советского руководства о временном характере концесси-
онной политики, отсутствие в Советской России необходимых правовых
гарантий деятельности зарубежных фирм; 2) западные компании не прояв-
ляли интереса к неразработанным землям, что было обусловлено необходи-
мостью больших долгосрочных инвестиций в весьма рискованных услови-
ях советской экономики; 3) промышленная эксплуатация месторождений,
предполагавшая в силу неразвитости транспортной инфраструктуры, реали-
зацию нефтепродуктов на внутреннем российском рынке, привязывала ино-
странные фирмы к советскому народнохозяйственному комплексу, который
развивался по своим собственным, отличным от мировых экономическим
принципам; 4) возрастающее сопротивление предоставлению концессий

82
со стороны большей части советского руководства. Растущее препятствие
развитию концессионной практики развивалось на фоне усиления позиций
в руководстве экономикой сторонников И.В. Сталина, выступавших с по-
зиций превращения страны в «независимую экономическую единицу». Не
случайно в результате противоборства сторонников и противников нефтя-
ных концессий во главе партии и государства встали политические деятели,
связанные с нефтяной промышленностью Закавказья: Л.П. Берия, С.М. Ки-
ров, А.И. Микоян, Г.К. Орджоникидзе и другие. Руководители Азербайджа-
на, Грузии, Грозного, под контролем которых находилась отечественная не-
фтяная промышленность, были противниками концессионной политики, так
как широкое предоставление концессий снижало бы влияние руководства
этих регионов в управлении страной. Таким образом, концессионная поли-
тика определялась во многом внутрипартийной и ведомственной борьбой,
местническими интересами руководителей нефтедобывающих областей.
Анализ позиций В.И. Ленина, И.В. Сталина, Л.Б. Каменева, Л.Д. Троц-
кого и других руководителей большевиков, наркома внешней торговли
РСФСР Л.Б. Красина показывает, что советские партийные и государствен-
ные деятели долго не могли определиться в вопросе о возможности и усло-
виях допуска частного капитала в нефтяную промышленность для восста-
новления промыслов.
Позиция советского руководства в вопросах нефтяной промышлен-
ности определилась к середине 20-х гг. Успешное восстановление отрасли
собственными силами, без иностранных инвестиций позволяло в принци-
пе больше не ориентироваться на концессии как единственно возможное
средство развития нефтедобычи. Более актуальной стала задача экспорта
излишков нефтепродуктов, который бы дал необходимую для индустриали-
зации валюту. Однако осуществление грандиозных планов первых пятиле-
ток, первые итоги индустриализации в СССР вызвали резкий рост спроса
на нефтепродукты, который можно было удовлетворить, только используя
в полной мере все еще ограниченные возможности стратегически важной
отрасли промышленности. Это обстоятельство, а также мировой экономиче-
ский кризис 1929 г., приведший к падению спроса на нефть и нефтепродук-
ты в США, Европе и Азии, вынудили Политбюро отказаться и от доходных
методов ведения внешней торговли.
Проблема восстановления разрушенных промыслов и заводов в 1920-е
годы усугублялась нехваткой кадров. Численность рабочих на нефтепромыс-
лах Баку в 1914-1920 гг. уменьшилась втрое. В нефтяной промышленности
тогда работало всего около 1 800 специалистов, из них 2/3 - в Азербайджа-
не. До революции в Баку существовало лишь одно техническое учебное за-
ведение - ремесленное училище, открытое в 1888 году. В 1905 г. оно было
преобразовано в среднее техническое училище. Самым известным в дорево-

83
люционной России вузом, готовившим специалистов нефтяной промышлен-
ности, был Петербургский политехнический институт.
Советское правительство приняло меры для создания целой системы
нефтяного образования. В 1918 г. открывается Московская горная академия,
в декабре 1920 г. на базе Бакинского училища организуется Азербайджан-
ский политехнический институт, а в 1924 г. - Московский государственный
исследовательский нефтяной институт. Если до 1917 г. в нефтяной промыш-
ленности Азербайджана лишь 12 человек имели высшее образование, то в
1920 г. на промыслах и заводах работали уже около 300 дипломированных
специалистов. Это позволило завершить техническое перевооружение не-
фтяной промышленности первой из всех отраслей промышленности СССР
к 1927 г.
Зачинателем технического перевооружения нефтяной промышлен-
ности был Александр Павлович Серебровский (1884–1938  гг.), активный
участник революционного движения, лично знавший В. И. Ленина. Диплом
инженера-механика он получил в Бельгии, а опыт руководящей работы по-
лучил во время Гражданской войны, занимаясь снабжением Красной армии.
В  мае 1920  г. Серебровский был назначен начальником треста «Азнефть»
и  по  существу был первым советским руководителем нефтяной промыш-
ленности Азербайджана. Основным средством заимствования зарубежно-
го опыта, главным образом американского, были командировки советских
нефтяников на зарубежные предприятия нефтяной промышленности, приоб-
ретение лицензий, закупка импортного оборудования и затем его копирова-
ние на советских заводах. Очень весомым в изучение нефтяной промышлен-
ности был вклад ведущих отечественных нефтяников А. П. Серебровского,
И. Н. Стрижова, А. Ф. Притулы. По объему изученного ими в США, обрабо-
танного и опубликованного материала монографии названных специалистов
были наиболее значительными в 1920–30‑е гг. В 1938 г. А. П. Серебровского
и А. Ф. Притулу постигла участь репрессированного ранее И. Н. Стрижова.
Все они были обвинены в шпионаже по 58‑й статье УК СССР, как «враги
народа». Говоря о заимствовании американского опыта следует иметь ввиду,
что своим материально-техническим прогрессом США еще в большей сте-
пени, чем Россия, были обязаны поступлению промышленных достижений
извне. Техническое мастерство, рабочие специальности, коммерческий опыт
и  другие необходимые при капитализме качества несли с  собой выходцы
из многих стран. Быстрота внедрения как зарубежных, так и собственных
изобретений объяснялись высоким спросом на трудосберегающие техноло-
гии, рыночным, потребительским предназначением большинства механиче-
ских новинок. Изобретения или перспективные идеи нередко зарождались
в  других странах, а  промышленное применение получали в  Соединенных
Штатах.
84
 Первоочередное значение в техническом перевооружении отечествен-
ной нефтяной промышленности имело развитие буровой техники. Эту зада-
чу нельзя было решить, не развивая нефтяное машиностроение. Поэтому на
базе маломощных ремонтных механических мастерских бывших нефтяных
фирм создавались первые заводы нефтяного машиностроения.
Основными направлениями технического перевооружения нефтяной
промышленности были:
1) массовый перевод нефтяных скважин на глубокие насосы (взамен
тартания желонкой, возродившегося в годы войны);
2) массовая замена ударного способа бурения вращательным;
3) быстрое вытеснение паровых двигателей электрической энергией.
Активная работа в этих направлениях началась в 1923–1924 гг. К 1929 г.
бурение скважин было электрифицировано на  96 %. В  Бакинском районе
на электричестве работало 98 % всех насосных скважин.
К началу первой пятилетки (1928–1932  гг.) восстановление нефтяной
промышленности было завершено и  добыча нефти превысила максималь-
ный уровень царской России — 13,5 млн. т. В последнем году первой совет-
ской пятилетки (1932) объем нефтедобычи в СССР вышел на уровень 20 млн.
тонн. С  6  места в  списке нефтедобывающих государств Россия вновь вы-
двинулась в число ведущих стран мира, уступая только США и Венесуэле.
Первые партии дешевой советской нефти появились на рынках европейских
государств, в Японии, Латинской Америке и других районах мира.
Организационные структуры управления нефтяной промышлен‑
ностью. В 1920‑е гг. в отрасли действовали три крупнейших общесоюзных
треста  — «Азнефть», «Грознефть» и  «Эмбанефть», обладавшие большой
самостоятельностью в решении многих вопросов. Эти тресты подчинялись
Главку в  составе Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ). В  конце
1929 г. на базе названных трестов было организовано Всесоюзное объеди-
нение нефтяной промышленности «Союзнефть». В структуре объединения,
наряду с центральным аппаратом, в 1930 г. существовали тресты «Азнефть»,
«Грознефть», «Эмбанефть», «Сахалиннефть», «Средазнефть», «Туркмен-
нефть», «Востокнефть», «Нефтепроводстрой», «Нефтезаводы».
8  октября 1931  г. в  составе ВСНХ СССР было организовано Главное
управление по топливу (Главтоп), в связи с чем «Союзнефть» была разукруп-
нена, и на базе «Союзнефти» образован нефтяной сектор Главтопа. В 1932 г.
ВСНХ был преобразован в  Наркомат тяжелой промышленности (НКТП),
в котором сохранялся Главтоп и в нем — Нефтяной сектор. В 1933 г. в связи
с реорганизацией Главтопа было организовано Главное Управление нефтя-
ной промышленности (Главнефть), которое до сентября 1937 г. возглавлял
М. В. Баринов. Это Управление ведало разведкой, бурением, добычей, пере-

85
работкой нефти, строительством и реконструкцией НПЗ, сбытом нефтепро-
дуктов, строительством нефтепроводов.
В марте 1938  г. Главнефть Наркомтяжпрома СССР была разделена
на  три главка: Главнефтедобыча, Главнефтепереработка и  Главнефтесбыт.
В состав Главнефтедобычи входили два объединения — Главнефтедобыча
Кавказа и Главнефтедобыча Востока. В 1939 г. они стали самостоятельными
главками.
В октябре 1939 г., в результате разделения Наркомтопа СССР, был обра-
зован Наркомат нефтяной промышленности СССР, в состав которого в ноя-
бре 1939 г. было включено Главное управление нефтяного машиностроения,
ранее находившееся в составе Наркомтопа СССР. Первым наркомом нефтя-
ной промышленности 12 октября 1939 г. стал Лазарь Моисеевич Каганович,
находившийся на этой должности до 3 июля 1940 г., когда на его место был
назначен бывший секретарь Ивановского обкома ВКП (б) Иван Корнеевич
Седин.
Нефтедобыча в годы первых советских пятилеток. К концу второго
десятилетия ХХ века общий объем нефти, добытой во всем мире за 60 лет
с  начала промышленной разработки нефтяных месторождений, составил
1 млрд. 440 млн. тонн. Миллиард из них принадлежал США. Доля русской
нефти составила 308 млн. т., причем 90 % были получены из нефтяных ме-
сторождений Кавказа.
В начале ХХ века у России не было иного пути кроме модернизации —
перехода от традиционного аграрного к индустриальному обществу. Огром-
ную роль в  осуществлении политики индустриализма, ставшей символом
советского строя, играл фактор времени. В  своем известном выступлении
в  феврале 1931  г. И. В. Сталин заявил: «Мы отстали от  передовых стран
на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы
сделаем это, либо нас сомнут».
При разработке планов индустриализации было очевидно, что потреб-
ности в нефтепродуктах возрастут во много раз. К концу 1928 года на долю
нефтяной отрасли приходилось 18 % всех капиталов государственной про-
мышленности. Но  отставание отрасли от  нефтедобычи ведущих стран
увеличилось за  время, прошедшее после 1913  года. Добыча нефти в  Рос-
сии накануне Первой мировой войны составляла 27 % от  уровня США,
а  в  1928  г. — лишь 9 %. В  1929  г. СССР значительно отставал по  добыче
нефти не только от США, но и от Венесуэлы.
В годы новой экономической политики (НЭП) объемы промышленного
строительства были незначительными. В 1928/29 хозяйственном году заво-
ды и  фабрики, введенные в  период НЭПа (1921–1927  гг.), дали всего 4 %
общего объема произведенной в  стране продукции. В  нефтяной промыш-
ленности ситуация выглядела иначе, ибо в отрасль на протяжении 20‑х го-

86
дов шли большие капиталовложения, были созданы значительные производ-
ственные мощности. В 1923–1929 гг. в Баку, основном центре нефтедобычи,
7 млн. 131 тыс. тонн нефти были добыты из скважин, пробуренных после
национализации, и лишь 1 млн. 436 тыс. тонн — из скважин, законченных
до национализации. Средний срок службы скважин составлял тогда 7 лет,
поэтому если бы новых скважин не бурили, то результатом было бы чрезвы-
чайно быстрое падение добычи.
Первая советская пятилетка (1928/29–1932/33  гг.) по  нефти была вы-
полнена за 2,5 года. С успехом отрасли, первой из всех отраслей досрочно
выполнившей план, нефтяников Баку и Грозного поздравил лично И. В. Ста-
лин. Но этот успех был достигнут за счет форсированного бурения на фон-
танирующих участках. Доля фонтанной нефти во всей добыче СССР повы-
силась с 32,5 % в 1926/27 г. до 47,6 % в 1930 г. Специалисты предупреждали,
что фонтанная добыча в Бакинском, и особенно в Грозненском районе на-
растает опасными темпами, что обессиливает район: чем дешевле получает-
ся нефть сейчас, тем дороже она будет позже.
Нарушался еще один важный технологический принцип: последова-
тельная разработка «горизонтов», начиная с  верхнего. Нефть в  недрах ле-
жит пластами, «горизонтами». Их может быть 10–15 и больше. При рацио-
нальной нефтедобыче все «горизонты», начиная с верхнего, без пропусков
должны браться в работу. Если же качать нефть сразу из нижних пластов,
которые являются более продуктивными, то верхние будут потеряны. Имен-
но так и  обеспечивались высокие темпы нефтедобычи в  первой половине
пятилетки. Очень скоро после победного рапорта о досрочном выполнении
пятилетнего плана нефтяниками последовало падение добычи.
Из-за постоянных корректировок пятилетнего плана в  сторону уве-
личения показателей произошло рассогласование в  развитии различных
отраслей промышленности. Производственные программы нефтетрестов
с 1931 г. на всех основных участках — добыче, переработке, капстроитель-
стве — срывались из-за непоступления на места материалов и оборудова-
ния. В Азнефти, например, 367 буровых скважин не могли быть закончены
и пущены в эксплуатацию из-за непоступления обсадных труб, а на заводе
объединения «Сталь» лежали готовыми 450 вагонов труб, которые не мог-
ли быть вывезены из-за отсутствия порожняка… Возможность построить
около 200 новых вышек исключалась из-за недополучения леса. Фонтанами
взяли нефть, а увеличить число цистерн и пропускную способность желез-
ных дорог не успели.
Технический уровень нефтяной промышленности СССР к началу пер-
вой пятилетки серьезно отставал от мирового, особенно от уровня тогдаш-
него бесспорного лидера — США, и руководство страны стремилось мак-
симально сократить этот разрыв, для чего активно использовался импорт

87
зарубежных технологий и  их копирование на  советских заводах. Положи-
тельные сдвиги произошли в области нефтепереработки. Отставание в этой
области от США в конце 20‑х гг. было очень заметным. В 1928 г. США имели
313 действующих нефтеперерабатывающих заводов (НПЗ), расположенных
в 27 штатах; общая мощность переработки составляла 427 тыс. тонн в сутки.
В СССР тогда добыча нефти составляла 9,0 % от американской, а переработ-
ка — лишь 7,3 %. В начале первой пятилетки для перегонки нефти исполь-
зовались только устаревшие кубовые батареи. Не было еще ни трубчатых,
ни крекинг-установок. В конце 1920‑х гг. было заказано импортное обору-
дование для строившихся НПЗ; все первые трубчатые установки и крекинги
были импортными.
В 1929–1932  гг. в  СССР было построено 23  крекинг-установки с  го-
довой проектной мощностью переработки чуть меньше 3 млн. тонн сырой
нефти и 25 трубчатых установок с годовой проектной мощностью перера-
ботки около 11,5 млн. тонн. Тем не менее, в 1932 г. признавалось: «Нали-
цо большой разрыв между добычей и переработкой нефти. Строительство
нефтеперерабатывающих заводов отстает от добычи нефти, вследствие чего
в 1932 г. остается непереработанным 3 млн. тонн нефти (в США перераба-
тывается вся сырая нефть)».
Определенные успехи были достигнуты в трубопроводном строитель-
стве: в  1928  г. был сдан нефтепровод Грозный-Туапсе с  пропускной спо-
собностью 1,5 млн. тонн нефти в год, в 1930 г. — нефтепровод Баку-Батуми
с пропускной способностью 1,6 млн. тонн нефти в год, в 1932 г. — продукто-
провод (для светлых нефтепродуктов) Армавир-Трудовая (Ростов) с пропус-
ной способностью 1,45 млн. тонн в год. Остались на бумаге замыслы строи-
тельства крупного нефтепровода Баку-Москва, Эмба-Саратов и других.
Транспорт нефти — проблема, заслуживающая отдельного разговора.
История отечественного трубопроводного транспорта начинается в 1878 г.,
когда по проекту инженера В. Г. Шухова был построен первый нефтепровод
из Балаханов к НПЗ Черного города (район Баку). Нефтепровод длиной 9 км
и  диаметром 76  мм принадлежал фирме Нобель. Его производительность
была рассчитана на 80 тыс. пудов в сутки. Стоимость доставки нефти в Чер-
ный город снизилась вдвое. В 1881 г. Шухов опубликовал книгу «Трубопро-
воды и  применение их в  нефтяной промышленности», которая на  многие
десятилетия стала основным руководством по проектированию трубопрово-
дов в мире.
Владимира Григорьевича Шухова (1853–1939) в  научной литерату-
ре нередко называют русским Эдисоном. Будучи гениальным математиком
и механиком, он стремился создавать конструкции экономичные, дешевые
и  простые в  эксплуатации. С  именем Шухова связано появление больших
металлических резервуаров для хранения нефти, имевших наивыгоднейшие

88
размеры при минимальных затратах металла. В России резервуары строи-
лись из железа толщиной 4 мм, тогда как в Германии их сооружали из 5‑мм,
а в США из 6‑мм железа. До появления резервуаров нефть и мазут хранили
в  открытых земляных амбарах, емкость которых достигала 100  тыс. тонн.
При таком хранении происходили большие потери самых ценных легких
фракций и утечки нефти в грунт. Велик вклад Шухова и в области нефтена-
ливного флота. Трудно перечислить все то, что явилось результатом инже-
нерного гения изобретателя.
После металлических резервуаров Шухова появляются цистерны, в ко-
торых нефть и нефтепродукты могли перевозиться по железной дороге. Со-
оруженная в 1879 г. железная дорога впервые соединила Баку с нефтепро-
мыслами Балаханов. В  1897  г. по  железнодорожной ветке Баку-Балаханы
впервые стали перевозить нефть в  железнодорожных цистернах. Налив-
ной способ перевозки нефти значительно сократил стоимость ее доставки
на НПЗ, внутренние и внешние рынки, однако ни водный, ни железнодорож-
ный транспорт не решал коренным образом эту проблему. Водный путь был
доступен только 7 месяцев в году, а Закавказская ж/дорога вывозила лишь
1/10 часть бакинских нефтепродуктов.
По инициативе Д. И. Менделеева в 1897–1907 гг. был сооружен самый
крупный в то время магистральный нефтепровод Баку-Батуми протяженно-
стью 883 км с трубами диаметром 200 мм и с 16 насосными станциями. Все-
го до 1917 г. в России было сооружено 4 магистральных нефтепровода про-
тяженностью 1 120 км и общей производительностью 2,5 млн. тонн в год.
В 1920‑е гг. нефть в СССР доставлялась потребителям железнодорож-
ным, водным и  трубопроводным транспортом. В 1929/30 г. себестоимость
перевозки тонны-километра нефтяных грузов по железным дорогам состав-
ляла в среднем 1,45 коп., речным и морским транспортом — 0,22 коп., пере-
качка по нефтепроводам — 0,44 коп. Самым дешевым был водный транспорт,
который преобладал при поставках как на внутренний, так и на внешний ры-
нок. Вторым по эффективности был трубопроводный транспорт. В 1928 г.
протяженность советских магистральных трубопроводов составляла 1,6 тыс.
км. О том, какие магистрали были введены в первой пятилетке, было сказа-
но выше. В 1932 г. протяженность магистральных трубопроводов в СССР
возросла на 81 % по сравнению с 1928 г. и достигла 2,9 тыс. км. Однако, в на-
чале 1930‑х гг. возросшие объемы добычи нефти удавалось перевезти далеко
не полностью. Так, из-за недостатка транспортных возможностей в 1931 г.
около 1,5 млн. тонн нефтетоплива осталось в местах добычи невывезенны-
ми.
В 1932–1936  гг. был сооружен нефтепровод Гурьев‑Орск протяжен-
ностью 709  км, с  годовой производительностью перекачки 1,2  млн. тонн.
Первоначально этот нефтепровод предназначался для перекачки на Орский

89
НПЗ бакинского нефтесырья. Однако, в связи с быстрым развитием добы-
чи нефти на промыслах Казахстана, этот нефтепровод был переориентиро-
ван на перекачку казахстанских нефтей, для чего он был соединен с сетью
местных промысловых нефтепроводов. В 1936 г. сдан в строй нефтепровод
Ишимбай-Уфа длиной 168  км, с  годовой производительностью 1,2  млн.
тонн для перекачки ишимбайской нефти на  Уфимский НПЗ. Протяжен-
ность магистральных трубопроводов СССР к 1937 г. выросла до 3,9 тыс. км,
а к 1940 г. — до 4,1 тыс. км. Перекачка нефти и нефтепродуктов в 1932 г. со-
ставляла 4,8 млн. т, в 1937 г. — 7,5 млн. т, в 1940 г. — 7,9 млн. тонн.
«Вредители» в  нефтяной промышленности. Ценой досрочного вы-
полнения первого пятилетнего плана по добыче нефти стали не только по-
стоянные авралы, чрезмерное трудовое напряжение, жизнь впроголодь ради
того, чтобы купить за рубежом необходимое оборудование — но и хищни-
ческое истощение недр, стремление сегодня «сорвать» все по  максимуму,
абсолютно не учитывая, что же будет за пределами короткого планового го-
ризонта.
Составлявшийся в  1931  г. комиссией Госплана под руководством
В. В. Куйбышева план второй пятилетки (1933–1937  гг.) и  показатели
на 1937 г. были не менее утопичны, чем «уточнения» (корректировки в сто-
рону увеличения) первого пятилетнего плана. Предполагалось уже в 1937 г.
создать производственную базу, по  мощности не  уступающую американ-
ской с тем, чтобы в 1940 г. перегнать капиталистические страны по всем по-
казателям. По этим наметкам добыча нефти в 1937 г. должна была составить
130 млн. тонн (фактически добыча составила в 1940 г. 31 млн. тонн). Исходи-
ли не из имеющихся ресурсов, расчета доступных запасов нефти и возмож-
ностей ее извлечения, а из политической задачи — за одну (вторую) пятилет-
ку обогнать США. Для осуществления нефтяного плана второй пятилетки
требовались такие объемы оборудования, которые были недоступны для со-
ветского производства или импорта, поэтому в  1933  г. плановые наметки,
сообразуясь с реальностью, снизили. В итоге ХVII съезд ВКП (б) в 1934 г.
утвердил плановое задание по нефти (с газом) на 1937 г. в 46,8 млн. тонн —
210 % от  уровня 1932  г. Позднее плановые задания по  нефти неоднократ-
но снижались в связи с очевидным застоем в нефтедобыче. Невыполнение
планов было связано со  многими обстоятельствами, но  в  первую очередь,
с  необеспеченностью плановых заданий соответствующими ресурсами  —
финансовыми, материальными, кадровыми, технологическими, геологораз-
ведочными работами.
Рост нефтедобычи во‑многом определялся работой смежных отраслей.
В СССР не успевали освоить весь ассортимент сложной продукции, необхо-
димой нефтяникам. В 1936 г. в СССР еще не производились роликовые под-
шипники. Поэтому нефтяники писали в  докладных записках руководству:

90
«Вертлюг у  нас является самым узким звеном в  буровом оборудовании…
Кустарно изготовленные в Баку подшипники не работают иногда и одного
часа. У нас образовались уже груды корпусов вертлюгов, лишенных роли-
ков, которые с  роликами превратились  бы снова в  новые вертлюги». По-
сле командировки в США в 1936 г. нефтяники писали в записке, предназна-
ченной для внутреннего пользования, о  качестве американского бурового
оборудования: «… качество этого оборудования несравненно выше нашего.
Высокое качество металла, термическая его обработка и полная взаимоза-
меняемость частей — вот что определяет качество оборудования в Америке.
Там не  бывает случая, чтобы вертлюг отказался вертеться через один час
после начала работы, или, во всяком случае, это исключительная редкость,
а у нас — обычное явление. Там не бывает, чтобы после одной буровой ле-
бедка поступила в ремонт; чтобы кулачковую муфту на ней пришлось вклю-
чать кувалдой».
Советским нефтяникам, не  избалованным вниманием машинострои-
телей, предлагались западными производителями с рекламных страниц от-
раслевого журнала «Нефтяное хозяйство» порой совершенно экзотические
виды оборудования. Например, фирма «The Ross Carrier C 0» предлагала
трубовозы, которые не  только перевозили груз, но  и  были снабжены по-
грузо-разгрузочным устройством (в 1920–30‑е годы трубопроводы в СССР
сооружались практически вручную  — авт.). Крупнейшие производители
оборудования  — «Baker Oil Tools  Inc.», «Byron Jackson Company», «Dow-
ell Inc.», «Schlumberger Well Surveying Corp.» — предлагали смонтированные
на шасси автомобилей агрегаты по цементированию и химобработке сква-
жин; «Portabel Rig Company” — передвижной буровой станок; «Franks Mfg.
Corp.» — буровые станки на автомобильном шасси. Известно, что и станки
«Портабель» и «Франкс» применялись в СССР в разведочном и эксплуата-
ционном бурении.
Задание по  добыче нефти на  1937  год по  плану 2‑й пятилетки было
выполнено только на 44,3 %. Не были выполнены также планы по производ-
ству нефтепродуктов, вводу мощностей по нефтепереработке, трубопровод-
ному строительству. В 1937 г. пятилетка завершилась, нужно было найти ви-
новных в  провале плановых заданий. Начальник Главнефти М. В. Баринов
и его заместители были арестованы осенью 1937 г. Руководителей отрасли
обвинили в сознательном, намеренном вредительстве и расстреляли.
Состояние отрасли в 1937 г. было таково, что планировать дальнейший
рост нефтедобычи было невозможно. 5 ноября 1937 г., выступая перед слу-
шателями Промакадемии нарком тяжелой промышленности Л. М. Кагано-
вич заявил: «План 1938 г. мы рассматриваем не по трафарету и не по шабло-
ну, и не формально. Этот план отличается от обычных планов тем, что мы
его составляем после разоблачения вредительства, после серьезных нары-

91
вов, которые мы вскрыли почти во всех отраслях народного хозяйства, почти
во  всех отраслях нашей промышленности  — уголь, металлургия… нефть
и другие. К сожалению, во всех этих отраслях нашей тяжелой промышлен-
ности вскрыты вредительские дела…».
Специалисты и рабочие нефтяной промышленности полной мере ощу-
тили весь драматизм эпохи. Несмотря на кадровый голод в отрасли и нехват-
ку грамотных специалистов в целом, политику советского государства нельзя
назвать человечной. О том, как остро стоял вопрос о кадрах, свидетельству-
ет следующий факт. 26 февраля Ленин подписал постановление Совнарко-
ма о  нефтяной промышленности, которое предусматривало повсеместный
учёт лиц в  возрасте от  16  до  50  лет, работавших в  нефтяной промышлен-
ности независимо от стажа в этой области. Они приравнивались к военно-
обязанным и  при необходимости подлежали мобилизации. Однако, одной
рукой призывая инженеров и специалистов на помощь, другой рукой новая
власть отправляла их в тюрьмы и лагеря. Задолго до начала большого тер-
рора 1930‑х гг.
Показательна история одного из руководителей нефтяной промышлен-
ности, выдающегося геолога И. Н. Стрижова, который до  1917  г. был вид-
ным представителем грозненской ячейки партии кадетов. Он был арестован
в первый раз уже в марте 1920 г. без предъявления каких-либо обвинений.
Через 10  лет старший директор Директората нефтяной промышленности
ВСНХ СССР (руководитель отрасли) И. Н. Стрижов уже возглавлял список
из 50 нефтяников, арестованных по сфабрикованному ОГПУ делу «О кон-
трреволюционной шпионско-вредительской организации в  нефтяной про-
мышленности СССР».
Многие видные нефтяники, в том числе и И. Н. Стрижов, обвинялись
в шпионаже, а обвинения эти рождались из фактов общения с иностранца-
ми. Арестованный Стрижов дал такие показания о своей встрече с Э. Л. Но-
белем и  одним из  директоров компании А. Г. Лесснером. Поскольку его
рассказ передаёт характер общения «шпиона» и его «хозяев», приводим от-
рывок из этих показаний.
«Мы разговаривали целый вечер, — писал И. Н. Стрижов. — они зада-
ли мне много вопросов о нефтяной промышленности СССР. Я рассказал им
о положении нефтяной промышленности. В числе их вопросов были: прав-
да, что действительно нижние пласты в Ново‑Грозненском районе так бога-
ты? Я ответил, что — правда. Они спрашивали, действительно ли сильно ис-
тощён Старо-Грозненский район? Я ответил, что он сильно истощён, но ещё
осталось много нефти…». Для сравнения приведём перечень вопросов, за-
данных 14 сентября 1965 г. на официальной встрече представителями япон-
ских деловых кругов Министру нефтяной промышленности СССР Н. К. Бай-
бакову, находившемуся приблизительно в  том  же статусе, как и  старший

92
директор Директората нефтяной промышленности ВСНХ СССР И. Н. Стри-
жов: «1. Сейчас нефть в  Японию поставляется из  районов Чёрного моря.
Можно ли ожидать увеличения добычи и поставок нефти из этого района?
2. Какое положение с развитием нефтяной промышленности в Тюмени? 3.
Имеется ли план развития нефтяной промышленности в районе Хабаровска
или других близлежащих районах?». Характер ответов Н. К. Байбакова так-
же не отличался от ответов И. Н. Стрижова и включал освещение объемов
добычи не только текущего года, но и ближайших пятилеток, планов строи-
тельства трубопроводов и другие вопросы.
Не преувеличивая степень секретности информации, переданной
И. Н. Стрижовым, нужно помнить и  о  том, что многие подследственные
оговаривали себя, не выдерживая давления следователей. Так, попытка вы-
везти из  СССР оттиск уже опубликованной статьи из  «Нефтяного хозяй-
ства» и  карту Новогрозненского месторождения закончилась для геолога
Н. Т. Линдтропа 66 сутками ареста «до выяснения дела». Под влиянием сле-
дователей геолог соглашался: «Если в распространении карты имеются дан-
ные на экономический шпионаж, то я признаю, что это сделал. Без карты же
трудно было читать доклад». В 1930‑е годы пытки в ходе следствия приме-
нялись по указанию Сталина, обосновавшего их необходимость тем, что это
повсеместная мировая практика в отношении шпионов и диверсантов. Соот-
ветствующая инструкция рассылалась в обкомы ВКП (б), в открытой печати
она, разумеется, не была опубликована.
Многие из  видных нефтяников являлись в  прошлом общественными
или политическими деятелями царской России и это тоже было основани-
ем для выражения недоверия. В течение 1917–1919 гг. без видимых причин
неоднократно арестовывался член бывшего Временного правительства и ав-
тор «Нефтяного хозяйства» П. А. Пальчинский, не избежали арестов знаме-
нитый изобретатель В. Г. Шухов, организатор советского нефтяного и газо-
вого дела А. П. Серебровский (лично знакомый с  Лениным), технический
директор «Азнефти» Ф. А. Рустамбеков и многие другие.
После арестов начала 1938 г. перестал публиковаться состав редколле-
гии журнала «Нефтяное хозяйство», поскольку было неизвестно — кто сле-
дующий. Вплоть до мая 1939 г. на титульном листе сообщалось, что «журнал
выходит под общим наблюдением редакционного комитета под председа-
тельством акад. И. М. Губкина», а после его смерти в апреле 1939 г. до ок-
тября 1940 г. вообще ничего не сообщалось о коллективе, несущем ответ-
ственность за журнал. В октябрьском номере 1940 г. впервые после 1938‑го
появился список членов редколлегии. Ответственным редактором журнала
стал заместитель наркома Н. К. Байбаков. В редколлегию входил начальник
Планового отдела Наркомнефти И. Д. Карягин, впоследствии — профессор
Тюменского индустриального института — нефтегазового университета).

93
 Нефтяники выбывали не только из-за арестов. Не выдержав атмосфе-
ры недоверия и страха, не вернулись из командировок заграницу академик
В. Н. Ипатьев  — организатор Института высоких давлений, где изучались
физико-химические основы новейших методов переработки нефти, про-
фессор А. Н. Саханов, химик М. А. Бестужев, инженер В. Л. Шиперович
и другие специалисты отрасли. В Государственном архиве Пермской обла-
сти сохранилось последнее письмо В. Л. Шиперовича в СССР с объяснени-
ем мотивов невозвращения на родину. «Самая большая трагедия в том, что
многие, в  том числе и  я, потеряли веру в  разумность творящегося вокруг
нас, — писал Шиперович. — …Не я один её (веру — авт.) потерял, только
я высказал это открыто, а другие запуганы и молчат, боясь за себя и своих
близких».
Возвращение соотечественникам незаслуженно забытых имён людей,
чей вклад нередко был судьбоносным для развития нефтяной промышлен-
ности, был начат на рубеже 1980–90‑х годов. Историки продолжают очень
важное дело, восстанавливая историческую справедливость.
Усиление геологоразведочных работ в 1930‑е гг. Открытие «Второ‑
го Баку». В первые же годы после революции особое внимание было обра-
щено на организацию геологической службы. В 1918 г. в Москве создается
отделение Геолкома РСФСР, следом — филиалы на Урале, в Сибири, Сред-
ней Азии и  других районах страны. В  составе ВСНХ образуется Главное
геологоразведочное управление, впоследствии реорганизованное в Союзге-
оразведку.
Поисково‑разведочные работы в 1917–1922 гг. не велись и возобнови-
лись лишь в 1924–1926 гг. Страна была разорена и в начальный период раз-
ведка на нефть ограничивалась 3 старыми районами: Бакинским, Грознен-
ским и Эмбенским.
Индустриализация страны потребовала новых источников топлива
и сырья. Соответствующие задачи были поставлены Сталиным перед гео-
логами. Формула «Сталин решил» имела для страны силу закона природы:
сразу возросло число геологоразведочных отрядов, ведущих поиски неф-
ти. Если в 1926–1927 гг. в СССР работали 19 геологоразведочных партий,
то в 1931 г. — 143, а в 1935 г. — 536. С 1927 по 1937 гг. объем геологоразве-
дочных работ на нефть увеличился более чем в 40 раз.
В разведке стали применяться новейшие геофизические методы. Впер-
вые они были опробованы в  1925  г. в  Эмбенском районе. Тогда в  СССР
работала одна геофизическая партия. В  1940  г. их было уже 86. Наиболее
эффективными являются сейсмические методы разведки. Они были нача-
ты в  1929  г. в  Грозненском районе. В  1940  г. по  методу отраженных волн
работали уже 20 сейсмических партий. Значительный вклад в развитие и со-
вершенствование техники и  методов геофизических исследований внес-

94
ли геофизики-нефтяники А. И. Богданов, П. А. Поспелов, Г. А. Гамбурцев,
В. Н. Руднев.
В 1932 г. была поставлена задача освоения техники бурения на глубину
2–3 тыс. метров. В связи с этим создавалась новая техника и совершенство-
валась технология бурения. В  период первых пятилеток разрабатывались
первые конструкции турбобуров и  электробуров. Имена ведущих творцов
новой буровой техники  — Матвей Алкумович Капелюшников (автор 1‑й
конструкции турбобура 6*), Эюб Измайлович Тагиев, Петр Павлович Шуми-
лов и др.
В процессе разработки надежной конструкции турбобура и технологии
турбинного бурения встретилось немало сложных проблем, на разрешение
которых потребовались годы. П. П. Шумилов создал школу ученых, успеш-
но развивающих турбинное бурение, которое впоследствии получило рас-
пространение во всех нефтедобывающих странах мира.
В 1934 г. московская (П. П. Шумилов) и бакинская (Э. Ю. Тагиев) груп-
пы конструкторов турбобуров были объединены в экспериментальную кон-
тору турбинного бурения, руководителем которой был назначен Шумилов.
С  1937  г. директором этой конторы стал Тагиев. В  1950‑е годы он будет
одним из  авторов вибрационного (ударно-вращательного) метода бурения
глубоких нефтяных и газовых скважин. Над новым принципом разрушения
горных пород Тагиев работал до смерти в 1966 г.
В 1933–37  гг. скорость эксплуатационного бурения выросла
со 150 до 615 м./ст.-мес. Скорость разведочного бурения увеличилась также
в 4 раза. Рост разведочного бурения привел не только к открытию и вводу
в разработку новых месторождений, изменилась коренным образом геогра-
фия их размещения. В 1940 г. доля новых районов (Урало-Поволжье, Коми,
Сибирь) составила 50 % в  общем объеме разведочного бурения. К  началу
Великой Отечественной войны было открыто 49 нефтяных месторождений.
Несмотря на  успехи в  техническом совершенствовании производства
СССР серьезно отставал от США не только по скорости бурения (в 2–3 раза),
но и по числу бурильных станков, которых у советских нефтяников в 1935 г.
было почти в 7 раз меньше, чем у американцев. Правда, стахановец Проко-
пий Поздняков из «Майнефти» сумел пробурить скважину глубиной 940 ме-
тров за 6 дней, демонстрируя скорость 4 649 м/ст.–мес. (рекордные показате-
ли американцев — 4 600 метров на станок в месяц). Но это был уникальный
случай в истории «стахановского нефтяного» движения. В результате в США
тогда было пробурено свыше 21 тыс. скважин — примерно в 17 раз больше,

*
В 1924 г. турбобуром конструкции Капелюшникова в Сураханах была пробурена
первая скважина глубиной около 600 метров.

95
чем в СССР. Основная причина отставания в бурении — гораздо более низ-
кий технический уровень бурового оборудования, применявшегося в СССР.
Средняя стоимость одной буровой скважины в  середине 1930‑х  гг.
в США составляла около 35 тыс. долл. Таких средств выделить на буровые
работы Советский Союз тогда не мог. Настоящим спасением для СССР был
очень высокий дебит скважин. В 1938 г. фонд скважин в СССР был в 24 раза
меньше, чем в США; при этом добыча в СССР составляла 30,2 млн. тонн,
в США — 163 млн. тонн. Среднемесячный дебит одной скважины в СССР
составлял 307 тонн, в США — в 8–9 раз меньше.
Параллельно с выходом нефтепоисковых работ в новые районы расши-
рялся фронт специальных исследований, связанных с вопросами происхож-
дения нефти, общими закономерностями формирования её залежей. Теоре-
тические исследования в этой области играли важную роль в обосновании
направлений и последовательности дальнейшего поиска геологов.
Главный вклад в разработку проблемы генезиса нефти внесли советские
(российские) и  американские ученые. В  1920‑е  гг. академик Андрей Дми-
триевич Архангельский (1879–1940  гг.) провел исследования, подтвердив-
шие теорию органического происхождения нефти. Работа Архангельского,
опубликованная в 1927 г., получила признание в научном мире. На органи-
ческую природу нефтей и  их высокую миграционную способность неод-
нократно указывал в  своих трудах академик Владимир Иванович Вернад-
ский. Сторонником органической теории в нефтегеологии был и академик
(1929 г.) И. М. Губкин (1871–1939 гг.), считающийся патриархом советской
нефтегеологии.
Поиск конкретного курса развития нефтепоисковых работ в СССР про-
исходил в обстановке острой научной дискуссии. Губкин доказывал наличие
промышленной нефти в  Урало-Поволжье, его главный оппонент  — Кази-
мир Петрович Калицкий (1873–1941 гг.), автор одного из первых учебников
по геологии нефти (1921), отрицал. Случилось так, что в большинстве уч-
реждений и организаций, связанных с проблемами нефтеразведки, «засели»
идеологи неорганической теории, их «органические» оппоненты не достиг-
ли столь высоких должностных постов.
Неизвестно, сколько бы продолжалась дискуссия, но вмешался случай.
Он в  геологии часто помогает открытию. В  1929  г. скважина, бурившаяся
в пос. Чусовские городки (р. Чусовая на Урале, левый приток р. Камы) на ка-
лийную соль, дала нефть.
Уральский поселок в  свое время входил в  состав Пермской вотчины
солепромышленников Строгановых. В  начале 1920‑х  гг. по  инициативе
и  на  средства Уралплана под руководством бывшего ректора Уральского
университета Бориса Владимировича Дидковского (1883–1938 гг.) была ор-
ганизована Северо-Уральская экспедиция. В  течение пяти лет экспедиция

96
обследовала огромную территорию Приполярного Урала. Результаты иссле-
дований использовались Уралпланом при составлении плана первой пяти-
летки. Северо-Степную партию возглавлял горный инженер Павел Иванович
Преображенский (1874–1944 гг.), бывший министр Омского правительства
адмирала А. В. Колчака, спасшийся от расстрела только благодаря ходатай-
ству Максима Горького перед В. И. Лениным.
В 1924  г. Уральское отделение Геологического комитета обратилось
к  Преображенскому, уже занимавшему должность профессора геологии
Пермского университета, с просьбой обследовать архивы бывших владель-
цев горных заводов и соляных промыслов предпринимателей Строгановых.
На основании анализа собранного материала ученый выступил с докладом
перед руководством Уральского отделения Геолкома, в  котором обосновал
перспективность Соликамского района на калийные соли и предложил план
буровых разведочных работ.
Чтобы уточнить границы открытого в  1925  г. Верхнекамского место-
рождения калийных солей П. И. Преображенский выбрал место для бурения
двадцатой по счету скважины в Верхне-Чусовских Городках, где добывали
поваренную соль еще во времена Строгановых. 18 октября 1928 г. скважину
начала бурить бригада бурового мастера Прокопия Позднякова (стаханов-
ца, упоминавшегося выше). На глубине 330 м её решили закрыть, т. к. было
очевидно, что соли нет. Однако по настоянию проф. П. И. Преображенского,
под руководством которого велись разведочные работы, бурение было про-
должено с целью уточнения геологического строения исследуемого участка.
И 16 апреля 1929 г. с глубины 365 м началось нефтяное фонтанирование
с дебитом около 40 т/сут.
27 апреля 1929 г. свердловская областная газета «Уральский рабочий»
сообщила об открытии в заметке «На Урале найдена нефть». Больше всех
находке радовался И. М. Губкин, ставший в том же году академиком. 18 мая
1929 г. был подписан приказ ВСНХ об организации при Главгортопе «Осо-
бого бюро  — «Уралнефть» для руководства всеми работами по  разведке
нефтяных и  газовых месторождений Урала. На  разведанной нефтеносной
площади в Чусовских городках было пробурено около 70 скважин. Из них
32 дали нефть. Но промысел оказался небольшим и существовал до 1953 г.
За эти годы было добыто 80 тыс. тонн нефти, совсем немного по современ-
ным меркам. Сейчас в Чусовском нефтяных вышек нет. Сохранился лишь
скромный обелиск на  месте скважины-первооткрывательницы нефти, со-
оруженный в начале 1970‑х гг.
Бюро «Уралнефть» было сначала преобразовано в контору с одноимен-
ным названием (12.06.1929  г.), затем в  трест «Уралнефть» (27.10.1929  г.),
а в декабре 1930 г. на его базе был создан новый, еще более мощный трест
«Востокнефть» в г. Уфе с целью поиска нефти в Прикамье, Башкирии, Сыз-

97
рани, Забайкалье, Западной Сибири и  других восточных районах страны.
16 мая 1932 г. на правом берегу р. Белой у деревни Ишимбаево (Башкирия)
из  скважины 702, пробуренной бригадой мастера И. Коровникова, ударил
фонтан нефти — 20 тонн в сутки. Это было начало новой мощной нефте-
добывающей базы СССР. Сначала в Ишимбайском районе Башкирии, затем
в других районах Урало-Поволжья была открыта большая нефть «Второго
Баку».
Характеристика основных районов «Второго Баку» в предвоенный
период. Башкирская нефть. В состав новой топливной базы страны вошли
Башкирия, Татария, Куйбышевская, Оренбургская и Пермская области. Ос-
новное преимущество «Второго Баку» заключалось в географическом поло-
жении. Даже при поверхностном взгляде на карту видно, насколько по срав-
нению с  кавказскими нефтяными районами приближается нефтяная база
к таким мощным потребителям нефти и ее продуктов, как Урал и Западная
Сибирь. Стратегическое преимущество «Второго Баку» заключалось в том,
что новая нефтяная база была удалена от государственной границы СССР.
Создание крупной нефтяной базы в районах между Волгой и Уралом
стало решающей задачей третьей советской пятилетки (1938–1942  гг.).
В резолюции ХVIII съезда ВКП (б) по третьему пятилетнему плану (1938–
1942 гг.) намечалось: «В нефтяной промышленности обеспечить ввод в дей-
ствие новых мощностей нефтеперерабатывающих заводов на 15 млн. тонн
и, кроме того, крекинг-установок на 4,5 млн. тонн. Решающей задачей в тре-
тьей пятилетке считать создание еще одной мощной нефтяной базы в районе
между Волгой и Уралом, построив в нем нефтеперерабатывающие заводы
на  мощность 6  млн. тонн. Обеспечить развертывание геолого-поисковых
и разведочных работ в новых районах добычи нефти: между Волгой и Ура-
лом, в Сибири, на Дальнем Востоке, на Украине, в Средней Азии и Казах-
ской СССР».
Дорога к  большой нефти «Второго Баку» начиналась в  Башкирии  —
республике не  развитой в  промышленном отношении. Железной дороги
не было и тяжелое оборудование к месту бурения скважин в Ишимбайском
районе приходилось доставлять на лошадях и верблюдах за 120 км. Для пере-
возки парового котла впрягалось 19 пар лошадей. Только гвоздей для соору-
жения 1 деревянной буровой вышки (металлические стали ставить с 1938 г.)
требовалось 25 пудов, а леса — 8 вагонов (данные за 1939 г.).
Как обычно, в новом районе остро стояла проблема с кадрами. Вчераш-
них башкирских крестьян обучали новому делу прибывшие из Баку, Грозно-
го и Эмбы квалифицированные буровики. К 1935 г. в нефтяной промышлен-
ности Башкирии работало уже 4 300 человек. Позднее ишимбайцы окажут
помощь в освоении месторождений Татарии, Куйбышевской области и дру-
гих районов Урало-Поволжья. Опыт нефтяников Ишимбая по  внедрению

98
турбобура, кустового наклонного бурения, по применению индустриальных
методов вышкостроения и  многое другое будет использовано в  Западной
Сибири.
Нефть мало было добыть, ее следовало доставить потребителю. В июле
1933 г. по решению Совета Труда и Обороны (СТО) начинается строитель-
ство железной дороги Ишимбаево‑Уфа. Магистраль в 177 км была постро-
ена менее чем за год почти без строительных машин и механизмов. С сен-
тября 1934 г., когда из Ишимбаево отправился первый состав с цистернами
башкирской нефти, новый промысел стал давать промышленную нефть.
В  октябре 1934  года создается трест «Башнефть» для непосредственного
руководства форсированным развитием нефтяной промышленности респу-
блики. Так в годы второй пятилетки определился основной экономический
профиль Башкирии как республики нефти. Уральская нефть решала одну
из важнейших задач экономической политики — индустриализацию восточ-
ных районов СССР.
Объемы добычи нефти росли, нужны были мощности для ее перера-
ботки. В мае 1935 г. в Уфе начинается строительство крупнейшего в стране
нефтеперерабатывающего завода (НПЗ). Строительство велось ударными
темпами в основном при помощи лопаты, кирки, тачки и большого «парка»
башкирских лошадок, низкорослых, но  чрезвычайно выносливых. Весной
1936  г. началось строительство Ишимбайского НПЗ мощностью 500  тыс.
тонн в  год. К  концу второй пятилетки (1933–1937  гг.) в  республике были
созданы основы нефтеперерабатывающей промышленности: в 1936 г. начи-
нается производство бензина и мазута, армия башкирских нефтепереработ-
чиков к началу 1937 г. составила 13 тыс. человек.
К 1939 г. Ишимбайский и Туймазинский районы Башкирии давали око-
ло 90 % всей нефти «Второго Баку». Бывшая деревня Ишимбаево в 1940 году
стала городом Ишимбай — первым городом нефтяников Башкирии. В 1980 г.
в республике будет добыт первый миллиард тонн нефти с начала разработки
нефтяных месторождений, а в 1982 г. в честь 50‑летия башкирской нефти в г.
Октябрьском установлен памятник академику И. М. Губкину.
Другой район Урало-Поволжья  — Татария  — был известен нефте-
проявлениями еще в первой половине ХVIII века. Нефтепоисковые работы
здесь проводились в  дореволюционный период как отечественными пред-
принимателями, так и инофирмами — американцами, бельгийцами, англи-
чанами. Все они, включая и  братьев Нобель, не  сумели дотянуться до  та-
тарской нефти. Основные причины отрицательных результатов бурения тех
лет заключались в том, что промышленная нефть Татарии залегает на глу-
бинах 600–1 800 метров, а забои самых глубоких скважин достигали лишь
200–300 метров. Территория Татарии к началу Великой Отечественной во-

99
йны почти полностью была охвачена геолого-структурной съемкой, которая
установила более 100 благоприятных площадей для нефтепоиска.
Выполняя решения ХVIII съезда ВКП (б) о  создании между Волгой
и Уралом новой нефтяной базы, СНК Татарской республики в апреле 1939 г.
принимает решение “Об обеспечении форсированной разведки на  нефть
в  Татарской АССР”. На  базе Татарского отделения Московского геологи-
ческого треста в  1938  г. было образовано самостоятельное Геологическое
управление республики, преобразованное в 1939 г. в Татарский геологораз-
ведочный трест. Фронт глубокого поисково‑разведочного бурения расши-
рился. В результате в августе 1943 г. на Шугуровской площади была полу-
чена первая промышленная нефть Татарии.
Большая татарская нефть пойдет в  послевоенный период. Этот рай-
он станет главным центром нефтедобычи с  середины 1950‑х до  середины
1970‑х гг., пока его не обойдет по объемам добычи Тюменская область.
Важное место среди новых районов, за счет которых должна была раз-
виваться нефтяная промышленность, занимала в первом пятилетнем плане
развития народного хозяйства СССР Куйбышевская область. На ее террито-
рии, как и в других районах Урало-Поволжья, широко развернулись геолого-
геофизические исследования. Первые тонны нефти были получены в 1936 г.
из скважины, пробуренной бригадой мастера Н. С. Солдатова. Затем бригада
А. А. Аванесова при освоении скважины у Сызрани получила приток нефти
в  количестве 1,5  т.  в  сутки. Но  это были цветочки. Настоящий фонтан  —
60  т/сут. -ударил в  апреле 1937  г. у  Сызрани с  глубины 1 020  м. Скважи-
на была пробурена бригадой мастера А. Т. Шубина. Создается Сызранский
нефтепромысел, который в 1938 г. получил мощное по тому времени техни-
ческое оснащение: буровые станки, тракторы, автомобили.
В районе Куйбышева (Самара) создается крупный промышленный узел.
Были построены Сызранский, Куйбышевский и Новокуйбышевский нефте-
перерабатывающие заводы. Последний был крупнейшим в СССР в послево-
енные годы. На базе нефтяной и нефтеперерабатывающей промышленности
в области выросла новая отрасль индустрии — нефтехимия, построены за-
воды синтетического спирта, синтетического каучука и др. Нефтяной инду-
стрией вызваны к жизни города Отрадный, Жигулевск, Нефтегорск.
Нефтепереработка в  Урало-Поволжье имела свои особенности, так
как нефти «Второго Баку» отличались высоким содержанием серы и преж-
ние технологии переработки для них не годились. В то время в бакинских
нефтях содержание серы колебалось от  0,04  до  0,2 %, в  грозненских  —
от 0,2 до 0,25 %. Нефти Урало-Поволжья содержали серы значительно боль-
ше: сызранская  — 2,1 %, ишимбаевская  — до  3 %. Обессеривание нефти
было сопряжено со  значительными трудностями, требовало разработки
и внедрения новых технологий. На первых порах было заказано импортное

100
оборудование; затем, как и в других подобных случаях, приступили к произ-
водству советских аналогов.
В 1940 г. объемы переработки нефти в СССР составляли 330 % от уров-
ня 1927/28 г., переработка нефти росла за годы предвоенных пятилеток бы-
стрее, чем ее добыча, объем которой в  1940  г. составлял 267 % от  уровня
1927/28 г. Накануне войны почти вся нефть в СССР перерабатывалась.
После первых открытий нефти в  Урало-Поволжье началась разведка
и в Оренбуржском Приуралье. С 1934 г. здесь широко применялись геофизи-
ческие методы (сейсмометрия, электрометрия и др.). В ноябре 1937 г. на базе
существующей в  Бугуруслане нефтеразведки возникает первый в  Орен-
бургской области нефтепромысел. Насколько дальновидным было решение
СНК СССР о форсировании организации добычи нефти в Бугурусланском
районе, принятое в марте 1938 г., стало очевидно в годы войны. Выгодное
географическое положение, наличие железнодорожного транспорта, малые
глубины залегания нефти, позволяющие быстро осваивать скважины — вот
преимущества бугурусланской нефти, которой фронт в 1941–1945 гг. полу-
чил около 1 млн. тонн.
Одновременно с нефтедобычей начала развиваться в Оренбургской об-
ласти и газовая промышленность. Первый природный газ был получен здесь
в декабре 1942 г. из скважины Бугурусланского месторождения.
Наконец, самая северная нефтедобывающая область «Второго Баку» —
Пермская. И здесь предпринимались попытки найти нефть в течение 2,5 ве-
ков. Именно на территории современной Пермской области, как отмечалось
выше, в 1929 г. был получен первый в Урало-Поволжье нефтяной фонтан.
В 30‑е годы руководство страны придавало особое значение пермской нефти
в связи с реализацией в Уральском регионе амбициозных планов индустри-
ализации. В  основу плана «Большого Урала» легли положения Уралплана
«Урал как промышленный комбинат и его перспективы на ближайшее пяти-
летие» (декабрь 1928 г.), где была сделана ставка на сверхбыстрое развитие
тяжелой промышленности региона. О том, какую роль в этом плане должна
была сыграть нефть, говорит тот факт, что в феврале 1930 г. нефтепромысел
Верхне-Чусовских городков Уралнефти был переименован в «Нефтепромы-
сел имени тов. Сталина».
В конце 1930 г. на базе треста Уралнефть создается трест Востокнефть.
К  октябрю 1930  г., т. е. всего через год, численность нефтяников в  Чусов-
ских городках выросла почти в 6 раз, действовало уже 50 буровых устано-
вок. Но ожидаемых крупных открытий в то время не последовало. Открытие
Ишимбайского и  других богатых месторождений переключили внимание
ученых и производственников на месторождения Башкирии, а затем Татарии
и Куйбышевской области. Только в апреле 1936 г. в Пермской области был
получен следующий после 1929 г. фонтан — в Краснокамске, в 1938 г. выяв-

101
лено Северокамское месторождение. Темпы роста нефтедобычи в Пермском
Прикамье и в последующие 2 десятилетия оставались, не в пример соседним
Башкирии и  Татарии, низкими. Тем не  менее, нефтяная промышленность
самой северной области «Второго Баку» на протяжении 30–50‑х гг. внесла
существенный вклад в промышленное развитие Пермской области в рамках
реализации курса на ускоренную индустриализацию СССР.
Всего до  Великой Отечественной войны промыслы Урало-Поволжья
дали стране 4  млн. тонн нефти. Лидировала в  нефтедобыче Волго-Ураль-
ского региона Башкирская АССР. Добыча нефти в районах «Второго Баку»
в  1940  г. составляла: Башкирская АССР  — 1 452  тыс. т; Куйбышевская
область  — 220  тыс. т; Пермская область  — 147  тыс. т; Оренбургская об-
ласть — 29 тыс. т. В 1937 г. 90,5 % общесоюзной добычи нефти давал Кавказ
(Баку, Грозный, Майкоп, Дагестан); 6,5 % — Восток (тресты «Востокнефте-
добыча», «Эмбанефть», «Актюбнефть», «Сахалиннефть»); 3,0 % — Средняя
Азия («тресты «Калининнефть», «Туркменнефть», «Ворошиловнефть»).
Помимо «Второго Баку» в предвоенные годы серьезное внимание уде-
лялось европейскому Северу. Решение задач развития нефтяной промыш-
ленности Печорского края осуществлялось во многом силами заключенных.
К концу 30‑х гг. на территории Коми Республики была создана мощная струк-
тура Главного управления лагерей СССР (ГУЛАГа), насчитывавшая более
100 тыс. заключенных. На ХVIII съезде ВКП (б) в 1939 г. председатель Го-
сплана СССР Н. А. Вознесенский утверждал, что в третьей пятилетке в рай-
онах европейского Севера мощность нефтедобывающей промышленности
вырастет в 2,7 раза, с перспективой снабжения этим топливом Ленинграда.
Это обусловило принятие решения об  ускоренном развитии нефтегазовой
промышленности Коми республики.
Производственная деятельность Ухтинских лагерей ГУЛАГа находи-
лась в 30–40‑е годы в центре внимания руководства страны и лично Сталина.
Ухто-Ижемский исправительно-трудовой лагерь (ИТЛ) с центром в поселке
Чибью сыграл ключевую роль в  становлении нефтедобывающей отрасли
Коми АССР. В последующем здесь сформировался Тимано-Печорский тер-
риториально-производственный комплекс, ставший важной топливно-энер-
гетической базой СССР.
Рождение и развитие газовой промышленности СССР в 1920–30‑е
годы. История российской газовой промышленности до  сих пор не  стала
предметом столь же пристального внимания, как история нефтяной отрасли.
Это объясняется рядом причин, в первую очередь, тем, что газовая промыш-
ленность долгое время находилась в тени нефтяной. Поэтому к сегодняш-
нему дню отсутствует научно обоснованная периодизация истории отрасли.
Нет ясности с датой рождения газовой промышленности и в США: одни
историки связывают её с началом экспериментальных работ Дэвида Мервил-

102
ла по созданию установки для получения газа из каменного угля в 1806 году,
другие — с 1870 годом, когда вблизи города Блумфильд (штат Нью-Йорк)
была начата эксплуатация первой газовой скважины. Природный газ за-
нял заметное место в американском топливно-энергетическом балансе уже
к  концу 1930‑х  гг. благодаря строительству первых дальних газопроводов
и расширению использования газового топлива в быту и промышленности.
В СССР до Второй мировой войны значение природного газа недооце-
нивалось. Между тем, еще до 1917 г. некоторые предприимчивые российские
промышленники использовали на Апшероне газ на своих предприятиях, был
накоплен известный опыт строительства газопроводов. Так, в 1901 г., когда
на Сураханском месторождении ударил первый газовый фонтан, нефтепро-
мышленники срочно приступили к прокладке газопроводов в Балаханский
район, где газ использовался в  качестве топлива для паровых котлов. Од-
нако самостоятельное развитие газовой промышленности началось в СССР
только в августе 1956 г., когда было образовано Главное управление газовой
промышленности при Совете Министров СССР. Поэтому среди историков
нет единой точки зрения на вопрос о дате рождения отечественной газовой
промышленности. Одни исследователи ссылаются на  бакинский опыт на-
чала ХХ века, другие — на середину 1930‑х гг. — время, к которому отно-
сятся официальные документы, свидетельствующие о возникновении госу-
дарственной организации, призванной заниматься добычей и переработкой
газа. Многие историки, экономисты и специалисты отрасли начало создания
газовой промышленности связывают со строительством газопровода Сара-
тов‑Москва в 1946 г., а некоторые — с освоением газовых месторождений За-
падной Сибири в 1960‑е годы.
Разнообразие подходов к  определению отправного события в  истории
газовой промышленности, отсутствие научной аргументации привели к тому,
что исследователи зачастую определяют дату рождения отрасли произвольно,
либо в  соответствии с  традицией, сложившейся в  экономической и  отрасле-
вой литературе  — вести отсчет истории отечественной газовой промышлен-
ности с 1946 г. — даты пуска в эксплуатацию магистрального газопровода Са-
ратов‑Москва.
Ограничивая определение газовой промышленности добычей природ-
ного газа, многие историки отрасли игнорируют базисные составляющие
определения «газовая промышленность». В  третьем издании Большой со-
ветской энциклопедии написано: «Газовая промышленность  — отрасль
топливной промышленности, охватывающая разведку и  эксплуатацию
природного газа, дальнее газоснабжение по  газопроводам, производство
искусственного газа из  угля и  сланцев, переработку газа, использование
его в различных отраслях промышленности и коммунально-бытового хозяй-
ства». Отсюда следует, что газовую промышленность нельзя сводить только

103
к добыче и использованию природного газа. Производство искусственного
газа является составной частью отрасли, а  значит и  истории газовой
промышленности.
Признание даты практического внедрения установок для получения
искусственного газа в  качестве отсчета начального периода зарождения
отрасли, как это принято в Великобритании, Франции, Германии и других
странах, позволяет иначе взглянуть на  истоки газовой промышленности
в  России. В  фондах Российского государственного исторического архива
Санкт-Петербурга находится документ от  24 (12  по  старому стилю) октя-
бря 1811 г., свидетельствующий о создании «термолампа» — первой отече-
ственной установки для получения искусственного газа, сконструированной
талантливым изобретателем Петром Григорьевичем Соболевским (1781–
1841). Изобретение получило высокую оценку российского правительства
и в 1812 г. были намечены конкретные меры по внедрению газового освеще-
ния в российской столице. Почин Санкт-Петербурга был подхвачен по всей
стране и к концу 1868 г. в Российской империи действовало более 300 газо-
вых заводов.
Таким образом, «термоламп» П. Г. Соболевского стал первой россий-
ской установкой для получения искусственного (светильного) газа, полу-
чившей промышленное применение, что, в  свою очередь, дает основание
рассматривать дату официальной регистрации его изобретения 24 (12 по ст.
стилю) октября 1811 г., как начало истории газовой промышленности Рос-
сии, а Санкт-Петербург — в качестве своеобразной «колыбели» отечествен-
ной газовой промышленности. Такой вывод историка А. А. Матвейчука за-
служивает, на наш взгляд, серьезного внимания и дальнейшего изучения.
Несмотря на  то, что истоки газовой промышленности следует искать
в  ХIХ  веке, промышленная добыча собственно природного газа началась
только в ХХ столетии. В 1920–30‑е годы в СССР не существовало такого по-
нятия, как добыча природного газа из чисто газовых месторождений. Долгое
время газ был сопутствующим продуктом при добыче нефти и потому назы-
вался попутным. При существовавшей тогда технологии газ нередко мешал
добыче нефти. Поэтому его либо выпускали в атмосферу, либо использова-
ли в районе добычи. Поиски нефти приводили и к открытию газовых место-
рождений.
Исторически сложилось так, что Азербайджан к 1917 г. был в России
основным поставщиком и нефти, и природного газа и вплоть до 1950‑х гг.
удерживал это положение. Наличие многочисленных выходов природного
газа вокруг Баку было известно с древнейших времен, но взять его не умели.
Даже те промышленники, которые газ использовали в начале XX века, боль-
шую часть его выпускали в атмосферу. Судьба азербайджанского газа изме-
нилась после национализации нефтяной промышленности в 1918 г. Толчком

104
к пересмотру положения дел с использованием газа на промыслах Азнефти
стала поездка А. П. Серебровского в США в 1924 г. и ознакомление с состо-
янием местной нефтяной и газовой промышленности.
Александр Павлович Серебровский (1884–1934), тогдашний начальник
Азнефти, был одним из инициаторов использования американского опыта,
создания самостоятельного газового хозяйства. Поучиться у  американцев
было чему. В 1940 г. доля газа в общем производстве энергии в США до-
стигла 12 %, в СССР аналогичный показатель составил 2,3 % в 1950 г.
После возвращения Серебровского из США в составе Азнефти был соз-
дан подотдел по добыче и использованию газа. После этого резко возросла
добыча и снизились потери газа. Если в 1920–21 гг. на промыслах Азнефти
было добыто 34 млн. м 3 газа, то в 1925–109 млн. м 3. Успехи, достигнутые
первыми газовиками страны, стали основанием для организации непосред-
ственно при тресте Азнефть отдела по добыче и утилизации газа (ОДУГ).
В  официальной переписке отдел часто именовался управлением (УДУГ).
Это был первый шаг в организации структуры управления газовой промыш-
ленностью.
Становление и  развитие газовой промышленности требовало специ-
алистов соответствующей квалификации. Наиболее известным высшим
учебным заведением в  дореволюционной России, готовившим специали-
стов‑газовиков, был Петербургский технологический институт. Из  актив-
ных организаторов газового хозяйства его закончили М. Х. Шахназаров,
Г. А. Саркисьянц, Ф. А. Рустамбеков. В конце 1925 г. Серебровский обратил-
ся к одному из пионеров газового дела в СССР Шахназарову с предложением
написать учебник для студентов‑газовиков АзПИ (ныне Азербайджанский
институт нефти и химии). Михаил Хосроевич Шахназаров с 1924 по 1938 гг.
возглавлял коллектив газовиков Азербайджана. При написании учебника он
встретился с немалыми трудностями из-за отсутствия в стране технической
литературы по газу на русском языке. Первая книга по природному газу, на-
писанная Шахназаровым, вышла в 1928 г. Она называлась «Естественный
газ, его добыча и утилизация». Всего профессором Шахназаровым написано
более 20 монографий. Среди первых книг о газе в СССР и труды Г. А. Сар-
кисьянца (1932 г.).
Подготовку первых советских специалистов‑газовиков в Азербайджане
осуществлял открытый в декабре 1920 г. в Баку политехнический институт
(АзПИ). В 1930 г. он был реорганизован в Азербайджанский нефтяной ин-
ститут (АзНИ), а на его базе создан заочный институт с отделениями в Гроз-
ном, Уфе, Ишимбае. Позже они были преобразованы в  самостоятельные
нефтяные институты. С организацией в 1929–30 учебном году на нефтепро-
мысловом факультете АзНИ кафедры добычи и утилизации газа резко возрос
выпуск специалистов газового дела. Среди выпускников АзНИ — видные

105
организаторы газового хозяйства Н. К. Байбаков, С. А. Оруджев и др. Значи-
тельную роль в подготовке газовиков сыграла и Московская горная акаде-
мия, где в 1930 г. был создан нефтяной факультет, позже реорганизованный
в нефтяной институт им. И. М. Губкина.
Становлению газовой промышленности способствовали 1 и 2 Всесоюз-
ные конференции по использованию природных газов, состоявшиеся в Мо-
скве и Ленинграде в  1930–1931 гг. Они проходили под председательством
И. М. Губкина и  А. Е. Ферсмана. Александр Евгеньевич Ферсман (1883–
1945  гг.)  — геохимик и  минеролог, один из  основоположников геохимии.
Блестящий популяризатор минералогии, автор 1,5 тыс. научных публикаций.
На первой конференции были заслушаны доклады: Ферсмана — «Газовые
месторождения СССР», Губкина — «Взаимоотношения нефтяных и газовых
месторождений», В. И. Вернадского — «Классификация природных газов»,
а также выступления представителей основных газоносных районов страны
(Средне- и Нижневолжского, Дагестанского, Азербайджанского, Урало-Эм-
бенского, Ухтинского и  др.). Конференции рекомендовали усилить поиски
газовых месторождений, создать хозяйственный орган по эксплуатации всех
газовых промыслов СССР.
В связи с открытием крупных по масштабам того времени нефтегазовых
и газовых месторождений остро встал вопрос о транспорте газа к местам его
потребления. К началу 1930‑х гг. помимо азербайджанских и дагестанских
были выявлены газовые месторождения в  Ставропольском, Мелитополь-
ском (Украина), Саратовском районах.
У бакинцев был накоплен известный опыт строительства газопрово-
дов до 1917 г. В 1930‑е годы технология их сооружения мало изменилась.
До 1939–40 гг. почти все строительно-монтажные работы на трассах маги-
стральных газопроводов выполнялись вручную, без применения какой-либо
техники из-за её отсутствия. Земляные работы велись вручную, сваривали
стыки автогеном. Все строительные работы производили сами газовики, так
как еще не  было специализированных строительных организаций. Изоля-
ционные работы, начатые впервые в  1932  г. на  строительстве газопровода
Биби-Эйбат — Черный город, также выполнялись вручную. Трубы очищали
щетками от ржавчины, промывали керосином, окрашивали кистью свинцо-
вым суриком, обматывали мешковиной, снова окрашивали, вторично обвер-
тывали мешковиной, обвязывали веревкой и  снова окрашивали. Несмотря
на  отсутствие специальной техники качество строительства газопроводов
было высоким. Некоторые из построенных в Азербайджане в конце 1920‑х —
начале 1930‑х  гг. газопроводов находились в  строю даже в  1990‑е годы.
К 1940 г. протяженность газопроводов в СССР составила 325 км.
К середине 1930‑х гг. объемы добычи газа настолько возросли (увели-
чение его добычи происходило в основном за счет нефтяных месторожде-

106
ний), что существовавшая структура управления его добычей и утилизацией
перестала способствовать дальнейшему подъему газового хозяйства. Руко-
водство Азнефти вошло в  правительство с  предложением реорганизовать
газовое хозяйство республики. В 1936 г. был организован специальный газо-
вый трест «Азгаз» в системе Азнефти, началась интенсивная работа по раз-
ведке чисто газовых месторождений.
Успешной деятельности нового треста помешали репрессии 1937–
39 гг. Было арестовано много ведущих специалистов газовой промышлен-
ности  — Рустамбеков, Маргулов, Бабаян и  др. А  потом началась мировая
война. В этих сложных условиях коллектив треста «Азгаз» не смог решить
многие программные вопросы, в том числе и связанные с открытием газо-
вых месторождений и наращиванием запасов газа. Перебазирование боль-
шинства буровых подразделений Азнефти на восток страны и свертывание
бурения в Азербайджане привели к тому, что газовое хозяйство стало жить
за счет нефтяного газа.
Таким образом, в 1920–30‑е годы была проделана определенная работа
по развитию газового хозяйства страны. Но газовая промышленность дол-
гое время оставалась в тени нефтяной и в довоенный период практически
не стала, вопреки отдельным попыткам, самостоятельной отраслью. На раз-
витие добычи и использование природного газа отпускалось мало средств.
Основные ассигнования предназначались для сооружения заводов искус-
ственного газа (из угля). Значение природного газа явно недооценивалось.
Сбор и  использование нефтяного газа были неудовлетворительными. На-
пример, в Грозном использовалось только 8 % нефтяного газа, в Майкопе —
7,7 %. Остальной газ сжигался на факелах. Настоящий размах газовое дело
получило в СССР только в 1950‑е годы.
В межвоенные годы (1921–1941  гг.) советская нефтяная промышлен-
ность шагнула далеко вперед по сравнению с дореволюционным периодом,
стала одним из  флагманов отечественной тяжелой индустрии. Уже во  вто-
рой половине 20‑х  гг. отрасль была восстановлена на  новой технической
базе, активная разведка новых районов в 30‑е гг. привела к открытию нового
перспективного центра в  Урало-Поволжье. Политика форсированной инду-
стриализации внесла свою специфику в развитие нефтедобычи в годы пер-
вых пятилеток, тем не менее к началу Второй мировой войны в Советском
Союзе была создана мощная нефтедобывающая база. Хуже развивалась га-
зовая промышленность, что объяснялось недооценкой ее руководством стра-
ны. Негативно на кадровой политике в нефтегазовой промышленности СССР
сказались репрессии 1930‑х годов, однако в советский период была создана
эффективная система подготовки специалистов, появились научные школы,
известные не только в нашей стране, но и за рубежом. Советский Союз вер-
нул утраченные в начале ХХ века передовые позиции в нефтяном деле.

107
 Список литературы
1. ХVIII съезд ВКП (б). Стеногр. отчет. М., 1939.
2. Евдошенко Ю. В. Неизвестное «Нефтяное хозяйство» 1920–1941 гг.
Очерки по истории нефтяной промышленности СССР и отраслевого науч-
но-технического журнала. М., 2010.
3. Еременко П. Т. Развитие трубопроводного транспорта в  СССР
и за рубежом / П. Т. Еременко, Н. А. Воробьев. М., 1989.
4. Иголкин А. Загадка русской нефти. Нефтяная промышленность
в годы гражданской войны.//Россия XXI. 1997. № 5–6.
5. Копылов В. Е. К тайникам Геи. М., 1990.
6. Кортунов А. К. Газовая промышленность СССР. М., 1967.
7. Курятников В. Н. Становление нефтяного комплекса в  Уральском
и Поволжском регионах (30–50‑е гг. ХХ века). Ч. 1–2. Самара, 2008.
8. Лисичкин С. М. Выдающиеся деятели отечественной нефтяной
науки и техники М., 1967.
9. Матвейчук А. А. У истоков газовой промышленности России//Га-
зовый бизнес. 2007. № 6.
10. Нефть страны Советов. Проблемы истории нефтяной промышлен-
ности СССР (1917–1991)/Под ред. В. Ю. Алекперова. М.: Древлехранилище,
2005.
11. Нариманов А. А. Газовая промышленность вчера, сегодня, зав-
тра / А. А. Нариманов, А. Н. Фролов. М., 1993.
12. ХVII съезд ВКП (б). Стенографический отчет. М.; Л., 1934.
13. Славкина М. В. Газовая революция 1950‑х годов//Газовый бизнес.
2008. № 1.
14. Сталин И. В. О задачах хозяйственников. Речь на Первой Всесоюз-
ной конференции работников социалистической промышленности. 4 февр.
1931 г. //Вопросы ленинизма. 11 изд. М., 1953.

Контрольные вопросы и задания

1. Приведите факты, подтверждающие глубину топливного кризиса
в России в годы общенационального кризиса (1914–1920 гг.).
2. Какие политические события в Закавказье препятствовали реали-
зации стратегических интересов Советской России в этом регионе?
3. Назовите основные шаги Советского правительства по выходу из
топливного кризиса.
4. Какие цели преследовала концессионная политика Советского го-
сударства? Почему нефтяные концессии не получили широкого распростра-
нения в народном хозяйстве?

108
 5. Кто был первым советским руководителем нефтяной промышлен-
ности Азербайджана? Что о нем известно?
6. Назовите основные направления технического перевооружения
отечественной нефтяной промышленности в 1920‑е годы. Какую роль в этом
процессе играл американский опыт?
7. Как менялись организационные структуры управления нефтяной
промышленностью в 1920–30‑е гг.? Когда был образован Наркомат нефтя-
ной промышленности?
8. Назовите первых наркомов нефтяной промышленности СССР. Что
о них известно?
9. За  счет чего вдвое быстрее была выполнена первая пятилетка
нефтяников? Как это отразилось на последующем развитии отрасли?
10. Насколько успешно развивался в  межвоенный период трубопро-
водный транспорт? Какую роль в его развитии сыграл В. Г. Шухов? Какие
технические новшества связаны с именем этого инженера?
11. Прокомментируйте итоги второй советской пятилетки (1933–1937).
Почему план на 1938 г. был меньше, чем на предыдущий? Как это объяснил
Л. М. Каганович?
12. Сравните показатели работы российских и  американских нефтя-
ников в 1930‑е гг. Насколько велик был разрыв в показателях? Почему?
13. В  чем суть теории И. М. Губкина, объясняющей происхождение
нефти? Как объяснял процессы нефтеобразования его оппонент К. П. Ка-
лицкий? Какое значение имел спор между ними для выбора направлений
нефтепоиска в стране?
14. Как изменилась география нефтяной промышленности в 1930‑е гг.?
Назовите основные районы «Второго Баку».
15. Каков был удельный вес основных нефтедобывающих районов
страны в общесоюзной нефтедобыче накануне Великой Отечественной во-
йны 1941–1945 гг.?
16. Почему историки расходятся в определении даты рождения газо-
вой промышленности? Какие существуют версии?
17. Охарактеризуйте результаты работы советских газовиков в 1930‑е
годы.
18. Назовите конструкторов отечественной буровой техники. Как из-
менились скорости бурения в 1920–30‑е годы?

109
 Глава V. НЕФТЯНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
СССР В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ
ВОЙНЫ 1941-1945 гг.
Нефтяные ресурсы СССР и Германии. 1 сентября 1939 г. нападением
Германии на Польшу началась Вторая мировая война, составной частью ко-
торой стала Великая Отечественная война советского народа 1941–1945 гг.
В начальный период войны наши войска были вынуждены оставить огром-
ную, густонаселенную, развитую в промышленном отношении территорию.
В первые же месяцы были потеряны районы, где проживало более 70 млн.
человек, производилось свыше половины всего алюминия, чугуна, стали,
добывалось около 50 % угля. Это еще один акт трагедии сталинизма, цена
непринятия мер по приведению пограничных округов, армии в целом в бо-
евую готовность.
Вторая мировая война стала войной моторов. На начало войны Служба
горючего Красной Армии располагала 247 стационарными складами и база-
ми горючего суммарной емкостью по наливу 653 тыс. кубометров, по тар-
ным продуктам и  имуществу до  2  тыс. вагонов. 90 % армейских складов
горючего располагались в приграничных военных округах, поэтому только
за первый месяц боевых действий было потеряно 73 стационарных склада
емкостью свыше 170 тыс. кубометров. За последующие три месяца Нарко-
мат обороны (НКО) лишился еще 160 тыс. тонн горючего текущего доволь-
ствия и  300  тыс. тонн мобилизационного резерва. Только около 60  тыс. т
удалось эвакуировать.
В течение лета и осени 1941 г. Красная Армия была вынуждена сражать-
ся с  противником, обладавшим значительным превосходством в  тыловом
обеспечении, в условиях дефицита не только боеприпасов, но и горючего.
Однако из факта внезапности нападения не следует, что СССР не готовил-
ся к  войне. Руководство страны понимало, что столкновения не  избежать.
О внимании к вопросам обороны свидетельствуют военные расходы в пред-
военный период: в 1938 году они составили 18,7 % расходов государствен-
ного бюджета; в 1939‑м — 25,6 %, в 1940‑м — 32,6 %; в 1941‑м — 43,4 %
(план).
Советский Союз в процессе подготовки к мировой войне исходил из того,
что «… вопрос о нефти есть жизненный вопрос, ибо от того, у кого больше
будет нефти, зависит, кто будет командовать в будущей войне». В  предво-
енные пятилетки в СССР была создана крупная нефтяная промышленность.
В 1939 г. добыча нефти составила 30,3 млн. т., в 1940 г. — 31,1 млн. т. Основ-
ной нефтяной базой оставался Азербайджан, дававший 70 % всей советской

110
нефти, производство бензина увеличилось здесь за 1920–30‑е годы в десят-
ки раз.
Важную роль в  укреплении обороноспособности страны играло соз-
дание «Второго Баку» в Урало–Поволжье. исключительное экономическое
и оборонное значение нового нефтяного района становится особенно понят-
ным, если иметь в виду, что до 1938 г. экономика восточных районов полно-
стью снабжалась Баку и Грозным, т. е. югом СССР. Обеспечение восточных
районов нефтью из  месторождений Урало-Поволжья сократило стоимость
доставки нефти и нефтепродуктов только в 1939 г. вдвое. К началу 1939 г.
на территории «Второго Баку» было открыто 12 месторождений нефти, соз-
дано 7 нефтепромыслов, давших стране первые 4 млн. т. нефти.
Для укрепления обороны СССР важное значение имело развитие
и нефтяной промышленности Казахстана — Эмбенского района. В 1940 г.
по сравнению с 1913 г. добыча нефти увеличилась здесь в 6 раз. В результате
внедрения новой техники в 1937 г. около 90 % полученной нефти было до-
быто глубинными насосами и компрессорами.
Хозяйственный план на 1941 г. предусматривал ускоренные темпы раз-
вития стратегических отраслей индустрии. Если выпуск промышленной
продукции в целом предусматривалось увеличить за год на 17–18 %, то рост
нефтедобычи должен был составить 111 %.
Таким образом, накануне Мировой войны Советский Союз располагал
мощной топливной базой. Какими энергоресурсами располагал наш потен-
циальный противник? Германия не  имела крупных месторождений нефти
на собственной территории. Поэтому она спешно строила заводы по произ-
водству синтетического бензина. В 1938 году в Германии было произведено
около 2  млн. т. заменителей моторного топлива. Производство синтетиче-
ского бензина из угля составило около 1,2 млн. т. В 1941 г. в Германии было
22  завода по  производству синтетического горючего с  общей мощностью
6 млн. т. Кроме того, Германия располагала нефтяными ресурсами оккупи-
рованных и  зависимых стран. Ее обеспечивали нефтепромыслы Румынии
(5,5  млн. т. нефти в  год). В  распоряжении Германии находилось 93  завода
на территории европейских стран общей мощностью по переработке неф-
ти более 26 млн. т. Используя нефтеносные районы оккупированных стран,
Германия в 1941 г. добывала до 8 млн. т. нефти. На своей территории в 1941 г.
Германия получила 1,5 млн. т. нефти. В 1940 г. в Западной Европе немцами
было захвачено свыше 8 млн. т. нефтепродуктов.
И всё  же проблема горючего стояла у  нацистов довольно остро, поэ-
тому они возлагали большие надежды на  захват нефтепромыслов Кавказа
и Закавказья. Характерно, что уже на 12‑й день войны, 3 июля 1941 г., на-
чальник генштаба сухопутных войск Гальдер записал в дневнике: «Для опе-

111
рации на Кавказе потребуются крупные силы, но за нефть следует заплатить
любую цену».
Сравнивая предвоенное состояние нефтяной промышленности СССР
и Германии, необходимо отметить, что советская нефтяная база была более
крупной и  устойчивой. Предприятия в  Урало–Поволжье (за  исключением
Саратовского НПЗ), Казахстане, Ухте и  на  Сахалине оказались недосягае-
мыми для вражеской авиации и работали в военное время без потерь от во-
енно-воздушных сил (ВВС) Германии.
Перестройка советской нефтяной промышленности на  военные
рельсы. События первых месяцев войны развивались трагически для со-
ветского народа. Уже 27 июня, на пятый день войны был оставлен Минск,
1 июля — Рига, далее — Псков, Витебск, Смоленск… 4 июля на совещании
генералитета А. Гитлер делает вывод: «Я  уже длительное время пытаюсь
вникнуть в положение противника. Практически он проиграл эту войну».
В действительности война только начиналась. Задачи военного времени
были сформулированы в Директиве ЦК ВКП (б) и СНК СССР от 29 июня
1941 г. Ее основные положения:
1. Перестроить всю работу на военный лад. Всё для фронта;
2. Всемерно увеличивать военное производство;
3. При вынужденном отходе Красной Армии вывозить все ценное иму-
щество, что нельзя вывезти — уничтожать;
4. В оккупированных районах организовать партизанские отряды;
5. Каждая партийная организация, каждый партийный работник долж-
ны перестроиться в соответствии с требованиями военного времени.
Началась и перестройка нефтяной промышленности. Перевод отрасли
на военные рельсы осуществлялся под руководством Государственного ко-
митета обороны (ГКО) и СНК СССР. Выполняя их указания, руководящие
органы Азербайджана, Казахстана, Чечено-Ингушетии, Башкирии и других
нефтедобывающих районов в 1941 г. приняли специальные постановления
о работе нефтяной промышленности в условиях военного времени. Интересы
обеспечения фронта и тыла горючим потребовали первоочередного решения
2‑х задач: всемерного увеличения добычи нефти в старых нефтяных районах
и резкого наращивания нефтедобывающего потенциала на востоке СССР.
Особую важность приобрели поставки достаточных объемов топлива
и смазочных материалов. Об этом говорит тот факт, что на протяжении всех
четырех военных лет в начале каждого месяца на повестку дня заседания Го-
сударственного комитета обороны, имевшего всю полноту власти в стране
в годы войны, неизменно выносились два постоянных вопроса «О добыче
нефти и  выработке нефтепродуктов» и  «О  планах снабжения горюче-сма-
зочными материалами Красной Армии и Военно-Морского Флота».

112
 Перестройка нефтяной промышленности в  южных районах СССР  —
Баку, Грозном и Майкопе — имела свою специфику. Необходимо было про-
водить подготовку к  уничтожению нефтяного хозяйства в  случае их окку-
пации. Азербайджан в военные годы оставался основной базой снабжения
страны нефтепродуктами. Но в первый период войны бакинская нефтяная
промышленность испытывала большие затруднения с  вывозом готовой
продукции. Отсутствие достаточных средств для отправки нефти из  Баку
грозило вызвать сокращение добычи. Благодаря изобретательности азер-
байджанских нефтяников был найден способ хранения нефти на месте: ее
перекачивали в горные лощины (низко расположенные долины), что позво-
ляло использовать ее в дальнейшем. Беспримерным в истории отечествен-
ной нефтепромышленности является отправка из Баку морем вплавь 500 гер-
метически закупоренных цистерн с горючим, прикрепленных к буксирным
судам. Но проблему это не решало. Транспорт не справлялся с вывозом, так
как железные дороги были отрезаны.
В связи с этим ГКО принял решение снизить план добычи нефти в Баку
и увеличить его в восточных районах. Были увеличены капиталовложения
в  Урало–Поволжье. Если в  годы довоенных пятилеток на  «Второе Баку»
приходилось 5–10 % капиталовложений в  нефтяную промышленность
СССР, то в 1942 г. — 41,6, а в 1943 г. — 55,8 %. В постановлении ГКО СССР
от 22 сентября 1942 г. намечалось увеличить среднесуточную добычу неф-
ти в восточных районах к концу 1942 г. в 1,5 раза по сравнению с августом
1942 г.
В 1941 г. Наркомат нефтяной промышленности был переведен из Мо-
сквы в  Уфу. Руководителем отрасли в  годы Великой Отечественной вой-
ны был Иван Корнеевич Седин (1906–1972 гг.), сменивший 3 июля 1940 г.
на  должности наркома нефтяной промышленности СССР Л. М. Каганови-
ча, одного из ближайших соратников И. В. Сталина. До 15 октября 1941 г.
нарком Седин с небольшой группой сотрудников оставался в Москве, затем
по распоряжению главы правительства переехал в Куйбышев, где находился
аппарат Совнаркома СССР. Руководство центральным аппаратом наркомата
в Уфе до мая 1942 г. осуществлял его заместитель Николай Константинович
Байбаков (1911–2008 гг.).
Общей задаче  — увеличить нефтедобычу в  глубоком тылу  — были
подчинены поиски и разведка нефтяных месторождений в Урало-Поволжье.
Осенью 1941 г. в Башкирию из Азербайджана был переброшен мощный гео-
логоразведочный трест «Азнефтеразведка» (переименованный в «Башнеф-
теразведку»), в составе которого находились организаторы геологоразведоч-
ных работ А. Ф. Рустамбеков, И. Я. Вайнер, О. А. Межлумов. Они сыграли
заметную роль в подготовке запасов нефти и газа в Башкирии. Сюда же
была направлена и  экспедиция Академии Наук (АН) СССР, куда входили

113
видные ученые-геологи А. А. Блохин, А. А. Богданов, В. Е. Руженцев и  др.
Эта экспедиция занялась выявлением перспектив нефтегазоносности респу-
блики. В июне 1942 г. была образована комиссия АН СССР по мобилизации
ресурсов Поволжья и Прикамья на нужды обороны, которая внесла важные
предложения по  развитию нефтедобычи. В  составе комиссии была специ-
альная нефтяная секция. Уполномоченным Наркомата нефтяной промыш-
ленности в этой комиссии был замнаркома Н. К. Байбаков.
В 1941 г. Башкирия по добыче нефти на востоке СССР занимала пер-
вое место, давая почти 80 % всей нефти «Второго Баку». Вслед за  Ишим-
байским были получены высокодебитные фонтаны нефти в Туймазинском
районе республики. Уфимский НПЗ являлся единственным предприятием
на востоке СССР, выпускавшим специальный авиабензин. До этого бензин
подобных марок производился только в Баку и Грозном. Ишимбайские про-
мыслы Башкирии в  первые годы войны, когда нефть Азербайджана была
отрезана от восточных районов страны, работали и на фронт, и на тыл.
Напряженная работа велась нефтяниками и в других районах Второго
Баку. 31  декабря 1942  г. Краснокамская контора турбинного бурения Мо-
лотовнефтекомбината впервые в мире начала турбинное бурение наклонно
направленной скважины. В последующем подобным способом на Красно-
камском нефтяном месторождении в  Пермской области было пробурено
208 наклонных скважин.
25 июля 1943 г. на Шугуровской скважине № 1 (Верейско-Намуриан-
ское месторождение) татарские нефтяники получили промышленный при-
ток нефти, а в августе была получена первая промышленная нефть. Это со-
бытие дало новый мощный импульс дальнейшей разработке перспективной
нефтеносной площади. 8  октября 1943  г. нарком Седин направляет пред-
седателю Совнаркома Татарской АССР письмо, в котором обосновывалась
необходимость организации на  Шугуровской структуре нефтепромысла.
Одновременно было дано указание Главнефтеразведке форсировать буре-
ние разведочных скважин. Через пять месяцев было принято Постановление
СНК СССР «О развитии разведочных работ и подготовке к строительству
нефтяного промысла на  Шугуровском месторождении Татарской АССР».
Так начиналась большая нефть Татарии.
Серьезная работа по перестройке нефтяной промышленности на воен-
ные рельсы осуществлялась также в Куйбышевской и Оренбургской обла-
стях, Коми АССР. Важными топливными базами страны в годы войны стали
Туркмения (месторождение Небит-Даг) и  Узбекистан (Фергана). Наконец,
в военной экономике СССР важное место заняла сахалинская нефть. Саха-
лин был единственным на  Дальнем Востоке районом, который поставлял
нефть. В невероятно тяжелых военных условиях за короткий срок был по-

114
строен нефтепровод Оха-Комсомольск-на-Амуре. О сооружении этого тру-
бопровода рассказано в романе Василия Ажаева «Далеко от Москвы».
Перевод народного хозяйства на военные рельсы осложнялся вынуж-
денным отходом советских войск в  глубь страны. Под ударами оказались
крупные промышленные центры. Это могло парализовать всю экономику
СССР. Отрицательно сказался на работе нефтяной промышленности демон-
таж оборудования промыслов Кубани и  Чечено-Ингушетии, начавшийся
в 1941 г. Летом и осенью 1942 г. это оборудование было переброшено через
Каспийское море в Поволжье и Казахстан. В августе 1942 г. был снят и пере-
правлен в Поволжье нефтепровод Баку-Батуми. Демонтировали и отправили
в восточные районы страны часть своего оборудования и нефтяники Азер-
байджана, что привело к сокращению добычи бакинской нефти.
С другой стороны, эвакуированные предприятия значительно усилили
нефтяную промышленность Урало-Поволжья. Во втором полугодии 1941 г.
и  в  начале 1942  г. в  Поволжье было эвакуировано около 200  предприятий
нефтяной промышленности, из  которых 60  было восстановлено в  1941‑м
и 123 — в 1942 г. В Башкирию было эвакуировано 86 предприятий. На базе
оборудования заводов Северного Кавказа и Баку были созданы нефтепере-
рабатывающие заводы в  Сызрани, Краснокамске, Красноводске, расшире-
ны заводы в Орске и Ишимбае. Крупнейший НПЗ Урало-Поволжья в Уфе
за  годы войны на  75 % расширил производственные мощности за счет обо-
рудования из Грозного.
В результате эвакуации предприятий на Восток произошли крупные из-
менения в размещении заводов нефтяного машиностроения. Если до войны
оно было размещено почти целиком в Баку, то в 1941–42 гг. многие из этих
предприятий эвакуировали и ввели в строй в центральных и восточных об-
ластях СССР. Оборудование эвакуированных заводов в  суровых условиях
зимы 1941–42 гг. монтировалось на открытых площадках и немедленно за-
пускалось в  работу. Уже в  начале 1942  г. на  эвакуированных заводах был
начат выпуск продукции.
На восток эвакуировались нефтяные проектные институты и учебные
заведения. Они значительно усилили научно-технический потенциал нефте-
добывающей промышленности Урало-Поволжья. Осенью 1941 г. в Уфу был
частично эвакуирован Московский нефтяной институт им. Губкина. На его
базе был позднее создан Уфимский нефтяной институт.
Вместе с  предприятиями и  оборудованием эвакуировалось более
10 тыс. бакинских нефтяников с семьями. В полном составе из Азербайд-
жана на восток страны были перебазированы все 9 контор бурения, нефте-
разведочный и  нефтестроительный тресты. Около половины всех кадров
были направлены в Куйбышевскую область. Многие из них оказали боль-
шое влияние на развитие нефтяной промышленности не только Куйбышева,

115
но и отрасли в целом. Во главе производственных объединений и трестов
были поставлены квалифицированные организаторы производства из  ста-
рых нефтяных районов. А. Д. Васильев, возглавивший объединение «Куй-
бышевнефть», С. И. Кувыкин — Башнефтекомбинат, Э. И. Тагиев — Пермь-
нефтекомбинат и другие руководители были выходцами из Баку. Руководил
оперативной группой по перебазированию нефтяной промышленности кав-
казских районов на  восток СССР замнаркома нефтяной промышленности
Н. К. Байбаков.
Нефтяная составляющая ленд-лиза. Строя планы завоевания миро-
вого господства и готовя вооруженную агрессию против СССР, Гитлер и его
стратеги рассчитывали на полную изоляцию СССР. Однако сразу после на-
падения Германии на  Советский Союз стала складываться антигитлеров-
ская коалиция, в  которую вошли государства с  различными социальными
системами. Лозунг борьбы за жизненное пространство, передел мира и ми-
ровое господство не  мог не  вызвать противодействия крупных западных
государств — Франции, Великобритании, США. Сначала они пытались ис-
пользовать растущую силу фашизма против социалистического государства,
но  после 1  сентября 1939  г. вынуждены были вступить в  противоборство
с  Гитлером. Экономическое сотрудничество участников антигитлеровской
коалиции осуществлялось в рамках закона о ленд-лизе, утвержденного Кон-
грессом США 11  марта 1941  г. В  соответствии с  этим законом президент
США наделялся полномочиями передавать, обменивать, давать в  аренду,
взаймы или поставлять иным способом боевую технику, вооружение, бо-
еприпасы, снаряжение, стратегическое сырье, продовольствие, предостав-
лять различные товары и услуги, а также военную информацию правитель-
ству любой страны, если ее «оборона против агрессии жизненно важна для
обороны Соединенных Штатов».
Из самой концепции ленд-лиза вытекает утверждение, что помощь нуж-
на была Советскому Союзу ровно настолько, насколько союзники нуждались
в «русском фронте». Для того чтобы убедить американцев в необходимости
принятия подобного решения, президент США Ф. Рузвельт прибегнул к та-
кому доходчивому объяснению: «Представьте себе, что загорелся дом моего
соседа, а у меня на расстоянии 400–500 футов (1 фут — 30,48 см — В. К.)
от него есть садовый шланг. Если он сможет взять мой садовый шланг и при-
соединить к своему насосу, то я смогу помочь ему потушить пожар. Что же
я сделаю? Я не говорю ему перед этой операцией: «Сосед, этот шланг сто-
ил мне 15  долларов». Нет! Какая  же сделка совершается? Мне не  нужны
15 долларов, мне нужно, чтобы он возвратил мой шланг после того, как за-
кончится пожар».
Общие принципы регулирования расчетов по  ленд-лизу со  странами-
получателями, разработанные правительством США, сводились к  следую-
щему:

116
 1) поставленные стране-лизингополучателю материалы: машины, раз-
личная военная техника, оружие, другие предметы, уничтоженные, утрачен-
ные и изношенные во время войны, не подлежали оплате страной-получате-
лем;
2) имущество, оставшееся в этой стране после окончания войны и при-
годное для гражданских целей, полагалось оплатить на основе предостав-
ленных Соединенными Штатами кредитов;
3) сохранившиеся военные материалы остаются у страны-получателя,
но правительство США сохраняет за собой право истребовать их;
4) срок поставок по  закону о  ленд-лизе устанавливался вначале
до 30 июня 1942 г., а затем ежегодно продлевался. Последний срок был уста-
новлен до 30 июня 1946 г., однако уже 21 августа 1945 г. правительство США
объявило о прекращении поставок.
В конце сентября 1941 г. начала свою работу Московская конференция
представителей СССР, США и Великобритании. Среди прочих проблем об-
суждались и объемы поставок в СССР нефтепродуктов и октаноповышаю-
щих компонентов. Как отмечалось выше, в начальный период войны Крас-
ной Армии пришлось вести боевые действия при дефиците боеприпасов
и горючего. Особенно остро стоял вопрос об авиационном топливе. 28 июля
отчаянное положение с горючим на фронте вынудило ГКО пойти на край-
ний шаг и принять постановление «О разрешении НКО использовать непри-
косновенные и мобилизационные запасы всех видов, хранящиеся в войсках
и складах ЗакВО (Закавказского военного округа — В. К.) и САВО (Средне-
азиатского ВО — В. К.)».
Высокооктановый бензин мог значительно усилить возможности
авиации в  «войне моторов». Еще в  1937  г. при испытаниях в  СССР ново-
го авиационного двигателя конструкции А. А. Микулина при применении
экспериментального бензина «Экстра‑100» мощность двигателя возросла
в 1,75 раза — с 970 л. с. до 1 700 л. с. В США применение 100‑октанового
бензина дало возможность уменьшить на треть пробег самолета до отрыва
от  земли, на  40 % ускорить подъем на  1  милю высоты, на  20–30 % повы-
сить бомбовую загрузку. К  сожалению, в  начальный период авиабензинов
вообще и высокого качества, в частности, в СССР катастрофически не хва-
тало. В  1942  г. в  СССР производилось столько  же авиабензинов, сколько
американская промышленность выпускала всего за 1,5 месяца. Но была еще
и  качественная сторона: около 63 % всех авиабензинов в  США выпуска-
лись с октановым числом свыше 99, а советский авиабензин высшей марки
Б‑78  по  своим характеристикам соответствовал американскому горючему
для заправки автомобилей повышенной проходимости типа «Студебеккер».
Поэтому на переговорах с союзниками советская сторона особое внимание
уделяла вопросу о поставках высокооктановых бензинов.

117
 1 октября 1941 г. министрами иностранных дел США, Великобритании
и СССР был подписан первый (Московский) протокол о снабжении Совет-
ского Союза до конца июня 1942 г. Согласно этому документу США и Ве-
ликобритания обязались поставить 3 600 самолетов, 4 500 танков, 12 700 пу-
шек, сотни тысяч тонн различного сырья, продовольствия и  материалов.
Особым пунктом предусматривалась поставка нефтепродуктов по  20  тыс.
тонн в месяц, включая высокооктановые бензины, октаноповышающие ком-
поненты для них, а также смазочные масла и смазки. В октябре же прези-
дент Ф. Рузвельт подписал решение о распространении на СССР действия
закона о ленд-лизе.
Сталинградскую битву СССР не  смог  бы выиграть без достаточного
количества нефтепродуктов. На отдельных этапах сражения с обеих сторон
участвовало свыше 2 000 танков и столько же самолетов. На доставку горю-
чего для Сталинградской битвы потребовались десятки тысяч железнодо-
рожных цистерн. Согласно официальным источникам, фронтовые наступа-
тельные операции Вооруженных сил СССР в 1943 г. в ходе Сталинградской
битвы, сражения на Курской дуге, битвы за Днепр были обеспечены в доста-
точном объеме поставками горюче-смазочных материалов (ГСМ). Очевидно,
нужно отдать должное не только героическому труду советских нефтяников,
но  и  помощи союзников. Суммарный объем высокооктанового авиацион-
ного бензина, поставленного США и  Великобританией в  СССР, составил
1 млн. 197,5 тыс. тонн, включая 558,5 тыс. тонн с октановым числом выше
99. Наряду с авиабензинами большое значение для советских Вооруженных
сил имели союзнические поставки октаноповышающих компонентов для
приготовления авиационного горючего. Всего их было получено 834,5 тыс.
тонн.
Чтобы помочь советским специалистам произвести больше высокоок-
танового бензина, американцами были налажены и поставки нефтеперера-
батывающих комплексов. Общая стоимость нефтеперерабатывающего обо-
рудования, поставленного по ленд-лизу, составила 43 млн. 138 тыс. долл.
В целом военно-экономическая помощь союзников составила по  раз-
ным оценкам от 4 до 6 % к общему объему военного и промышленного про-
изводства СССР. Но важно подчеркнуть, что это была помощь именно той
продукцией, в  производстве которой Советский Союз испытывал трудно-
сти. Американские, британские и канадские поставки нефтепродуктов, обо-
рудования, труб и других материалов Советскому Союзу внесли существен-
ный вклад не  только в  общее дело борьбы против фашистской Германии,
но и в модернизацию советской нефтяной и нефтеперерабатывающей про-
мышленности.
Боевые действия в  районах Кавказа и  Закавказья. В  начале вто-
рой половины 1942 г. перестройка нефтяной промышленности на военные

118
рельсы в  основном была завершена. Но  летом 1942  г., когда началось но-
вое немецкое наступление на южном участке фронта, эвакуацию нефтяных
предприятий Краснодарского края, Чечено-Ингушетии и  Азербайджана
пришлось продолжить.
1 июля 1942 г. на совещании штабов группы армий «Юг» Гитлер зая-
вил: «Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, я должен буду покончить
с этой войной». В то же время Риббентроп оптимистично заявлял: «Когда
у  русских запасы нефти истощатся, Россия будет поставлена на  ко-
лени».
25 июля 1942 г. гитлеровцы начали операцию по захвату нефтедобываю-
щих районов Северного Кавказа, носившую кодовое название «Эдельвейс».
В августе они вышли на Терек — последний рубеж перед броском на Баку.
9 августа 1942 г. немцы вступили в Краснодар, но в период тяжелых обо-
ронительных боев летом 1942 г. нефтяники Кубани вывели из строя нефте-
промыслы Майкопа. Оборудование было частично эвакуировано, частично
взорвано, закопано, а партизаны не дали гитлеровцам наладить добычу неф-
ти. Н. К. Байбаков так описывал проведенные летом 1942 г. спецмероприя-
тия на нефтепромыслах Краснодарского края: «В начале июля 1942 г. меня
как 1‑го заместителя наркома нефтяной промышленности вызвали в  ГКО,
где состоялся разговор о  направлении группы специалистов на  Северный
Кавказ для проведения спецмероприятий на нефтяных промыслах Красно-
дарского края… Еще в Москве, перед выездом в Краснодар, мы получили
предупреждение, что если врагу достанется нефть, нас расстреляют, а если
поторопимся и выведем из строя промыслы, которые не будут оккупирова-
ны, то участь будет та же».
Байбаков оказался в непосредственном подчинении командующего Се-
веро-Кавказским фронтом С. М. Буденного. Маршал медлил с разрешением
на уничтожение промыслов, мотивируя это тем, что наша кавалерия оста-
новит немецкие танки. В  связи с  быстрым отступлением советских войск
взрывать промыслы пришлось на  виду у  немцев, когда они уже подошли
к станице Апшеронской, под ураганным огнем врага. Тем не менее, спец-
группе Байбакова удалось эвакуировать на восток страны около 600 вагонов
с основным оборудованием, вывезти для переработки в Грозный добытую
сырую нефть.
Вторая волна эвакуации по охвату территории и масштабам перевозок
была меньше первой, но имела свои трудности, связанные с тем, что Север-
ный Кавказ уже был оккупирован немцами (с  осени 1942), основные же-
лезные дороги оказались отрезанными. Зимой 1942/43  гг. нефтепродукты
с Кавказа перевозили в центральные и восточные районы дальним кружным
путем через Среднюю Азию и Казахстан.

119
 1942  год был самым трудным для советских нефтяников. В  связи
с  угрозой прорыва немцев к  Баку прекратилось бурение новых скважин
в  Азербайджане, Краснодарском крае и  Чечено-Ингушетии. 13  сентября
1942 г. ГКО принял постановление «О демонтаже грозненских нефтепере-
рабатывающих заводов», что очень скоро сказалось на поставках горючего.
В связи с этим 22 сентября 1942 г. ГКО принимает постановление «О все-
мерном формировании увеличения производства авиабензина, автобензина,
толуола, масла и смазок на нефтеперерабатывающих заводах Центра, Вос-
тока и  Средней Азии». Для ужесточения дисциплины выполнения приня-
тых по  топливному вопросу решений специальным постановлением ГКО
от 1 октября 1942 г. контролировать Наркомнефти было поручено Лаврен-
тию Павловичу Берия, который был известен не  только как выдающийся
организатор, но  и  как человек, скорый на  расправу и  потому внушавший
большой страх подчиненным.
Захватить Баку немцам не удалось. 25 сентября 1942 г. враг был оста-
новлен у Нальчика и Моздока. «Не дотянув» до нефтеносных районов через
Кавказский хребет, А. Гитлер практически не предпринимал попыток бом-
бить их с воздуха. Вместе с тем ВВС Германии с самого начала бомбили Мо-
скву и Ленинград, а «сталинские соколы», со своей стороны, бомбя Берлин,
не  трогали нефтепромыслы фашистской Румынии, откуда «заправлялась»
Германия.
В связи с этим есть предположение, что между Сталином и Гитлером
существовало негласное «соглашение»: не уничтожать топливные резерву-
ары друг друга — Азербайджан и Румынию. Для военной кампании азер-
байджанские и румынские месторождения имели первостепенное значение.
Гитлер не бомбил Баку, а вот Англия и Франция еще до вторжения Гит-
лера в СССР разрабатывали планы бомбардировки столицы Азербайджана.
Когда до них дошли сведения о том, что Сталин снабжает Гитлера бакинской
нефтью, особенно возмутились французы. В Лондоне к возможной бомбар-
дировке Баку отнеслись более сдержанно. Но  и  англичане отмечали, что
«экономика России в ходе возможной войны сильно зависит от снабжения
бакинской нефтью». В  британском военном документе отмечалось: «80 %
добычи нефти и 90 % предприятий по ее переработке сосредоточены на Кав-
казе. Крупномасштабное нарушение поставок нефтепродуктами отсюда бу-
дет иметь далеко идущие последствия для советских Вооруженных
Сил». По мнению некоторых историков только вторжение немецких диви-
зий в Голландию, Бельгию и Францию спасло бакинцев от бомбардировок.
Переломным сражением II мировой войны стала Сталинградская бит-
ва (ноябрь 1942 — февраль 1943 г.) В этот период бои на грозненском на-
правлении носили самый ожесточенный характер. В  результате военных
действий тысячи скважин вышли из строя или были ликвидированы. Чтобы

120
не дать немецким танковым соединениям прорваться к Грозному, пожарные
команды заполнили нефтью 28  км противотанковых рвов, залили нефтью
места возможного прохода танков площадью в 1 млн. м 2. После захвата нем-
цами Северного Кавказа и выхода к Волге значительно повысилась ответ-
ственность «Второго Баку» за  снабжение фронта нефтепродуктами. «Чем
ты сегодня помог Сталинграду?» — таков был лозунг всех нефтяников Ура-
ло-Поволжья. Победа Красной армии в Сталинградской битве стала началом
коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны и Второй миро-
вой войны в целом.
Основные итоги работы нефтяников в годы войны. К лету 1943 года
советская экономика была подготовлена для разгрома врага. Важный вклад
в общее дело внесли нефтяники страны. Если в 1942 г. советская военная тех-
ника ежедневно потребляла 4–6 тыс. т. горючего, то в 1945 г. — до 40 тыс. т.
Промышленный потенциал Поволжья нарастал с  каждым военным годом.
К  концу 1942  г. удельный вес восточных районов в  общесоюзной добыче
нефти вырос до 18 %. Уже в 1943 г. началось восстановление нефтепромыс-
лов и НПЗ в Чечено-Ингушетии. В том же году отдельные тресты Азербайд-
жана начали осуществлять бурение новых скважин, хотя объемы проходки
были еще незначительными.
Вечером 24  января 1944  г. в  Москве был дан артиллерийский салют
в честь освобождения от гитлеровцев очередных советских городов — Пуш-
кина и Слуцка. В этот же день лучшие советские нефтяники первыми в исто-
рии отрасли были удостоены высшей степени трудового отличия — звания
«Герой Социалистического Труда». В списке шести Героев‑нефтяников, по-
лучивших золотую медаль «Серп и Молот» и орден Ленина, были Баба-Заде
Баба Курбан Кули оглы — главный геолог треста «Азизбековнефть», Вези-
ров Сулейман Азад оглы — начальник Азнефтекомбината, Рустамов Рустам
Азиз оглы  — буровой мастер треста «Сталиннефть», Седин Иван Корне-
евич — Народный комиссар нефтяной промышленности СССР, Трофимук
Андрей Алексеевич — главный геолог Башнефтекомбината, Федоров Вик-
тор Степанович — начальник Грознефтекомбината.
Основные итоги работы нефтяников в годы войны выглядят следующим
образом. Несмотря на все усилия, добыча нефти в СССР в 1941–1945 гг. со-
кратилась с 31 до 19 млн. т. Рост добычи в восточных районах не мог компен-
сировать в полной мере сокращение нефтедобычи на Юге. Баку и во время
войны оставался главным районом нефти — 63 % от общесоюзной добычи.
Вместе с тем, перестройка промышленности на военные рельсы, пере-
мещение производительных сил из  нефтяных районов юго-запада страны
подготовили в дальнейшем подъем в развитии нефтяной промышленности
на востоке СССР. Важный результат — расширение географических границ
нефтяной промышленности за счет новых месторождений в восточных рай-

121
онах, главным образом, в Урало-Поволжье. Если в 1940 г. удельный вес Вто-
рого Баку в общей добыче СССР составлял 6 %, то в 1945 г. — 14,6 %. В во-
енные годы этот район дал 11 млн. тонн нефти.
За военные 1941–1945 годы объем поисково‑разведочного бурения в Со-
ветском Союзе составил около 1,9 млн. метров, оно проводилось в 25 рай-
онах страны, преимущественно восточных. Было открыто 47 месторожде-
ний нефти и газа в Урало-Поволжье, Казахстане, Средней Азии, Коми АССР
и на Сахалине.
В переработке нефти основными задачами военного времени было
улучшение качества нефтепродуктов и увеличение их ассортимента. В 1942–
1945 гг. в СССР было переработано 27,4 млн. т. нефтяного сырья. На потреб-
ности армии расходовалось 20–22 % общесоюзного производства жидкого
топлива. Большая работа была проделана по обеспечению ВВС высокоок-
тановым бензином. Удельный вес авиационных бензинов в  общем произ-
водстве бензинов в 1940 г. составил 20 %, а к 1945 г. — 36 %. В подготовке
контрнаступления под Сталинградом и разгроме немцев на Курской дуге ре-
шающая роль принадлежала авиационным и танковым соединениям, боевые
машины которых заправлялись горючим, выработанным преимущественно
из урало-поволжской нефти на НПЗ Второго Баку. Эти сражения, как извест-
но, коренным образом изменили ход II мировой войны.
Таким образом, главным итогом работы нефтяников в военный период
стало полное обеспечение фронта и тыла нефтью и нефтепродуктами. Пре-
восходство в топливных ресурсах СССР над Германией — один из важных
факторов победы во Второй мировой войне. «Союзники приплыли к побе-
де на  волнах нефти»  — утверждал лорд Керзон после разгрома Германии
в Первой мировой войне». В не меньшей мере это заявление справедливо
и в отношении итогов Второй мировой войны. Так, вооруженные силы США
и Великобритании за годы войны в совокупности израсходовали горючего
почти в 8 раз больше, чем фашистская Германия и ее сателлиты.
По оценке генерал-полковника В. В. Никитина, начальника Службы го-
рючего ВС СССР, в 1941–1945 гг. наша армия в ходе стратегических, фрон-
товых и  армейских операций израсходовала более 16  млн. тонн горючего.
Таким образом, превосходство в нефтяных ресурсах СССР и его союзников
оказало существенное влияние на характер и ход Второй мировой и Великой
Отечественной войны. «Война моторов ХХ века» была выйграна антигитле-
ровской коалицией во многом благодаря полной обеспеченности не только
боеприпасами, но и нефтепродуктами.
Наряду с  нефтяным фактором важными источниками победы стали:
превосходящие материальные и людские ресурсы антигитлеровской коали-
ции; исторически сложившиеся качества советских народов: невероятное
терпение, крайняя неприхотливость, способность к  самопожертвованию

122
во имя великой цели; авантюризм самого плана гитлеровского руководства;
преимущества плановой, централизованной экономики в чрезвычайных ус-
ловиях войны.
Что касается географического и  климатического факторов («генерал-
мороз», огромная территория, дающая возможности для широкого маневра,
бездорожье и  др.), на  которые ссылаются многие западные историки, как
на причины победы СССР в войне с фашистской Германией, то они не были
главными, хотя сочетание второстепенных факторов с главными обеспечило
решающий перевес.

Список литературы
1. Байбаков Н. К. Дело жизни. Записки нефтяника. М., 1984.
2. Будков А. Д. Нефтяная промышленность в  годы Великой Отече-
ственной войны /А. Д. Будков, Л. А. Будков. М., 1985.
3. Бутенина Н. В. Принятие закона о ленд-лизе и его роль в истории
США//Ленд-лиз и Россия/Г. А. Куманев, Л. М. Чузавков. Архангельск, 2006.
4. Гатовский Л. Экономическая победа Советского Союза в Великой
Отечественной войне. М., 1946.
5. Кравченко Г. С. Военная экономика СССР. 1941–1945 гг. М., 1963.
6. Куманев Г. А. Советский Союз и ленд-лиз 1941–1945 гг. //Ленд-лиз
и Россия.
7. Матвейчук А. А. Забытый нарком//Нефть России. 2006. № 5.
8. Матвейчук А. А. Нефтяная составляющая ленд-лиза//Нефть стра-
ны Советов.
9. Матвейчук А. А. Высокооктановая составляющая ленд-лиза//Ленд-
лиз и Россия.
10. Страна Советов за 50 лет: Сб-к стат. материалов. М., 1967.
11. Супрун Н. М. Ленд-лиз в  стратегии антигитлеровской коалиции,
1941–1945 гг. // Ленд-лиз и Россия.
12. Турьялай С. “Нефтяные тайны” минувшей войны//Нефть России.
1996. № 6.
13. Фурсенко А. А. Нефтяные тресты и мировая политика. М.; Л., 1965.

Контрольные вопросы и задания

1. Сравните нефтяные ресурсы СССР и  Германии накануне войны.
Какое значение для укрепления обороны страны играли нефтепродукты?
2. Почему накануне Великой Отечественной войны существовала
угроза бомбардировок Баку Англией и Францией?

123
 3. Почему в начальный период Великой Отечественной войны Крас-
ная армия была вынуждена сражаться с фашистской Германией в условиях
дефицита не только боеприпасов ивооружения, но и горючего?
4. В  каком советско-партийном документе сформулированы задачи
военного времени? Назовите его основные положения.
5. По  каким направлениям осуществлялась перестройка нефтяной
промышленности на военные рельсы? Какие факты свидетельствуют о по-
стоянном внимании Государственного комитета обороны к  производству
и поставкам горюче-смазочных материалов?
6. В чем была специфика перестройки нефтяной промышленности в
южных районах СССР?
7. Какие последствия для развития отрасли имела эвакуация пред-
приятий нефтяной промышленности на восток страны?
8. Кто руководил нефтяной промышленностью СССР в  годы Вели-
кой Отечественной войны? Что известно о их судьбе?
9. Когда была открыта промышленная нефть Татарии? Какое
значение ее открытие имело для развития отрасли в целом?
10. Какие районы страны стали важными топливными базами в годы
войны?
11. Какой была общая концепция ленд-лиза? Что известно о  его не-
фтяной составляющей?
12. Какие аргументы использовал президент Ф. Рузвельт, убеждая
американцев в необходимости военно-технической и экономической помо-
щи Советскому Союзу?
13. Какую цель преследовала операция гитлеровцев, носившая кодо-
вое название «Эдельвейс»?
14. Чем закончилась спецоперация под руководством Н. К. Байбакова
на Северном Кавказе?
15. Охарактеризуйте основные итоги работы советских нефтяников в
годы войны. Как изменился удельный вес «Второго Баку» в нефтяной про-
мышленности СССР за военные годы?
16. Назовите первых Героев Социалистического Труда в  нефтяной
промышленности СССР.
17. Прокомментируйте утверждение лорда Керзона после разгрома
Германии в Первой мировой войне: “Союзники приплыли к победе на вол-
нах нефти”. Справедливо ли подобное заявление в отношении итогов Вто-
рой мировой войны? Какие факты говорят об этом?
18. Назовите основные источники победы СССР в войне с Германией
и ее сателлитами.

124
 Глава Vi. Восстановление и развитие
нефтяной и газовой
промышленности СССР
в 1945-1965 гг.
Мировой рынок нефти и газа после Второй мировой войны. Роль
нефти, ставшая особенно заметной в годы Второй мировой войны, еще бо-
лее возросла в  послевоенный период, когда индустриальные страны при-
ступили к масштабному восстановлению и реконструкции экономики. Сна-
чала в США, а затем и в Западной Европе наступил промышленный подъем,
сопровождавшийся ростом потребления энергоресурсов. С 1945 по 1960 гг.
мировая добыча нефти увеличилась с  430  до  1 026  млн. тонн, природного
газа — со 173 до 476 млрд. кубометров. Во всех регионах мира велись ак-
тивные поиски новых месторождений углеводородов. Общие запасы нефти
за этот период выросли в 3,5 раза — прежде всего за счет ближневосточного
региона, где они увеличились с 5,3 до 24,9 млрд. тонн. В других регионах
мира крупных открытий нефти и газа в послевоенный период почти не было,
за исключением СССР, где разрабатывались мощные месторождения Волго-
Уральского района (крупнейшим из них было Ромашкинское (1948 г.), вхо-
дившее в первую пятерку нефтяных месторождений мира). США, бывшие
до  войны крупнейшей нефтедобывающей державой, сократили собствен-
ную добычу и перешли к импорту дешевой нефти с Ближнего Востока. Если
в 1939 г. в Соединенных Штатах добывалось 60 % мировой нефти, а в Ближ-
невосточном регионе — всего 1 %, то в 1960 г. доля Ближнего Востока со-
ставила уже почти 30 %.
После войны на мировом рынке безраздельно господствовал Западный
нефтяной картель, получивший название «Семь сестер» — по числу его чле-
нов. Большая «семёрка» — это 5 гигантских корпораций американского про-
исхождения: «Эксон» (Стандард ойл К 0 оф Нью-Джерси), «Мобил» (Стан-
дард ойл К 0 оф Йорк), «Стандард ойл компани оф Калифорния», «Тексако»
и  «Галф ойл», а  также монополии английского происхождения: «Бритиш
петролеум К 0» и «Шелл» («Ройял Датч Шелл»). Соперничество внутри кар-
теля не прекращалось. Первое место на Ближнем Востоке после II мировой
войны заняли американские нефтяные монополии. Их интересы во многом
определяли дипломатию и военную стратегию США в этом регионе мира.
В 1950 году американские компании контролировали на Ближнем и Сред-
нем Востоке 40 % добычи нефти, а в 1955 г. — 60 %.
К середине XX  века «семь сестёр» имели концессии и арендованные
площади более чем в 100 странах мира. К концу 1960‑х гг. картель контро-
лировал все самые богатые нефтяные месторождения развивающихся стран.

125
За 25 лет после окончания II мировой войны (1945–1970) «семь сестёр» пе-
ревели в свои страны более 50 млрд. долларов чистой прибыли. Общая сум-
ма активов этих семи гигантов составила в начале 1970‑х гг. 132 млрд. долл.
Обогащение компаний Западного картеля за счет эксплуатации нефтя-
ных богатств развивающихся стран побудило последних встать на защиту
своих интересов. С этой целью в 1960 г. 5 нефтедобывающих стран — Ирак,
Иран, Кувейт, Саудовская Аравия и Венесуэла — объединились в Организа-
цию стран-экспортеров нефти — ОПЕК 7*. В последующем к ним присоеди-
нились еще 8 государств.
Иностранные компании со временем превратились из концессионеров,
обладавших монопольным правом собственности на  чужую нефть, в  по-
купателей нефти, добываемой в  этих странах. Вследствие этого в  странах
ОПЕК сосредоточились значительные инвалютные средства, большая часть
которых хранится в американских долларах. В новых условиях разбогатев-
шие страны — члены ОПЕК превратились в экспортеров капитала, что при-
носит им дополнительные доходы. Создание ОПЕК открыло новый этап
в  развитии международного нефтяного экспорта и  мировой нефтегазовой
промышленности.
Быстрый рост объемов добычи нефти после 1945  г. вызвал крупные
сдвиги в  области добычи и  переработки нефтяных ресурсов. В  ней по-
прежнему лидировали США, где были внедрены такие новые методы бу-
рения, как турбинный, электрический и взрывной. Особое значение имело
турбинное бурение, начатое в  1940‑е годы. Другим нововведением стала
разработка морских месторождений со стационарных платформ. В этой об-
ласти также лидировали США, где к 1960 г. на морском шельфе добывалось
почти 15 % нефти.
В 1950‑е годы в мире началось широкое практическое использование
природного газа, которое прежде тормозилось отсутствием навыков хране-
ния и транспортировки газа. В большинстве регионов мира добываемый газ
бесполезно сжигался в  факелах, и  только в  нескольких развитых странах
(прежде всего в США) он широко применялся в промышленности и быту.
В 1950 г. доля газа в мировом энергетическом потреблении равнялась 9 %,
а к 1960 г. она увеличилась до 14 %. В 1948 г. были осуществлены первые
перевозки сжиженного природного газа на специальных танкерах, и посте-
пенно этот способ стал основным в снабжении газом стран Западной Евро-
пы и Японии. Другим способом транспортировки газа стали газопроводы,
которые особенно активно строились в США, Канаде и СССР.

* По первым буквам слов английского названия этой организации — OPEC — Organization

of Petrolеum Exporting Countries.

126
 Нефть и газ в послевоенной экономике СССР. Победоносно завер-
шив Великую Отечественную войну, советский народ приступил к мирно-
му строительству. 18  марта 1946  г. Верховный Совет СССР принял Закон
о пятилетнем плане восстановления и развития народного хозяйства страны
на 1946–1950 гг. Основная задача четвертой пятилетки, как указывалось в За-
коне, заключалась в том, чтобы восстановить пострадавшие районы СССР,
восстановить довоенный уровень промышленности и  сельского хозяйства
и затем превзойти этот уровень в значительных размерах. Предусматрива-
лось первоочередное восстановление и развитие транспорта и тяжелой про-
мышленности, в которой важное место отводилось добывающим отраслям.
Большие задачи были поставлены в области добычи нефти: в 1950 г. намеча-
лось получить 35,4 млн. тонн против 19,4 млн. т в 1945 г.
Высокие темпы восстановления нефтяной промышленности СССР
в послевоенное десятилетие в решающей степени обусловлены дальнейшим
использованием в  экономике мобилизационных механизмов развития, со-
хранением той модели индустриализации, которая сформировалась в 1930‑е
годы. После Великой Отечественной войны все больше внимания уделялось
тяжелой промышленности, а в ее структуре — добывающим отраслям. Фак-
тор времени в условиях гигантской гонки вооружений по-прежнему играл
огромную роль как в разработке советской промышленной политики в це-
лом, так и в реализации концепции развития топливно-энергетического ком-
плекса СССР.
Классическое определение мобилизационности предложил А. Г. Фоно-
тов: «Развитие, ориентированное на достижение чрезвычайных целей с ис-
пользованием чрезвычайных средств и  чрезвычайных организационных
форм». В. В. Седов называет следующие отличительные признаки такой
экономики: 1) наличие угрозы существованию общества как целостной си-
стемы и  ее осознание руководителями государства; 2) постановка руково-
дителями государства цели, заключающейся в устранении этой угрозы или
противодействии ей; 3) разработка государственного плана или программы
достижения поставленной цели; 4) организация соответствующими госу-
дарственными органами действий по мобилизации ресурсов страны, необ-
ходимых для выполнения плана или программы.
Все известные мегапроекты советского периода: «Урало-Кузнецкий
комбинат», «Атомный проект», «Военно-оборонный комплекс», «Западно-
Сибирский нефтегазовый комплекс» и другие можно рассматривать как до-
стижения мобилизационной экономики. Ученые спорят об эффективности
мобилизационной модели, ее возможностях и ограничениях в процессах ин-
дустриального развития, в решении других важных государственных задач.
Очевидно, что речь идет не  только об  экономике, но  и  политике государ-
ства, политической системе в целом. Модель мобилизационной экономики,

127
степень ее жесткости зависят от многих факторов, включая социокультур-
ные, важное место среди которых занимает политическая культура обще-
ства. Если говорить о ее особенностях в России-СССР, то это прежде всего:
1) приоритет интересов государства и коллектива над интересами индивида;
2) признание решающей роли государства в  решении общественных про-
блем; 3) патриархальное отношение к  власти и  персонифицированное ее
восприятие; 4) надежда на сильного лидера, призванного решить все про-
блемы. Все это обусловлено особенностями исторического развития России
на  протяжении многих  веков. Обратной стороной стремительных темпов
развития советской экономики в послевоенный период было пренебрежение
власти к нуждам людей, крайне низкий уровень жизни в городе, голод в де-
ревне.
Несмотря на быстрые темпы восстановления и развития нефтяной про-
мышленности в  первые послевоенные пятилетки, стратегически важные
отрасли промышленности отставали от потребностей экономики в энерго-
ресурсах. С  1946  по  1955  гг. доля нефти в  топливном балансе СССР уве-
личилась с 15 до 21 %, а доля газа оставалась мизерной — чуть более 2 %.
Отставание отечественной нефтегазовой промышленности неизбежно вело
к снижению темпов научно-технического прогресса, грозило экономическим
кризисом в будущем. Существовало две основные причины сложившегося
положения. Во‑первых, в  научных кругах господствовало представление
о крайней ограниченности запасов нефти как в стране, так и в мире в целом.
Во‑вторых, разведка и эксплуатация нефтегазовых месторождений — чрез-
вычайно капиталоемкое предприятие, где простое увеличение капиталовло-
жений, фондов еще не гарантирует успех. В условиях послевоенной разру-
хи приходилось экономить. Имелся и печальный опыт Баку и Грозного, где
простое увеличение фондов не дало нужного эффекта.
В Кремле понимали, что отставание нефтегазовой промышленности
противоречит установкам на  быстрые темпы строительства социализма
в СССР. Но перестройка топливного баланса СССР на базе отдельных круп-
ных месторождений европейской части страны не могла состояться. Это по-
нимали в Советском руководстве, что и предопределило усиление геолого-
разведочных работ в Азиатской части СССР, Западной Сибири, в частности.
Так выглядело в целом положение нефтегазовой промышленности в эконо-
мике страны в послевоенный период.
Восстановление и  реконструкция нефтяной промышленности
в  первые послевоенные пятилетки. Вторая мировая война завершилась
для советского народа военной победой, гибелью 30  миллионов соотече-
ственников и потерей 30 % национального богатства. Война нанесла боль-
шой урон всей экономике, в том числе нефтяной промышленности. Но уже
в 1943–44 гг., по мере освобождения нефтяных районов Северного Кавказа

128
от немцев, началось восстановление промыслов и нефтеперерабатывающих
заводов Грозного и Баку.
С декабря 1944 г. по май 1955 г. нефтяной промышленностью СССР ру-
ководил Николай Константинович Байбаков. Предыдущий нарком И. К. Се-
дин, удостоенный за большой вклад в развитие отрасли высшей награды —
звания Героя Социалистического Труда (1944 г.), был отстранен от должности
Сталиным без объяснения причин, что было тогда обычной практикой. В ок-
тябре 1949 г. бывший нарком был арестован и осужден «за злоупотребление
служебным положением». И хотя срок был небольшим — 6 месяцев, арест
стал окончательным падением с партийно-государственного олимпа. 4 янва-
ря 1972 г. после тяжелой болезни Седин скончался и был похоронен на Но-
водевичьем кладбище в Москве.
Н. К. Байбакову принадлежит ведущая роль в  организации освоения
крупнейших нефтегазодобывающих регионов Поволжья, Урала, Западной
Сибири. О  работе на  посту наркома (министра) и  других высоких долж-
ностях в правительстве Николай Константинович написал в книгах «Дело
жизни. Записки нефтяника», «Сорок лет в  правительстве», «От  Сталина
до Ельцина» и других.
Н. К. Байбаков родился в  Баку (1911  г.), в  1931  г. закончил Азербайд-
жанский нефтяной институт, получив специальность горного инженера.
В 1938 г. он уже руководил трестом «Востокнефтедобыча», а в 1940 г. стал
заместителем наркома нефтяной промышленности СССР. Для работы в цен-
тральном аппарате промышленных наркоматов в сталинское время одного
инженерного мастерства и  организаторского таланта было недостаточно.
Другие необходимые качества управленца высшего звена назвал Байбакову
Сталин, когда 30 ноября 1944 г. назначил его наркомом нефтяной промыш-
ленности. «Советскому наркому, — сказал руководитель СССР, — нужны,
прежде всего, «бычьи нервы» плюс оптимизм». Испытание нервов выдер-
живали не все. По воспоминаниям современников, после совещаний у Ка-
гановича некоторых участников выносили на носилках, а многие исчезали
и больше нигде не появлялись.
Н. К. Байбаков  — человек-легенда, последний сталинский нарком,
ушедший из  жизни в  апреле 2008  г. в  возрасте 97  лет. Герой Социалисти-
ческого Труда, лауреат Ленинской премии, награжден шестью орденами
Ленина и другими наградами. Он лауреат премии города Москвы «Легенда
века», лауреат главной всероссийской премии «Российский Национальный
Олимп» — «Человек-эпоха».
Основной задачей четвертого пятилетнего плана (1946–1950 гг.) было
достижение и  превышение довоенного уровня путем преимущественного
внимания к  тяжелой промышленности. За  годы пятилетки было восста-
новлено и вновь построено около 4 500 крупных промышленных предпри-

129
ятий. Развернулась работа и по реконструкции нефтяной промышленности.
В 1949 г. был достигнут довоенный уровень нефтедобычи
В послевоенные годы значительно выросли капиталовложения в нефтя-
ную промышленность, резко увеличился объем разведочных работ на нефть.
Важное значение для перспективного, крупномасштабного развития нефтя-
ной и газовой промышленности имело изучение огромной территории на-
шей страны с  целью выявления ее промышленной нефтегазоносности.
В  решении этой задачи большую роль сыграло опорное бурение, начатое
в четвертой пятилетке в различных районах нашей страны. Объем разведоч-
ного бурения в 1946–1950 гг. составил 6,5 млн. м, что в 3,4 раза превышало
объем разведочного бурения в  годы войны (1941–1945). Значительно рас-
ширилась география разведочного бурения: наряду с Азербайджаном и Се-
верным Кавказом им были охвачены Урало-Поволжье, Средняя Азия, Ка-
захстан, Белоруссия и Украина. Если в предшествующий советский период
(1921–1945 гг.) 75 % разведочного бурения осуществлялось в Азербайджане
и на Северном Кавказе, то в послевоенной пятилетке на эти два района при-
ходилось менее 50 %.
Особое внимание было обращено на  техническое перевооружение
предприятий. Свыше 50 заводов начали изготовлять нефтяное оборудование
и инструмент. Специально для разведочного бурения были сконструирова-
ны буровые установки с  автономным приводом на  базе двигателей танка
Т‑34  мощностью 300  л. с. Одним из  главных итогов первой послевоенной
пятилетки был тот факт, что нефтяная промышленность стала обеспечивать-
ся оборудованием отечественного производства. В  течение 4‑й пятилетки
буровым организациям было поставлено 2 тыс. комплектов буровых устано-
вок Уралмашзавода, около 7 тыс. двигателей, более 5 тыс. буровых насосов,
тысячи турбобуров.
Использование турбобуров и долот новой конструкции позволило крат-
но увеличить основные показатели бурения. Если в 1940 г. турбобурами было
пройдено 2,4 % общей проходки, то в 1950 г. — 23,7, 1956 г. — 87,6 %. Про-
ходка возросла с 2 млн. м. в 1940 г. до 4,8 млн. м. в 1950 г. Коммерческая ско-
рость в эксплуатационном бурении выросла с 630 м. в 1950 г. до 942 м./ст.-
мес. в 1956 г. Средняя глубина скважин увеличилась в 1956 г. по сравнению
с предвоенным 1940 г. в 1,5 раза (1590 м.).
Скорость бурения турбинным способом в Татарии в 1950‑е гг. намно-
го превосходила показатели роторного бурения в Западном Техасе и штате
Нью-Мексико (США). В этих районах геологические условия бурения схо-
жи с условиями Ромашкинского месторождения в Татарии — крупнейшего
в то время в СССР. Зарубежные специалисты по достоинству оценили но-
вую советскую буровую технику: в 1956 г. фирмы США и Европы закупили
у нас лицензии на турбобур.

130
 В 1950‑е гг. в СССР впервые в мире был разработан и внедрен инду-
стриальный крупноблочный метод сооружения буровых вышек (конструкто-
ры Б. А. Рагинский, В. Д. Шашин, А. Т. Шмарев и др.). Сроки строительства
буровой сократились с  28  до  2–4  суток, стоимость работ снизилась более
чем вдвое.
Новые методы быстро внедрялись и  в  поисково‑разведочных рабо-
тах. В  1949  г. академик А. Н. Тихонов обосновал возможность и  целесоо-
бразность магниторазведки  — исследования глубинного строения земной
коры с использованием параметров естественного электромагнитного поля.
В 1950‑е гг. создавалась новая скважинная аппаратура — микрозонды и др.,
разрабатывались методы радиоактивного, нейтронного, акустического каро-
тажа 8*.
После войны на поисково‑разведочные работы приходилось около 40 %
капиталовложений в нефтегазовую промышленность. Если с 1917 по 1940 г.
было выявлено 87 месторождений нефти и газа, то с 1946 по 1958–355. Были
разведаны такие крупные месторождения, как Ромашкинское и Бавлинское
в Татарии, Шкаповское в Башкирии, Мухановское в Куйбышевской области.
Соответственно, росла и добыча нефти: в 1950 году она составила 37,9 млн.
тонн, а в 1956‑м — 83,8 млн. т.
В послевоенные годы особое внимание было обращено на разведку мор-
ских месторождений нефти на Апшеронском архипелаге. В 1949 г. создается
специализированное объединение Азморнефть с морской геологопоисковой
конторой. Разведочные работы на  морских площадях велись и  до  войны,
но они были частью разрабатываемых нефтяных месторождений на суше —
в Биби-Эйбатской бухте или на острове Артем (Бакинский район).
В районе Апшеронского архипелага были открыты морские месторож-
дения нефти Гюргяны (1947 г.), Нефтяные камни (1949 г.), Банка Дарвина
(1950 г.). За открытие и освоение морских нефтяных месторождений в Азер-
байджане в  1961  г. была присуждена Государственная премия А. А. Меж-
лумову, С. А. Оруджеву (впоследствии министру газовой промышленности
СССР), B. C. Мелик-Пашаеву и другим нефтяникам.
Нарастающими темпами шли работы и  в  других районах страны  —
Средней Азии, Казахстане, в Поволжье и на Урале, в Сибири. В 1960 г. было
открыто Шаимское нефтяное месторождение в Тюменской области, а вслед
за ним Мегионское и Усть-Балыкское (1961 г.). В 1961 г. были получены пер-
вые фонтаны нефти на месторождениях Узень и Жетыбай в Западном Казах-
стане (полуостров Мангышлак). Только по двум последним месторождени-
ям извлекаемые запасы нефти составляли несколько сот миллионов тонн.

* Каротаж  — капсула с  приборами погружается в  скважину и  снимает нужную ин-

формацию на заданной глубине.

131
 В послевоенной пятилетке Азербайджан оставался ведущим нефтяным
районом страны. Но  все более важное место в  экономике СССР занимает
Урало-Поволжье. Лишь за  10  лет после войны добыча нефти в  Башкирии
возросла более чем в 8 раз. В июне 1955 г. Башкирия выходит на 1‑е место
в стране по суточной добыче нефти. Основную нефть в республике после
войны давал Туймазинский район.
Начинается стремительное восхождение нефтяной промышленно-
сти Татарии. Ключевым событием в развитии отрасли республики и СССР
в целом стал 1948 год. В июле глубокая поисковая скважина, поставленная
в центре деревни Ромашкино, мощным фонтаном (суточный дебит — свы-
ше 500 тонн) оповестила об открытии крупнейшего в то время в стране ме-
сторождения нефти, которое назвали Ромашкинским. Открытие этого ме-
сторождения положило начало быстрому развитию нефтедобычи не только
в Татарской АССР, но во всей отрасли страны. Постановлением Совета Ми-
нистров СССР от 28 апреля 1950 г. «О мероприятиях по ускорению разви-
тия добычи нефти в Татарской АССР» были определены задачи по созданию
нового мощного нефтяного района СССР. Для решения этой задачи прави-
тельством было создано объединение «Татнефть» с  необходимыми струк-
турными подразделениями.
Бывший начальник Главтюменнефтегаза В. И. Грайфер, работавший
в 1950‑е гг. в Татарии, вспоминает: «Объединение «Татнефть» почти двад-
цать лет жило и  работало, выполняя постановление по  освоению Ромаш-
кинского месторождения, подготовленного Н. К. Байбаковым. Особо хочу
подчеркнуть, что к этому документу было написано 120 приложений. В нем
учитывалось все, там были ответы на все вопросы: от обеспечения кадрами,
оборудованием, одеждой до строительства жилья. И не просто временного
жилья, а городов — Альметьевска, Лениногорска и других.
Поначалу геологи никак не могли определить границы Ромашкинско-
го месторождения. Буквально, где не пробури — нефть. Так вот, накануне
утверждения работ на  очередной год (1954–55) к  нам в  Татарию приехал
Байбаков. На  совещании перед участниками разложили подробную геоло-
гическую карту. Специалисты и геологи показывали, где удалось провести
разведочное бурение. Необходимо было определить, куда двигаться даль-
ше. Внимательно изучая карту, Николай Константинович перебирал пальца-
ми по карандашу. В какой-то момент его рука дрогнула и карандаш выпал,
ткнувшись острием в карту. Байбаков внимательно посмотрел на эту неволь-
но поставленную точку, оглядел всю карту, вновь вернулся взглядом к этой
точке, и сказал: «Здесь». У присутствующих возникло замешательство. Они
были в  недоумении: от  скважины первооткрывательницы эта точка была
в сотнях километров. Тем не менее, заложили разведочную скважину. Когда
пробурили — стали добывать до 700 тонн ежесуточно!»

132
 Всего, в  результате разведки за  1943–1959  гг. в  Татарии было откры-
то свыше 20  новых нефтяных месторождений. Страна не  жалела средств
для развития нефтяной промышленности республики. Только за 1951–55 гг.
в нее было вложено более 500 млн. руб. В Татарию были переведены на по-
стоянную работу квалифицированные кадры из Башкирии, Азербайджана,
с Северного Кавказа, Сахалина.
К решению проблем разработки нефтяных месторождений Татариии
были подключены Казанский филиал АН СССР, геологический и  физико-
математический факультеты Казанского университета, Казанский химико-
технологический институт и другие научно-исследовательские организации
страны. В 1956 г. в системе объединения «Татнефть» был создан Татарский
нефтяной научно-исследовательский институт (ТатНИИ), который со  вре-
менем был преобразован в Татарский нефтяной научно-исследовательский
и проектный институт (ТатНИПИнефть).
Если в целом, в первой половине ХХ века отечественная нефтедобыча
характеризовалась разработкой нефтяных месторождений в режиме истоще-
ния, то вторая половина стала периодом широкомасштабного внедрения спо-
собов поддержания пластового давления (ППД), в основном, путем внутри-
контурной закачки воды, взамен отобранной нефти в продуктивные пласты
месторождений. В 40–50‑х годах ХХ в. были успешно освоены и в дальней-
шем плодотворно применялись площадное, законтурное и  внутриконтур-
ное заводнения. Высокие технико-экономические показатели в  нефтяной
промышленности республики Татарии были достигнуты в первую очередь
благодаря применению метода поддержания пластового давления для обе-
спечения фонтанной добычи. Она в 1964 г. составляла 85 % общей добычи
по объединению «Татнефть».
Динамика нефтедобычи была поразительной: уже в  1955  г. Татария
достигла бакинского уровня, а в 1956 г. был перекрыт уровень Башкирии.
В 1957 г. на долю Российской Федерации приходилось более 79 % добыва-
емой нефти, а Татария по добыче нефти заняла 1‑е место в СССР. В 1950–
60‑е годы страна получала от татарских нефтяников более 30 % всей нефти,
добываемой в Советском Союзе. В конце 1970 г. Татнефть дала 100‑милли-
онную тонну нефти. За 5 последующих лет (1971–1975) в Татарии было до-
быто еще более 500 млн. тонн нефти и в 1975 г. в республике был достигнут
максимальный годовой уровень добычи нефти — 103 млн. тонн. Большую
роль в открытии новых нефтяных и газовых месторождений в Волго-Ураль-
ском районе сыграли геологи А. А. Трофимук, К. Р. Чепиков, С. И. Кувыкин,
А. А. Блохин, И. Х. Абрикосов.
В послевоенный период продолжалось освоение нефтяных месторож-
дений европейского Севера. 19 марта 1946 г. в Коми АССР на Войвожском
месторождении ударил высокодебитный фонтан легкой нефти. Это была сен-

133
сация, поскольку нефть в Ухтинском районе приходилось извлекать из недр
с большим трудом, фонтанов здесь геологи не встречали. Войвож положил
конец разговорам о  бесперспективности дальнейших поисков в  Ижемско-
Ухтинском районе. Впервые прозвучала идея о возможности создания в Ти-
мано-Печерской провинции «третьего, Северного Баку».
В истории северной нефти 1950‑е гг. были самыми драматичными. До-
быча нефти в 1950–1958 гг. стабилизировалась на уровне 500–700 тыс. тонн
и  никак не  могла достичь миллионного рубежа. Объясняется это, прежде
всего, системой освоения региона, базировавшейся на применении труда за-
ключенных. Продвижение геологической разведки дальше на  север, когда
до  базовых населенных пунктов были десятки и  сотни километров, в  но-
вых исторических условиях делали невозможным использование заключен-
ных — организовать охрану было практически невозможно. В воспомина-
ниях геологов, работавших в то время в Ухтокомбинате подчеркивается, что
негативную роль играли и теоретические расхождения по вопросам того или
иного направления разведки нефти и газа. Геологическое строение Тимана
являлось тогда одной из сложнейщих теоретических проблем.
Несмотря на еще большие трудности, возникшие в середине 1950‑х гг.
в  связи с  расформированием системы ГУЛАГа, нефтяные районы респу-
блики оставались в центре внимания союзного руководства. Начало 60‑х гг.
ХХ  в. ознаменовалось открытием нефтегазовых месторождений, открыв-
ших новую страницу в  освоении природных богатств Коми Республики.
24 октября 1962 г. бригадой бурового мастера М. Колбасюка было открыто
Усинское нефтяное месторождение.
Период совнархозов (1957–1965 гг.) выдвинул на первый план пробле-
му регионального развития страны. Был взят курс на создание крупных тер-
риториально-производственных комплексов (ТПК). Эта идея проводилась
красной нитью в  решениях ХХV, ХХVI и  ХХVII съездов КПСС. В  числе
других ТПК, определенных в материалах партийных съездов, значительное
внимание уделялось задачам формирования и развития Тимано-Печерского
ТПК. Этот комплекс должен был включить в свой состав обширную терри-
торию Коми АССР и Ненецкого национального округа Архангельской обла-
сти. Площадь его составила 593 тыс. км 2 с населением около 1,3 млн. чело-
век. В состав ТПК вошло 8 городов и 48 поселков городского типа. Основой
его формирования были нефть, газ и уголь.
Но крупнейшим территориально-производственным комплексом со-
ветского времени стал Западно-Сибирский, отраслями специализации кото-
рого были также нефть и газ. О нем речь впереди.
Развитие газовой промышленности в послевоенный период. После
войны особый размах получило газовое дело. Расширяются разведочные
работы на газ во многих районах страны, в том числе в Азербайджане, Че-

134
чено-Ингушетии, на Украине, в Краснодарском крае. Долгое время газ в на-
шей стране реализовывался в районах добычи. Исключением являлся кара-
дагский газ (месторождение Карадаг в  Азербайджане), который поступал
в Грузию и Армению, и Саратовский, поступавший в Москву.
В истории становления и  развития газовой промышленности СССР
большую роль сыграло открытие месторождения природного газа в  Сара-
товской области и  сооружение газопровода Саратов‑Москва (протяжен-
ность — свыше 800 км., Д = 300 мм.). Предыстория этого события такова.
Летом 1942  г. в  районе села Елшанки из  разведочной скважины глубиной
300 м ударил мощный газовый фонтан. 5 сентября 1942 г. СНК СССР принял
постановление «Об эксплуатации природных газов Елшанского месторож-
дения Саратовской области и  снабжении этим газом Саратовской ГРЭС».
Добыча газа на новом месторождении в 1943 году была уже в 10 раз больше,
чем в 1942 г. и продолжала расти в последующие годы. Это стало основа-
нием для принятия в 1944 г. решения Государственного комитета обороны
о строительстве газопровода Саратов‑Москва. Строительство велось Глав-
ным управлением аэродромного строительства НКВД СССР. Пробный пуск
объекта был осуществлен в июле 1946 г., но только 7 марта 1947 г. был ут-
вержден Государственный акт о приемке магистрального газопровода Сара-
тов‑Москва в постоянную эксплуатацию.
Приход газа в  Москву имел большое технико-экономическое значе-
ние, началась широкая газификация столицы. На примере газопровода Са-
ратов‑Москва, объекте дорогом по тому времени, на практике проверялась
эффективность газового топлива в условиях его дальнего транспорта. Город
окончательно освободился от  жидкого и  угольного топлива, исчезли скла-
ды угля, резервуары с жидким топливом, высвободился железнодорожный
транспорт, доставлявший эти виды топлива. За годы 4‑й пятилетки наряду
с газопроводом Саратов‑Москва были построены еще два важных для оте-
чественной экономики объекта: газопроводы Дашава-Киев протяженностью
512 км и Кохтла-Ярве — Ленинград длиной 202 км.
Так в  первые послевоенные годы газовая индустрия доказала свою
большую экономическую эффективность. Позже академик А. Г. Аганбегян
подтвердил это следующими подсчетами на примере сибирского газа. Ака-
демик утверждал, что в 1976–1980 гг. государство вложило в газовое хозяй-
ство Западной Сибири 25  млрд. руб., а  получило в  результате продукцию
на 150 млрд. руб.
Приход саратовского газа в столицу, кроме всего прочего, показал зна-
чение газа как благородного топлива, экологически чистого. Природный газ,
фигурировавший до войны на второстепенных ролях, стал топливом, к ко-
торому надо было относиться серьезно. С каждым годом расширялся круг
промышленных потребителей газа. Без него стало немыслимым развитие

135
таких важнейших отраслей экономики, как химическая, черная и  цветная
металлургия, нефтехимия, машиностроение.
К 1950  г. промышленные запасы природного газа в  СССР достигли
85 млрд. куб. м. Из них на РСФСР приходилось 42,3 млрд. куб. м. В России
на  первом месте была Коми АССР  — 16  млрд. куб. м. Первое газовое ме-
сторождение республики Коми  — Седельское  — вступило в  промышлен-
ную разработку в  1942  г., в  1943  г. было открыто Войвожское газовое ме-
сторождение, а в 1943–45 гг. построена и введена в эксплуатацию газовая
магистраль Войвож-Ухта протяженностью 135 км (диаметр трубы 300 мм).
Вслед за Коми шла Саратовская область с 15 млрд. куб. м. Далее следовали
Куйбышевская и Оренбургская области (вместе на них приходилось 5 млрд.
куб. м), Грозненская область — 4 млрд. куб. м., Сталинградская область —
1  млрд. куб. м. В  Азербайджане было открыто 7  млрд. куб. м. природного
газа.
С 1945 по 1950 гг. добыча природного газа (вместе с попутным) в то-
пливном балансе СССР не  изменилась  — 2,3 %, а  в  1951–56  гг. возросла
незначительно  — с  2,3  до  3 %. Но  с  середины 50‑х в  стране начинается,
по  выражению М. В. Славкиной, газовая революция. В  мае 1955  г. Прези-
диум Совета Министров СССР рассмотрел вопрос о развитии газовой про-
мышленности и  газоснабжении городов на  1955–1960  гг. А  на  ХХ съезде
КПСС в феврале 1956 г. был провозглашен курс на всемерное развитие га-
зовой отрасли.
Дальнейший подъем экономики требовал выделения газовой промыш-
ленности в самостоятельную отрасль (С 1948 г. объекты газовой промыш-
ленности находились в составе Миннефтепрома). В 1956 г. было образовано
Главное управление газовой промышленности — Главгаз СССР. Начальни-
ком был назначен Алексей Тихонович Шмарев, прежде возглавлявший объ-
единение «Татнефть», а  с  1957  г. — Алексей Кириллович Кортунов, круп-
ный специалист, внесший большой вклад в развитие отечественной газовой
промышленности. Темпы развития отрасли с 1957 г. значительно возросли.
Если в 1956 году добыча газа составила 12 млрд. кубометров, то к 1962 г. —
73 млрд. куб. м.
С середины 1950‑х  гг. начинается период открытия крупных газовых
месторождений. В  1955–1960  гг. на  геологической карте СССР появилось
свыше 40  месторождений природного газа в  Азербайджане, на  Украине,
Северном Кавказе, Узбекистане (уникальное Газлинское месторождение),
Оренбургской и Тюменской областях. Открытие месторождений стало базой
для строительства многониточных газопроводов большого диаметра. Резкий
скачок в  строительстве магистральных газопроводов произошел в  1955–
60 гг. В этот период в среднем ежегодно сооружалось более 3,2 тыс. км тру-
бопроводов, тогда как в предыдущее пятилетие — около 500 км. К 1965 г.

136
общая протяженность газопроводов достигла 30 тыс. км. При строительстве
новой отечественной системы газопроводов внимательно изучался и широ-
ко использовался опыт американских коллег. Начальник Главгаза А. К. Кор-
тунов и другие советские специалисты выезжали в США для ознакомления
с новейшими достижениями американских газовиков.
После ХХ съезда КПСС стал быстро возрастать объем геологоразве-
дочных работ в  Азиатской части России. Систематические поисковые ра-
боты в  Западной Сибири, возобновленные в  1948  г., привели к  открытию
Березовского газового месторождения (Ханты-Мансийский национальный
округ) в сентябре 1953 г. Вторая половина 50‑х годов стала решающей как
для оценки перспектив нефтегазоносности Западной Сибири в  целом, так
и  для первоначальной оценки перспектив Ямало-Ненецкого округа (Даль-
ний Север Тюменской области), где сегодня добывается свыше 90 % россий-
ского газа. Выход на территорию Ямало-Ненецкого округа был продолжени-
ем идеи И. М. Губкина идти дальше на Север, в высокие широты.
Особенно результативными для разведчиков газа были 1960‑е годы,
когда поисковые работы переместились на восток СССР. В эти годы было
открыто еще около 100  газовых месторождений. Среди них Пунгинское
(1961), Заполярное (1966), Уренгойское (1967) — крупнейшее в мире (запа-
сы — св. 13 трлн. м 3) и Медвежье (1967) в Тюменской области. Это обусло-
вило стремительный рост газодобычи. Если в 1960 г. было добыто 45 млрд.
м 3 газа, то в 1970 г. — уже 198 млрд. кубометров. В 1960‑е, когда были раз-
веданы газоносные площади на  Тюменском севере, перед Главгазом была
поставлена задача довести разведанные запасы в этом регионе до 150 млрд.
м 3 и  осуществить подачу тюменского газа промышленным центрам Ура-
ла. Началось строительство первого северного газопровода Игрим-Серов.
Центр запасов газа из европейской части страны перемещается в Западную
Сибирь. Здесь уже в  начале 1970‑х  гг. разведанные запасы газа составили
более 60 % от запасов СССР. В эти годы Советский Союз становится одной
из передовых газодобывающих стран мира. Доля газа в топливном балансе
страны резко повысилась: с 5 % в 1957 г. до 20 % в 1970 г.
В марте 1969 г. коллегия Мингазпрома СССР приняла постановление
о перспективах развития базы газовой промышленности страны. Во всех че-
тырех вариантах уровней добычи газа по основным географическим зонам
на перспективу до 2000 г. доля Тюмени была самой высокой, значительно
выше регионов Средней Азии, Казахстана, Коми АССР и Архангельской об-
ласти. Тюменский Север с начала 1970‑х гг. становится главным направле-
нием деятельности Мингазпрома СССР.
Другим большим событием 60‑х  гг. стало строительство двух сверх-
дальних газопроводов Бухара-Урал (1964–1965) и  Средняя Азия  — Центр
(1967). Участие в  стройках принимала практически вся страна. С  заводов

137
страны потоком шли техника и  материалы, из  разных городов приезжали
рабочие и  специалисты, комсомольцы. Преодолевая тяжелейшие природ-
ные и климатические условия строители провели трассы газопроводов че-
рез безлюдные и пустынные районы, сотни естественных и искусственных
преград. Первый газопровод протяженностью свыше 4,5  тыс. километров
доставил среднеазиатский газ Уралу, второй связал месторождения Туркме-
нии, Узбекистана и Казахстана с центральной Россией.
Эффект от быстрого развития газовой отрасли был колоссальным. Если
в 1963 г. себестоимость тонны нефти составляла около трех рублей, а угля —
8 рублей 78 копеек, то тысяча кубометров природного газа обходилась в 43–
59 копеек. Внедрение голубого топлива было не только более экономичным,
но и экологически более чистым.
Газовая отрасль развивалась  бы еще успешнее, если  бы не  постоян-
ные реорганизации в  промышленности страны. В  1957  г. по  инициативе
Н. С. Хрущева промышленные министерства были упразднены и  созданы
совнархозы. Но они не могли решить вопросы развития отраслей в целом,
поэтому в 1963 г. для руководства технической политикой были созданы го-
сударственные комитеты по  отраслям. Коснулось это и  Главгаза, который
был переименован в  Государственный комитет по  газовой промышленно-
сти — Газпром СССР (председатель — А. К. Кортунов). После упразднения
совнархозов в октябре 1965 г. Газпром СССР был преобразован в Министер-
ство газовой промышленности (министр — А. К. Кортунов).
К концу 1960‑х гг. объем строительства, выполняемый Мингазпромом,
резко возрос. В составе министерства действовало 50 строительных и мон-
тажных трестов, в  газодобывающих районах были организованы 9  произ-
водственных объединений, в  том числе Тюменгазпром. Под руководством
Кортунова в  отрасли был создан коллектив, способный решать самые се-
рьезные задачи.
Таким образом, в  послевоенные годы была быстро восстановлена
нефтедобывающая промышленность, сделавшая в 50‑е гг. крупный шаг впе-
ред. В середине 50‑х сложилась газовая промышленность, темпы развития
которой были удивительными. Если до  войны добыча нефти и  газа была
сконцентрирована в  основном в  Азербайджане и  районах Северного Кав-
каза, то в послевоенные годы между Волгой и Уралом была создана круп-
нейшая топливная база СССР. В 1960‑е гг. на огромной территории, назван-
ной «Вторым Баку», было сконцентрировано более 70 % всей добычи нефти
в стране. Вместе с тем темпы развития нефтегазовой промышленности от-
ставали от развития экономики в целом. Конечно, нефтегазовый комплекс
страны в  1960‑е годы имел вполне определенный план действий на  бли-
жайшее время, но перспективы его оставались неопределенными. Пробле-

138
ма состояла не в отсутствии потенциальных нефтегазоносных территорий,
а в трудности выбора наиболее перспективных.

Список литературы
1. Байбаков Н. К. Дело жизни. Записки нефтяника. М., 1984.
2. Борозинец Л. Г.  Из  истории создания нефтегазового комплекса
на Северо-Западе СССР (конец 30‑х — середина 70‑х гг. ХХ в.)//Нефть стра-
ны Советов.
3. Вахитов Г. Г. Полвека отечественной нефтедобычи: от взлета к па-
дению / /Нефть страны Советов.
4. Грайфер В. Он остается творцом//Нефть России. 2006. № 3.
5. Евдошенко Ю. Взлет Николая Байбакова//Там же.
6. Иголкин А. А. Некоторые особенности развития советской газовой
промышленности в 40‑е годы ХХ века//Газовый бизнес. 2008. № 1.
7. Карпов В. П. К истории создания и развития газовой промышлен-
ности в Тюменской области (1950–1980‑е годы)//Там же.
8. Карпов В. П. Очерки истории отечественной нефтяной и  газовой
промышленности / В. П. Карпов, Н. Ю. Гаврилова. Тюмень, 2002.
9. Карпушин А. В. ОПЕК и  Россия: прошлое, настоящее и  буду-
щее // Нефть новой России. М., 2007.
10. Мазур И. И. Нефть и газ. Мировая история. М., 2004.
11. Матвейчук А. А. Забытый нарком//Нефть России. 2006. № 5.
12. Нариманов А. А. Газовая промышленность вчера, сегодня,
завтра/А. А. Нариманов, А. Н. Фролов. М., 1993.
13. Нефтедобывающая промышленность СССР. 1917– 1967. М., 1968.
14. Нефть России: проблемы воспроизводства сырьевой базы, потре-
бления, правового регулирования и привлечения инвестиций. М., 1996.
15. Седов В. В. Мобилизационная экономика: от практики к теории//Мо-
билизациионная модель экономики: Исторический опыт России ХХ века. Ма-
териалы Всероссийской научной конференции. Челябинск, 2009.
16. Славкина М. В. Газовая революция 1950‑х годов//Газовый бизнес.
2008. № 1.
17. Фонотов А. Г. Россия: от  мобилизационного общества  — к  инно-
вационному. М., 1993.
18. Фурсенко А. А. Нефтяные войны. Л., 1985.

Контрольные вопросы и задания

1. Какие перемены произошли на мировом рынке нефти и газа после
Второй Мировой войны? В каком регионе мира быстрее всего росли разве-
данные запасы нефти?

139
 2. Компании каких стран входили в Западный нефтяной картель, го-
сподствовавший в послевоенные годы на мировом нефтяном рынке?
3. С какой целью была создана организация ОПЕК, которую еще на-
зывают Восточным нефтяным картелем? Какие страны вошли в ОПЕК? Как
образование ОПЕК сказалось на развитии международного нефтяного экс-
порта и нефтяной промышленности в целом?
4. Почему до 1950‑х гг. в большинстве стран мира медленно развива-
лась газовая промышленность?
5. Какие задачи ставились перед отечественной нефтяной промыш-
ленностью в четвертом (1946–1950) пятилетнем плане?
6. Какие факты и цифры свидетельствуют об отставании отечествен-
ной нефтегазовой промышленности от  темпов развития советской инду-
стрии в целом? Назовите причины сложившегося положения.
7. Кто руководил нефтяной промышленностью СССР в  первые по-
слевоенные пятилетки? Что вам о нем известно?
8. Какие новые технологии и техника использовались в отечествен-
ной нефтяной и газовой промышленности после войны?
9. Как в послевоенное десятилетие развивалось «Второе Баку»? Ког-
да Башкирия и Татария стали ведущими нефтяными районами страны?
10. Назовите крупнейшие нефтяные месторождения СССР, разраба-
тываемые в послевоенное десятилетие.
11. В чем были особенности освоения нефтяных месторождений ев-
ропейского Севера? Какой район был ведущим?
12. Назовите основные газодобывающие районы СССР в 1950‑е гг.
13. Какие перемены произошли в  газовой отрасли после ХХ съезда
КПСС? Какое значение для развития отрасли имело открытие саратовского
газа и сооружение газопровода Саратов‑Москва?
14. Когда газовая промышленность стала самостоятельной отраслью
индустрии? Кто ее возглавил
15. Назовите крупнейшие месторождения газа, открытые в  1960‑е
годы в Тюменской области.

140
 Глава VII. ОТКРЫТИЕ СИБИРСКОЙ НЕФТИ

Одним из главных событий послевоенной отечественной истории стало

открытие уникальной, крупнейшей в  мире Западно-Сибирской нефтегазо-
носной провинции, создание на базе открытых месторождений нефтегазово-
го комплекса, изменившего во многом вектор развития не только советской,
но и мировой истории.
Дореволюционный период нефтепоисковых работ в Сибири. В до-
революционный период регион не  принадлежал к  числу первоочередных
маршрутов геологов, хотя сигналы о  выходах нефти на  поверхность шли
из Сибири, начиная с ХVII века. Уже вскоре после присоединения Сибири
к русскому государству о нефтепроявлениях в бассейне Оби писал сослан-
ный в 1661 г. в Тобольск хорватский общественный деятель Юрий Крижа-
нич. Выходы «каменного масла», как называли прежде нефть, по  берегам
Иртыша обнаружило посольство Ивана Унковского, направленное Петром I
в  1722  г. в  Джунгарию (Алтай). Позже «каменное масло» описал великий
М. В. Ломоносов, заметивший, что «оно в великом множестве на реке Ени-
сее находится».
О выходах нефти в разных местах Сибири: близ Томска, Якутска, Ир-
кутска, Мангазеи имеются многочисленные свидетельства на  протяжении
ХVII–ХIХ вв. Уже в ХVIII веке в Сибири работало 26 геологических экспе-
диций, возглавляемых приглашенными из Западной Европы специалистами.
В ХIХ веке были продолжены попытки подтвердить наличие нефти в Сиби-
ри как отдельными геологами, так и  экспедициями, но  они не  увенчались
успехом.
Поиск месторождений нефти требовал значительных капиталов, риск
неудачи был велик. Поэтому осторожный и обстоятельный сибирский пред-
приниматель предпочитал не торопить события. Возможностей выгодного
и  к  тому  же проверенного коммерческой практикой приложения капитала
было достаточно и без нефти.
Там, где не спешили рискнуть предприниматели, проявил инициативу
энтузиаст нефтепоиска геолог Иркутского горного управления В. Д. Рязанов.
Две скважины, заложенные при финансовом участии горнопромышленника
Э. Ю. Березовского на Байкале в 1900 г., дали нефть. Образцы байкальской
нефти были отправлены на  анализ в  Казанский университет. Экспертиза
подтвердила, что исследуемая нефть содержит 60 % керосина (бакинская —
40 %), а по свойствам приближается к пенсильванской. Начался байкальский
нефтяной ажиотаж. К весне 1902 г. «столбопромышленниками» было заяв-
лено около 180 нефтеносных площадей. Они покупались и перепродавались
по все возрастающей цене.

141
 В течение 1901 — первой половины 1902 г. информация о байкальской
нефти не  сходила со  страниц отечественных и  зарубежных деловых изда-
ний. Пристальное внимание на байкальскую нефть обратили Нобели, одна-
ко Березовский заломил такую цену, что их агенты убыли ни с чем. Неудав-
шаяся сделка имела большой резонанс в печати. Хотя промышленная нефть
не была обнаружена, энергичная пропаганда в прессе подняла на такую вы-
соту активы байкальских нефтеразведчиков, что предприятие Березовского,
который к тому времени уже считался зачинателем байкальского нефтяного
дела, купили французы, выложив почти миллион рублей золотом. Француз-
ская нефтеразведка бурила берега Байкала вплоть до окончательного уста-
новления Советской власти. Лишь после разгрома Колчака французские
специалисты покинули берега Байкала, так и не найдя нефть.
Подобными же результатами характеризовались нефтепоисковые рабо-
ты и в других районах Сибири. Часто дальше постановки заявочных стол-
бов дело не двигалось. Нефти нигде не нашли. Неудачи сибирской нефтяной
«столбопромышленности» свидетельствовали об одном. Методы нефтераз-
ведки, ориентированные на  поверхностные нефтепроявления, приносили
результат лишь в  заведомо нефтеносных районах, известных с  незапамят-
ных времен, как на Кавказе. Попытки распространить такие методы за гра-
ницы традиционных нефтяных районов успеха не имели.
Первый этап геолого-поисковых работ на нефть и газ в Западной
Сибири (начало 1930‑х — 1943‑й годы). Возобновившиеся после граждан-
ской войны поиски нефти в прибрежной зоне Байкала закончились неуда-
чей, так как были густо замешаны на авантюре. Выяснилось, что байкаль-
ская нефть явилась результатом махинаций Березовского. Так называемый
«зачинатель сибирской нефти» сфабриковал образцы байкальской нефти
из  нефтяных источников бакинских месторождений. Французам вручили
несколько пудов сырой бакинской нефти по цене золота. Только революция
1917  г. помогла избежать Березовскому уголовного разоблачения, а  фран-
цузы так и не добились объяснения причин постигшего их краха. Если бы
не афёра Березовского, в последующие 30 лет практика разведочного буре-
ния в Сибири, возможно, пошла бы в ином направлении.
Эстафету нефтепоиска приняли нефтегеологи созданного в 1932 г. Глав-
ного управления Севморпути. Сначала задачи управления носили локаль-
ный характер: обеспечить жидким топливом судоходство и промышленные
предприятия в зоне Арктики. В 1933 г. были начаты нефтепоисковые работы
в Нордвик-Хатангском районе. Арктическая нефть была обнаружена в виде
естественных выходов на  поверхность в  том  же 1933  г. первой нефтепои-
сковой экспедицией Т. М. Емельянцева. Удалось собрать несколько литров
нефти. Была заложена серия скважин, некоторые из которых в 1936 г. вышли
на нефть.

142
 Первые, весьма обнадеживающие результаты буровой разведки в Норд-
вик-Хатангском районе были восприняты как бесспорные доказательства
наличия промышленной нефти. Вместо геологического изучения сопредель-
ных с Нордвик-Хатангским районов Арктики все силы бросили в Нордвик.
Вывод оказался преждевременным: промышленной нефти не нашли.
Своеобразным катализатором расширения географии нефтепоиска стал
новый прогноз И. М. Губкина. В 1932 г., вслед за практически подтвердив-
шимся прогнозом перспективности Поволжья, академик выдвинул гипотезу
о  существовании нефтяных месторождений в  Западной Сибири. Прогноз,
казалось, абсолютно не согласовывался с геологическими данными по За-
падно-Сибирской низменности, имеющимися в литературе. Губкин сильно
рисковал, предлагая искать нефть за  Уралом, ведь требовались огромные
деньги, которые можно было без риска потратить в уже известных нефтя-
ных районах. В  1930‑е  гг. за  необоснованную установку скважины могли
объявить вредителем со  всеми вытекающими последствиями. А  речь шла
не об одной скважине, а разведке нового района.
Идея И. М. Губкина нашла как сторонников, так и  противников. Уче-
ный Н. С. Шатский, например, подробно опровергал эту идею, говоря, что
«геологические данные не позволяют присоединиться к его (Губкина — В. К.)
конечным выводам о  блестящих перспективах разработки и  об  огромных
возможных запасах нефти в этих районах». В более поздних своих работах
(1965 г.) Н. С. Шатский изменил свою точку зрения, но это было уже после
нефтяных фонтанов в Шаиме, Усть-Балыке, Мегионе.
Большинство ученых воздержалось от окончательных суждений по по-
воду заявления Губкина. Общность позиций, однако, состояла в признании
необходимости развертывания систематических работ по  геологическому
изучению недр Западно-Сибирской низменности, являвшейся белым пят-
ном на геологической карте страны. С 1934 г. трест «Востокнефть» (базиро-
вался в г. Уфе) приступил к поискам нефти на территории Западной Сибири.
Однако технические и  финансовые возможности треста, сосредоточенные
на работе в Поволжье, были недостаточными для одновременного крупно-
масштабного поиска в новом регионе. Львиная доля разведочного бурения
«Востокнефти» размещалась за  пределами Западной Сибири. Несмотря
на конкретные рекомендации Губкина, буровая разведка часто приурочива-
лась к пунктам, выбиравшимся с позиций большей доступности. Северные
районы Западной Сибири таковыми не  являлись. Стоимость буровой про-
ходки в  Западной Сибири была в  несколько раз выше, чем в  южной зоне
страны, а на севере региона удорожание представлялось угрожающе высо-
ким.
1934  год был еще замечателен тем, что в  январе была образована
Обь-Иртышская область с центром в г. Тюмени. Ровно через год она была

143
включена в состав Омской области, а Тюменская область появилась только
в августе 1944 г. Обь-Иртышский обком ВКП (б) активно поддерживал раз-
ведчиков нефти, о чем свидетельствуют документы, опубликованные в сбор-
нике «Нефть и  газ Тюмени в  документах». Выходившая в  Тюмени газета
«Советский Север» тоже внимательно следила за делами геологов, печатала
их статьи.
В 30‑е гг. сразу несколько экспедиций проверяли сообщения местных
жителей о нефтепроявлениях в разных районах Западной Сибири. С 1933 г.
в  районе Кузбасса велись исследования, организованные Всесоюзным на-
учно-исследовательским геологоразведочным институтом (ВНИГРИ) под
руководством Г. Е. Рябухина и  М. М. Чарыгина. В  1934  г. экспедиция тре-
ста «Востокнефть», возглавляемая В. Г. Васильевым, работала на  Иртыше,
Оби, Югане, Тавде. В том же году вела исследования экспедиция ВНИГРИ
под руководством Н. А. Гедройца в низовьях Енисея. В 1935 г. в Сургутском
и Верхне-Тавдинском районах работали экспедиции «Востокнефти» под ру-
ководством В. Г. Васильева и Р. Ф. Гуголя. В 1936 г. на юге Западной Сибири,
в полосе железных дорог, искала нефть экспедиция ВНИГРИ, которой руко-
водил Н. П. Туаев. В том же году работала в районе села Самарово (Ханты-
Мансийск) партия геолога Р. С. Ильина из Западно-Сибирского геолого-ги-
дрогеодезического треста (г. Новосибирск).
Обобщая добытый после полевых работ материал, Р. С. Ильин писал
осенью 1936 г. в отчете под названием «О необходимости углубленного из-
учения недр Омской области»: «… Разные геологи собрали разные матери-
алы в одних и тех же местах (например, Самарово), и каждый по-своему их
толкует. Началась дискуссия, принимающая иногда очень острый характер.
Госорганам, планирующим промышленность, не ясно, куда и на какие виды
работ направлять капвложения». Более краткий вариант в виде докладной за-
писки геолог направил в Омскую областную плановую комиссию, где отме-
чалось: «… В последние годы интерес к геологическому изучению области
усилился, и  три организации  — Западно-Сибирский геологический трест,
ЦНГРИ (очевидно — ВНИГРИ — В. К.) и Главнефть — нередко повторяют
друг друга и работают на одной территории. Такое положение терпимо быть
не может. Необходимо подвести итоги и подвергнуть серьезной экспертизе
результаты работы этих трех организаций, так как их работники расходятся
в выводах в отношении перспектив полезных ископаемых, а отсюда и меня-
ются перспективы планирования промышленного развития области».
Материалы, накопленные к концу 30‑х гг., естественные выходы нефти,
обнаруженные В. Г. Васильевым, Н. П. Туаевым и другими геологами, требо-
вали расширения поисков нефти в регионе. В 1939 гoду Главгеология Нар-
комата топливной промышленности СССР организовала мощную геофизи-
ческую экспедицию в Западную Сибирь с задачей подготовить в 1940 году

144
точки для глубокого роторного бурения скважин на нефть. В ноябре 1939 г.
Наркомат нефтяной промышленности принимает решение «О расширении
разведочных работ на нефть в Сибири», а в 1940 г. создается Западно-Си-
бирский геологоразведочный трест. Это было началом выполнения решений
ХVШ съезда ВКП (б) о развертывании геологоразведки в восточных райо-
нах СССР, и Сибири, в частности.
Великая Отечественная война не позволила в полной мере реализовать
поставленные задачи. Материально-технический потенциал страны нака-
нуне и в годы войны был сосредоточен главным образом на Кавказе и в По-
волжье. На территории Западной Сибири работы велись преимущественно
в южных районах. Более 10 скважин глубиной от 350 до 1 800 метров были
пройдены вдоль западно-сибирского участка Транссиба к  югу и  северу
от него. В других районах Западной Сибири поставили несколько десятков
скважин глубиной от 100 до 300 метров. Все они вышли на воду.
До 1943 г. геологопоисковые работы еще продолжались, хотя и в мень-
ших объемах, а затем они были приостановлены в связи с крайним напряже-
нием сил в войне. Разведочные работы в регионе были законсервированы,
а Западно-Сибирский геологоразведочный трест и Западно-Сибирская гео-
физическая экспедиция Наркомнефти ликвидированы, кадры и оборудова-
ние переданы среднеазиатским организациям Наркомнефти.
Таким образом, на первом этапе — начало 1930‑х — 1943 гг. — откры-
тие сибирской нефти не состоялось. Причин неудачи много, но главная —
недостаточная материально-техническая база для освоения огромной,
малонаселенной, не развитой в промышленном отношении территории с су-
ровыми природно-климатическими условиями. Хотя в этот период и были
установлены основные черты геологического строения Западно-Сибирской
низменности, они по-прежнему базировались на догадках авторов тех или
иных тектонических схем. Стало ясно, что успешные поиски невозможно
вести без широких региональных геофизических исследований и  бурения
глубоких скважин.
Второй этап в поисках нефти за Уралом охватывает 1948–1960 гг. Ре-
шение о возобновлении разведочных работ в Западной Сибири было приня-
то после тщательного изучения материалов, полученных в довоенные годы.
Необходимость проведения работ подчеркивалась в  решении Комиссии
по нефти и газу при Президиуме АН СССР и рекомендациях 1 сессии ее За-
падно-Сибирского филиала в том же, 1945 году.
Технический совет Министерства геологии СССР в декабре 1947 года
отметил, что «… Наибольший интерес в отношении нефтеносности среди
восточных районов СССР представляют Западно-Сибирская низменность,
Минусинская котловина и Кузнецкий бассейн, в связи с чем поисково‑раз-
ведочные работы в 1948–50 гг. в первую очередь должны быть сосредоточе-

145
ны в этих районах. В 1948 г. Техсовет постановил считать первоочередным
бурение в Западно-Сибирской низменности следующих опорных скважин:
в районе г. Тюмень, в районе г. Барабинск (Новосибирская обл.), в районе
г.  Колпашево (Томская обл.). В  обобщающей многолетние исследования
монографии «Перспективы нефтегазоносности Западной Сибири», опубли-
кованной в  1948  г., ее авторы М. К. Коровин, Н.А Кудрявцев, Д. Л. Степа-
нов, А. В. Тыжнов и Г. Е. Рябухин не отрицали возможной перспективности
низменности, но предпочтение все-таки отдавали Кузбассу и Минусинской
котловине, где «благоприятные результаты могут быть получены в более ко-
роткий срок и с затратой меньших средств».
После войны территория Тюменской области в  геологическом плане
по  существу оставалась «белым пятном», крупной съемкой (масштаба
1:1000 000) была покрыта лишь ничтожная ее часть. Более детальной съем-
кой (1: 200 000 и 1: 50 000) был покрыт только Приполярный Урал. Соседние
области — Свердловская, Челябинская и Пермская (тогда — Молотовская)
были охвачены геологической съемкой на 100 %. Слабая изученность края
объяснялась большой удаленностью самых интересных в геологическом от-
ношении районов (Приполярье и  Полярный Урал) от  основных путей со-
общения. Однако после проведения Северо-Печорской железной дороги
и успешного промышленного освоения Печорского каменноугольного бас-
сейна интерес к  полезным ископаемым названных районов Урала значи-
тельно возрос. Проектирование и проведение железной дороги от Воркуты
до Салехарда и соединение Северо-Печорской железной дороги с г. Ивдель
Свердловской области меняли положение северо-западной части Тюмен-
ской области.
Малочисленность и разрозненность научных исследований территории
объяснялись, по мнению областного руководства, и отсутствием в Тюмени
научно-исследовательских организаций. Исследование территории по  ли-
нии АН СССР возглавляли Уральский и Новосибирский филиалы Академии
наук, которые по  настоящему областью не  занимались, а  проводимые АН
экспедиционные исследования носили временный характер.
В июле 1949 г. секретарь Тюменского обкома ВКП (б) Чубаров и и. о.
председателя исполкома областного Совета Щуров обратились с  письмом
к председателю СМ СССР Сталину. В нем обосновывалась необходимость
создания академической науки в  Тюмени. «На  протяжении последних
15 лет, — писали авторы, — районы Тюменской области переходили из од-
ной административной области в другую. В связи с этим не уделялось вни-
мания изучению природных богатств». В целях полного и планомерного из-
учения производительных сил области, экономного расходования средств,
отпускаемых правительством на исследовательские работы, обком ВКП (б)

146
и облисполком просили Сталина дать указания АН СССР создать постоян-
ную базу Академии наук на территории Тюменской области.
После утверждения Министерством геологии СССР в 1950 г. плана ис-
следований территории края (его автор, ленинградский профессор-геолог
Н. Н. Ростовцев, в отличие от авторов предыдущего плана, вовлекал в зону
интересов и северные районы области) в Западную Сибирь перебросили на-
учные силы из Москвы и Ленинграда, создали крупный центр в Новосибир-
ске (Сибирский научно-исследовательский институт геологии, геофизики
и  минерального сырья (СНИИГГИМС). Научно-исследовательские инсти-
туты остро нуждались в материалах полевых работ. Главной задачей стало
создание производственных организаций, способных бурить огромное ко-
личество метров.
В январе 1948 г. Мингеологии СССР приняло решение об организации
нефтеразведочных экспедиций в Новосибирске и Тюмени, которые должны
были приступить к бурению опорных скважин в районах нынешних Тюмен-
ской и  Томской областей. На  самом деле в  1948  г. была создана не  экспе-
диция, а Тюменская роторная буровая партия, подчинявшаяся тресту «Зап-
Сибнефтегеология» в г. Новосибирске. Приказ № 15 Министерства геологии
СССР о создании Тюменской НРЭ не был выполнен, а в июне 1948 г. Ми-
нистерством был издан приказ № 376, который подтвердил существование
партии: «О преобразовании Тюменской геологоразведочной (не нефтеразве-
дочной, как в приказе № 15) экспедиции в Тюменскую роторную буровую
партию».
В 1950 г. на базе партии организуется Тюменская геологоразведочная
экспедиция (начальник  —  И. А. Павловский), преобразованная в  октябре
1952  г. в  самостоятельный трест (Государственный союзный Тюменский
трест по поискам и разведке нефти и газа), во главе с А. К. Шиленко. В от-
чете Тюменской роторной буровой партии за 1948 год нет никакой инфор-
мации о каких-либо реорганизациях в течение года, что и подтверждает тот
факт, что экспедиции не было, а названная партия начинала послевоенные
поиски нефти в области и была первой предшественницей прославленной
впоследствии Главтюменьгеологии.
Опорная Тюменская скважина № 1 на окраине города (сегодня — пере-
кресток ул. Мельникайте и пр. Геологоразведчиков) была намечена для буре-
ния в 1948 г., но фактически до конца года бурение не было начато из-за неза-
вершенности строительных и монтажных работ. Бригада бурового мастера
Б. Карамова приступила к бурению в начале 1949 г. и вышла на проектную
глубину 2000 метров в 1950 году. Опорная скважина бурится для изучения
геологического строения территории и в этом смысле скважина выполнила
своё назначение. Но у геологов всегда есть надежда выйти на нефть или газ.
Однако историческая скважина оказалась «пустой», т. е. без нефти и газа.
147
 Первыми скважинами, заложенными в 1949–50 гг. в Тюмени и близ нее
(деревни Яр, Дербыши, Гусево) благоприятных структур для поисков нефти
и газа не было установлено. К 1951 г. выяснилось, что тюменские геофизики
не располагают детально изученными площадями для возможной постанов-
ки на  них разведочного бурения. Даже изученные площади неоднократно
переинтерпретировались, что создавало неуверенность в  выборе того или
иного направления разведочных работ. Геофизические исследования прово-
дила образованная в 1948 г. Тюменская геофизическая экспедиция (началь-
ник  —  Д. Ф. Уманцев), подчинявшаяся тому  же, что и  Тюменская буровая
партия, тресту «ЗапСибнефтегеология». Самостоятельным трестом экспе-
диция стала с 1954 г.
В рассматриваемый период видоизменялся комплекс геофизических
методов. На  этапе 1948–56  гг. для изучения регионального строения низ-
менности проводились маршрутные исследования, привязанные в основном
к крупным рекам, всем арсеналом геофизических методов: сейсморазведка,
электроразведка, магнито- и аэромагниторазведка. С 1957 г. региональные
исследования носили площадный характер — аэромагниторазведка масшта-
ба 1:200 000 была закончена в 1959 г., авиасейсмозондирование и электрораз-
ведка велись главным образом в приуральской части — Шаимском районе.
Основным методом, наиболее эффективно решающим как поисковые зада-
чи, так и  задачи по  подготовке структур на территории Западной Сибири,
оказалась сейсморазведка.
Долгое время тюменцам не удавалось получить убедительных данных,
подтверждающих наличие промышленных запасов нефти. Это было связано
как со слабой изученностью территории, так и с ограниченными материаль-
ными, техническими, кадровыми возможностями коллективов тюменских
геологов. В 1952 г. трест «Тюменьнефтьгеология» силами 9 буровых партий
вел работы на  огромной территории Сибирского Приуралья, включавшей,
кроме Тюменской, районы Свердловской, Челябинской, Курганской и Куста-
найской областей. Не хватало самого необходимого. На совещании началь-
ников буровых партий при управляющем трестом А. К. Шиленко в 1953 г.
начальник Березовской партии, один из  первооткрывателей нефтегазонос-
ной провинции Западной Сибири А. Г. Быстрицкий рассказывал, в каких ус-
ловиях работают буровики: «Чтобы начать работу пришлось ходить и зани-
мать горюче-смазочные материалы в других организациях и сейчас партия
уже вышла из доверия, так как всем должны и никому не отдаем, терпя по-
прежнему большую нужду». При разбросанности партий, отсутствии дорог,
организации новых трудовых коллективов тюменская геологоразведочная
экспедиция в 1952 г. не получила почти никакого подкрепления автомаши-
нами и тракторами, из-за отсутствия материалов и запчастей месяцами про-
стаивали скважины.

148
 В 1953 г. были ликвидированы Тюменская и Кузнецовская (Свердлов-
ская область) буровые партии экспедиции ввиду отрицательной оценки пер-
спективности на нефть южных районов области. С продвижением на Север
затраты на разведку значительно возрастали. При крайней труднодоступно-
сти огромных заболоченных и таежных районов геологи не были оснащены
необходимой транспортной техникой, речным флотом, авиацией. В  ответ
на многочисленные обращения Тюменского обкома партии в министерства,
Госплан СССР, ЦК КПСС с просьбами увеличить помощь геологам адреса-
ты соглашались, что работы ведутся в недостаточных масштабах. Но Мин-
нефтепром СССР в середине 1950‑х гг. еще не имел возможности развивать
в  широких масштабах исследования в  труднодоступных районах Сибири
без серьезной помощи оборудованием, транспортом, надлежащего бытового
обустройства кадров. Не  хватало мощностей для Тюмени и  у  других ми-
нистерств и Главков, причастных к геологоразведке. Так, Главное управле-
ние гражданского воздушного флота (ГВФ) на просьбы увеличить помощь
в  освоении Севера отвечало, что Главк ГВФ не  может в  ближайшие годы
построить аэродромы для посадки транспортных самолетов в Ханты-Ман-
сийске, Салехарде, Березово и  Тазовском, так как не  имеет необходимых
средств и  строительных организаций. В  то  же время Мингеологии СССР
(министр — П. Захаров) считало, что до получения геологических резуль-
татов по опорным скважинам в северных партиях увеличивать объем геоло-
горазведочных работ в этих районах преждевременно. В ответ на очередное
обращение тюменского руководства в ЦК КПСС Мингеологии по  поруче-
нию ЦК отвечало в апреле 1952 г. секретарю обкома партии Ф. С. Горячеву:
«Рассмотрев Ваше письмо на имя секретаря ЦК ВКП (б) т. Маленкова Г. М.
об  улучшении работы Тюменской геологоразведочной экспедиции треста
«ЗапСибнефтегеология», министерство не  считает возможным увеличить
на текущий год объемы работ Тюменской экспедиции…».
К 1953 году на пребывавших в разведке 55 площадях в районах Сибири
и Дальнего Востока не было разведано ни одного месторождения нефти или
газа. Полученные отрицательные результаты были следствием того, что пло-
щади вводились в глубокое бурение без необходимого геологического обо-
снования. С самого начала нефтегазопоисковых работ бурение было начато
почти одновременно с геофизическими исследованиями. Скважины на Тю-
менской, Лучинкинской, Заводоуковской, Покровской и  других площадях
закладывались по предварительным данным геофизиков, которые во многих
случаях не подтверждались. К сожалению, и в последующие годы геофизи-
ческие исследования отставали от объемов глубокого бурения, значительные
средства тратились без должного эффекта. В 1958–59 гг. затраты на глубокое
бурение увеличились в  2  раза, а  на  геофизические исследования  — лишь
на 50 %.

149
 Убедительным аргументом в обосновании необходимости более широ-
кого развертывания работ в регионе могло стать только открытие промыш-
ленных месторождений. 21  сентября 1953  г. в  пос. Березово Березовского
района Ханты-Мансийского округа из опорной скважины впервые в исто-
рии геологоразведочных работ в Сибирском Приуралье с глубины 1305 ме-
тров ударил мощный газоводяной фонтан. Он поставил точку в споре уче-
ных о перспективах нефтяной Сибири. Если есть газ, значит должна быть
и  нефть. Таковы закономерности формирования месторождений углеводо-
родов. Искали именно нефть, потому что значение природного газа долгое
время недооценивалось в Советском Союзе.
В ноябре 1953 г. Ф. С. Горячев в письме I секретарю ЦК КПСС Н. С. Хру-
щеву просит обязать Миннефтепром СССР (министр  —  Н. К. Байбаков)
провести в районе Березово весь комплекс геофизических работ в течение
зимы 1953–54 гг. и подготовить Березовскую площадь для глубокого ротор-
ного бурения. Тюмень также просила выделить геологоразведочному тресту
необходимое оборудование, материалы, денежные средства и лимит по тру-
ду для проведения работ, строительству культурно-бытовых и жилых поме-
щений в пос. Березово.
В 1953–1954  гг. была осуществлена радикальная перестройка после-
довательности, географического размещения и масштабов нефтепоисковых
работ на территории Западной Сибири. В 4 раза, до 1800 человек, был увели-
чен отряд тюменских геологов. Для форсирования геологоразведочных работ
правительство Российской Федерации на 1959–1965 гг. выделило 400 млн.
рублей — в 3 раза больше, чем в предыдущие 7 лет. 30 декабря 1957 г. при-
казом Главного управления геологии и  охраны недр при СМ РСФСР гео-
логоразведочный и  геофизический тресты были объединены в  Тюменское
территориальное геологическое управление, которое возглавил Ю. Г. Эрвье,
руководивший ранее Южно-Челябинской буровой партией Тюменского тре-
ста, а в 1956–57 гг. и самим трестом «Тюменьнефтегеология».
Главный геолог Тюмени в 1956–1977 гг. Ю. Г. Эрвье (1909–1991 гг.) был
блестящим организатором, хотя и жестким, порой даже грубым руководи-
телем. Геологоразведочные партии, трудившиеся под его начальством, дей-
ствовали зачастую в спартанских условиях, в начальный период проходили
буквально тест на выживание в суровых северных условиях: были и стро-
ителями (рубили причалы, сооружали жилье), и  водителями, и  охотника-
ми, и рыболовами. К середине 1959 г. в составе геологического управления
работало более 50  поисково‑геологических и  сейсморазведочных партий,
в том числе 21 партия глубокого и структурно-поискового бурения. Числен-
ность тюменских геологов в 1954–1960 гг. выросла с 1,8 до 6,6 тыс. человек.
Хотя внимание к Тюмени после 1953 г. возросло, скептиков оставалось
достаточно. В  1957  г. Госплан СССР организовал подсчет прогнозных за-

150
пасов нефти и газа по всем открытым и потенциальным провинциям стра-
ны. Для Западной Сибири были приняты прогнозные запасы нефти и газа
в 4 раза меньше подсчета сибиряков. В столичных кабинетах никак не могли
поверить в огромный потенциал Западно-Сибирской равнины. Судя по до-
кументам, на  всем протяжении 1950–60‑х  гг. геологи испытывали нужду
в оснащении техническими средствами, оборудованием, транспортом. Неу-
довлетворительными были и жилищно-бытовые условия, в результате чего
трудовые коллективы обновлялись ежегодно более чем наполовину. В 1960 г.
в  геологическое управление было принято 4472  человека, уволено 3139.
В  1965  г., при общей численности 8831 человек, было принято 8390, уво-
лено 6612 работников. Секретари Тюменского обкома партии беспрестанно
«бомбардировали» письмами соответствующие министерства и ЦК, взывая
о помощи. Обком, в свою очередь, подталкивали снизу к более решитель-
ным действиям руководители тюменских геологов. «Мы твердо уверены, —
писали в 1955 году секретарю обкома КПСС В. В. Косову управляющие тре-
стами «ЗапСибнефтегеофизика» и  «Тюменьнефтегеология» Ю. Н. Грачев
и А. К. Шиленко, — что при достаточном внимании и помощи нефтеразве-
дочным организациям в Тюменской области будет создана сырьевая база для
строительства крупнейших в СССР объектов нефтяной, газовой и химиче-
ской промышленности».
Тюменское руководство продолжало настаивать на  увеличении мас-
штабов нефтепоисковых работ в регионе, комплексном научном обеспече-
нии поиска. В  мае 1954  г. Ф. С. Горячев обращается в ЦК с  просьбой по-
ручить АН СССР перевести Ивдельский стационар Уральского филиала
АН, созданный для изучения Севера, в  район г.  Салехард со  всем штатом
и  оборудованием, передав ему базу Полярно-Уральской экспедиции АН,
размещенную в пос. Лабытнанги (Ханты-Мансийский округ). Тюмень пред-
лагала возложить на  стационар организацию комплексного всестороннего
изучения территории Ханты-Мансийского и  Ямало-Ненецкого националь-
ного округов. В 1956 г. в докладной записке на имя Н. С. Хрущева тюменцы
жаловались, что Госплан и министерства, научные организации часто рас-
сматривают Тюменскую область как придаток то Западной Сибири, то Ура-
ла, в зависимости от того, как им выгоднее при решении того или иного во-
проса. Аналогичного содержания письмо было направлено президенту АН
СССР А. Н. Несмеянову.
Первое координационное совещание Уральского (УФ) и  Западно-Си-
бирского (ЗСФ) филиалов АН СССР по согласованию планов научно-иссле-
довательских работ на севере Тюменской области состоялось в конце 1955 г.
в Свердловске. Совещание пришло к соглашению, что все геологические, ге-
офизические и экономические работы по тюменскому Северу проводит УФ
АН СССР, а гидрогеологические и энергетические работы — ЗСФ АН, зна-

151
комя друг друга с результатами исследований. Салехардский стационар УФ
АН СССР было решено использовать как основную базу. Программа даль-
нейшего развертывания геологоразведочных работ на территории Западно-
Сибирской низменности была определена на ряде региональных совещаний
геологов в Новосибирске и Тюмени. В 1958 году она воплотилась в конкрет-
ных рекомендациях секции нефти и  газа экспертногеологического совета
Министерства геологии и  охраны недр СССР. В  1960  г. был организован
Тюменский филиал Сибирского НИИ геологии, геофизики и минерального
сырья (СНИИГГиМС), расположенного в г. Новосибирске. В 1964 г. на его
базе был организован Западно-Сибирский научно-исследовательский геоло-
горазведочный нефтяной институт (ЗапСибНИГНИ, директор  —  Н. Н. Ро-
стовцев), который стал подлинным научным штабом по изучению геологии
и нефтегазоносности Западной Сибири.
Мобилизация крупных материальных и  научных сил на  создание но-
вой топливной базы страны позволила развернуть геологоразведочные ра-
боты на нефть и газ широким фронтом. В 1960 г. объем буровых работ почти
вдвое превысил уровень 1954–1955 гг. В результате последовало открытие
новых газовых месторождений, а  21  июня 1960  г. ударил долгожданный
нефтяной фонтан. Скважина № 6, пробуренная в Шаимском районе брига-
дой С. Н. Урусова, открыла первое промышленное месторождение нефти
в Сибири. Это случилось через 7 долгих лет после Березово. «Многим ка-
жется, — вспоминал позднее руководитель ямальских геологов, Герой Со-
циалистического Труда В. Т. Подшибякин, — что нам сопутствовал сплош-
ной гром победы, золотые звезды Героев, статьи в газетах. Нет! Открытия
давались тяжелейшим трудом. Мы платили за них молодостью, здоровьем,
кровью. Были непреодолимые препятствия, растерянность и каждодневная
борьба».
В следующем, 1961 г., были открыты месторождения в Мегионе и Усть-
Балыке. Если Шаимский район ближе к  Уралу, то  Мегионское и  Усть-
Балыкское нефтяные месторождения  — это уже центр Западной Сибири.
Шаимская нефть поколебала устои скептиков, однако нефть юрских отложе-
ний и сравнительно небольшие ее запасы еще не позволяли говорить о Тю-
менской земле как о  «нефтяном гиганте». Нефть мощных и  хорошо про-
слеживающихся меловых отложений Приобья позволила оценить значение
всего региона очень высоко. К концу 1961 г. было открыто 5 нефтяных ме-
сторождений. Прогноз И. М. Губкина о большой сибирской нефти подтвер-
дился через десятилетия поисков, сопровождавшихся неудачами и разочаро-
ваниями.
В августе 1961 г. коллегия Министерства геологии и охраны недр СССР,
заслушав доклад Н. Н. Ростовцева, содоклады Ф. Г. Гурари, Ю. Г. Эрвье
и Ю. К. Миронова, отметила, что в 1958–61 гг. Министерство геологии осу-

152
ществило широкие региональные геологические и геофизические исследо-
вания в Западной Сибири, включая Тюменскую, Омскую, Новосибирскую,
Томскую области и западную часть Красноярского края. В результате этих
работ были не только рассеяны ложные впечатления, создавшиеся в резуль-
тате неправильного проведения работ за период с 1947 по 1957 год, о бед-
ности недр обширных территорий, но и созданы реальные предпосылки для
открытия здесь уникальной нефтегазоносной провинции не  только СССР,
но и мира.
Исследователи истории тюменской геологоразведки отмечают следую-
щие важные для понимания особенностей формирования ЗСНГК моменты.
Открытие крупных месторождений нефти и газа в Западной Сибири было
желанным, но  неожиданным для политического и  хозяйственного руко-
водства страны, для Госплана СССР. В  условиях, когда страна располага-
ла ограниченными финансовыми и материально-техническими ресурсами,
следовало наметить очередность освоения Западно-Сибирского региона.
Но желание быстрее получить максимальную отдачу при минимальных за-
тратах в новом огромном нефтяном районе, понятное в условиях латентного
топливного кризиса в стране в конце 60‑х гг., привело к тому, что не была
своевременно определена долгосрочная перспектива. Вопросам капитально-
го обустройства, рассчитанного на длительный период, не уделялось долж-
ного внимания. Все проблемы пытались решить путем создания временных
поселков.
Планирующими органами была принята концепция поисково‑разве-
дочных работ, согласно которой не предусматривалось проведение деталь-
ной разведки месторождений глубоким разведочным бурением. В результа-
те по открытым месторождениям специалисты располагали весьма скудной
геологической информацией, на  основании которой создавались техноло-
гические схемы и проекты разработки месторождений, планировалось раз-
витие инфраструктуры, строительство городов, сети автомобильных дорог
различного назначения, энергоснабжения и другие объекты.
Стремление меньшим метражом глубокого разведочного бурения вы-
полнить план прироста запасов, принятие на  баланс геологоразведочных
организаций запасов с недоказанной промышленной ценностью и не отве-
чающих требованиям классификации Государственного комитета по  запа-
сам полезных ископаемых (ГКЗ), искажало фактическое состояние сырье-
вой базы. Это, в свою очередь, приводило к неверным решениям плановых
органов.
Почему с конца 1960‑х гг. ограничивались объемы поисково‑разведоч-
ных работ в Западной Сибири? Мотивом для снижения являлось ошибочное
мнение отдельных специалистов Госплана и Мингеологии, утверждавших,
что в  регионе подготовлено запасов достаточно, чтобы обеспечить объ-

153
ем добычи на  многие годы. С  этим можно было  бы согласиться, говори-
ли в выступлениях на конференции по проблемам развития и размещения
производительных сил Тюменской области (1969 г.) ученые Н. Н. Ростовцев
и И. И. Нестеров, если бы, во‑первых, территория Западно-Сибирской низ-
менности была полностью опоискована и, во‑вторых, если  бы эффектив-
ность капитальных вложений в добычу нефти была бы одинаковой для каж-
дого месторождения.
На самом деле, рассчитанная специалистами ЗапСибНИГНИ и Гипро-
тюменнефтегаза себестоимость добычи 1 тонны по 31 месторождению, от-
крытому к тому времени в Западной Сибири, колебалась от 2 до 47 рублей.
Очевидно, что чем больше запасы месторождения, тем меньше удельный
вес затрат на  строительство дорог, линий электропередач, трубопроводов
и других коммуникаций, приходящихся на 1 тонну добычи.
Если бы не ограничивали геологов, то, возможно, и выбор у промысло-
виков в начале 1980‑х гг. был бы шире. И не пришлось бы вводить в эксплу-
атацию большое количество мелких и средних месторождений, привлекая
дополнительно в регион огромные ресурсы.
На рубеже 80–90‑х гг. начался новый этап в развитии ЗСНГК, который
больнее всего ударил по геологоразведке. «Я думаю, что грубейшая ошибка
людей, которые осуществляли реформы в  России, состоит в  том, что они
разрушили мощнейшую геологическую школу и геологоразведочную систе-
му» — пишет академик А. Э. Конторович. К сожалению, общая тенденция
по  ведению геологоразведочных работ продолжает сохраняться. Объемы
разведки падают. Уровень обеспеченности запасами все время снижается.
Государство основные надежды возлагает на то, что поисками запасов угле-
водородного сырья займутся нефтегазодобывающие компании и готово уча-
ствовать лишь 10‑ю процентами необходимых на разведку средств. Но кон-
цепция Роскомнедра, основанная на воспроизводстве минерально-сырьевой
базы за счет негосударственных инвестиций, как показывает уже многолет-
ний опыт, себя не оправдала.
Открытие нефтяных и  газовых месторождений в  Западной Сибири
справедливо оценивается как «открытие века». Нефтяные фонтаны в  Ша-
име, Усть-Балыке и  Мегионе стали своеобразным итогом общественного
и  хозяйственного развития страны, результатом возросших материальных
и  научно-технических возможностей СССР и, конечно, самоотверженного
труда геологов. Благодаря им в 1960–80‑е годы была создана мощная мине-
рально-сырьевая база для устойчивого развития нефтегазовой промышлен-
ности Западной Сибири. Уникальные месторождения, открытые сибирски-
ми геологами, позволили круто наращивать добычу нефти и газа в 60–70‑е
годы, но в 1980‑е гг. новых месторождений-гигантов в запасе уже не оказа-
лось. Ухудшение ресурсной базы — результат не только объективных при-

154
чин, но и дискриминации региональной геологоразведки, которой она под-
вергалась в большей или меньшей мере на всем протяжении 1960–80‑х гг.

Список литературы
1. Алексеев В. В. Прометеи сибирской нефти/В. В. Алексеев,
В. А. Ламин. Свердловск, 1989.
2. Андреев С. Ю. Чрезвычайные люди/С. Ю. Андреев, Н. А. Гольди-
на. Свердловск, 1989.
3. Западная Сибирь: история поиска. 1940–1975  годы/Ред. Л. В. Ца-
реградская. М., 2007.
4. Карпов В. П. Авария, ставшая открытием//Родина. 2008. № 10.
5. Карпов В. П. «От  таких цифр и  голова может лопнуть!». Полве-
ка назад в СССР было положено начало ямальской газовой эпопеи//Родина.
2009. № 10.
6. Карпов В. П. Тюменская нефть начиналась в Шаиме//Горные ведо-
мости. 2009. № 9.
7. Карпов В. П. Очерки истории отечественной нефтяной и  газовой
промышленности/В. П. Карпов, Н. Ю. Гаврилова. Тюмень, 2002.
8. Карпов В. П. Становление тюменской нефтеразведки в  послево-
енный период (конец 1940‑х  — 1950‑е  гг.)//Земля Тюменская: Ежегодник
Тюменского областного краеведческого музея: 2003. Вып. 17. Тюмень, 2004.
9. Карпов В. П. История создания и  развития Западно-Сибирского
нефтегазового комплекса (1948–1990 гг.). Тюмень, 2005.
10. Комгорт М. В. Западно-Сибирская нефтегазоносная провинция:
история открытия. Тюмень, 2008.
11. Комгорт М. В. Н. Н. Ростовцев и становление геологической науки
в Тюмени/ М. В. Комгорт, Г. Ю. Колева. Тюмень, 2007.
12. Мальцев Н. А. Нефтяная промышленность России в послевоенные
годы/ Н. А. Мальцев, В. И. Игревский, Ю. В. Вадецкий. М., 1996.
13. Нефть и газ Тюмени в документах. Т. 1.
14. Прометеи ямальского газа. (Очерки истории освоения нефтегазо-
вых ресурсов региона)/Отв. ред. В. П. Тимошенко. Салехард  — Екатерин-
бург, 2007.

Контрольные вопросы и задания

1. Что известно о поисках сибирской нефти в дореволюционный пе-
риод? Почему они не увенчались успехом?
2. Почему предпринимателей-нефтяников в дореволюционный пери-
од называли столбопромышленниками?

155
 3. Как байкальская авантюра промышленника Березовского повлия-
ла на последующий ход нефтепоисковых работ в Сибири?
4. Кто из отечественных историков внес заметный вклад в изучение
истории «открытия века»?
5. Назовите и  обоснуйте хронологические рамки этапов нефтепои-
сковых работ в Западной Сибири.
6. Какую роль в  развертывании нефтепоисковых работ в  Западной
Сибири сыграл прогноз И. М. Губкина? Какими силами велось разведочное
бурение в регионе в 1930‑е годы?
7. Назовите имена известных геологов, работавших в Западной Си-
бири в 1930‑е годы.
8. Чем объясняется слабая, по  сравнению с  соседними областями,
геологическая изученность территории Тюменской области в послевоенный
период?
9. Расскажите о  плане исследований территории Тюменского края,
предложенном профессором Н. Н. Ростовцевым. Когда была создана первая
геологическая организация в Тюмени и как она называлась?
10. Когда и где была пробурена тюменская опорная скважина № 1?
11. Какое значение в  развитии геологоразведочных работ в  регионе
сыграло открытие в Березово?
12. Когда было создано Тюменское территориальное геологическое
управление (ТТГУ)? Кто его возглавил? Расскажите о  первом начальнике
ТТГУ.
13. Когда была открыта первая промышленная нефть за Уралом? Кто
руководил Шаимской нефтеразведочной экспедицией и буровой бригадой,
пробурившей скважину-первооткрывательницу?
14. Почему с конца 1960‑х гг. ограничивались объемы поисково‑раз-
ведочных работ в  Западной Сибири? Как дискриминация тюменских гео-
логов повлияла на развитие Западно-Сибирского нефтегазового комплекса
в 1970–80‑е гг.?

156
 ГЛАВА VIII. «ТРЕТЬЕ БАКУ». ФОРМИРОВАНИЕ
И РАЗВИТИЕ ЗАПАДНО-
СИБИРСКОГО НЕФТЕГАЗОВОГО
КОМПЛЕКСА
Основные этапы. В истории Западно-Сибирского нефтегазового ком-
плекса (ЗСНГК) можно выделить 3  этапа. На  первом  — с  1964  г. до  сер.
70‑х гг. — начинается промышленная эксплуатация месторождений, созда-
на крупная нефтегазодобывающая база, построена трубопроводная система
для транспорта нефти в районы Сибири и Дальнего Востока, газа — на Урал.
Промышленным освоением охвачен преимущественно Ближний Север (тер-
ритория Ханты-Мансийского округа (ХМАО) Тюменской и  северных рай-
онов Томской областей). К середине 70‑х гг. комплекс становится главным
нефтедобывающим центром СССР.
Второй этап охватывает время с середины 70‑х до конца 80‑х гг. Он ха-
рактеризуется высокими темпами развития нефтегазовой промышленности,
выходом нефти и газа в центральные районы СССР, расширением экспор-
та сырья, началом его переработки на  месте в  готовую продукцию. Вчет-
веро увеличивается территория ЗСНГК за счет освоения Дальнего Севера,
включая арктические районы Ямало-Ненецкого автономного округа (ЯНАО,
Ямал, (Тюменская область).
Третий этап развития ЗСНГК начинается в конце 80‑х гг. С 1989 г. сни-
жение производства становится устойчивой тенденцией, комплекс пережи-
вает тяжелый кризис. В процессе реформ изменились организационно-пра-
вовые формы предприятий, их отношения между собой и  с  государством.
В  1989–90  гг. были ликвидированы основные главки ЗСНГК. Изменилось
само понятие отрасли и набор входящих в нее структурных элементов. Про-
изошло свертывание экономической активности государства на территории
Западной Сибири.
Управление комплексом. Создание Западно-Сибирского нефтегазово-
го комплекса стало крупной межотраслевой проблемой, различные сторо-
ны которой с самого начала находились в поле внимания ЦК КПСС и Со-
вета Министров СССР, Госплана СССР, Академии наук СССР, Тюменского
и Томского обкомов КПСС. Научный подход к планированию и управлению
требовал всесторонней проработки многих проблем, создания генерального
плана развития ЗСНГК на  длительную перспективу с  соблюдением в  нем
правильных пропорций и  связей. Комплексное развитие производитель-
ных сил районов нового промышленного освоения (РНПО) было постав-
лено в качестве одной из важнейших задач руководящих органов региона,
областных парторганизаций. Ею  же было продиктовано решение Тюмен-

157
ского обкома КПСС о создании координационного совета по комплексному
развитию производительных сил области. Обком и вновь созданный совет
провели большую организационную работу по  выработке перспектив раз-
вития и  размещения производительных сил РНПО на  ближайшее десяти-
летие, выступили с инициативой разработки долгосрочного (на 15–20 лет)
комплексного плана развития ЗСНГК. К этой работе были привлечены за-
интересованные научные институты и специалисты. Томский обком КПСС
также обратился к руководителям соответствующих министерств, в Госплан
СССР, Сибирское отделение АН СССР с просьбой о содействии в определе-
нии перспектив развития новых в области отраслей промышленности. На-
учные конференции по проблемам развития производительных сил региона
с привлечением представителей академических и отраслевых НИИ, работни-
ков Госплана и заинтересованных министерств состоялись в 1966 и 1968 гг.
в Томске, в 1969 г. — в Тюмени. Предложения региона легли в основу по-
становлений ЦК КПСС и  Совмина СССР, распорядительных документов
по ЗСНГК.
Большую роль в  формировании долгосрочной программы развития
комплекса сыграло постановление ЦК КПСС и  Совета Министров СССР
«О  мерах по  ускоренному развитию нефтедобывающей промышленности
в Западной Сибири» (декабрь 1969 г.), в котором цель программы создания
новой топливно-энергетической базы СССР была задана в  виде контроль-
ных цифр по добыче нефти на 1975 и 1980 гг. Кроме того была определена
совокупность сопряженных задач, необходимых для достижения народнохо-
зяйственных целей освоения. Значение этого документа и в том, что к про-
блеме разведки и освоения недр Западной Сибири было привлечено внима-
ние всей страны, многих министерств и ведомств.
Постановлением были установлены министерства — исполнители про-
граммы, разработавшие в течение 1970 г. ее отраслевые разделы, которые за-
тем согласовывались по срокам ввода основных объектов строительства. Ре-
ализация программы проходила в рамках отраслевого управления, которое
на первых порах дало положительные результаты, позволив решить задачу
ускоренного развития нефтяной и  газовой промышленности, электроэнер-
гетики, транспорта, строительной индустрии. Однако уже в 1970‑е гг. обо-
значились минусы этого принципа, главным из которых была ведомственная
разобщенность.
Систематический контроль за  ходом выполнения постановления ЦК
КПСС и  Совмина СССР и  практическое руководство важнейшими меро-
приятиями постоянно осуществляли заведующие отделами, инструкторы
и инспекторы ЦК КПСС, заместители министров и уполномоченные мини-
стерств. В  нефтегазодобывающие районы Западной Сибири неоднократно
направлялись группы ЦК КПСС, которые тщательно анализировали ход об-

158
устройства месторождений, помогали оперативно решать проблемы матери-
ально-технического снабжения, обеспечения кадрами предприятий и строек,
устраняли недостатки в  деятельности партийных, хозяйственных и  обще-
ственных организаций. Помощь ЦК была разносторонней и действенной.
Бывший секретарь ЦК КПСС В. И. Долгих, курировавший в ЦК вопро-
сы развития тяжелой промышленности и  энергетики, вспоминал позднее:
«Нефтяная и  газовая промышленность буквально пронизывала экономику
страны. В  условиях централизованного планирования синхронизировать
и  скоординировать процессы в  экономике Западно-Сибирского нефтегазо-
вого комплекса могла только авторитетная и объединяющая сила. В ту пору
это была КПСС, ее ЦК, партийные организации на местах. Фактически по-
становления ЦК КПСС и Совмина СССР по ЗСНГК для внутрихозяйствен-
ной жизни страны имели силу закона».
Как готовились распорядительные документы по Западно-Сибирскому
нефтегазовому комплексу? — Проблему выдвигал обком КПСС, затем она
изучалась — с привлечением министерств, местных органов власти, отде-
лов Госплана, науки. Затем формировалась соответствующая записка по су-
ществу проблемы, которая докладывалась Совету Министров, — и далее —
если предстояло принять постановление ЦК и  Совмина  — принималось
принципиальное решение Политбюро. Затем шло поручение Госплану для
проработки вместе с  министерствами, ведомствами, местными советски-
ми, хозяйственными, партийными органами. После того как «вопрос» был
«подготовлен», Совет Министров СССР передавал его в ЦК на согласование
и утверждение. «В документах такого рода, — отмечал В. И. Долгих, — тре-
бовалось исходить из реальных возможностей, которыми располагала стра-
на, экономика, из имеющихся ресурсов».
Если речь шла о  принципиальных вопросах, касающихся зачастую
не  только комплекса и  региона, но  и  интересов государства в  целом, его
международного положения, то  последнее слово было за  Политбюро ЦК
КПСС. Настойчивости обкомов было не всегда достаточно для того, чтобы
«пробить» то или иное решение. Будь то вопрос о недостаточном финанси-
ровании геологоразведки или о слабой строительной базе, о роли природно-
го газа в ЗСНГК, развитии перерабатывающих отраслей на месте, ущербно-
сти социальной инфраструктуры РНПО.
В 1970‑е  гг. проблема комплексного развития производительных сил
нефтегазового региона встала особенно остро в силу роста масштабов эко-
номики. «Все более важным, — указывалось и в отчетном докладе ЦК XXIV
съезду КПСС (1971 г.), — становится комплексный подход к планированию
и принятию крупных народнохозяйственных решений. Сам характер стоя-
щих перед нами задач таков, что их решение, как правило, требует согласо-

159
ванных усилий многих отраслей и экономических районов, включает осу-
ществление целой системы мероприятий».
Насколько комплексным было развитие районов нового промышленного
освоения и правильно ли говорить о комплексе? Западно-Сибирский нефте-
газовый комплекс, по сравнению с другими территориально-производствен-
ными комплексами (ТПК) СССР, где предусматривался преимущественно
замкнутый цикл производства и  потребления, работал в  большей степени
на вывоз. Это объяснялось тем, что коренная реконструкция топливно-энер-
гетического баланса страны могла быть осуществлена в 1960–70‑е гг. только
за счет освоения сибирских ресурсов нефти и газа. В связи с этим развитие
добывающих отраслей с самого начала носило в регионе опережающий ха-
рактер и местная индустрия со временем приобретала все более однобокий
характер. Удельный вес нефтяной и газовой отраслей в структуре промыш-
ленности Тюменской области вырос с 5,8 % в 1966 г. до 78 % в 1985 и 84 %
в 1990 г. Эта тенденция продолжилась в 1990–2000‑е гг.
Термин «комплексность» предполагает, прежде всего, взаимоувязанное
размещение промышленности, планомерное и пропорциональное развитие
внутриотраслевых, межотраслевых и  межрайонных связей, а  ЗСНГК рас-
сматривался главным образом как база, добывающая сырье: большую часть
нефти и газа транспортировали отсюда в европейскую часть страны. Вместе
с тем, наращивание нефте- и газодобычи в регионе потребовало развивать
многие другие отрасли промышленности. Добыча и транспорт нефти и газа
потребовали огромного количества электроэнергии, надежных и  устойчи-
вых транспортных магистралей, колоссальных объемов строительных работ,
развития социальной инфраструктуры РНПО. На решение проблем ЗСНГК
были мобилизованы многие отрасли промышленности с учетом потребно-
стей нефтяной и газовой отраслей в технике, оборудовании, материалах.
Наращивание разведанных запасов нефти и  газа, развитие мощно-
стей строительных организаций, предприятий стройиндустрии и  транс-
порта, развитие электроэнергетики в  1960–80‑е  гг. рассматривались пар-
тийными и хозяйственными органами в качестве важнейших предпосылок
выполнения основных задач комплекса. Благодаря этому в  указанных от-
раслях произошли коренные изменения. Если в  1965  г. электровооружен-
ность труда в  промышленности Тюменской области была ниже среднесо-
юзной в 3,9 раза, в 1970 г. — в 2,4 раза, то в 1975 г. она уже превосходила
общесоюзную на  13 %. Были подготовлены и  другие технико-экономиче-
ские условия, обеспечившие резкий скачок в  росте добычи нефти и  газа:
строительство баз стройиндустрии, нефте- и газопроводов, железных дорог,
аэродромов и т. д. О масштабах роста производственных мощностей ЗСНГК
дают представление следующие цифры. В  1966–1985  гг. в  Тюменской об-
ласти было введено 23 748 километров линий электропередач, свыше 7 тыс.

160
км нефтепроводов и 22,8 тыс. км газопроводов, построены газоперерабаты-
вающие заводы мощностью в 18 млрд. кубометров переработки газа в год.
Протяженность железных дорог в  области увеличилась за  тот  же период
с  500  до  2 400  км (в  1990  г. — 4100  км.), автомобильных дорог с  твердым
покрытием — с 200 до 9800 км (в 1990 г. — 15 600 км). Кроме того, были
созданы мощные базы стройматериалов, построены Тобольский и Томский
нефтехимические комбинаты.
Промышленное развитие сибирского Севера сопровождалось формиро-
ванием новых и возрождением старых городов: Когалыма, Лангепаса, Лян-
тора, Мегиона, Нефтеюганска, Нижневартовска, Нягани, Покачи, Пыть-Яха,
Радужного, Сургута, Урая, Надыма, Нового Уренгоя, Ноябрьска, Муравлен-
ко, Губкинского, численность населения которых росла стремительно. Так,
например, население Мегиона выросло в 1970–1990 гг. почти в 7 раз, Нефте-
юганска — в 5, Нижневартовска — в 15,7, Сургута — в 7,5 раз. В последних
двух сегодня проживают соответственно около 250 и 300 тыс. человек.
Вместе с тем, освоение нефтегазовых районов сопровождалось серьез-
ными просчетами, имевшими долговременные последствия. Неопределен-
ность перспективы в связи с отсутствием долгосрочного (на 15–20 лет) пла-
на развития ЗСНГК, ведомственность, узкоотраслевой подход приводили
к невосполнимым потерям сырья, излишним затратам материальных, трудо-
вых, финансовых ресурсов.
Известно, что перспективы развития нефтегазодобывающего района
определяются состоянием его минерально-сырьевой базы. Но опережающее
проведение геологоразведочных работ было необходимо и для того, чтобы
развивать нефте- и газодобычу в Западной Сибири с наименьшими затрата-
ми. Поэтому тюменские геологи настаивали на  увеличении финансирова-
ния поисково‑разведочных работ до выявления всех крупных и крупнейших
месторождений на территории Западной Сибири. За счет первоочередного
ввода именно высокодебитных месторождений могла повыситься эффектив-
ность капиталовложений в  развитие РНПО. Среднедебитные месторожде-
ния (10–50  т/сутки) требовали на  прирост 1  млн. тонн нефти в  1,5–2  раза
больше капиталовложений, чем высокодебитные (100–150 т/сутки).
Западно-Сибирская нефтегазоносная провинция выгодно отличалась
от других благоприятными горногеологическими условиями (огромные за-
пасы, большая их концентрация, высокие дебиты скважин и др.), что дела-
ло сибирскую нефть (а позже и газ) в перспективе самой дешевой в СССР.
Но для поддержания высоких темпов прироста добычи нефти за предела-
ми 1980  г. следовало уже в  девятой пятилетке (1971–1975  гг.) приступить
к интенсивной подготовке промышленных запасов нефти севернее Среднего
Приобья, с тем, чтобы в конце следующей пятилетки приступить к составле-
нию проектной документации по обустройству новых месторождений. Ввиду

161
удаленности месторождений северной нефтегазоносной области от  транс-
портных коммуникаций на 250–450 км, освоение их могло вестись лишь по-
сле строительства автомобильных и железных дорог, создания в районах ос-
воения баз стройиндустрии. Как показывал опыт строительства в регионе,
на это требовалось не менее пяти лет. Вот почему для обеспечения высоких
темпов добычи за пределами 1980 г., уже в девятой пятилетке необходимо
было увеличение поисково‑разведочных работ, а не их ограничение.
Только опережающее проведение геологоразведочных работ позволя-
ло установить наивыгоднейшую очередность ввода новых месторождений
в разработку, правильно определить направление транспортных и энергети-
ческих магистралей, местоположение городов и районных поселков.
Ограничение геолого-поисковых работ в  регионе не  позволило сво-
евременно подготовить к  вводу в  промышленную эксплуатацию высоко-
дебитные месторождения со  всеми вытекающими отсюда последствиями:
падением темпов добычи нефти, удорожанием работ, увеличением объемов
строительства, привлечением в  регион дополнительно значительных люд-
ских и материальных ресурсов.
Так  же, как и  геологоразведке, долго не  уделяли должного внимания
газовой отрасли. Напомним, что первое газовое месторождение в  регионе
было открыто еще в 1953 г. Разведанные в 1950–60‑е гг. в Западной Сибири
запасы природного газа, по мнению специалистов, позволяли организовать
к концу 9‑й пятилетки добычу порядка 300–500 млрд. кубометров тюмен-
ского газа. Поэтому уровень добычи в 60–65 млрд. м 3, определяемый Мин-
газпромом СССР на  1975  г., практически означал консервацию огромных
богатств в  условиях острого дефицита топлива в  европейской части стра-
ны. На самом деле, в 1975 г. в Западной Сибири было добыто даже не 60,
а 38,0 млрд. м 3 газа. Основной причиной, сдерживающей развитие отрасли,
было отсутствие труб для дальнего транспорта газа и, прежде всего, высоко-
экономичных труб большого диаметра.
Во второй половине 1970‑х гг. началось снижение эффективности до-
бычи нефти в регионе и, по мнению специалистов, надо было либо в разы
увеличивать капиталовложения в нефтедобычу, либо всерьез браться за при-
родный газ. Развитие газовой отрасли тоже требовало больших капиталов-
ложений и  огромного количества труб, но  и  эффект ожидался огромный.
Председатель Госплана СССР Н. К. Байбаков, министр газовой промышлен-
ности С. А. Оруджев и министр строительства предприятий нефтяной и га-
зовой промышленности Б. Е. Щербина настойчиво предлагали ЦК КПСС
и  Совету Министров СССР принять решение по  ускоренному развитию
газовой промышленности в  Западной Сибири, доказывая, что в  те годы
у страны не было более эффективной программы. Фактический руководи-
тель СССР Л. И. Брежнев на это не реагировал, а для решения столь важного

162
вопроса нужна была поддержка Политбюро ЦК. Прошло немало времени,
прежде чем на  справке о  развитии добычи газа в  Западной Сибири, под-
готовленной для Л. И. Брежнева Ю. П. Баталиным и Б. Е. Щербиной, появи-
лось поручение Генерального секретаря ЦК: поддержать. Вскоре вышло по-
становление ЦК КПСС и Совмина СССР об ускоренном развитии газовой
промышленности. Его положения вошли в пятилетний план 1981–1985 гг.
Это была пятилетка ускоренного развития газовой промышленности: при-
рост за 5 лет составил более 220 млрд. кубометров.
В 1970‑е годы высшее руководство страны вяло реагировало и на дру-
гие предложения снизу, касающиеся вопросов развития трубопроводного
транспорта, энергетики, строительства перерабатывающих заводов в  ре-
гионе. Между тем, известно, что в истории многое зависит от субъективной
воли людей, особенно тех, которые принимают решения государственного
масштаба. Об  инертности высшего руководства страны в  принятии прин-
ципиальных решений по  ЗСНГК вспоминает, наряду с  Ю. П. Баталиным,
бывший член Политбюро ЦК КПСС Е. К. Лигачев. «Да, в  конце 70‑х  гг.
накопились нерешенные проблемы. Руководство уклонялось от  принятия
кардинальных мер», — пишет он, не соглашаясь, правда, с теми, кто рису-
ет политический портрет Л. И. Брежнева только серой краской: «Во многом
помогал Л. И. Брежнев, особенно в первые годы, когда был здоров, в дееспо-
собном состоянии».
К более энергичным действиям по  выправлению ситуации подтал-
кивали руководителей региона и  страны ученые. В  1980  г. правительство
предприняло практические шаги с целью исправить положение: были обра-
зованы комиссия Совета Министров СССР по вопросам развития Западно-
Сибирского нефтегазового комплекса и  Межведомственная территориаль-
ная комиссия Западной Сибири при Госплане СССР с  местонахождением
в  г. Тюмени  — ЗапСибМВТК (председатель  —  В. П. Курамин). В  состав
МВТК входили руководители ведущих ведомств, органов хозяйственного
и  административного управления, научно-исследовательских и  проектных
организаций, принимающих непосредственное участие в  развитии и  фор-
мировании ЗСНГК, независимо от  их территориального размещения. Со-
став комиссии утверждался Председателем Госплана, а  контролировал ее
деятельность заместитель Председателя Госплана СССР. На  МВТК возла-
галось рассмотрение перспективных и текущих планов предприятий и ор-
ганизаций, входящих в  состав комплекса, разработка предложений по  во-
просам развития сырьевой базы, добычи нефти и газа, совершенствования
капитального строительства, рекомендаций, направленных на  повышение
эффективности использования трудовых ресурсов, осуществление контроля
за выполнением заданий государственных планов.

163
 Насколько эффективной была работа нового координирующего органа?
Смог ли он выполнить поставленную цель: управлять комплексом с помо-
щью научно обоснованного плана?
Как  бы глубоки и  обоснованны не  были предложения ЗапСибМВТК
к  проектам планов на  очередной год и  пятилетку, они до  утверждения их
в Госплане СССР оставались лишь пожеланиями и не имели силы закона для
организаций и предприятий. Но здесь и проявлялись издержки отраслевого
принципа управления. Как правило, министерствам удавалось настоять, что-
бы Госплан утверждал лишь те объемы работ и объекты, что наметили они
сами. При этом часть ресурсов, предназначенных ЗСНГК, оседала в других
зонах действия министерств. ЗапСибМВТК превратился в наблюдательный,
а не распорядительный орган.
Необходимо было гармоничное сочетание территориального и  от-
раслевого принципов управления. Однако, как говорилось выше, в  осно-
ву развития ЗСНГК была заложена отраслевая структура управления. Ее
стержень — сквозная система планирования от Госплана до предприятий,
нацеленная на отраслевое обеспечение материальными и финансовыми ре-
сурсами. Но в руках одного министерства невозможно было сосредоточить
все, что необходимо развитию экономики региона. Многоотраслевые про-
мышленные узлы — Урайский, Сургутский, Нефтеюганский, Нижневартов-
ский, Стрежевской, Надымский, Новоуренгойский и другие — со своими со-
циально-экономическими проблемами стали такими же важными звеньями,
как и отраслевые объединения.
В первой половине 1980‑х гг. тревога по поводу снижения темпов до-
бычи нефти нарастала в  руководстве страны и  региона с  каждым годом.
В первом полугодии 1985 г. на заседании Комиссии правительства по ЗСНГК
вопросы развития комплекса рассматривались 19 раз с представлением ма-
териалов союзными министерствами, Главтюменнефтегазом и его объеди-
нениями, ЗапСибМВТК, Госпланом СССР. В  1985  г. в  Тюмени побывало
около 300 комиссий разного уровня. За первое полугодие 1986 г. в централь-
ной печати было опубликовано 56 статей по Тюменской области, в том числе
25 — по вопросам ЗСНГК. Нажим государственного руководства усиливал-
ся, но стиль работы приезжавших из центра комиссий уже не отличался, как
прежде, конкретностью и деловитостью. Позднее их стали называть иначе:
рабочие группы по оказанию помощи.
Многочисленные мероприятия, разработанные в министерствах, глав-
ках и их объединениях не подкреплялись должной организаторской работой
и  не  выполнялись. Большинство руководителей полагалось лишь на  силу
приказов и распоряжений. Одного за другим Миннефтепром СССР менял на-
чальников Главтюменнефтегаза (не без участия Тюменского обкома КПСС):
Ф. Г. Аржанов, Р. Т. Булгаков, Р. И. Кузоваткин, В. И. Грайфер. В газовой про-

164
мышленности региона за 1986–1987 гг. были освобождены от занимаемых
должностей 27 руководителей разного ранга.
Выговоры, взыскания и другие наказания не улучшали ситуацию, по-
тому что причиной нараставшего кризиса были не  ошибки хояйственных
руководителей или их недостаточный профессионализм  — кризис стал
следствием просчетов политиков, был связан с действием объективных фак-
торов, прежде всего, с  природой самой командной системы, которая мог-
ла эффективно работать только в постоянно напряженном, мобилизацион-
ном режиме. Однако в  реальности она функционировала иначе, находясь
в движении между двумя крайними точками — от стабильного, застойного
до нестабильного, аварийно-мобилизационного состояния.
С приходом к  власти М. С. Горбачева можно говорить об  очередной
полосе смены мобилизационного цикла, когда номенклатура окончательно
«расслабилась» и заставить механизм власти работать в аварийно-мобили-
зационном режиме уже было невозможно. Лихорадочные меры, принятые
под нажимом партийно-государственного руководства в 1986–1988 гг. (в их
реализации участвовала практически вся страна), позволили ненадолго уве-
личить добычу нефти, однако в  1989  г. наметился новый, более глубокий
спад: добыча нефти уменьшилась почти на  11  млн. тонн, в  1990  г. — уже
на 29 млн. тонн. Дальше началось обвальное падение производства.
Нараставшие как снежный ком проблемы в  управлении комплексом
были вызваны ухудшением уровня партийного и  хозяйственного руковод-
ства не столько на региональном уровне, сколько на общегосударственном.
В результате системного кризиса, усиливавшегося в СССР в 1970–80‑е гг.,
происходило ослабление властной вертикали. Центральные органы утрачи-
вали былые возможности контролировать выполнение своих  же решений.
Причиной снижения эффективности партийно-государственного механизма
власти стал постепенный демонтаж мобилизационной, «командной» модели
экономики, ее трансформация в экономику «согласований» и «бюрократи-
ческого торга». Ситуация в ЗСНГК как в зеркале отражала общую ситуацию
в стране. Центральные органы власти не успевали своевременно реагировать
на новые экономические сигналы, идущие из РНПО, стремительно падала
исполнительская дисциплина как в Центре, так и на местах. «Перестройка»
Горбачева окончательно разрушила властную вертикаль, привела к полити-
ческой и экономической анархии, краху советской системы в целом.
Эффективность управления формированием Западно-Сибирского
нефтегазового комплекса существенно различается по  этапам. Это видно
по тому, насколько оперативно и действенно решались возникающие в про-
цессе создания комплекса проблемы. На первом этапе (1964 г. — середина
70‑х гг.) в Западной Сибири проходило практическую проверку и получило
признание немало управленческих, организационных, научно-технических

165
новшеств. Решение многочисленных проблем нефтегазовой промышленно-
сти в их взаимосвязи и развитии позволило в короткие сроки создать пред-
посылки для превращения открытой в регионе минерально-сырьевой базы
в крупнейший топливно-энергетический центр СССР.
С началом нового этапа в развитии ЗСНГК (середина 70‑х гг.), характе-
ризовавшегося стремительным увеличением объемов работ, усилились отри-
цательные последствия ранее допущенных межотраслевых диспропорций,
отставания смежных отраслей: электроэнергетики, транспорта, строитель-
ства, ремонтного производства. Участились сбои в подаче электроэнергии,
к промыслам не были проведены своевременно автодороги, линии электро-
передач, не справлялись с возросшими грузопотоками все виды транспорта,
обострились социальные проблемы. Отечественное машиностроение, чер-
ная металлургия, химическая промышленность тоже оказались неготовыми
к  своевременному удовлетворению спроса сибиряков на  буровые станки,
оборудование, трубы, химикаты и т. д.
Организационная структура ЗСНГК создавалась исходя из опыта ор-
ганизации нефтяного производства в Башкирии и Татарии. С 1965 по 1990 гг.
штабом сибирских нефтяников было Главное Тюменское производственное
управление по нефтяной и газовой промышленности (Главтюменнефтегаз).
Его предшественниками были Березовский укрупненный нефтегазодобы-
вающий промысел, а  затем производственное управление «Тюменнефте-
газ», созданное в  июне 1963  г. и  преобразованное в  одноименное произ-
водственное объединение Постановлением Совмина СССР от 4. ХII. 1963 г.
Первостепенной задачей объединения являлось создание предприятий и ор-
ганизаций на  нефтяных и  газовых месторождениях и  своевременная под-
готовка к эксплуатации Сургутской, Шаимской и Мегионской групп нефтя-
ных, Игримской и Пунгинской групп газовых месторождений. В структуре
ПО «Тюменнефтегаз» на 01.01.1965 г. было 20 подразделений, в том числе
3  нефтепромысловых управления (НПУ) «Шаимнефть», «Мегионнефть»,
«Сургутнефть», газопромысловое управление (ГПУ) «Игримгаз», впослед-
ствии переданное в подчинение Мингазпрома СССР.
Возможности объединения действовать самостоятельно были очень
ограничены московскими главками и в таких условиях сложно было решать
многие вопросы. Необходимость образования структуры более высокого
уровня была обусловлена и  появлением в  Тюмени подразделений многих
министерств, с  которыми нефтяникам надо было согласовывать свои дей-
ствия. Проблемы строительства, транспорта, энергетики, связи и  другие
следовало решать с позиций всех заинтересованных сторон. Эту координа-
цию было логично поручить нефтяному Главку, так как именно нефтяники
решали главную задачу и являлись основными заказчиками.

166
 Учитывая это, Совет Министров СССР постановил в июне 1965 г. ор-
ганизовать Главтюменнефтегаз с непосредственным подчинением его Сове-
ту народного хозяйства РСФСР и предоставить Главному управлению пра-
ва совета народного хозяйства экономического района. Совет Министров
РСФСР 5 июля 1965 г. постановил возложить на Главтюменнефтегаз СНХ
РСФСР руководство нефтяной и  газовой промышленностью в  Тюменской
и  Томской областях. Объединение «Тюменнефтегаз», переданное Средне-
Уральским совнархозом в ведение Главтюменнефтегаза, перевели в Сургут
для оперативного руководства действовавшими нефтепромыслами Средне-
го Приобья. Новой структуре — Главтюменнефтегазу — проще стало согла-
совывать вопросы со строителями, энергетиками, дорожниками. С Главком
уже необходимо было считаться и в Москве. В правительственных и в пла-
ново‑директивных документах Главтюменнефтегаз шел отдельной строкой
под Миннефтепромом СССР, сам выстраивал свою производственно-ведом-
ственную иерархию, сам решал стратегические вопросы освоения Севера.
Первым руководителем Главка был Виктор Иванович Муравленко
(1965–1977  гг.). У  него были прекрасные отношения с  председателем Со-
вмина СССР А. Н. Косыгиным, председателем Госплана СССР Н. К. Байба-
ковым, секретарем ЦК КПСС В. И. Долгих, ответственными работниками
аппарата ЦК КПСС. Преемниками Муравленко стали также сильные спе-
циалисты и  организаторы Ф. Г. Аржанов, Р. Т. Булгаков, Р. И. Кузоваткин,
В. И. Грайфер.
Поиск наиболее рациональных форм управления производством про-
водился с  первых лет организации Главтюменнефтегаза. Однако в  60‑е  гг.
частые перестройки нередко «обосновывались» методом проб и ошибок, де-
лались без достаточного экономического анализа, зачастую волевыми реше-
ниями. В первое время каждая контора бурения, каждое нефтепромысловое
управление имело свою собственную материально-техническую базу, свое
транспортное хозяйство, строительно-монтажный участок. «Местечковые
масштабы, кустарщина и  отчасти партизанщина», — так характеризовал
систему материально-технического снабжения нефтедобывающих предпри-
ятий, транспорта, строительства заместитель начальника Главтюменнефте-
газа М. М. Крол.
Курс на концентрацию производства и специализацию по видам про-
изводственной деятельности принес реальные результаты уже в  девятой
пятилетке. В  составе Главтюменнефтегаза были созданы такие крупные
специализированные организации, как нефтегазодобывающие управления
(НГДУ), объединение буровых работ «ЗапСиббурнефть», управление «Зап-
Сибнефтестрой», управление производственно-технического обеспечения
и комплектации (УПТОиК), заводы и т. д. К концу 9‑й пятилетки в структу-
ре Главтюменнефтегаза действовали 7 нефтегазодобывающих управлений,

167
10 управлений буровых работ, институт «Гипротюменнефтегаз», 13 строи-
тельно-монтажных управлений, 16 транспортных предприятий, 10 баз про-
изводственно-технического обслуживания и комплектации (ПТОиК), 7 гео-
физических предприятий и другие вспомогательные подразделения.
В 10‑й пятилетке нефтяники продолжили совершенствование структу-
ры Главка. В целях укрепления первичного звена управления, концентрации
производства, создания единых хозяйственных комплексов, несущих пол-
ную ответственность за  становление и  развитие нефтяных районов, в  За-
падной Сибири были созданы производственные объединения по  добыче
нефти и газа. В 1977 г. НГДУ вошли в крупные производственные объедине-
ния (ПО) «Нижневартовскнефтегаз», «Сургутнефтегаз», «Юганскнефтегаз»
с местонахождением соответственно в Нижневартовске, Сургуте, Нефтею-
ганске. Создание территориальных объединений в целом оправдало себя.
Планируемые высокие темпы роста добычи нефти обусловили необхо-
димость ускоренного ввода в разработку новых нефтяных месторождений,
выполнения значительных объемов строительно-монтажных работ по  со-
оружению объектов производственной инфраструктуры, строительству жи-
лья в новых городах нефтяников. Планируемый ввод в разработку нефтега-
зовых месторождений в Ямало-Ненецком округе, удаленном на расстояние
250–400 км от производственных баз, сосредоточенных в Сургуте, вызвал
необходимость формирования нового крупного района  — Ноябрьского
с  развитием зоны деятельности на  северо-восток. Поэтому весной 1981  г.
было создано ПО «Ноябрьскнефтегаз» (гендиректор — В. А. Городилов), ко-
торому помимо решения производственных задач по  организации добычи
нефти и газа в новом районе было поручено осуществлять функции заказ-
чика по застройке городов Ноябрьска, Муравленко, а также других населен-
ных пунктов по мере развития района. Позднее, на базе НГДУ «Повхнефть»,
«Когалымнефть» и других было образовано ПО «Когалымнефтегаз» (генди-
ректор  —  В. Ю. Алекперов), которое также, наряду с  решением производ-
ственных задач, занималось развитием Когалымского района, строитель-
ством города Когалым.
В 11‑й пятилетке Главтюменнефтегаз провел организационную работу
по повышению автономности нефтегазодобывающих управлений Западной
Сибири в  решении всего комплекса вопросов обеспечения запланирован-
ных объемов добычи нефти и  газа, организовав в  их составе управления
технологического транспорта, управления по  эксплуатации электрических
сетей и  электрооборудования, цеха баз производственного обслуживания,
строительно-монтажные управления, службы материально-техническо-
го снабжения и  комплектации оборудования. В  1989  г. Главтюменнефте-
газ (начальник  —  В. И. Грайфер) включал 10  нефтегазодобывающих объ-
единений. Помимо пяти, названных выше, — «Варьеганнефтегаз» (ген.

168
директор  —  А. В. Сивак), «Пурнефтегаз» (В. Г. Агеев), «Лангепаснефте-
газ» (Р. У. Маганов), «Урайнефтегаз» (А. Е. Путилов), «Красноленинскнеф-
тегаз» (Б. И. Нуриев). В  1990  г. из  состава ПО  «Нижневартовскнефтегаз»
(В. О. Палий) выделилось производственное объединение «Мегионнефте-
газ» (А. В. Фомин).
Совершенствовалась и организационная структура в газовой отрасли.
Производственное управление по добыче газа в Западной Сибири «Тюмен-
газпром» Мингазпрома СССР было образовано в 1966 году (начальник — Ев-
гений Никифорович Алтунин), в 1970 г. преобразовано в производственное
объединение (ПО) «Тюменгазпром». С  января 1973  г. по  июль 1974  г. —
«Главвостокгаздобыча» (Главное управление по добыче газа в Северо-Вос-
точных районах страны). В 1974–1985 гг. — Всесоюзное производственное
объединение (ВПО) по  добыче газа в  Тюменской области  — «Тюменгаз-
пром». С августа 1985 по апрель 1988 г. — Главное производственное управ-
ление по добыче газа в Тюменской области — Главтюменгазпром. Наконец,
с 29.IV.1988 г. по 1.ХI.1989 г. — главное производственное управление «Тю-
менгазпром».
Последовательное внедрение мероприятий, направленных на уменьше-
ние звенности управления позволило в  газовой промышленности перейти
с 4–5‑ти звенной на 3‑х звенную схему управления: Министерство — Всесо-
юзное производственное объединение (ВПО) «Тюменгазпром» — производ-
ственное объединение или предприятие. ВПО «Тюменгазпром» значитель-
но выросло структурно, расширилась сфера деятельности. Если в  1971  г.
в состав объединения входило 10 предприятий и организаций с общей чис-
ленностью около 4 тыс. человек, которые занимались только добычей газа,
то в 1975 г. ВПО включало уже 43 предприятия (17 тыс. человек) и охваты-
вало все виды деятельности, связанные с развитием газовой промышленно-
сти. В 1976–1985 гг. количество структурных подразделений Главного про-
изводственного управления «Тюменгазпром» выросло еще в 2,7 раза.
Огромные масштабы строительства обусловили создание Главного
управления по  строительству предприятий нефтяной и  газовой промыш-
ленности в Западной Сибири — Главтюменнефтегазстроя (февраль 1965 г.),
в состав которого вошли организации и предприятия Государственного про-
изводственного комитета по газовой промышленности СССР в гг. Тюмени,
Урае, Сургуте, Нефтеюганске и  Нижневартовске. Первым руководителем
главка был Алексей Сергеевич Барсуков (1906–1976 гг.). С его именем связа-
но создание в Западной Сибири строительной нефтяной индустрии, позво-
лившей существенно ускорить темпы обустройства месторождений, стро-
ительства трубопроводов, городов, дорог, аэропортов, а  в  целом  — всего
ЗСНГК.

169
 Стремительный рост масштабов индустрии обусловил формирование
других крупных производственных объединений, тысяч трудовых коллекти-
вов. В Тюмени появились подразделение Минтрансстроя СССР — управле-
ние «Тюменстройпуть» (на  базе бывшего управления «Абаканстройпуть»,
начальник — И. Д. Коротчаев), на которое была возложена задача строитель-
ства железной дороги Тюмень-Сургут, трест для выполнения работ по стро-
ительству автомобильных дорог в районах добычи нефти и газа — «Тюмен-
дорстрой». Многократно возросшие в  1970‑е годы объемы строительства
привели к  созданию в  Тюмени новых крупных строительных организа-
ций  — Главного производственного управления по  строительству маги-
стральных трубопроводов в  районах Севера и  Западной Сибири  — Глав-
сибтрубопроводстроя (1973  г.), двух объединений  — Сибкомплектмонтаж
(1974 г.) и Сибжилстрой (1974 г.). В том же году Минпромстрой СССР ор-
ганизовал в Тюмени Главное производственное управление по промышлен-
ному строительству в Западной Сибири. Одной из важнейших задач нового
главка являлось строительство нефтехимического комбината в г. Тобольске.
Всего на территории ЗСНГК действовали два десятка крупных главков.
В 1989 г. Миннефтепром и Мингазпром были объединены в одно Мини-
стерство — Миннефтегазпром СССР, что опять поставило газовую отрасль
в подчиненное положение по отношению к нефтяной. Политическая и эконо-
мическая анархия, нараставшая во второй половине 1980‑х гг. привела к лик-
видации Госплана, Госснаба, других союзных органов управления, включая
министерства. В этих условиях встал вопрос о судьбе Главтюменнефтегаза
(другие главки ЗСНГК уже были преобразованы в объединения либо госу-
дарственные концерны). Коллегия Главка 26 марта 1990 г. единогласно ре-
шила сохранить региональный орган управления нефтяной промышленно-
сти в  форме хозяйственной ассоциации «Тюменнефтегаз». В  июне 1990  г.
состоялось совместное заседание коллегии Главтюменнефтегаза с участием
генеральных директоров производственных объединений по добыче нефти
и газа. Нефтяные «генералы» В. Палий, В. Богданов, А. Фомин, Р. Маганов,
С. Муравленко, В. Шмидт, В. Агеев, А. Путилов согласились войти в состав
ассоциации. По  приказу Миннефтегазпрома СССР №  294  от  09.07.1990  г.
о  ликвидации Главтюменнефтегаза объединения, предприятия и  органи-
зации Главка с  01.10.1990  г. были подчинены непосредственно Миннеф-
тегазпрому СССР. В  том  же году была образована и  ассоциация «Тюмен-
нефтегаз», объединившая в своем составе 10 объединений бывшего Главка.
Ассоциация и  производственные объединения стали членами корпорации
«Роснефтегаз», учрежденной вместо ликвидированного Министерства.
«Главтюменнефтегаз не прекратил своего существования, — писал поз-
же последний руководитель Главка Валерий Исаакович Грайфер, — он был
уничтожен при прямом участии тогдашних руководителей нефтяной про-
170
мышленности, которые и  до  этого в  Главтюменнефтегазе, прежде всего,
видели соперника по влиянию на положение дел в отрасли, а не структуру,
обеспечивавшую эффективную работу одного из  крупнейших в  мире то-
пливно-энергетических комплексов. Эти атаки нам долгое время удавалось
отбивать под прикрытием мощных фигур секретаря ЦК КПСС В. Долгих
и первого секретаря Тюменского обкома Г. Богомякова. Не стало их (на сво-
их должностях  —  В. К.), и  Главтюменнефтегаз просто добили… уничто-
жили Главтюменнефтегаз, и с этого пошел развал всей нефтяной отрасли,
растаскивание ее по  кускам… Против Главка были как вышестоящие, так
и нижестоящие структуры. Объединения чувствовали свою силу и пытались
сбросить с себя структуру, которая постоянно координировала и контроли-
ровала их деятельность».
Особенности и противоречия индустриального «взрыва» в регионе.
Освоение открытых уникальных нефтяных и  газовых месторождений из-
менило направление развития огромного северного региона, его социаль-
но-экономический облик. До начала 1960‑х годов Тюменская область была
аграрным краем, в котором было около 4 тыс. промышленных предприятий,
из них крупных — менее 8 %. Преобладали лесная, деревообрабатывающая
и пищевая отрасли, где было сосредоточено более половины основных про-
изводственных фондов и 60 % всех промышленных рабочих. Явно недоста-
точен был удельный вес производства электроэнергии и строительных мате-
риалов, машиностроения, топливной промышленности.
По степени урбанизации Тюменская область занимала одно из послед-
них мест в Сибири. Удельный вес городского населения в 1959 году состав-
лял всего 32 %. К  началу разработки нефтяных и  газовых месторождений
относительно развитой в  промышленном отношении являлась только юж-
ная зона Тюменской области, где в середине 60‑х годов проживало 80 % на-
селения. Плотность населения в  северных районах была в  5,5  раза ниже,
чем в Западно-Сибирском регионе в целом и в 8,3 раза ниже, чем в среднем
по РСФСР, практически отсутствовали городские поселения.
Новый этап в истории и жизни региона наступил с началом освоения
нефтегазовых месторождений. Березовский газовый, Шаимский, Усть-
Балыкский и Мегионский нефтяные фонтаны поставили вопрос о перспек-
тивах развития новых отраслей индустрии в  северных округах. 4  декабря
1963 года Совет Министров СССР принял постановление «Об организации
подготовительных работ по промышленному освоению открытых нефтяных
и газовых месторождений и дальнейшем развитии геологоразведочных ра-
бот в  Тюменской области». Зимой 1964  года в  Тюмени побывала государ-
ственная комиссия, которая решила: пробную эксплуатацию месторождений
начать в 1964 г. Речь шла именно о пробной эксплуатации. Те, кто отстояли

171
это право, должны были доказать, что нефть можно добывать быстро, деше-
во и в большом количестве.
Руководство работами было возложено на созданное в декабре 1963 г.
объединение «Тюменнефтегаз», первым руководителем которого стал Арон
Маркович Слепян, работавший до переезда в Тюмень управляющим трестом
«Туймазабурнефть» в Башкирии. Начальной структуры нефтедобывающих
предприятий до  приезда Слепяна практически не  существовало, а  слабый
в кадровом и организационном отношениях отдел нефтяной и газовой про-
мышленности Среднеуральского совнархоза, которому подчинялось объ-
единение, мало влиял не только на стратегические, но и на текущие дела,
включая подбор кадров нефтяников. Поэтому А. М. Слепян приехал из Баш-
кирии в  окружении проверенных в  деле помощников, оказавших в  после-
дующие годы решающее влияние на размах нефтедобычи. Среди них были
инженеры А. Г. Исянгулов, М. Н. Сафиуллин, Л. Д. Чурилов, буровые масте-
ра Г. К. Петров, А. Д. Шакшин, С. Ф. Ягофаров и другие. О материально-тех-
нической базе объединения «Тюменнефтегаз» весной 1964 г. можно судить
по тому, что тюменские нефтяники располагали 2 буровыми установками,
2 теплоходами, 2 баржами, автомобилем, бульдозером и экскаватором.
В начальный период существования Тюменской области региональный
топливно-энергетический комплекс был представлен только электроэнерге-
тикой с мизерными объемами производства. Мощных строительных подраз-
делений в регионе не было. Транспортные магистрали в районах будущей
нефтегазодобычи отсутствовали. Юг и  Север области имели постоянное
сообщение лишь в период навигации. Таким образом, наряду с проблемой
энергетики остро встали проблемы строительства и транспорта. В области
имелось лишь 200 км дорог с твердым покрытием, 500 км железной доро-
ги, в основном в южных районах. Аэродромов не было. Главным средством
передвижения в начале 60‑х гг. был водный транспорт, с помощью которого
обеспечивался основной объем грузовых и пассажирских перевозок.
В апреле 1964  г. для освоения Шаимского (Трехозерного) месторож-
дения в  Урай прибыли буровики из  старых нефтяных районов  — Башки-
рии и Татарии. Промышленная добыча нефти начиналась в регионе с трех
месторождений, открытых первыми. Наряду с  Шаимским это были Усть-
Балыкское и Мегионское. В районы нефтедобычи были доставлены первые
партии рабочих и служащих, заработали управления «Шаимнефть», «Меги-
оннефть», «Сургутнефть». Будущие буровики и промысловики были снача-
ла строителями и грузчиками: вырубали тайгу, строили причалы для приема
грузов. Собственными силами было начато и строительство жилья.
Обустройство промыслов проводилось по  временным схемам. Нефть
очищали в сепарационных установках, сжигая попутный газ, условий и воз-
можностей для утилизации которого не было до 1977 года. Добычу и буре-

172
ние вели при значительном дефиците оборудования, инструмента, запчастей.
При отсутствии трубопровода транспорт нефти был организован нефтена-
ливными баржами на Омский нефтеперерабатывающий завод.
23 мая 1964 года началась промышленная добыча нефти на Шаимском
нефтяном месторождении. В  12  часов под погрузку встал нефтеналивной
танкер № 652. Он открыл первую в истории Сибири нефтяную навигацию.
В  течение всего начального периода нефтяники испытывали недостаток
в наливных судах.
Несмотря на  все препятствия и  пессимистические прогнозы, добыча
нефти на месторождениях Западной Сибири нарастала темпами, вдвое-втрое
превышающими плановые задания. В 1964 г. вместо плановых 100 тыс. тонн
страна получила 209 тыс. тонн. Это стало основанием для принятия реше-
ния о начале промышленной добычи нефти.
Первый год работы промыслов показал, что производственный успех
может быть достигнут без предварительно подготовленных условий, при
создании необходимого минимума параллельно с  развертыванием добы-
чи. Это стало стратегией освоения нового региона: брать нефть как можно
быстрее, дешевле, сконцентрировавшись на  основном звене и  отбрасывая
всё, что не определяло очередную трудовую победу. В. И. Муравленко свое
первое выступление в тюменской прессе озаглавил символично: «Все решат
темпы».
Форсированное развитие нефте- и газодобычи в Западной Сибири было
во многом обусловлено геоэкономической ситуацией в нефтяной и газовой
промышленности страны. К началу 60‑х гг. снизились темпы прироста запа-
сов углеводородного сырья на Украине и Северном Кавказе, в 8‑й пятилетке
падали темпы добычи нефти в Поволжье, Азербайджане, на Кубани, упала
эффективность разведочного бурения в Татарии.
В 8‑й пятилетке (1966–1970  гг.) прирост добычи нефти в  объеме
100 млн. т. был получен за счет таких известных нефтяных районов, как Та-
тария, Башкирия, Куйбышевская область, Грозный, а также за счет начала
разработки месторождений Западной Сибири. В 9‑й пятилетке больших при-
ростов добычи нефти традиционные нефтяные районы уже дать не  могли
потому, что их месторождения вошли в позднюю стадию разработки и до-
стигли своего максимального потенциала. Задача всех этих районов заклю-
чалась в том, чтобы удержать достигнутые объемы добычи нефти.
Похожая ситуация складывалась с природным газом. Падали прирост
запасов и  добыча природного газа на  Кубани, в  Ставрополье, на  Украине,
на  максимальную добычу вышли Бухара и  Туркмения, Оренбургская об-
ласть. В  центре страны дефицит газа, по  оценке Оруджева, составлял
15  млрд. кубометров. При этом планировалось экспортировать за  границу

173
в  1974  г. — 15, в  1975  г. — 25  млрд. м 3. Поэтому основным направлением
работы Мингазпрома СССР стал север Тюменской области.
Создание новой топливной базы в Западной Сибири имело свои осо-
бенности. Во‑первых, в  предыдущие периоды в  выполнении заданных
приростов добычи нефти и газа по стране участвовало несколько районов,
которые выполняли определенную часть общей задачи, теперь эта задача
возлагалась полностью на плечи одной нефтегазовой провинции.
Во‑вторых, ранее к моменту, когда на районы возлагалась задача обе-
спечить значительные приросты добычи, в них, как правило, уже были соз-
даны значительные производственные мощности с  соответствующим обу-
стройством и решение задачи прироста объемов шло по двум направлениям:
создание и обустройство новых мощностей и интенсификация использова-
ния ранее созданных мощностей. В  Западной Сибири эта задача должна
была решаться только путем создания и одновременного обустройства но-
вых мощностей.
В‑третьих, в отличие от многих районов, в Западной Сибири срок бу-
рения скважин был в несколько раз короче, а это требовало такого же сокра-
щения сроков обустройства скважин и промысловых коммуникаций, чтобы
не допустить между ними разрыва. В противном случае пробуренные сква-
жины простаивали и не давали запланированной с них продукции.
Наконец, развитие промысловых мощностей и  обустройство района
необходимо было сочетать с развитием крупных мощностей по транспорту
нефти и газа. Осознавая эти особенности, отраслевые министерства направ-
ляли отпускаемые им ресурсы, в первую очередь, для решения тюменских
проблем.
11 декабря 1969 г. выходит известное постановление ЦК КПСС и Сове-
та Министров СССР «О мерах по ускоренному развитию нефтедобывающей
промышленности в  Западной Сибири», которым предусматривалось обе-
спечить в 1975 г. добычу нефти в регионе в количестве 100–120 млн. тонн.
А в январе 1973 г. на совещании в Тюмени под руководством Председателя
Совета Министров СССР А. Н. Косыгина принимается решение довести до-
бычу нефти по Главтюменнефтегазу в 1975 г. уже до 135–145 млн. тонн.
Выполнение поставленных перед регионом задач зависело от  цело-
го ряда факторов: наличия открытых промышленных запасов нефти и газа,
возможностей строительных и  буровых организаций осваивать высокие
объемы капитальных вложений, от уровня техники и технологии бурения,
добычи, строительства. Ключ к  освоению разведанных богатств руковод-
ство страны и региона видело в наращивании строительных мощностей.
Возможно, это была самая сложная задача. В 1966–1970 гг., например,
в  Тюменской области не  удалось ввести 250  тыс. квадратных метров жи-
лья, основных фондов на 227 млн. рублей, что сдерживало и обустройство

174
нефтяных месторождений. Невыполнение плановых заданий объяснялось
не  только слабостью строительной базы на  месте, но  и  отсутствием опы-
та промышленного и  гражданского строительства на  Севере, сети желез-
ных и автомобильных дорог, нехваткой кадров. Силы строителей следовало
объединить и  подчинить ведомству, на  которое можно было рассчитывать
всерьез в таком большом деле. Н. К. Байбаков считал, что им должен стать
Главгаз СССР, который возглавлял А. К. Кортунов. В ту пору газовики, ре-
шая свои задачи, одновременно много строили, в том числе для нефтяной
промышленности.
Особо уполномоченным Газпрома СССР по  Тюменской области
А. К. Кортунов отправил в 1964 г. в Тюмень А. С. Барсукова. Итогом его по-
ездок по Тюменскому Северу стала передача всех строительных организа-
ций тюменской геологии в состав Мингазпрома СССР, были созданы тресты
«Сургутгазстрой», «Нефтеюганскгазстрой», «Мегионгазстрой», а  в  Тю-
мени — территориальное строительное управление «Тюменьгазстрой», пре-
образованное в дальнейшем в Главк. Так создавалась структура нефтегазо-
вой строительной индустрии.
Объемы и темпы работ в экстремальных условиях требовали зачастую
нестандартных организационных решений. «В  первые годы, — вспомина-
ет Ю. П. Баталин, в  1965–1970  гг. главный инженер Главтюменнефтегаз-
строя, — приходилось принимать десятки миллионов тонн грузов просто
на берег — в то время не было ни причалов, ни оборудованных площадок,
ни  складов, ни  дорог.  В  результате портились материалы и  изделия, учет
на первых порах невозможно было организовать. В таких условиях возбу-
дить уголовное дело и посадить можно было любого, и у многих инженер-
но-технических работников это вызывало страх. Поэтому в самом начале мы
обратились в обком КПСС, областную прокуратуру, в МВД, чтобы в нашу
хозяйственную деятельность несколько лет никто не вмешивался, иначе мо-
гут начаться судебные процессы и мы так «прославим» Тюмень, что поря-
дочные люди к нам не поедут. К просьбе отнеслись с пониманием…».
Другой пример оперативного решения проблемы: быстро обустроили
Усть-Балыкское нефтяное месторождение, а  выход нефти с  него оказался
невозможен из-за задержки строительства нефтепровода Усть-Балык  —
Омск. Все упиралось в  отсутствие труб. Тогда министр газовой промыш-
ленности А. К. Кортунов обратился в  Политбюро ЦК КПСС с  просьбой
привлечь силы Министерства обороны. Военные выделили транспортную
авиадивизию — 4 полка по 40 самолетов АН‑12. Нужно было не только раз-
грузить, но и не допустить задержки самолетов на взлетной полосе. Работа
шла круглосуточно, трубы выгрузили. Благодаря этой операции объект был
введен в срок — к 7 ноября 1967 г. — и это стало решающим фактором вы-
полнения заданий восьмой пятилетки.

175
 И в центре, и в регионе было ясно, что отставание с трубопроводным
строительством сорвет планы добычи нефти и газа в Западной Сибири. Ши-
рокое строительство нефте- и  газопроводов из  региона было обусловлено
и необходимостью не допустить дефицита нефти и газа в индустриальных
центрах страны в условиях «старения» других нефтяных районов. Поэтому
одновременно с разбуриванием месторождений и их обустройством предме-
том особой заботы стало строительство трубопроводов, мощных установок
по подготовке нефти и газа, товарных парков, кустовых насосных и компрес-
сорных станций, представляющих собой сложные инженерные сооружения.
В свое время создание нефтяной базы между Волгой и Уралом («Вто-
рое Баку») намного улучшило снабжение нефтью центральных и восточных
районов страны. Занимая выгодное транспортно-географическое положение,
Волго-Уральский район вызвал появление целой системы магистральных
нефтепроводов, идущих на восток, на запад и на юг. Формирование в Запад-
ной Сибири главной нефтяной базы страны изменило ориентацию основных
потоков нефти. Волго-Уральский район был «повернут» целиком на запад.
Важнейшие функции дальнейшего развития сети магистральных нефтепро-
водов перешли к  Западной Сибири. Отсюда нефтепроводы пошли по  сле-
дующим направлениям: на запад — Усть-Балык — Курган — Альметьевск,
Нижневартовск — Самара — Лисичанск — Кременчуг — Херсон — Одесса,
Сургут — Новополоцк; на юг — Шаим — Тюмень, Усть-Балык — Омск —
Павлодар  — Чимкент  — Чарджоу; на  восток  — Александровское  — Ан-
жеро-Судженск. Для транспортировки нефти как на запад, так и на восток
были задействованы трубопроводы Волго-Уральского района восточного
направления.
В первой пятилетке тюменских нефтяников (1966–70  гг.) в  нефтега-
зодобывающих районах было построено 20  крупнейших промышленных
предприятий, создана база строительной индустрии, опираясь на  которую
Главтюменнефтегазстрой более чем в 3 раза увеличил объем строительно-
монтажных работ. Большой объем строительства собственными силами вы-
полнили газовики и нефтяники. В результате в 1964–1970 гг. было введено
в строй около 80 установок подготовки нефти, кустовых и дожимных насо-
сных станций, 1200 км линий электропередач, 4500 км промысловых трубо-
проводов, 1000‑километровый нефтепровод Усть — Балык — Омск, к кото-
рому были подключены 8 месторождений Среднего Приобья, что позволило
начать круглогодичную добычу нефти. Природный газ по  735‑километро-
вому газопроводу Игрим — Серов стал поступать в промышленные центры
Урала.
Так уже в  годы восьмой пятилетки был создан второй по  значению
после Татарии нефтедобывающий район страны с объемом добычи нефти
31,4  млн. тонн (в  1970  году). Оценивая значение формировавшегося в  За-

176
падной Сибири нефтегазового комплекса, французская «Монд» писала
в 1971 году: «Сибирь трижды спасала Россию. Первый раз в 1921 г., когда
лежавшая в руинах Россия умирала от голода. Сибирский хлеб позволил ей
встать на ноги. Второй — в 1941 г., когда фашистские войска стояли у стен
Кремля. Сибирские дивизии встали под Москвой насмерть и не пропускали
врага. И вот третий раз теперь, когда весь мир задыхается в тисках энерге-
тического кризиса, России стоило приоткрыть дверь к нефтяным богатствам
Западной Сибири, чтобы вздохнуть полной грудью».
Менее успешно в  1960‑е годы развивалась газовая промышленность.
Добыча природного газа в 8‑й пятилетке составила 9,3 млрд. м 3 вместо пла-
новых 16–26 млрд. м 3. Главной причиной срыва заданий являлось отстава-
ние в создании систем магистрального транспорта газа. Необходимо было
скорее подавать электроэнергию на Уренгой, решать вопрос с дорогой На-
дым — Уренгой — Салехард, строить аэропорт в районе уникального Урен-
гойского месторождения.
Запасы открытого в  1967  г. газового гиганта позволяли заменить все
остальные 550 месторождений СССР, с которых в 1970 г. Советский Союз
добывал газ. Но  в  годы 8‑й пятилетки наука и  практика организационно
и технически ещё не были готовы в полной мере к освоению крупнейших
месторождений газа в суровых природно-климатических и сложных горно-
геологических условиях Арктики. По-настоящему развитие газовой про-
мышленности в области началось только в 1970‑е годы.
Очень смелым в конце 1960‑х годов было решение руководителей Мин-
газпрома СССР и Госплана А. К. Кортунова, Н. К. Байбакова, М. Т. Ефремова
о строительстве газопровода с месторождения Медвежье на Урал. Это было
впервые в мировой практике, в условиях суровой Арктики и неосвоенных
территорий, задолго до  строительства американцами газопровода на  Аля-
ске. Принятое решение круто изменило вектор отечественной экономики,
дало мощный импульс развитию газовой промышленности.
Формирование нового крупного нефтегазового района страны требо-
вало создания большой энергетики в  регионе. В  1950  г. выработка элек-
троэнергии в  расчете на одного жителя Тюменской области была в 10 раз
меньше, чем в среднем по стране. Основными источниками электроэнергии
оставались энергопоезда и маломощные дизельные станции. В 1960 г. дал
электрический ток первый турбогенератор крупной по тем временам тепло-
вой электростанции ТЭЦ‑1 в г. Тюмени (с использованием в качестве топли-
ва торфа местных месторождений, природного газа в областном центре еще
не было). В начале 1964 г. Тюменская ТЭЦ входила в состав районного энер-
гетического управления Свердловэнерго. В это же время создается первое
электросетевое предприятие энергосистемы  — Тюменские электрические

177
сети, ставшее прародителем всех позднее созданных в Тюменской области
электросетевых предприятий.
После принятия директивными органами решения о  промышленном
освоении нефтяных и  газовых месторождений Тюменской области перед
энергетиками была поставлена задача: создать за 5–7 лет надежную систе-
му централизованного электроснабжения нефтегазового комплекса. Реше-
ние столь крупномасштабной задачи усложнилось большой удаленностью
нефтегазовых районов от источников централизованного электроснабжения
(700–1000 км), полным отсутствием транспортных путей круглогодичного
действия.
В начальный период пришлось создавать малую энергетику на голом
месте. Как вспоминал главный энергетик объединения «Тюменнефтегаз»
(в 1966–1970 гг., а в 1970–1980 гг. — заместитель главного инженера Глав-
тюменнефтегаза) В. Г. Гришин, «дизельные электростанции, энергопоезда,
первые линии электропередачи, подстанции сами проектировали и монти-
ровали из подручного материала». Сургутская ГРЭС в то время только про-
ектировалась. Мешал консерватизм Министерства электростанций  — там
не видели бурного роста электрических нагрузок в регионе и скептически
относились к  прогнозам, которые давал институт «Гипротюменнефтегаз».
Все новые буровые установки в Западную Сибирь присылали с дизельным
приводом. А  это было сопряжено с  большими транспортными расходами:
перевозкой дизтоплива с  «Большой земли» и  дальше по  всему огромному
региону Средней Оби. Руководители же сибирских нефтяников настаивали
на электрификации бурения и настойчивость Гришина принесла свои плоды.
Главные надежды связывались со строительством и пуском Сургутской
ГРЭС, без которой нельзя было рассчитывать на большую нефть. Опыт энер-
гетического строительства в стране показывал, что сроки сооружения элек-
тростанции в  Сургуте должны быть увязаны с  прокладкой туда железной
дороги (Тюмень-Сургут) протяженностью 700  км. Использование водного
транспорта считалось возможным лишь для выполнения работ подготови-
тельного периода. Благодаря неординарным решениям сроки электроснаб-
жения нефтегазовых районов были намного сокращены. В  решение этой
задачи были вовлечены многие институты, специализированные тресты,
управления из Свердловска, Челябинска, Перми, Новосибирска, Омска, Ле-
нинграда, Одессы и других городов страны. По их рекомендации было при-
нято смелое решение о сооружении Сургутской ГРЭС задолго до прихода
железной дороги в Сургут.
Первый энергоблок электростанции вступил в  строй в  конце декабря
1972 г. (мощность — 210 тыс. киловатт-час), а к началу 1976 г. суммарная
мощность ГРЭС превысила 1  млн. 200  тыс. киловатт. Хуже электроснаб-
жение было в  районах добычи природного газа. По  всему газовому Севе-

178
ру приходилось иметь десятки мелких электростанций с большим резервом
мощностей из-за их ненадежной работы и содержать дополнительно на их
обслуживании около 3  тысяч человек. Несмотря на  принимаемые меры
со стороны Минэнерго, надежность электроснабжения в 1980‑е годы оста-
валась невысокой, частые отключения электроэнергии приводили к невоз-
вратным потерям. Между тем, роль энергетики во 2‑й половине 1980‑х годов
еще больше возросла в связи с ростом механизированного фонда скважин.
С созданием мощной Сургутской энергосистемы (ГРЭС‑1 и  ГРЭС‑2
(1985 г.) дефицит энергетической мощности стал быстро снижаться. С сере-
дины 1987 г. направление перетока электроэнергии по межсистемным свя-
зям с Уралом сменилось на обратное с нарастанием его в последующие годы.
Тюменская область стала лидером по выработке электроэнергии, а Сургут-
ская ГРЭС — самой мощной в России.
В 9‑й пятилетке развернулось строительство мощных трубопроводов
для транспортировки нефти в  центральные и  восточные районы страны,
газа — на промышленные предприятия Урала и Центра. Нефтепроводы ста-
ли сооружаться из труб большого диаметра — 1020, 1220 мм, газопроводы —
1220, 1420 мм. Это потребовало коренных изменений в технике и технологии
строительства, оборудовании магистралей. В 1970 г. началось строительство
нефтепровода Александровское  — Анжеро  — Судженск протяженностью
800 км., в 1972 г. — Самотлор — Тюмень — Альметьевск, протяженностью
в 1936 км. В октябре 1974 г. по газопроводу Медвежье — Центр тюменский
газ пришёл в Москву. Использование новой техники и технологии позволи-
ло в первой половине 1970‑х годов ввести в эксплуатацию 5,4 тыс. км маги-
стральных нефте- и газопроводов.
В в 10‑й –12‑й пятилетках (1976–1990 гг.) в связи с быстрым разверты-
ванием газовой промышленности в  регионе, стремительно увеличивались
темпы строительства газопроводов. Основные газотранспортные системы
из северных районов Тюменской области были сооружены в следующих на-
правлениях: Надым — Пунга — Вуктыл — Ухта — Торжок (год ввода —
1976/77); Уренгой  — Челябинск 1 (1978) и  Уренгой-Челябинск  II (1979),
Уренгой — Грязовец — Московское окружное кольцо (1980/81), Уренгой —
Петровск (1981/82), Уренгой — Новопсков (1982/83), Уренгой — Ужгород
(1983); Ямбург — Елец I (1985/86) и Ямбург — Елец II (1987), Ямбург —
Западная граница СССР (1988), Ямбург  — Тула  I и  II (1989), Ямбург  —
Поволжье (1990). Наиболее широко в  отечественной и  зарубежной прессе
освещался ход строительства газопровода Уренгой  — Помары –Ужгород,
сыгравшего важную роль в увеличении поставок сибирского газа в Запад-
ную Европу. Всего, в 1972–1990 гг. из северных районов Тюменской области
было построено 19 газотранспортных систем общей протяженностью более
53,5 тыс. км.

179
 Большую роль в  наращивании темпов трубопроводного строитель-
ства сыграл созданный в 1973 г. по инициативе Тюменского обкома КПСС
Главсибтрубопроводстрой. До  этого три главка вели работы на  сибирских
трассах. И все три находились в Москве. Руководство было оторвано от объ-
ектов, многие вопросы решались не оперативно. Основной задачей нового
главка, который возглавил В. Г. Чирсков (работавший до  1973  г. начальни-
ком треста «Тюменгазмеханизация»), являлось строительство промысло-
вых и  магистральных трубопроводов, а  также насосных и  компрессорных
станций. Смысл деятельности главка заключался не только в наращивании
производственных мощностей. У  тюменских трубостроителей появил-
ся территориальный руководящий орган, заинтересованный в развитии их
материально-технической базы, закреплении кадров, поиске эффективных
путей ускорения работ в  условиях Севера. Главсибтрубопроводстрой стал
крупнейшей строительной организацией Тюменской области и Миннефте-
газстроя СССР. В момент создания главк объединял чуть больше 20 строи-
тельных подразделений, через 4 года — около 100.
Главный итог работы коллективов Главсибтрубопроводстроя виден все-
го в нескольких цифрах добычи и транспорта с сибирских промыслов нефти
и газа. Если в 1973 году добыча и транспорт нефти составили 88 млн. тонн
и газа — около 20 млрд. м 3, то в 1988 году было добыто и транспортировано
по трубопроводам 400 млн. тонн нефти, а в 1990 году добыча и транспорт
природного газа составили 569 млрд. кубометров. Силами Главсибтрубопро-
водстроя в 1973–1990 гг. было сооружено 20 094 км магистральных трубо-
проводов, построено 85 компрессорных станций мощностью 6 136 тыс. кВт,
15  насосных станций и  другие объекты производственного и  социального
назначения. Объем строительно-монтажных работ, выполненных Главком
в 1973–1990 гг., превысил 13,9 млрд. рублей.
В деле успешного развития Главсибтрубопроводстроя и выполнения им
сложных задач немало сделало руководство Миннефтегазстроя СССР. Пре-
жде всего, министр Б. Е. Щербина, первые заместители министра Ю. П. Ба-
талин, Г. И. Шмаль, заместители министра, курировавшие работу главка,
Г. Н. Судобин (1973–1978  гг.), В. Г. Чирсков (1978–1982  гг.) Г. И. Шмаль
(1982–1983 гг.), В. П. Курамин (1983–1986 гг.), И. И. Мазур (1986–1991 гг.).
В главке работало много талантливых руководителей, внесших значитель-
ный вклад в его развитие и успешную работу. Необходимо отметить, прежде
всего, начальников главка. После В. Г. Чирскова (1973–1978  гг.) ими были
Н. И. Курбатов (1978–1983  гг.), П. П. Шабанов (1983–1987  гг.), А. А. Гердт
(1987–1991 гг.).
В регионе осуществлялась общенациональная по своим задачам и зна-
чению производственная программа. Если в 8‑й пятилетке капиталовложения
в нефтяную индустрию региона составляли 19 % к общесоюзному объему

180
ассигнований в отрасль, то в 11‑й — 35 %, в газовой отрасли эти показатели
увеличились соответственно с 4 до 50 %. В целом, с 1964 по 1985 годы в раз-
витие ЗСНГК было вложено больше средств, чем в  строительство БАМа,
КамАЗа, ВАЗа, Атоммаша, вместе взятых.
Это позволило в  короткий срок создать огромный производственный
потенциал. Ввод основных фондов в Тюменской области возрос с 740 млн.
рублей в 8‑й пятилетке (1966–70 гг.) до 9,7 млрд. руб. в одиннадцатой (1981–
85 гг.) — то есть в 13 раз. В середине 1980‑х годов Тюменская область вы-
шла на  передовые позиции по  производственному потенциалу не  только
в Сибири, но и в стране, обеспечивая добычу 64 % всей отечественной неф-
ти и 55 % газа.
Формирование ЗСНГК вызвало рост других отраслей промышленно-
сти — машиностроения и металлообработки, электроэнергетики, судостро-
ения, промышленности стройматериалов. Коренным образом изменился
топливно-энергетический баланс региона в  пользу прогрессивных видов
топлива. Если в 1965 г. в его составе приходилось на газ 0,01 %, на нефть —
1,42 % и 98,57 % — на уголь, то к началу 1990‑х годов соответственно 40,0,
45,0 и 15,0 %. Замена угля нефтью и газом способствовала внедрению про-
грессивных технологий в производстве многих видов продукции, улучши-
ла условия труда. Но  слабое развитие мощностей по  переработке углево-
дородного сырья в местах его добычи постоянно вызывало напряженность
в  снабжении Сибири топливом, горючесмазочными материалами, которые
в больших количествах приходилось завозить из европейской части страны.
К началу «перестройки» на  территории Тюменской области работа-
ли 4275  промышленных предприятий. Их продукция поступала не  только
на внутренний рынок, но и экспортировалась в 40 стран. В целом за 1970–
1985 годы объем промышленной продукции в области вырос в 6 раз, в том
числе: топливной  — в  16,3  раза, металлообрабатывающей  — в  4,1  раза,
строительных материалов  — в 7,1  раза, электроэнергетики  — в  18,4 раза.
Вдвое увеличила объем выпускаемой продукции легкая промышленность,
в 1,9 раза — пищевая.
С середины 70‑х годов весь прирост нефти и газа страна получала из недр
Западной Сибири. Форсированное развитие добывающих отраслей ЗСНГК
было обусловлено не  только необходимостью компенсировать снижение
нефте- и  газодобычи в  других районах страны, но  и  изменением мировой
ресурсной ситуации, что отразилось на нефтяной политике СССР. Энерге-
тический кризис начала 70‑х привел к многократному росту цен на мировом
нефтяном рынке, вызвал растущий спрос на советскую нефть. Москва стре-
мительно увеличивает нефтяной экспорт, настаивая на  росте объемов до-
бываемой нефти в Западной Сибири, ставшей к середине 1970‑х гг. главной
нефтедобывающей базой СССР.

181
 Благодаря крупным капиталовложениям, новой технике, квалифициро-
ванным кадрам были обеспечены такие темпы и масштабы разработки нефтя-
ных и газовых месторождений, каких не знала ни отечественная, ни мировая
практика. Такие темпы добычи требовали и многократного опережающего
строительства всего комплекса. Но за увеличением объемов работ не поспе-
вали ни строители, ни транспортники, ни энергетики, ни геологи, ни связи-
сты. С ростом добычи росли и диспропорции в развитии комплекса.
Штурмовой ритм освоения, форсированная нефтедобыча без оглядки
на  растущие проблемы материально-технической базы комплекса, грубое
нарушение проектных уровней отбора нефти на месторождениях в сторону
их произвольного увеличения привели в 1970‑е годы к расколу нефтяников
на  «пессимистов» и  «оптимистов». «Оптимист»  — тот, кто ратовал за  то,
чтобы быстро взять всю тюменскую нефть, за варварские по сути методы
и  способы добычи. А  «пессимистами» или «предельщиками» считались
те, кто на самом деле заботился о бережном отношении к недрам и людям.
Особенно усилилось давление на «пессимистов» после смерти В. И. Мурав-
ленко в 1977 г. Если с мнением Муравленко считались и Председатель Со-
вмина А. Н. Косыгин, и Председатель Госплана СССР Н. К. Байбаков, и ЦК
КПСС (что было нетипично для этой организации), то преемникам Виктора
Ивановича на  должности начальника Главтюменнефтегаза было сложнее.
Сменивший Муравленко Ф. Г. Аржанов (руководил главком в  1977–80  гг.)
был классным специалистом, но не умел подстраиваться под обстоятельства
и начальство. В апреле 1978 г. на бюро обкома КПСС Аржанов и руковод-
ство главка подверглись резкой критике за то, что «в оценке перспектив нет
должной нацеленности на большие задачи, имеет место проявление ведом-
ственности, конъюнктурных соображений и предельщины».
Решение проблемы создания такого индустриального гиганта, как За-
падно-Сибирский нефтегазовый комплекс, следует оценивать с точки зрения
его эффективности как в общегосударственном, так и в региональном аспек-
тах. О  приобретениях для региона, связанных с  формированием ЗСНГК,
было сказано выше. А какие потери понесли районы нового промышленно-
го освоения?
При многократном росте объемов добычи нефти и газа в Западной Си-
бири, рост традиционных отраслей промышленности Тюменской и Томской
областей был незначительным. В  связи с  развитием топливно-энергети-
ческого комплекса предполагалось увеличение объемов машиностроения
Сибири, кардинальное изменение его структуры в сторону увеличения вы-
пуска машин и оборудования для нефтяной и газовой промышленности. Од-
нако этого не произошло ни в целом по Сибири, ни по нефтегазодобываю-
щим районам. Машиностроители Томской области продолжали производить
электродвигатели, осветительную аппаратуру, вентиляционные установки,
металлорежущий инструмент. В Тюмени выпускалось автотракторное обо-

182
рудование, кузнечно-прессовые машины, деревообрабатывающие станки,
бетономешалки, сельхозмашины, авиадвигатели. При этом свыше 80 % про-
дукции вывозилось за пределы области.
Определенные изменения в структуре машиностроения Тюменской об-
ласти произошли лишь во  второй половине 70‑х  гг., когда развертывается
производство аппаратуры, нефтепромыслового, геологоразведочного обо-
рудования и  запчастей к  ним. С  этой целью были построены завод блоч-
но-комплектных устройств (БКУ), Нефтемаш, «Электрон», Тюменьнефте-
спецтранс. В  1980–89  гг. производство нефтеаппаратуры возросло почти
втрое, оборудования для промыслов и геологоразведки, запчастей к ним —
в 4,6 раза. Однако в общем промышленном объеме это производство состав-
ляло 0,5 %, тогда как удельный вес нефти и газа превысил 80 %.
Не претерпела заметных изменений и  лесная промышленность Тю-
мени, Томска и Сибири в целом. В 1970–1985 гг. вывоз древесины по Запад-
но-Сибирскому региону увеличился лишь на 11 %, в том числе деловой —
на  0,1 %. Казалось, что деревообрабатывающая промышленность должна
получить новый стимул в связи со строительством железной дороги Ивдель-
Обь, вдоль трассы которой были построены крупные леспромхозы. Но глу-
бокая переработка древесины так и не была налажена. Нефтяники, газовики,
строители предпочитали завозить столярные и другие изделия из древеси-
ны со стороны, нежели вложить часть средств в организацию переработки
ценнейшего сырья в местах заготовки. Огромная масса леса использовалась
нерачительно: на строительство лежневых дорог и оснований под буровые
установки, сгнивала после расчистки трасс под нефте-и газопроводы.
Не получили развития такие уникальные отрасли хозяйства Обского
Севера, как рыболовство, оленеводство, пушной промысел. Надежды на то,
что большие доходы от реализации нефти и газа дадут возможность финан-
сировать традиционные отрасли, не оправдались. Центральные партийные
и государственные органы, министерства и ведомства не собирались делить-
ся доходами с территорией, располагавшей огромными богатствами.
И всё же просчеты и издержки освоения не дают оснований для огуль-
ной критики того, что было сделано в регионе. Не следует забывать и о том,
что реальные возможности освоения тюменского Севера зависели от уровня
социально-экономического развития страны в целом, а не только от господ-
ствовавшей в  тот период политической доктрины. Усилиями всей страны
была решена задача, беспрецедентная по  сложности и  масштабу. ЗСНГК
не  только помог осуществить реконструкцию топливно-энергетического
комплекса СССР, дал импульс развитию многих отраслей промышленности,
но и коренным образом изменил облик региона, превратив его из аграрного
края в крупный промышленный центр.
Особенностями индустриализации стали: 1) ее нефтегазовый профиль;
2) отсутствие необходимой инфраструктуры и кадров соответствующей спе-

183
циализации (кроме геологов) в  районах нового промышленного освоения
в начальный период; 3) разработка программы создания ЗСНГК параллель-
но с ее фактическим осуществлением; 4) сверхбыстрые темпы; 5) концен-
трация всех имевшихся в распоряжении государства ресурсов на развитии
стратегически важных для СССР отраслей промышленности; 6) участие
в освоении региона практически всей страны; 7) уникальные масштабы си-
бирской стройки и величина потребляемых финансовых и материально-тех-
нических ресурсов.
С особенностями во многом были связаны и противоречия «индустри-
ального взрыва» в регионе: 1) элементы стихийности, обусловленные отсут-
ствием долгосрочного общегосударственного плана развития нового нефте-
газодобывающего района (не смотря на национальную по масштабам задачу
его создания); 2) несоответствие между темпами промышленного и  соци-
ального развития территории, ее высокой значимостью в экономике, поли-
тике страны и теми благами, которые получило население РНПО; 3) сырье-
вой перекос в экономике региона, обусловивший моноотраслевое развитие
хозяйства; 4) диспропорции в развитии основных отраслей специализации
Западно-Сибирского нефтегазового комплекса и  стагнация традиционных
для региона отраслей промышленности; 5) конфликт между интересами ми-
нистерств и  ведомств, участвующих в  создании ЗСНГК, и  интересами се-
верных народностей; 6) ущерб, нанесенный экологии региона и, особенно,
его северной части.
Причины этих противоречий заложены в  самой стратегии создания
ЗСНГК, сконцентрированной в  лозунге «максимум добычи  — минимум
затрат». Такая стратегия, разумеется, не  декларировалась открыто, но  вы-
текала из сырьевой ориентации освоения и его ведомственного характера.
На процесс формирования комплекса оказали влияние негативные явления,
нараставшие в советской экономике в 70–80‑е годы в результате системного
кризиса.
Список литературы
1. Алексеев В. В. Прометеи сибирской нефти / В. В. Алексеев,
В. А. Ламин. Свердловск, 1989.
2. Байбаков Н. К. В череде великих свершений//Нефтегазостроители
Западной Сибири/Гл. ред. Ю. П. Баталин. Т. 1. М., 2004.
3. Баталин Ю. П. Маршрут выбирает инженерная совесть//100  ли-
деров промышленности и науки содружества. Очерки, репортажи, диалоги
по итогам конкурса: «СНГ: директор года». Кн.8. М., 2003.
4. Булага Э. П. Состояние и  проблемы развития энергетики нефте-
газового комплекса Западной Сибири//Проблемы развития Западно-Сибир-
ского нефтегазового комплекса. Новосибирск, 1984.

184
 5. Долгих В. И. Область особой заботы//Нефтегазостроители Запад-
ной Сибири.
6. Карпов В. П. Нефтегазовый профиль индустриализации Тюмен-
ской области. 1960–80‑е годы//Налоги, инвестиции, капитал. 2004. № 5–6.
9. Карпов В. П. История создания и  развития Западно-Сибирского
нефтегазово‑го комплекса. Тюмень, 2005.
10. Катасонов В. Ю. Великая держава или экологическая колония? М.,
1991.
11. Копылов В. Е. Окрик памяти. История Тюменского края глазами
инженера. Кн. 2. Тюмень, 2001.
12. Красильщиков В. А. Вдогонку за прошедшим веком. Развитие Рос-
сии в ХХ веке с точки зрения мировых модернизаций. М., 1998.
13. Лигачев Е. К. Подвиг века//Нефтяная эпопея Западной Сибири. М.,
2005.
14. Мальцев Н. А. Нефтяная промышленность России в послевоенные
годы/ Н. А. Мальцев, В. И. Игревский, Ю. В. Вадецкий. М., 1996.
15. Народное хозяйство Тюменской области за  годы 8‑й пятилетки
(1966–1970 гг.): Стат. сб. Омск, 1971.
16. Нефть и газ Тюмени в документах. Т. 2. Свердловск, 1977.
17. Нефть Сибири. М.: Недра, 1973.
18. Очерки истории Тюменской области/Отв. ред. В. М. Кружинов.
Тюмень, 1994.
19. Пашков Н. М. Деятельность партийных организаций Западной
Сибири по созданию и  развитию нефтегазового комплекса. 1964–1980  гг.
Томск, 1988.
20. Сибирская нефть. М.: Недра, 1977.
21. Соратники: Поколение Виктора Муравленко/Сост. С. Великополь-
ский и Ю. Переплеткин. Тюмень, 2002.
22. Фролов А. Н. Очерки по истории становления и развития газовой
промышленности России/А. Н. Фролов, Н. И. Савенко. М., 1997.
23. Чирсков В. Г. Артерии жизни. М., 2003.

Контрольные вопросы и задания

1. Назовите основные этапы в истории Западно-Сибирского нефтега-
зового комплекса. Чем они характеризовались?
2. Назовите руководителей Главтюменнефтегаза в 1965–1990 гг. Рас-
скажите о первом начальнике Главка. В каких городах Тюменской области
установлены памятники легендарному нефтянику?
3. Расскажите об  организации управления Западно-Сибирским не-
фтегазовым комплексом. Как готовились распорядительные документы
по комплексу? Какую роль в управлении играли центральные и местные ор-

185
ганы КПСС? Расскажите о руководителях Тюменской областной парторга-
низации Б. Е. Щербине и Г. П. Богомякове.
4. Насколько комплексным было развитие нефтегазодобывающих
районов? Правильно ли говорить о нефтегазовой промышленности региона
как о комплексе?
5. Почему не были своевременно определены перспективы развития
нефтегазодобывающей промышленности в  Западной Сибири? Как это от-
разилось на развитии экономики региона?
6. Чем объясняется инертность высшего руководства СССР в приня-
тии принципиальных решений по ЗСНГК в 1970–80‑е годы?
7. Что сдерживало развитие газовой промышленности Западной Си-
бири? Почему не была выполнена 8‑я пятилетка по добыче газа в Тюмен-
ской области?
8. Какую роль в координации усилий министерств, привлеченных к
созданию ЗСНГК, сыграла Межведомственная территориальная комиссия
Западной Сибири (ЗапСибМВТК) при Госплане СССР?
9. Чем был обусловлен выбор ускоренной модели развития ЗСНГК?
Какие инвестиции были привлечены в регион для освоения открытых ме-
сторождений?
10. Какой вклад в разработку научно-технической политики созда- ния
ЗСНГК внесли научные и производственные коллективы региона? Подтвер-
дите фактами, что нефтегазовая промышленность Тюменского Севера в на-
чальный период стала испытательным полигоном для научно-технических
достижений страны.
11. Как выглядела организационная структура нефтегазодобывающих
и строительных организаций ЗСНГК в начальный период? Как она изменя-
лась в последующие годы? Назовите численность работающих на предпри-
ятиях и в организациях комплекса в 1980‑е годы.
12. Расскажите о  разработке Самотлорского месторождения. Какую
роль его эксплуатация сыграла в развитии нефтяной промышленности СССР
в 1970‑е гг.? Какие ошибки были допущены при его разработке?
13. Назовите ведущие главки ЗСНГК. Сколько предприятий насчиты-
валось в их структуре к середине 1980‑х гг.? Сколько министерств было за-
действовано на тюменском Севере?
14. Какие направления работы были положены в  основу совершен-
ствования внутриотраслевого управления ЗСНГК в 1960–80‑е гг.?
15. Назовите основные особенности, противоречия индустриального
«взрыва» в регионе, вызванного освоением нефтегазовых месторождений.
16. Какие приобретения и потери в Западной Сибири связаны с созда-
нием нефтегазового комплекса?

186
 Глава IХ. ОСВОЕНИЕ ГАзовых РЕСУРСОВ
ЯМАЛА
Ямало-Ненецкий автономный округ (ЯНАО, Ямал) — крупнейшая кла-
довая природного газа России и мира.
Открытие ямальского газа. Вторая половина 1950‑х гг. стала реша-
ющей для оценки перспектив нефтегазоносности Западной Сибири в  це-
лом, но это было и время первоначальной оценки перспектив Ямала. Выход
на территорию Ямало-Ненецкого округа был продолжением идеи идти даль-
ше на Север, в высокие широты. Секция геологии и полезных ископаемых
Технического совета Министерства геологии и  охраны недр СССР в  мае
1955 г. просила Министерство нефтяной промышленности СССР увеличить
объем опорного бурения в Западно-Сибирской низменности, сосредоточить
поисково‑разведочные работы на  нефть и  газ в  наиболее перспективных
районах и, в частности, по реке Оби от Колпашево до Салехарда.
Для приближения оперативного руководства геологоразведочными ра-
ботами в северных районах приказом Тюменского территориального геоло-
гического управления в 1958 г. в г. Салехарде была создана Ямало-Ненецкая
комплексная геологоразведочная экспедиция (ЯНГРЭ). На нее возлагалась
задача поисков и  разведки всех полезных ископаемых автономного (тогда
национального) округа. В  состав экспедиции вошли 17  специализирован-
ных предприятий, организаций и служб, в том числе Тазовская партия опор-
ного бурения.
С приходом геологов и  последующей разработкой открытых место-
рождений начинается современный этап истории Ямало-Ненецкого округа.
А к началу промышленного освоения природных богатств Ямала его насе-
ленные пункты удивляли своим архаичным видом пришельцев с «Большой
земли». В начале 1960‑х годов Салехард назвать городом можно было с боль-
шой натяжкой. «На новичка город производил удручающее впечатление. Де-
ревянные постройки, в основном, одно, — редко двухэтажные, деревянная
мостовая на центральной улице, дощатые тротуары, разбитые дороги. Ста-
рые одноэтажные здания с прогнутыми крышами как бы вросли в оттаиваю-
щую мерзлоту». Тем не менее, это был город на пересечении транспортных
путей: железная дорога соединяла с Уралом, река Обь — с крупными цен-
трами промышленности. Салехард стал центром освоения огромной терри-
тории округа, площадь которого занимает 52 % Тюменской области. От сто-
лицы Ямала вездеходной техникой были проложены белые трассы в районы
Полярного Урала, к берегам Тазовской губы.
Выход в  бассейн реки Таз (Тазовский и  Красноселькупский районы
округа) был частью работы по оценке перспектив дальнего севера Тюмен-

187
ской области. «Огромным холодным континентом» назвал его Н. Х. Кулах-
метов, в 1956–57 гг. начальник одной из трех нефтегазопоисковых партий,
ведущих работы в бассейне реки Таз от поселка Красноселькуп до истоков
реки. Две другие партии возглавляли Н. Н. Поплавский и В. И. Степанов.
27 сентября 1962 г. с глубины 2 200 метров из Тазовской опорной сква-
жины Р‑1 ударил мощный газоводяной фонтан. Первое на Ямале месторож-
дение газа (с запасами более 120 млрд. м 3) было открыто Тазовской партией
глубокого бурения (начальник Г. М. Дубинин, старший геолог В. А. Роман-
цов). Открытие и авария произошли одновременно. Повторялось это на тю-
менском Севере в начальный период не раз, потому что не хватало техники,
опыта, но было горячее желание скорее добиться результата.
В суровых природных условиях Заполярья ликвидация открытого фон-
тана представляла очень трудную задачу. Справиться с ней удалось 22 октя-
бря 1962 г. В акте о газоводяном фонтане на Тазовской опорной скважине Р‑1,
подписанном председателем комиссии, главным геологом ЯНГРЭ А. П. Ос-
лоповским, было записано, что «основной причиной, вызвавшей газоводя-
ной выброс, является вскрытие скважиной газоносного горизонта с высоким
пластовым давлением…». О масштабах Тазовского месторождения можно
судить по тому, что площадь его газовой залежи была в полтора десятка раз
больше любого из месторождений Березовского газоносного района в Хан-
ты-Мансийском округе.
Тазовский фонтан означал, что открыт новый газоносный район. Как
сложилась бы судьба нефтепоисковых работ на Ямале, если бы последняя
из серии опорных скважин (по плану Н. Н. Ростовцева) — Тазовская — ока-
залась пустой? Возможно, это и не привело бы к свертыванию поисково‑раз-
ведочных работ в высоких широтах. Но по значению для оценки нефтегазо-
вой перспективы Ямала Тазовский фонтан можно сравнить с Березовским,
поставившим точку в дискуссии о том, есть ли нефть в Западной Сибири.
Тазовский успех дал новый и мощный импульс для развития геологоразве-
дочных работ в Ямало-Ненецком округе.
О том, какое значение тазовскому газу придавало Правительство, сви-
детельствует тот факт, что решение о строительстве газопровода Тазовское-
Норильск было принято до окончательных подсчетов запасов. Значительно
возрос объем геофизических работ. Если в 1962 г. на территории округа ра-
ботали 3 сейсмических отряда, то в 1964 г. — уже 11. Геофизики выявили
ряд крупных положительных структур, таких, как Заполярная, Пурпейская,
Новопортовская, Ныдинская.
О месте Тазовского открытия в  истории геологоразведочных работ
на нефть и газ в регионе генеральный директор Сибирского научно-аналити-
ческого центра (СибНАЦ), в прошлом руководитель геологической службы
Главтюменьгеологии А. М. Брехунцов пишет так: «До начала шестидесятых

188
вся геология была нацелена на геологическую оценку единого Западно-Си-
бирского региона. Это был первый, основополагающий этап развития геоло-
горазведочных работ, в том числе и на территории Ямало-Ненецкого округа,
как части единого энергетического комплекса. Первый этап на Ямале был
завершен открытием газа в Тазовском районе. Во‑первых, был подтвержден
научный прогноз о высокой продуктивности мощной толщи осадочного чех-
ла севера Западно-Сибирской низменности. Во‑вторых, был открыт новый
этаж нефтегазоносности: если раньше углеводороды получали из юрского
горизонта, о котором в основном и говорил И. М. Губкин, то сейчас «загово-
рил» сеноман. В‑третьих, существенно проявился географический фактор:
открытие Березовского газа, нижнемеловой нефти в Приобье и сеноманско-
го газа на Севере создавало общую картину и определяло закономерность
формирования углеводородных залежей на всей территории огромного ре-
гиона».
Какие задачи встали перед геологоразведчиками округа после откры-
тия Тазовского нефтегазоконденсатного месторождения? На  этот вопрос
ответил в  окружной газете «Красный Север» начальник Ямало-Ненец-
кой экспедиции В. А. Бованенко: «Это, прежде всего, резкое наращивание
в 1963 и 1964 годах объемов работ по разведке Тазовского месторождения
газа. Также необходимо продолжать поиски и  разведку крупных структур
в  Пуровском, Надымском и  других районах. Тазовский газ  — это первое,
но, безусловно, не  единственное крупное месторождение в  Ямало-Ненец-
ком округе».
В начале 1963 г. ЯНГРЭ включала Тазовскую партию глубокого бурения
(Г. М. Дубинин), Ямальскую геологоразведочную партию (В. М. Марьясов),
Щучьинскую геологоразведочную партию (Б. П. Фомичев), Полярно-Ураль-
скую группу партий (С. Г. Караченцев) и геофизические партии. В декабре
1963 г. приказом № 551 по Главгеологии РСФСР на базе ЯНГРЭ Тюменского
геологического управления был организован Ямало-Ненецкий геологораз-
ведочный трест (начальник В. Т. Подшибякин).
Выполненные тюменскими геологами и  учеными ЗапСибНИГНИ ис-
следования показали, что в  северных районах Тюменской области преоб-
ладают крупные структуры, высокоперспективные на газ и нефть. Несмотря
на большие возможности открытия месторождений нефти и газа в бассейне
Оби, специалисты считали необходимым выход поисковиков на  реки Таз,
Пур, Надым, на полуостров Ямал. В 1966 г. институт принял участие в раз-
работке технико-экономического доклада в  Совет Министров и  Госплан
СССР о развитии запасов газа и его добыче в северных районах Тюменской
области на период до 1975 г.
В марте 1964 г. Технический совет Ямало-Ненецкого геологоразведоч-
ного треста на основании доклада главного геолога А. П. Ослоповского при-

189
нял решение о выходе на северную часть Ямальского полуострова, в район
поселков Новый Порт, Каменный, Сеяха, Хэ, Ныда, Надым. Началась ор-
ганизация пионерной базы для глубокого бурения в  поселке Новый Порт,
построенном в 1930‑е гг. по программе Севморпути. Как вспоминал позже
начальник созданного хозрасчетного участка глубокого бурения Б. П. Исаев,
«это оказался типичный необустроенный северный поселок… Отбив точку
на местности, мы тогда не предполагали, что запустили часы новой истории
Ямала».
Темпы геологоразведочных работ во многом зависели от состояния пар-
ка буровых установок, который в Главтюменьгеологии в 60‑е годы не пре-
терпел значительных изменений. Преобладали установки «Уралмаш‑5 Д»,
«Уралмаш‑3 Д», БУ‑75. В 1970 г. они составляли более половины всего ста-
ночного парка. Эти типы буровых установок, имевшиеся на вооружении тю-
менских геологов еще в 50‑е годы, отличались целым рядом конструктив-
ных недостатков и не были приспособлены для работы в условиях суровой
зимы, выпускались в неблочном исполнении и монтировались на деревян-
ных основаниях. Их обслуживание требовало больших трудозатрат. В сере-
дине 60‑х гг. в ряде экспедиций проходили испытания новые и модернизиро-
ванные типы буровых станков, но в последующем они не нашли широкого
применения.
В условиях бездорожья одним из решающих факторов ускорения тем-
пов работ была техника. В  1950–60‑е  гг. транспорта почти не  было, если
не считать водный и гужевой. Были даже так называемые вьючные партии.
Но на оленях далеко не уедешь, а тем более не переместишь многотонные
грузы. О  том, как сложно было добраться до  далеких факторий Ямало-
Ненецкого округа с  «Большой земли» можно судить по  рассказу Н. Х. Ку-
лахметова: «… из  фактории Ратта (Красноселькупский район) до  поселка
Толька нужно было добираться на гребях лодкой (а это около 200 км), затем
до поселка Красноселькуп попутным катером и до поселка Тазовское уже
рейсовым катером. Из поселка Тазовское, в зависимости от ледовой обста-
новки в губах в конце июня или июле, пароходом в г. Салехард и уже только
оттуда пароходом в города бассейна реки Оби или через поселок Лабытнан-
ги железной дорогой в центральные районы страны».
О вертолетах в 1950‑е гг. геологи могли только мечтать, а из летатель-
ных аппаратов в  Западной Сибири наибольшей популярностью пользова-
лись восьмиместные гидросамолеты Ан‑2, но они не годились для доставки
грузов.
Ю. Г. Эрвье через правительство добился от  Министерства обороны
выделения армейской вездеходной техники для геологов. Геологоразведоч-
ные организации были оснащены самоходными артиллерийскими установ-
ками, малыми, средними и  тяжелыми артиллерийскими тягачами. Армия

190
поделилась даже танками Т‑34, но они были слишком тяжелыми для ямаль-
ского Севера и  тонули. Вездеходы позволили резко ускорить темпы работ
в Ямальском районе.
Осенью 1964 г. бригада мастера И. И. Кузина из Ямальской партии глу-
бокого бурения (начальник В. И. Извеков, старший геолог Р. А. Левкович)
начала бурение скважины Р‑50, которая 27 декабря с глубины 1903–1908 ме-
тров дала газовый фонтан, став первооткрывательницей Новопортовского
нефтегазоконденсатного месторождения. Приказом по  ТТГУ Ямальская
партия была преобразована в Новопортовскую нефтеразведочную экспеди-
цию — самую северную в округе. Новопортовское нефтегазоконденсатное
месторождение открыло новый газоносный район, расширив перспективы
поиска нефти и газа на огромной территории Заполярья.
Весной следующего, 1965  г. Тарко-Салинской экспедицией было от-
крыто Губкинское (Пурпейское) нефтегазоконденсатное месторождение
(запасы газа  — 355  млрд. м 3). Летом того  же года Тюменский обком пар-
тии обратился в ЦК КПСС с предложением об ускорении разведки газовых
месторождений Ямало-Ненецкого национального округа с тем, чтобы через
2–3 года начать подавать газ в центральные районы страны. Тюменское гео-
логическое управление внесло в производственный геологический комитет
РСФСР предложение об  усилении поисково‑разведочных работ на  Ново-
портовском, Губкинском и Тазовском месторождениях с целью подготовки
здесь больших запасов газа, способных обеспечить два крупных газопрово-
да Тюменская область — Центр. Еще одним весомым аргументом в пользу
усиления работ на Ямале стало открытое в 1965 г. Тазовской экспедицией
уникальное Заполярное нефтегазоконденсатное месторождение с запасами
газа 3,5 триллиона кубометров.
Новопортовское и Губкинское нефтегазоконденсатные месторождения
свидетельствовали о  том, что Ямало-Ненецкий округ  — это не  только га-
зоносная, но и нефтеносная провинция. В сентябре 1968 года из скважины
Р‑12 на Русской площади ударил фонтан чистой нефти. Бригадой мастера
В. Б. Полупанова из Тазовской нефтеразведочной экспедиции было откры-
то Русское нефтегазовое месторождение. Ямал раскрылся перед геологами
в новом качестве. Сороковое по счету месторождение в Тюменской области
оказалось первым в Ямало-Ненецком округе, давшим промышленный при-
ток нефти.
Между тем, долгое время были специалисты, включая академика
В. Д. Наливкина, которые отказывали Ямалу в большой нефти. Так, в 1970 г.
на  Всесоюзном геологическом совещании в  Уренгое основная дискуссия
развернулась вокруг вопроса: «Есть  ли нефть на  Севере?». К  2001  году
из 200 месторождений, открытых в Ямало-Ненецком округе 65 были чисто
нефтяными. В 1991 г., последнем в составе СССР, в округе на долю газовой

191
промышленности в  структуре всей промышленности ЯНАО приходилось
63,6, на долю нефтедобывающей — 30,6 процентов. В абсолютных цифрах
данные такие: природного газа было добыто 550,0 млрд. кубометров, нефти
47,7 млн. тонн (в 1990 г. — 52,4 млн. т). Кроме того, в 1991 г. было добыто
6,9 млн. тонн газового конденсата (каждая тонна конденсата эквивалентна
двум тоннам нефти). Таким образом, прогноз о большой нефти Ямала под-
твердило время. Другой вопрос, что газа в округе гораздо больше. Если бы
на Ямале не было таких уникальных газовых месторождений, то округ счи-
тался бы крупнейшим районом нефтедобычи.
В 1965 г. в связи со снижением эффективности геологоразведочных ра-
бот в Березовском газоносном районе на фоне успехов геологов в Заполярье
руководством Главтюменьгеологии было принято решение о  передислока-
ции на  Север части экспедиций и  коллективов, которые прежде работали
южнее, в Ханты-Мансийском округе: Нарыкарская экспедиция ушла в Урен-
гой, Казымская — в Надым. «В Березово работало столько партий, столько
времени…, — комментировал принятое решение в беседе с журналистами
в мае 1966 г. В. Т. Подшибякин. — Всего-навсего мы защитили там запасов
185  млрд. кубометров газа. Правда, вся историческая ценность в  том, что
Березовское было первым месторождением. Но все-таки основное — здесь!
(На Ямале — В. К.) Мы здесь будем иметь запасов шесть триллионов кубо-
метров. Вот так вот! И я это гарантирую. Хотя от таких цифр и голова может
лопнуть. Честное слово».
Многих других специалистов в 60‑е гг. также отправили из Среднего
Приобья на Ямал. Они составили костяк северных экспедиций. Анализ бо-
лее тридцати биографий руководителей геологоразведчиков региона пока-
зал, что коренных сибиряков среди них практически не было (трое), а обре-
сти свой почерк и назвать себя представителями тюменской школы геологии
они смогли только приобретя опыт работы в Березовском районе, где была
сконцентрирована геологоразведка вплоть до  открытия нефти в  Среднем
Приобье. Именно здесь опытными специалистами стали геофизики В. Д. Бо-
ваненко, В. Т. Подшибякин, Л. Г. Цибулин, Л. Н. Кабаев, К. В. Кавалеров,
В. Л. Цыбенко, геологи В. А. Абазаров, Г. П. Быстров, И. Я. Гиря, Г. Б. Рогож-
ников, А. Г. Юдин и другие, оставившие позднее заметный след в истории
ямальской разведки. Север притягивал их интересными объектами исследо-
вания, условиями для быстрого профессионального роста, свободой творче-
ства, особым на Крайнем Севере чувством товарищества.
Нарыкарская экспедиция (начальник И. Я. Гиря, главный геолог
А. А. Власов), перебазированная из  Березовского района в  Уренгой, была
включена в состав треста «Ямалнефтегазразведка» (управляющий Г. Б. Ро-
гожников), расположенного в Салехарде. Организовать бурение и испытание
скважины нарыкарцам предстояло за сотни километров от базы экспедиции

192
в  Приполярье. Схема транспортировки бурового оборудования и  материа-
лов была довольно сложной: вагонами до станции Лабытнанги, далее авто-
мобилями в аэропорт Салехарда, военными самолетами до поселка Тарко-
Сале и далее ими же на место будущей скважины на Уренгойской площади.
Авиация стала серьезным помощником геологов с  середины 60‑х  гг.
Вопрос об обеспечении авиатранспортом настойчиво поднимался геологами
после Тазовского фонтана. Вертолеты, базировавшиеся в Тюмени, тратили
на перелет от Тюмени до Салехарда 22 часа дорогого времени. Окружные
организации добивались базирования подразделений вертолетов непо-
средственно в  Салехарде. Для успешного хода геологических и  не  только
геологических работ следовало приступить к  строительству сухопутных
аэродромов в  райцентрах и  других населенных пунктах». Эрвье убедил
правительство принять решение о переброске на Север военной авиации —
ЛИ‑2, МИ‑6, самолетов АН‑12 полярной авиации. Самолеты базировались
в Тюмени и Салехарде, вертолеты — в Тарко-Сале и Тазовском. Трубы, бу-
ровые установки, цемент и другие необходимые материалы и оборудование
стали доставлять на северные точки самолетами и вертолетами. Использо-
вание военно-транспортной авиации позволило ускорить бурение первой
скважины на Уренгое почти на год.
Местоположение первой уренгойской скважины было выбрано на месте
бывшего лагеря заключенных, оставшегося от 501‑й стройки (или «мертвой»
дороги Салехард-Игарка, как ее еще называли, выходившей прямо на Урен-
гой). Выбор места был обусловлен не только геологическими, но и практи-
ческими соображениями: лагерные бараки после соответствующего ремонта
использовали для жилья буровиков. Начальник экспедиции И. Я. Гиря так
описывает поселок Уренгой 1966 года: «В сущности, это был заброшенный
лагерь заключенных… Несколько сохранившихся бараков занимала сейсми-
ческая партия… Выше по течению Пура в 500 метрах от лагеря находился
собственно Уренгой (фактория). Там располагались метеостанция, пекарня,
медпункт, магазин. Жителей в этом поселке было 7 человек, а занимали они
9 должностей».
Сверхгигантское газовое месторождение  — Уренгойское  — было от-
крыто в  июне 1966  г. первой скважиной Р‑2. Ее бурение бригада мастера
В. Б. Полупанова начала 2 мая и закончила 26 мая. 6 июня при испытании
скважины был получен мощный фонтан газа. Новое уникальное место-
рождение геологи разведали 50  скважинами за  4  года, используя методи-
ку разведки месторождений малым количеством скважин и  редкой сеткой
сейсмических профилей. При традиционных методах на его разведку потре-
бовалось бы в 3–4 раза больше скважин.
Запасы газа крупнейшего в мире Уренгойского месторождения состав-
ляют более 12 трлн. м 3. Оно расположено между 65–68 градусами северной

193
широты. Протяженность уникального месторождения с севера на юг состав-
ляет 220 км, а в ширину — от 30 до 60 км, площадь газоносности — более
6 тыс. км 2. Большая часть гиганта расположена за Полярным кругом.
В 1967 и 1969 гг. Надымской и Тазовской экспедициями были открыты,
соответственно, Медвежье (2,3  трлн. м 3) и  Ямбургское (около 7  трлн. м 3)
месторождения. Таким образом, из шести уникальных мировых месторож-
дений с запасами более триллиона кубометров природного газа, открытых
к  началу 70‑х  гг., три находились в  Тюменской области, на  Ямале. Освое-
ние этих месторождений на долгие годы определило роль Ямало-Ненецко-
го округа в  национальной экономике, в  газовой промышленности России
и мира.
Начался колоссальный рост разведанных запасов газа. «Если еще три
года тому назад Тазовское месторождение газа считалось крупнейшим в об-
ласти, — отмечала в 1967 г. в газета «Красный Север», — то запасы Заполяр-
ного месторождения превышают Тазовское в пятнадцать раз, а прогнозные
запасы Уренгойского месторождения — минимум в 30 раз». Таких масшта-
бов прироста запасов газа не знала мировая история разведки.
В 1967 г. за счет ямальских месторождений СССР вышел на первое ме-
сто в мире по запасам природного газа. Однако с промышленным освоением
открытых в Западной Сибири газовых месторождений Правительство не то-
ропилось.
Первоначально добычу газа в  Тюменской области планировалось на-
чать с разработки Березовского месторождения, задачу подготовки которого
к промышленной эксплуатации поставил ХХ съезд КПСС в 1956 г. Однако
и 10 лет спустя, в 1966 г. газом снабжала страну не Тюмень, а главным об-
разом Узбекистан, Краснодар и Ставрополь. В 1965 г. добыча газа в СССР
составила 126,7 млрд. м 3, а в Западной Сибири — 0,003 млрд. кубометров.
Медленная подготовка к  началу промышленного освоения газовых место-
рождений в регионе объясняется колебаниями Правительства и Мингазпро-
ма СССР, вызванными необходимостью колоссальных затрат и отсутствием
опыта работы на Крайнем Севере.
Окончательно решение о  начале разработки газовых месторождений
ЯНАО было принято зимой 1968  г. в  Надыме, на  совещании с  участием
председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина. Тогда же были рас-
смотрены вопросы освоения первого из газовых гигантов — месторождения
Медвежье, с началом эксплуатации которого (1972 г.) был связан выход тю-
менцев в 70‑е гг. на передовые позиции в газовой промышленности СССР.
До начала освоения газовых и нефтяных ресурсов на территории округа
практически отсутствовали энергетика и связь, стройиндустрия, не развита
была транспортная сеть. Строительство железной дороги Салехард-Игар-
ка, начатое в 1949 г., не было завершено. Основным видом транспорта был

194
речной и морской, однако его влияние на регион не имело сколько-нибудь
выраженного индустриального профиля, сопоставимого, например, с  воз-
действием лесопромышленного порта в  Игарке на  развитие лесной про-
мышленности Восточной Сибири. Индустриально-экономическое развитие
Ямала было заметно ниже растущих северных горнопромышленных цен-
тров в Норильске и на Колыме.
В конце 1966 г. в структуре управления «Тюменгазпром» приказом Ми-
нистерства газовой промышленности СССР была создана Дирекция по об-
устройству северных промыслов и  газопроводов в  пос. Лабытнанги (ди-
ректор А. П. Музыченко) с отделением в пос. Уренгой. В ее задачи входило
обустройство Медвежьего (Надымский район) и  Тазовского месторожде-
ний, подготовка к  подключению газопровода с  месторождения Медвежье,
жилищное строительство в  г. Салехард, поселках Лабытнанги, Тазовский,
Надым и Ныда. Однако работы разворачивались очень медленно по многим
причинам. Сложно решалась кадровая проблема. Постановлением Госком-
труда Совмина СССР от 29 декабря 1964 г. для организаций и предприятий
нефтегазовой промышленности, а  также обслуживающих их организаций
и хозяйств на территории Ямало-Ненецкого округа южнее Полярного круга
был разрешен районный коэффициент к зарплате 1,7. Такой же коэффициент
действовал в поселках Игрим и Комсомольский Ханты-Мансийского окру-
га, откуда набирались работники для комплектации кадрами Лабытнангской
дирекции, расположенной севернее Полярного круга, но с коэффициентом
к зарплате 1,6. Переходить в Заполярье на более низкую зарплату и более
тяжелые условия работы специалисты отказывались.
Условия труда на Севере были по плечу далеко не всем. Поэтому боль-
шая часть мигрантов, не выдержав тяжелых условий жизни, возвращалась
обратно уже в течение первых полутора лет. Надежды приехавших на ско-
рое получение «больших денег» чаще всего не оправдывались. Например,
максимальную надбавку 80 % в Ямало-Ненецком округе можно было полу-
чить лишь через пять лет. Суровыми были зимы. Но не меньшую трудность
полярным летом доставляло огромное количество гнуса — комаров, мошек,
паутов. Чтобы как-то обезопасить работающих людей, применяли различ-
ные мази, жидкости, маски, сетки и  т. д. Но  это мало помогало. В  летние
месяцы производительность труда из-за гнуса снижалась на  40 %. Вопрос
стоял настолько серьезно, что им было озадачено и Правительство. Замести-
тель председателя Совета Министров СССР свое выступление на совеща-
нии руководителей главков в г. Тюмени 25.ХI.1967 г. закончил так: «Комаров
уничтожайте. Это большая помеха…».
Другими причинами низких темпов работ было отсутствие опыта
строительства в  условиях вечной мерзлоты и  соответствующей техники,
базы стройиндустрии, бытовая неустроенность работников, сложная схема

195
снабжения материалами и оборудованием. В 1967 г. Лабытнангская дирек-
ция выполнила план строительно-монтажных работ на  38 %, в  том числе
по  промышленному строительству  — на  34 %, а  план по  вводу основных
производственных фондов — на 4 %. Предприятие оказалось практически
не подготовленным к обустройству Медвежьего месторождения. Отсутство-
вал план работ по строительству перевалочных баз, складских помещений,
транспортных магистралей. Не выполнил план по обустройству Тазовского
месторождения и  трест «Ямалгазстрой». Институт Востокгипрогаз сорвал
все сроки выдачи проектно-сметной документации по этим объектам.
В марте 1969 г. коллегия Мингазпрома СССР приняла постановление
о перспективах развития базы газовой промышленности страны. Во всех 4‑х
вариантах уровней добычи газа по основным географическим зонам на пер-
спективу до  2000  г. доля Тюмени была самой высокой, значительно выше
регионов Средней Азии, Казахстана, Коми АССР и Архангельской области.
В  приказе Мингазпрома СССР «Об  итогах работы Министерства газовой
промышленности за 1969 год» отмечалось, что в текущей пятилетке разви-
тие газовой промышленности, особенно в Европейской части СССР, замед-
лилось, в 1969 г. недополучено 3,2 млрд. кубометров газа. В связи с этим Со-
вет Министров СССР постановлением от 15.05.1970 г. обязал Мингазпром
в  трехмесячный срок разработать проект организации работ по  освоению
газовых месторождений в  северных районах Тюменской области и  строи-
тельству от  них газопроводов из  труб диаметром 1 220  и  1 420  мм. Соот-
ветствующие поручения были даны другим министерствам, призванным
помочь газовикам. ХХIV съезд КПСС (1971  г.) принял решение ускорить
разработку мощных газовых месторождений на севере Тюменской области.
Темп работ заметно ускорился уже в 1970 г. План капитальных вложе-
ний был выполнен Лабытнангской Дирекцией на 109 %, строительно-мон-
тажных работ — на 105 %. При плане ввода основных фондов на 8,7 млн.
руб. фактически было введено на  9,7  млн. руб. В  конце 1970  г. Дирекция
по обустройству северных промыслов и газопроводов из пос. Лабытнанги
была перебазирована в пос. Надым, а ее отделение из пос. Уренгой — в пос.
Лабытнанги. Руководство ПО «Тюменгазпром» в решении по итогам произ-
водственной деятельности Дирекции за 1970 год указало: считать главной
задачей обустройство Медвежьего месторождения.
Принятое решение дало новый импульс развитию газовой промышлен-
ности. В марте 1971 г. начались работы по обустройству Медвежьего. Опор-
ным пунктом освоения месторождения стал пос. Пангоды. В 1972 г. базовый
поселок выглядел, мягко говоря, непрезентабельно. «Что я там увидел? —
вспоминает главный геолог Надымгазпрома В. А. Туголуков. — Прежде все-
го  — вагончик на  краю песчаного аэродрома и  надпись «Медвежье». Три
или четыре двухэтажных общежития и снова — вагончики, балочки да шны-

196
ряющие туда-сюда вездеходы. Что поразило, так это промысел, ГП‑2. На-
стоящий завод стоял в тундре, новехонький, из алюминия, весь сиял на сол-
нышке… Но стоял он без жизни. Его, конечно, ввели досрочно. Строители
получили ордена-медали, но не было к нему дороги, не было на нем толком
ни воды, ни электроэнергии… Но главное, чего там не было, — это скважин.
Промысел сидел на голодном пайке. Питание ему выдавали, как хлебушек
в войну, по карточкам, мизерными дозами. Тут я и почесал затылок: вот, зна-
чит, как оно дело-то обстоит…».
Обустройство месторождения-гиганта осуществляло Надымское га-
зопромысловое управление (ГПУ), образованное на базе производственно-
диспетчерской службы эксплуатации Медвежьего (начальник Ю. И. Топчев),
с  1973  г. — промышленное объединение (ПО) «Надымгазпром». Возглав-
лял Надымское ГПУ и  затем «Надымгазпром» в  1971–1986  гг. В. В. Стри-
жов (1930–1992), под руководством которого велись работы от  создания
пионерных баз до  подачи газа в  магистральные трубопроводы. Преемни-
ком В. В. Стрижова стал В. В. Ремизов (1986–1993), выпускник Тюменского
индустриального института, впоследствии Почетный работник газовой про-
мышленности.
Люди, работавшие в  Надыме со  Стрижовым, дают высокую оценку
не только его деловым, но и человеческим качествам. И. С. Никоненко пишет
о нем так: «… Стрижов в Надымском регионе, что ни говори, был человек
№ 1. Он возглавлял все это хозяйство много лет. И геройски. А в жизни был
компанейский. И к чужой беде умел прислушаться. Да, резкий был, острый
на язык. Но это, может быть, от незащищенности нерва. Ведь я ж его сколько
раз останавливал: «Владислав Владимирович, ну куда ж ты прешь? Ну зам-
министра перед тобой, зачем?! … когда Государственную премию за Медве-
жье вручали. Я — второй человек, и вдруг — мне. Должны-то были, по всем
правилам, ему. Но где-то в ЦК он опять что-то сказал не то…».
Именем В. В. Стрижова назван бульвар в г. Надыме. Там же талантли-
вому руководителю и организатору газовой промышленности в регионе, за-
служенному работнику газовой и нефтяной промышленности РСФСР уста-
новлен памятник.
Медвежье было введено в эксплуатацию в  феврале 1972  г. Среднесу-
точный дебит семи действующих скважин составлял 2,2 млн. м 3 газа, за год
было добыто 2 094 млн. кубометров. Проектная мощность (60 млн. м 3 в сут-
ки, 21 млрд. м 3 в год) была достигнута к 1 ноября 1974 г., т. е. за 43 месяца —
на 12 месяцев раньше проектного срока. Для достижения проектного уров-
ня добычи газа было освоено 393,0  млн. руб. капитальных вложений при
сметной стоимости 549,0 млн. руб. «Сэкономили» 156 млн. рублей на стро-
ительстве дорог, промысловых баз и других, необходимых для нормальной

197
работы объектов. Уже в начале 1975 г. суточная добыча газа была доведена
до 65 млн. м 3 в сутки, превысив проектную на 5 млн. кубометров.
В 1974 г. орденами и медалями были награждены первопроходцы Мед-
вежьего Н. Н. Десяткин, В. Н. Михайлов, В. С. Корнилова, П. С. Шухло.
В  последующие годы еще 408  тружеников Надымгазпрома были удостое-
ны правительственных наград. Среди них П. А. Востриков, Н. П. Межевич,
А. М. Леонов, Н. А. Теряев, М. С. Марчук и  другие. Пройдя школу Медве-
жьего, выросли в  крупных руководителей И. С. Никоненко, В. В. Ремизов,
С. Т. Пашин, А. Г. Ананенков, Р. С. Сулейманов, А. Р. Моргулов, З. С. Сали-
хов и  другие специалисты Надымгазпрома. Выходцы из  Медвежьего под-
нимали в 80‑е годы газовые гиганты Уренгой и Ямбург.
В пуске Медвежьего главная заслуга принадлежала Надымгазпрому.
Однако в  обустройстве и  освоении уникального месторождения прини-
мали участие многие главки, объединения и их подразделения: ВПО «Тю-
менгазпром» (Е. Н. Алтунин), Главтюменнефтегазстрой (А. С. Барсуков),
объединения «Сибжилстрой» (И. А. Шаповалов) и  «Сибкомплектмонтаж»
(Ю. Н. Пермикин), Тюменское управление гражданской авиации и 2 речных
пароходства.
Новизна задач требовала серьезного научного обеспечения всего фрон-
та работ. Речь не только о полярной специфике — до 1972 г. бурение на газ
было в ведении Главтюменнефтегаза, то есть нефтяников. В 1972 г. буровые
работы на газ поручили самим газовикам, освободив Мингазпром от работ
по обустройству месторождений и строительству трубопроводов, передан-
ных вновь образованному в 1973 г. Министерству строительства предпри-
ятий нефтяной и газовой промышленности СССР (его возглавил Б. Е. Щер-
бина, партийный руководитель Тюменской области в 1961–1973 гг.).
Постоянную научно-методическую и  практическую помощь объеди-
нениям «Надымгазпром», «Уренгойгаздобыча», Полярной, Уренгойской
и Вынгапуровской экспедициям глубокого бурения оказывал институт «Тю-
менНИИГипрогаз» (директор П. Т. Шмыгля, с  1980  г. —  П. Н. Григорьев).
Впервые в мировой и отечественной практике был решен ряд сложных на-
учно-технических проблем, связанных с организацией добычи и транспорта
газа в районах вечной мерзлоты. Оптимальная конструкция высокодебитных
скважин большого диаметра, новые решения по системам разработки гигант-
ских месторождений в условиях Крайнего Севера, сверхмощные установки
комплексной подготовки газа (УКПГ)  — вся новая техника и  технологии,
апробированные на Медвежьем, стали результатом работы десятков научно-
исследовательских, проектных и  конструкторских организаций, внесших,
наряду с  тюменцами, существенный вклад в  формирование оптимальной
технической политики освоения месторождений Крайнего Севера. В 1972 г.
на  ВДНХ СССР демонстрировались изготовленные и  внедренные творче-

198
ским коллективом НТО треста Тюменгазмонтаж объекты в блочном испол-
нении: кустовые насосные станции (КНС), котельные, объекты газосборного
пункта ГП‑2 для Медвежьего месторождения. Их авторы были награжде-
ны 5 золотыми, 10 серебряными и 31 бронзовой медалями. На  различных
международных и отечественных выставках экспонировались и результаты
научных разработок «ТюменНИИГипрогаза». Только в 1977 году 7 сотруд-
ников института стали обладателями медалей ВДНХ СССР.
Если на  Медвежьем УКПГ строились мощностью 7,5  млрд. м 3 в  год,
то в Уренгое практически сразу стали вводить 15‑миллиардные, в 1985 г. —
20‑миллиардные, а в Ямбурге их мощность была повышена до 27 млрд. м 3.
Это позволило значительно снизить металлоемкость и  трудозатраты при
строительстве. Прогрессивные технические решения при обустройстве
Уренгойского месторождения позволили сократить трудозатраты более, чем
на 3 млн. человеко-дней, сэкономить 84 тонны металла, сотни тысяч тонн
цемента и  других материалов. Обустройство Ямбургского месторождения
осуществлялось на основе крупных блок-понтонов весом до 300 тонн, из-
готовленных в заводских условиях.
С освоением Медвежьего добыча газа в регионе стремительно пошла
вверх, а Ямал стал главным направлением работы Мингазпрома. «Если даже
брать, что скважины будут давать в среднем по 1 млн. м 3, то в стране не име-
ется и  15  скважин с  таким дебитом, — говорил в  1973  г. министр газовой
промышленности СССР С. А. Оруджев. — Надо немедленно давать электро-
энергию на  Уренгой, устанавливать газотурбинные установки. Решать во-
прос с  дорогой Надым-Уренгой, затем на  Салехард. Немедленно строить
аэропорт на Уренгое, деньги выделим…».
В 1973  г. Уренгойское месторождение вступило в  стадию подготовки
к опытно-промышленной эксплуатации. 18 декабря из посёлка Пангоды вы-
шел первый десант на Уренгой. На 6‑е сутки автоколонна прибыла на место.
О выходе перводесантников на намеченный рубеж Ю. И. Топчев вспоминает
так: «… Впереди проминали след гусеничные транспортеры, следом расчи-
щали снег бульдозеры, за ними двигались «Уралы» и «Кразы» с вагончика-
ми и грузами, необходимыми для закрепления на новом месте… Снега вы-
пало в тундре уже много, приходилось лежневать гнилые места на болотах,
выкладывать бревнами живые ручьи и срезать ножом бульдозера их крутые
берега. Но  колонна упорно двигалась на  восток, к  Уренгою. Ее движение
контролировалось с воздуха в светлое время короткого зимнего дня, а в дол-
гие часы темноты связь поддерживалась с помощью рации. 23 декабря де-
сантники вышли на намеченный рубеж. Остановились в том самом месте,
где осенью приземлился вертолет и министр газовой промышленности Са-
бит Атаевич Оруджев, выстрелив из ракетницы, сказал: «Здесь будет зало-
жен город газовиков и  строителей Уренгой». Вокруг лежал ослепительно

199
белый снег и стояли покрытые вязью инея низкорослые березки. Провели
митинг… Кто-то из медвежьинских уже успел написать на промороженной
стене одного из  вагончиков краской: «Даешь Уренгой!». Газовики Медве-
жьего помогали в обустройстве и Уренгойского, и Ямбургского месторож-
дений.
Пионерный десант на Уренгой принес руководителю надымских газо-
виков В. В. Стрижову выговор от  ВПО Тюменгазпром «за  разбазаривание
ресурсов». Однако спустя десять лет генеральный директор объединения
«Надымгазпром» повторил «бросок», но уже на заполярный газовый гигант
Ямбург.
В июле 1974 г. в целях ускорения разработки Уренгоя в составе ПО «На-
дымгазпром» была организована Уренгойская экспедиция глубокого бурения
в пос. Ягельный. «Это тоже была стратегия, — говорит Е. Н. Алтунин, руко-
водитель тюменских газовиков, — не вывели еще на проектную мощность
Надым, а  уже взялись за  Уренгой». На  вопрос: «Может, зря торопились?»
ответил: «Как сказать, не сделали бы этого тогда, может, еще бы и сейчас
там ковырялись, а чем бы жила страна?». Ввод следующих месторождений,
по уже сложившейся в предыдущий период традиции, осуществлялся при
отсутствии баз бурения, дорог, объектов энергоснабжения. В  1976  г. нача-
лось разбуривание совершенно необустроенного Вынгапуровского место-
рождения.
В 1977  г. газовый Ямал вышел на  первое место по  объемам добычи
среди газодобывающих центров СССР. К  этому времени на  Медвежьем
было построено 200 скважин большого диаметра с дебитом до 1,5–2,0 млн.
м 3 в сутки, 8 установок комплексной подготовки газа (УКПГ) мощностью
по 8–10 млрд. м 3 в год. При обустройстве применялось блочное оборудова-
ние, облегченные строительные конструкции и материалы. ЦК КПСС и Со-
вет Министров дали высокую оценку работе газовиков Ямала, сумевших
досрочно вывести на проектную мощность месторождение Медвежье. С тру-
довой победой поздравил ямальцев лично Л. И. Брежнев. Однако, и  в  На-
дыме, и  в  Пангодах, и  на  Уренгое по-прежнему мало внимания уделялось
обустройству объектов вспомогательного значения  — перевалочных баз,
складов, причалов, подъездных путей и  автодорог с  твердым покрытием,
объектов энергетики, что по мере роста объемов газодобычи все заметнее
сказывалось на организации работ. В 1980 г. на Медвежьем месторождении,
уже в течении трех лет выведенном на проектную мощность, вместо 110 км
автомобильных дорог по проекту, было построено лишь 38. Из-за бездоро-
жья только в 10‑й пятилетке расходы ПО «Надымгазпром» на вертолетный
транспорт превысили 120 млн. руб.
В случае опережающего строительства автомобильных дорог к новым
месторождениям очень многие вопросы решались бы гораздо эффективнее

200
и дешевле, ликвидировалась сезонность в выполнении строительно-монтаж-
ных работ на месторождениях, завозе необходимых материалов для бурения
скважин и совершенно по-иному выглядела вся организация работ. Однако,
к 1986 г. по Медвежьему месторождению было отобрано уже 48 % запасов
газа, но все еще не были завершены работы по обустройству промысла.
1970–80‑е  гг. характеризовались эксплуатацией крупнейших газовых
месторождений Крайнего Севера: с 1972 г. — Медвежьего, с 1978 г. — Урен-
гойского и Вынгапуровского, с 1986 г. — Ямбургского. И на каждом месторож-
дении повторяли одни и те же ошибки. Похоже, опыт освоения Медвежьего
убедил руководителей Мингазпрома и Правительства СССР, что производ-
ственный успех может быть достигнут без предварительно подготовленных
условий, при создании необходимого минимума параллельно с развертыва-
нием добычи. Такой подход руководства газовой отрасли к проблемам раз-
вития Уренгоя неоднократно подвергался критике в регионе. «Совершенно
необоснованно, на наш взгляд, исключены из проекта автобаза, базы буре-
ния, автодорога Пур — Новый Уренгой и ряд других жизненно важных объ-
ектов» — отмечал в своем выступлении на партийно-хозяйственном активе
Тюменгазпрома в  1977  г. управляющий трестом «Тюменстройгаздобыча»
К. Ю. Кузницын.
В апреле 1978  г. ПО  «Уренгойгаздобыча» (ген. директор И. С. Нико-
ненко) начало промышленную эксплуатацию Уренгойского месторождения.
К этому времени (с 1973 г.) на месторождении было освоено 174 млн. руб.,
однако значительно отставала подготовка производственных баз, объектов
коммунального хозяйства, обострилась жилищная проблема в посёлке Но-
вый Уренгой. В результате не комплексного обустройства газодобывающе-
го района нарастали разбалансированность в  развитии производственных
мощностей и неразбериха.
Возможно, именно промедление (по московским меркам) с обустрой-
ством Уренгоя стало причиной возникновения идеи о передаче территории
Ямала из состава Западно-Сибирского в Тимано-Печерский территориаль-
но-производственный комплекс. Проект соответствующего постановления
ЦК КПСС и Совета Министров СССР был прислан на согласование в Тю-
менский обком КПСС. Тюмень категорически возражала. Обком КПСС
в письме от 27.Х 1977 г., подписанном первым секретарем Г. П. Богомяко-
вым, убеждал Госпланы СССР и РСФСР в необоснованности проекта, кри-
тикуя его с позиций как экономико-географических, так и общественно-по-
литических, настаивая на сохранении Ямала в составе ЗСНГК. Территория
Ямала, отмечалось в  тюменском документе, в  геологическом отношении
является неразрывной частью Западно-Сибирского региона, не  имеющей
никаких сходств и связей с Тиманом. «Тюменская область изучается доста-
точно сильным коллективом геологоразведчиков и  искусственно отрывать

201
от нее часть было бы абсолютно неправильно… В единой системе уже соз-
данного и развивающегося Тюменского ТПК многие вопросы хозяйства тес-
но увязаны и отрыв какой-то части только ухудшит всю структуру и систе-
му организации… Если же имеется потребность ускорить работы на Ямале,
пересмотреть меры по  освоению богатств недр полуострова и  определить
темпы их освоения на 1985 и 1990 годы, как сделана попытка в рассматрива-
емых предложениях, то это надо делать в увязке со всем Западно-Сибирским
комплексом. Известно, что задания на перспективу за 1980 год по нефтяной
и газовой промышленности области пока не определены. Обком КПСС счи-
тает, что организации Тюменской области… способны справиться с освое-
нием нефтегазовых богатств Ямала».
Ямал удалось отстоять, но нажим руководства страны и отрасли на Тю-
мень с требованием ускорить работы на газовом Севере усиливался по мере
ухудшения ситуации в экономике СССР. Если в 1979 г. на долю Медвежьего
и Уренгойского месторождений приходилось 71,7 % объема работ по ВПО
Тюменгазпром, то  в  1980  г. — 97,5 %, в  том числе на  Уренгое  — 75,8 %.
С 1984 г. практически весь объем работ ВПО Тюменгазпром был сконцен-
трирован на двух месторождениях-гигантах — Уренгойском и Ямбургском.
Пионерный выход на Ямбург был осуществлен в январе 1982 г. авто-
тракторной колонной, сформированной на Медвежьем. Через год на Ямбург-
ское месторождение для обустройства вагон-городка вышли строители ген-
подрядчика, а 10 мая 1983 г. было начато бурение первой скважины. Первым
генеральным директором созданного в октябре 1982 г. ПО «Ямбурггаздобы-
ча» стал С. Пашин, продолжил работу гендиректор А. Маргулов, с 1989 г. —
А. Ананенков. Для ускорения работ в  мае 1984  г. был создан строитель-
но-монтажный трест «Ямбурггазстрой» в  г. Надым, а  в  сентябре  — трест
«Ямбургстройгаздобыча». В том же году решением Тюменского облиспол-
кома Совета народных депутатов был образован поселок Ямбург Ныдинско-
го сельского Совета Надымского района. 13 ноября 1984 г. в посёлке Ямбург
начало действовать Главное территориальное управление по обустройству
месторождений нефти и  газа на  севере Тюменской области  — Главямбур-
гнефтегазстрой. Начальником Главка был назначен И. А. Шаповалов.
В 1989 г. на Уренгойском и Ямбургском месторождениях эксплуатиро-
валось 23 УКПГ, 2 700 скважин. В мае 1987 г. был добыт первый триллион
кубометров природного газа на  Уренгойском месторождении, в  1989  г. —
на Медвежьем.
Локализация запасов природного газа в  гигантских месторождениях
открыла большие возможности для наращивания добычи, что дало мощный
импульс для развития всего территориального хозяйства. С другой стороны,
форсированный рост газодобычи, который задавался в  партийно-государ-
ственных распорядительных документах и диктовался в 70–80‑е гг. не столь-
202
ко экономической целесообразностью (внутренней потребностью страны),
сколько политическими мотивами (расширявшимся экспортом газа в Запад-
ную Европу), «привязал» хозяйство территории к своим собственным нуж-
дам, обусловил нефтегазовый профиль индустриализации Ямала. Со второй
половины 70‑х гг. ярко выраженный нефтегазовый «перекос» в  экономике
был характерен не только для ЯНАО, но и страны в целом. По данным офи-
циальной статистики, в 1979–1985 гг., по сравнению с 1965–1978 гг., средне-
годовые темпы роста валового национального продукта (ВНП) СССР сни-
зились в 1,1 раза. Если такая динамика складывалась на фоне бурного роста
добычи углеводородного сырья, значит остальные отрасли народного хозяй-
ства попросту деградировали.
Перспективы развития газовой промышленности в ХIII-й пятилетке ру-
ководство страны связывало с освоением месторождений полуострова Ямал
и, в  первую очередь, Бованенковского и  Харасавэйского месторождений.
В конце 1985 г. в составе Главтюменгазпрома была организована Дирекция
строящихся газодобывающих, газотранспортных предприятий и  железной
дороги полуострова Ямал «Ямалгазпром» в г. Лабытнанги. К началу 1988 г.
общая численность работавших здесь составила 1 438 человек. Объединени-
ем «Севергазпром» были начаты подготовительные работы по обеспечению
бурения скважин.
Освоение полуострова в  конце 80‑х  гг. было отложено. Неудовлетво-
рительное ведение работ объяснялось отсутствием генеральной схемы, за-
труднявшей определение многих организационных, экономических, тех-
нических и  социальных задач, выбор правильных инженерных решений.
Главным упущением Госплана и Мингазпрома СССР являлось то, что осво-
ение Бованенковского месторождения рассматривалось как частная задача,
вне связи с  общей генеральной схемой использования нефтяных, газовых
и  газоконденсатных месторождений как на  суше, так и  в  шельфовой зоне
Ямала.
В  IХ-й пятилетке при строительстве газовых скважин, УКПГ, ком-
прессорных станций (КС), газопроводов и других промышленных объектов
в ЯНАО было освоено 2,3 млрд. руб., в Х‑й — 5,6 млрд. руб. капиталовложе-
ний. В первой половине 1980‑х гг. — 14,2 млрд., а в 1986–1990 гг. намечалось
освоить 22,7 млрд. рублей. Колоссальные инвестиции позволили в короткий
срок создать огромный производственный потенциал. В 1981–85 гг. в округе
было введено основных фондов на 11,4, в 1986–1989 гг. — на 17,9 млрд. ру-
блей. В том числе в Надыме соответственно на 0,3 и 0,5 млрд., Ноябрьске —
на  2,2  и  4,3  млрд., Новом Уренгое  — на  3,5  и  4,0  млрд. рублей. В  1990  г.
в округе было добыто 541,4 млрд. м 3 природного газа, что составило 66,4 %
его общесоюзной добычи, и 52,4 млн. тонн нефти (10 %).

203
 Объем промышленной продукции ЯНАО в  1965–1989  гг. вырос
в 198 раз, с 29,9 до 5 932,8 млн. рублей (в сопоставимых ценах). Развитие
газо- и нефтедобычи вызвало рост других отраслей промышленности окру-
га  — электроэнергетики, машиностроения и  металлообработки, промыш-
ленности стройматериалов, нефте- и газопереработки. Правда, их удельный
вес по  сравнению с  газовой и  нефтедобывающей отраслями был незначи-
телен. На  долю топливной промышленности приходилось 93,7 % (в  т. ч.
на газовую — 73,5, нефтедобывающую — 20,2), на промышленность строй-
материалов — 2 %, электроэнергетику — 1,2 %, машиностроение и металло-
обработку — 0,9 %, пищевую — 1,2 %, легкую — 0,2 %, лесную и деревоо-
брабатывающую — 0,6 %.
Сегодня ситуацию в  газовой промышленности России по-прежнему
определяют (и будут определять в обозримой перспективе) месторождения
Ямало-Ненецкого автономного округа, открытые в 1960–70‑е годы — Урен-
гойское, Ямбургское, Заполярное, Бованенковское и др. Газ и нефть Ямала
и Югры не дали рухнуть окончательно российской экономике в 1990‑е годы,
а в 2000‑е позволили стране приступить к восстановлению экономики, вер-
нуться в мировую политику. Поэтому можно без преувеличения утверждать,
что открытие газонефтеносной провинции на Ямале оказалось судьбонос-
ным для страны. И нужно отдать должное людям, которые причастны к этой
эпопее. «Правда состоит в том, — пишет Ю. В. Неелов, — что Север не толь-
ко создавал героев. Он был жесток и безжалостен. Север ломал судьбы. Это
была великая борьба. Но самые сильные и одержимые победили…».

Список литературы
1. Арктикнефтегазстрой: Медвежье, Уренгой, Ямбург — и далее вез-
де… Научно-популярное издание/отв. ред. Е. Логунов. Екатеринбург, 2003.
2. Битюков В. Н. Нефть Ямальского Севера//Энергия Ямала: Сб. до-
кументов и материалов/Сост. В. Битюков, А. Брехунцов. Тюмень, 2002.
3. Брехунцов А. М. Стратегия//Там же.
4. Гольд А. Медвежье: имена и судьбы. Екатеринбург, 1996.
5. Гиря И. Я. Трудное право первых//Энергия Ямала.
6. История Ямала в 2‑х т.//Под ред. В. В. Алексеева. Т. 2. Ямал инду-
стриальный. Кн. 2. Индустриальное развитие. Екатеринбург, 2010.
7. Карпов В. П. Открытие газонефтеносной провинции на  Ямале
и  начало промышленного освоения месторождений (1948–1966  гг.)//Науч-
ный вестник Ямало-Ненецкого автономного округа. Выпуск № 4. — Исто-
рические исследования. Салехард, 2009.
8. Карпов В. П. Промышленное освоение Ямала в 1960–80‑е годы —
реализациясоветской модели индустриализации//Научный вестник Ямало-
Ненецкого автономного округа. Выпуск № 7. — Обдория. Салехард, 2009.

204
 9. Карпов В. П. Стратегия освоения нефтегазовых ресурсов Ямала
в 1960–1980‑е гг. //Гуманитарные науки в Сибири. 2009. № 3. Серия: Отече-
ственная история. Вып. 2.
10. Карпов В. П. История создания и  развития Западно-Сибирского
нефтегазового комплекса (1948–1990). Тюмень, 2005.
11. Кулахметов Н. Х. Пятьдесят лет служения недрам Ямало-Ненецко-
го автономного округа//Горные ведомости. 2006. № 12.
12. Неёлов Ю. В. К наследникам подвига//Энергия Ямала.
13. Панарин С. М. Создатели нефтяной промышленности Югры: со-
циально-политический анализ//В. И. Муравленко в  истории становления
и развития нефтегазового комплекса Западной Сибири. Сургут, 2007.
14. Подшибякин В. Т. Ямальский каравай//Энергия Ямала.
15. Прометеи ямальского газа. (Очерки истории освоения нефтегазо-
вых ресурсов региона)/Отв. ред. В. П. Тимошенко. Салехард  — Екатерин-
бург, 2007.
16. Силин А. Н. Тюменский Север — не колония//ЭКО. 1987. № 7.
17. Славкина М. В. Триумф и  трагедия: Развитие нефтегазового ком-
плекса СССР в 1960–1980‑е годы. М., 2002.
18. Соратники: Поколение Виктора Муравленко/Сост. С. Великополь-
ский и Ю. Переплеткин. Тюмень, 2002.
19. Статистический ежегодник: Стат. сб. в 4‑х частях. Ч. 3. — Ямало-
Ненецкий автономный округ. Тюмень, 2003.
20. Эрвье Ю. Г. Нефтяной горизонт Ямала//Энергия Ямала.

Контрольные вопросы и задания

1. Как выглядела социальная и  промышленно-транспортная инфра-
структура Ямала к началу 1960‑х гг.?
2. Какое значение для развития геологоразведочных работ в  округе
имел Тазовский фонтан?
3. Когда была создана Ямало-Ненецкая комплексная геологоразве-
дочная экспедиция? Кто ее возглавлял? Какие еще организации вели раз-
ведку на Ямале?
4. С  какими трудностями встретились газовики в  условиях вечной
мерзлоты? Какой вклад в освоение месторождений Крайнего Севера внесла
наука?
5. Почему затянулось освоение открытых газовых месторождений
на Тюменском Дальнем Севере?
6. Расскажите об освоении месторождения «Медвежье». Какое пред-
приятие осуществляло его обустройство. Кто им руководил?

205
 7. Почему возникла идея о  передаче Ямала из  состава Западно-Си-
бирского нефтегазового комплекса в  Тимано-Печерский территориально-
производственный комплекс?
8. С  освоением каких уникальных месторождений Ямала связано
в первую очередь развитие отечественной газовой промышленности в 1980–
90‑е годы?
9. Назовите имена наиболее известных первопроходцев нефтегазо-
вой целины Ямала. Кто из  руководителей производствавнес наибольший
вклад в развитие ведущих в округе отраслей индустрии?
10. Каков удельный вес округа в газовой промышленности России в
2000‑е годы?

206
 глава Х. социальное развитие новых
нефтегазодобывающих
районов
Разработка социальной программы развития нефтегазодобываю‑
щих районов Западной Сибири. Открытие нефти и газа на Севере Западной
Сибири привело не только к промышленному, но и социальному развитию
региона. Особенностью этого процесса являлось то, что он осуществлялся
на громадной территории, занимавшей почти полтора миллиона квадратных
километров, но малонаселенной, с суровыми природно-климатическими ус-
ловиями.
К началу разработки нефтяных и газовых месторождений относительно
развитой в промышленном отношении являлась только южная зона, где в се-
редине 60‑х годов проживало 80 % населения. Плотность населения в север-
ных районах была в 5,5 раз ниже, чем в Западно-Сибирском регионе в целом
и в 8,3 раза ниже, чем в среднем по РСФСР. Практически отсутствовали го-
родские поселения. Поэтому уже на начальном этапе наряду с промышлен-
ным освоением ставилась задача социального обживания и заселения терри-
тории, создания условий для привлечения трудоспособного населения.
Становление нефтегазодобывающей промышленности региона совпа-
ло с  изменением модели освоения, провозглашением идеи комплексного
развития, предполагавшей “наиболее полное рациональное использование
природных богатств края с  минимальными затратами живого труда”. Ут-
верждение идеи комплексного развития новых территорий предполагало
разработку социальной программы, которая бы учитывала, с одной стороны,
специфические социально-демографические, природно-климатические ус-
ловия региона, а, с другой, предыдущий опыт освоения, как отечественный,
так и  зарубежный. Социальная программа должна была определить мето-
ды и формы привлечения трудоспособного населения, а также направления
по созданию системы жизнеобеспечения, т. е. всего комплекса социальной
инфраструктуры.
Предшествующая социальная политика, реализованная в практике “ве-
ликих строек” 1930–50‑х годов, базировалась на  двух незыблемых прин-
ципах. Сущность первого определялась фразой “сначала” и  “потом”, т. е.
утверждалось, что объектом первоочередного строительства являются про-
мышленные предприятия, а сооружения социальной инфраструктуры долж-
ны возводиться после их завершения. Проповедь псевдореволюционного
аскетизма, пренебрежительное отношение к социальной сфере были неотъ-
емлемыми чертами социальной политики 30‑х годов. По  воспоминаниям
начальника строительства Магнитогорского металлургического комбина-

207
та  Я. С. Гугеля, “считалось даже “неприличным”, “несоциалистическим”
уделять … слишком много внимания личным удобствам”. Другой прин-
цип основывался на  психологическом стереотипе, прочно утвердившемся
в 1950–60‑е годы. Суть его заключалась в признании бытовой неустроенно-
сти своеобразным проявлением “романтики будней”, “спутником героизма”.
Поэтому отсутствие элементарных объектов социального обеспечения рас-
сматривалось как неотъемлемый атрибут “новостроек”.
Безусловно, эти элементы социальной политики были присущи и  ос-
воению Западно-Сибирского региона, особенно на  начальном этапе его
формирования. Но  поставленная задача “уделять особое внимание наибо-
лее комплексному развитию новых районов…” была попыткой преодоления
сложившихся стереотипов хозяйственной деятельности. За основу создания
нефтегазодобывающего комплекса был взят принцип одновременного созда-
ния отраслей специализации, производственной и социальной инфраструк-
туры, строительства городов. Специфические условия Севера: малоосвоен-
ность, отдаленность от промышленных центров, отсутствие транспортных
магистралей круглогодичного действия, затрудняли реализацию предложен-
ного варианта освоения. Осложняло процесс формирования комплекса и от-
сутствие научно-обоснованной программы размещения производительных
сил Тюменского нефтедобывающего района. Масштабы, темпы, география
добычи нефти и  газа были неопределенными на  всем протяжении 1960‑х
годов. Эта неопределенность геологических прогнозов весьма затрудняла
разработку социальной программы освоения.
Вместе с тем открытие в середине 60‑х годов в Средне-Обском нефтяном
районе целого созвездия месторождений, крупнейшим из которых являлось
Самотлорское, свидетельствовало о  значительных перспективах региона.
В 1968 году прогнозы запасов западно-сибирских нефтяных месторождений
исчислялись десятками миллиардов тонн и по расчетам специалистов обе-
спечивали возможность создания крупнейшего в СССР нефтедобывающего
района. Это обстоятельство, по-видимому, сыграло решающую роль в вы-
боре ускоренной модели развития комплекса. Необходимость форсирован-
ных темпов развития нефтегазодобывающей промышленности отстаивали
партийные и хозяйственные руководители Тюменской области, считая, что
этот вариант позволит достичь быстрой окупаемости капиталовложений.
Прагматичный подход к  формированию комплекса явно прослеживается
в  выступлении 1‑го секретаря Тюменского обкома КПСС Б. Е. Щербины,
опубликованном в 1966 г. на страницах “Правды”. “Опыт учит, — утверждал
партийный руководитель края, что медленное освоение новых районов, низ-
кие темпы развития удлиняют сроки окупаемости. Капитальные вложения
в новых районах быстрее окупаются, если сразу же задаются максимальные

208
в данных условиях масштабы производства и соответственно определяются
размеры городов, промыслов, предприятий”.
Неизбежность ускоренных методов развития новой нефтегазодобыва-
ющей провинции диктовалась также потребностями внутреннего рынка.
Падение темпов нефтедобычи в традиционных нефтяных районах обостря-
ло топливно-энергетическую проблему. По некоторым данным, общий де-
фицит в  топливе для европейских районов и  Урала к  1970  году составлял
100 млн. тонн. Решить эту проблему можно было, только используя ресурсы
Севера.
Утверждение идеи о необходимости ускоренного варианта формирова-
ния нефтегазодобывающего комплекса ставило под сомнение возможность
реализации самой идеи “комплексного освоения”, вело к  появлению дис-
пропорций в  промышленном и  социальном развитии региона уже на  на-
чальном этапе. То обстоятельство, что разработка концепции освоения и ее
реализация осуществлялись параллельно, неизбежно порождало просчеты
и ошибки. Это в значительной мере отразилось на региональной градостро-
ительной политике, которая являлась частью социальной программы освое-
ния региона. Основу ее составляла система расселения, т. е. выбор наиболее
оптимальных вариантов для создания новых городов и поселений. Состав-
ными элементами градостроительства являлось также определение принци-
пов и характера застройки осваиваемой территории.
Несмотря на наличие объективных условий, усложняющих градообра-
зующие факторы (высокая заболоченность территории, отсутствие транс-
портных коммуникаций и т. п.) и ориентирующих на использование нетра-
диционных подходов к  формированию системы расселения, за  ее основу
на  пионерном этапе становления комплекса были выбраны традиционные
методы — создание стационарных городов с постоянным населением.
Первоначально опорной базой эксплуатации нефтяных месторождений
рассматривалась территория Ближнего Севера. Центром освоения стано-
вятся рабочие поселки Среднего Приобья  — Урай, Сургут, Нефтеюганск,
Нижневартовск. В 1964 году одобрена схема планировки новых городов, где
была определена и расчетная численность населения: Урая — 33, Нижневар-
товска — 44, Нефтеюганска — 18 тыс. человек. Эта явно заниженная чис-
ленность населения будущих городов была во многом обусловлена неопре-
деленностью в оценке объемов нефтедобычи на начальном этапе освоения
региона. Поэтому не случайно на всем протяжении 70‑х годов шла коррек-
тировка генеральных планов городов Среднего Приобья в сторону увеличе-
ния численности их населения.
Весомый вклад в разработку градостроительной концепции Севера За-
падной Сибири внесли научно-технические конференции по проблемам гра-

209
достроительства (1966) и  развитию и  размещению производительных сил
(1969), проходившие в Тюмени и собравшие не только представителей сто-
личной и сибирской науки, но и партийных и хозяйственных руководителей,
проектировщиков, строителей. Освоение Севера Западной Сибири предла-
галось с  использованием двух типов поселений: традиционных  — строи-
тельство городов в радиусе 40–50 км от месторождений и путем создания
мобильных поселений. Второй тип поселений предполагал использование
вахтовой организации труда. Но преобладали сторонники традиционных ме-
тодов. Приверженцев вахтового метода освоения нефтяных месторождений
оказалось немного. Вместе с тем в теории градостроительства практически
не  нашла отражения концепция расселения с  учетом перспектив развития
региона, что свидетельствовало о незавершенности ее формирования. В 70‑е
годы в  содержание социальной программы были внесены существенные
коррективы, причиной которых становится новый этап в развитии ЗСНГК.
Новый этап был связан с  постепенным продвижением процессов ос-
воения на  территорию Дальнего Севера за  счет включения в  промышлен-
ную разработку газовых месторождений. Это были малонаселенные райо-
ны с более суровыми природно-климатическими условиями. Уровень затрат
на  хозяйственную подготовку территории и  гражданское строительство
здесь был в 1,5–2 раза выше, чем в районах Среднего Приобья. Кроме того,
по  медико-биологическим показателям территория Крайнего Севера была
малопригодна для постоянного проживания. Поэтому промышленное освое-
ние в этой зоне предлагалось вести, “ориентируясь на периодическую смену
пришлого населения”.
Новый этап в развитии региона был связан также с включением в раз-
работку небольших по объему и запасам месторождений нефти. Неэффек-
тивность строительства постоянных поселений на каждом месторождении
(срок эксплуатации которых мог быть ограничен 10–15 годами) была оче-
видна. Так был обозначен переход к более широкому использованию вахто-
вого метода в эксплуатации месторождений. Но главной причиной перехода
к  вахтовой организации труда (при этом использованию не  столько меж-
районной, как предполагалось ранее, а  межрегиональной вахты) являлось
резкое увеличение объемов нефтегазодобычи с  середины 70‑х годов. Неу-
клонный рост объемов работ в  нефтегазодобывающей промышленности,
требовавший значительного притока квалифицированных кадров, привел
к  серьезному противоречию, связанному с  невозможностью обеспечения
нормальными условиями жизнедеятельности прибывающих работников.
Таким образом, переход к использованию вахтового метода носил вынуж-
денный и во многом стихийный характер.

210
 Значительный рост вахтового труда во второй половине 70‑х — начале
80‑х годов заставил снова внести изменения в генеральные планы северных
городов. Новые проекты предусматривали увеличение численности населе-
ния на расчетный срок до 2000 года: Сургута  — до 300 тыс., Нефтеюган-
ска — до 100 тыс., Нижневартовска — до 250 тыс., Надыма — до 50 тыс.,
Нового Уренгоя — до 60 тыс. человек.
Конец 70‑х  — начало 80‑х годов сопровождались значительными из-
менениями и в системе расселения. Если в середине 70‑х годов в трех ба-
зовых городах Севера (Сургут, Нижневартовск, Надым) концентрировалось
до 85 % населения, то к началу 80‑х доля населения этих городов снизилась
до 70 %. В этот период происходил быстрый рост поселков городского типа
и обновление их статуса, связанное с превращением в города. Так, с начала
80‑х годов на карте Тюменской области появилось 7 новых городов: Ланге-
пас, Когалым, Нягань, Радужный, Мегион — в Среднем Приобье. В Ямало-
Ненецком округе статус городов получают Ноябрьск и Новый Уренгой.
Интенсивный процесс градообразования был необходимым, но не всег-
да обоснованным. Градообразующей основой поселений, как появившихся
в середине 60‑х — начале 70‑х годов, так и возникших в начале 80‑х, являлась
добывающая промышленность. Основным требованием при этом являлось
максимальное приближение поселений к месту приложения труда. Это при-
водило подчас к появлению городов — “спутников”. Своеобразным городом
с тремя “спутниками” –Мегионом, Лангепасом, Радужным, находящимися
в радиусе 100–150 км, становится в Среднем Приобье Нижневартовск. По-
явление городов‑“спутников” было вызвано сиюминутными интересами ве-
домств и являлось результатом стихийности градостроительной политики.
Следствием ведомственной политики является однобокость в развитии
городов с  учетом их сырьевой ориентации. Хотя освоение территории Се-
вера Западной Сибири было рассчитано на длительный период, уже сегодня
стоит вопрос о дальнейшей перспективе развития новых городов.
Демографические процессы в нефтегазодобывающих районах. Осво-
ение севера Западной Сибири сопровождалось значительными изменениями
не только в численности населения, но и в его составе. Масштабы этих изме-
нений были поистине уникальными. Большая часть населения Тюменской об-
ласти к началу 1960‑х годов проживала в южных районах. В северных округах
численность населения была чуть более 200 тыс., в том числе в Ханты Ман-
сийском автономном округе — 143 тыс., Ямало-Ненецком — 65 тыс. человек.
Учитывая размер территории Тюменской области, особенно национальных
округов, она была одной из  самых слабозаселенных в  Сибири (0,8  человек
на 1 кв. км.), в том числе в южных районах 5 человек, в Ханты-Мансийском
и Ямало-Ненецком — соответственно 0,5 и 0,1 человека на 1 кв. км.

211
 Из относительно спокойного в демографическом отношении 9∗ Тюмен-
ская область после начала промышленного освоения нефтегазовых место-
рождений превращается в регион бурного прироста населения, преимуще-
ственно за  счет миграционных процессов, которые с  середины 60‑х годов
приобретают “взрывной” характер. Уже на  начальном этапе формирова-
ния нефтегазодобывающего комплекса (в 1964–70 гг.) в миграционных про-
цессах участвовало 1,8 млн. человек. Всего же за период с 1964 по 1989 гг.
миграционный поток составил 15 млн. человек.
Подобные масштабы миграции были не случайны. Открытие на севе-
ре Тюменской области крупнейших месторождений нефти и газа требова-
ло высококвалифицированных кадров: нефтяников, геологов, строителей.
Подобных кадров в регионе не было, т. к. коренное население Тюменского
Севера было занято в традиционных отраслях: рыболовстве, пушном про-
мысле, оленеводстве, лесной промышленности. Население южных районов
области было связано с сельским хозяйством и переработкой сельскохозяй-
ственной продукции. Естественно, это население не могло создать кадровую
базу для новых отраслей промышленности края.
Первоначально часть рабочих формировалась за  счет лиц, условно
освобожденных из  исправительно-трудовых колоний. На  стройках Севе-
ра в  1964–66  годах они составляли до  50 % от  общего числа работающих.
Но к середине 70‑х годов использование их труда на обустройстве месторож-
дений было сведено до минимума. Основной “костяк” специалистов нефте-
газодобывающей промышленности с середины 60‑х годов стали составлять
рабочие и инженерные кадры, прибывшие из традиционных районов нефте-
добычи  — Поволжья, Татарии, Баку. Ведущая роль в  миграционных пото-
ках принадлежала также Западной Сибири и  Уралу. На  начало 70‑х годов
удельный вес этих территорий в общем росте населения составлял: Западная
Сибирь — 29 % (в том числе Тюменская область — 14 %), Урал — 23 %, По-
волжье — 16 %. В последующем увеличивается поток мигрантов из Повол-
жья, Северного Кавказа, Дальнего Востока, резко возрастает число выходцев
из Украины. Хотя масштабы и география миграционных потоков в 70‑е годы
существенно менялись, они по-прежнему оставались основным каналом обе-
спечения трудовыми ресурсами нефтегазодобывающих отраслей.
Особенно бурный характер миграционные процессы приобретают
во  второй половине 70‑х  — начале 80‑х годов. Значительное увеличение
объемов нефтегазодобычи, расширение масштабов промышленного и соци-

*
Накануне освоения основной прирост населения области происходил преимуществен-
но за счет естественного прироста, который в 1964 г. составлял 13 человек на 1000 рождаю-
щихся, тогда как по РСФСР он был равен 8,1.

212
ального освоения региона повлекли за собой рост населения. В 70–80‑е годы
прирост населения Тюменской области был больше, чем в Новосибирской,
Томской, Омской, Кемеровской областях и Алтайском крае, вместе взятых.
Основной прирост населения приходился на районы нового промышленного
освоения — Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий округа. Если за первое
десятилетие (с начала промышленной эксплуатации нефтяных месторожде-
ний — 1964 до середины 70‑х годов) население Тюменской области выросло
с 1274 тыс. до 1636 тыс. человек (т. е. прирост составил 362 тыс.), то за этот же
период население Ханты-Мансийского округа выросло в 4,7 раза, а Ямало-
Ненецкого в 2 раза, составив соответственно 672 тыс. и 126 тыс. человек.
Значительно выше в нефтегазодобывающих районах был прирост го-
родского населения, что было связано с  урбанизированным характером
процессов освоения. Если в  начале 60‑х годов Тюменская область по  сте-
пени урбанизации занимала одно из последних мест в Сибири, то к началу
90‑х годов она уступала только Кемеровской. Удельный вес городского на-
селения в Тюменской области за период 1965–1985 гг. вырос с 43 до 73 %,
в  том числе в  Ханты-Мансийском округе  — с  58  до  87 %, Ямало-Ненец-
ком — с 29 до 77 %. Таких темпов урбанизации не знал ни один регион Рос-
сии. В целом же население Тюменской области за этот период увеличилось
в 2,3 раза (к началу 1986 г. — 2 млн. 685 тыс. человек), в том числе в Ханты-
Мансийском округе — в 7 раз, Ямало-Ненецком — в 5,9 раз, составив соот-
ветственно 1047 и 383 тыс. человек. Значительный прирост населения (пре-
имущественно за  счет миграции) позволил создать крупнейший не  только
в стране, но и в мире топливно-энергетический комплекс, обеспечить вы-
сокие темпы нефтегазодобычи.
Вместе с тем промышленное освоение региона осуществлялось с ши-
роким использованием вахтовой организации труда. Она стала применяться
на Севере Западной Сибири уже в 60‑е годы при разработке Правдинского,
Мамонтовского, Шаимского нефтяных месторождений, но значительный ее
рост начался со второй половины 70‑х годов. Если в 60‑е годы использова-
лась в основном внутрирегиональная (межрайонная) вахта, то в последую-
щем работники летали на тюменский Север из 300 городов СССР. В начале
80‑х годов в нефтяной промышленности этим методом выполнялось более
30 % всех буровых работ, 26 % — геологоразведочных, более 43 % — строи-
тельно-монтажных работ. В середине 80‑х годов вахтовым методом работа-
ло уже около 130 тыс. человек (т. е. население среднего по величине города),
или около 20 % численности производственных коллективов.
В литературе существуют различные оценки вахтового метода. Одни
считают его единственно приемлемым в  условиях Севера, другие оцени-
вают весьма сдержанно, взвешивая “на весах экономики и  социологии”.
По мнению специалиста в области теории градостроительства Е. Н. Перци-
213
ка, использование экспедиционно-вахтового метода (ВЭМ) позволяло обе-
спечить более высокий уровень комфорта и культурно-бытового обслужи-
вания в базовых городах. Социологи, давая оценку этой организации труда,
как правило, отмечали больше минусов, чем плюсов. К недостаткам ВЭМ
следует отнести низкую производительность труда, связанную с адаптацией
в начальный период вахты и психологической усталостью в конце; высокую
текучесть кадров и  формирование психологии временщиков, а  главное  —
эфемерную экономию на  вахте. Эта “экономия” оборачивалась неразвито-
стью социальной инфраструктуры северных городов и поселков.
Вахтово‑экспедиционный метод работ (ВЭМ) не являлся чисто сибир-
ским явлением, он был сродни отхожим промыслам, издавна известным
на  Руси. ВЭМ был применен впервые в  Баку при добыче нефти с  искус-
ственных островов. Экспедиционно-вахтовая организация труда нашла до-
статочно широкое применение при освоении нефтяных месторождений се-
вера Канады.
В создании комплекса принимали участие представители различных
национальностей, поэтому освоение региона можно отнести не  только
к  крупномасштабному социальному, но  и  национальному эксперименту.
Вместе с  национальным своеобразием, особенностью населения обла-
сти и, прежде всего, северных районов, стал его возрастной состав. Уже
на  начальном этапе формирования ЗСНГК основную массу приехавших
(до 70 %) составляла молодежь в возрасте от 20 до 35 лет. Так, средний воз-
раст жителя Сургута (на конец 60‑х годов) составлял 26, Нефтеюганска —
24, Нижневартовска — 26 лет, тогда как по Западной Сибири он равнялся
30  годам. В  последующие годы молодежный состав населения северных
городов оставался доминирующим. Среди нефтяников к началу 80‑х годов
51 % рабочих были в возрасте до 30 лет, 44 % — от 40 до 50 лет и лишь 5 %
имели возраст свыше 50 лет. Молодежный состав населения новых горо-
дов обеспечивал и высокий для области естественный прирост населения.
Он был значительно выше республиканского уровня. Естественный при-
рост населения Тюменской области составил в 1970 г. — 9,1 %; 1980 г. —
10,4 %; 1989 г. — 11,4 %.
Особенностью половозрастного состава населения районов освое-
ния являлось также преобладание мужчин. В  Сургуте, в  конце 70‑х годов
на 100 мужчин приходилось 90 женщин, в Нефтеюганске — 76, Нижневар-
товске — 83. Причинами этих диспропорций были как отсутствие работы
для вторых членов семьи, так и отставание в развитии социальной инфра-
структуры.
Таким образом, промышленное освоение региона привело к значитель-
ным демографическим изменениям. В 60–80‑е годы Тюменская область вы-
шла на  1  место в  СССР и  России по  росту населения. Основной прирост

214
происходил за счет миграции. Негативным явлением была низкая приживае-
мость переселенцев, следствием которой была большая обратная миграция.
Ее главной причиной являлось хроническое отставание в развитии социаль-
ной инфраструктуры. Если население Тюменской области с 1965 по 1985 гг.
увеличилось на 1,4 млн. человек, то общий миграционный поток за этот же
период составил 8 млн. человек.
Развитие социальной сферы северных территорий. В социальном ос-
воении севера Западной Сибири можно выделить три этапа. Первый этап —
середина 60‑х — начало 70‑х годов — можно определить как “пионерный”.
В этот период определялись опорные города и поселки нефтегазодобываю-
щего района, принципы и характер застройки северных территорий. Район
освоения был относительно невелик и ограничивался территорией Среднего
Приобья.
Второй этап охватывает десятилетие — 70‑е годы. Западно-Сибирский
нефтегазовый комплекс в этот период становится главной топливной базой
страны, что обусловило увеличение объемов нефтегазодобычи и  приве-
ло к значительному росту населения. Расширилась зона освоения региона.
Вместе с тем обострились появившиеся уже на начальном этапе формирова-
ния комплекса, диспропорции между темпами промышленного и социаль-
ного развития.
С начала 80‑х годов начинается третий этап. Его характеризует интен-
сивный процесс градообразования, изменения в системе расселения. Исполь-
зование строительных подразделений из других регионов страны позволило
резко увеличить темпы и объемы жилищно-гражданского строительства.
Предложенная периодизация отражает процесс формирования и  раз-
вития социальной инфраструктуры нефтегазодобывающего комплекса За-
падной Сибири исходя из  динамики и  изменений в  ее развитии. Однако
она не совпадает с общепризнанной периодизацией формирования самого
ЗСНГК. Большинство авторов в  развитии комплекса выделяют два этапа:
первый — с 1964 года до середины 70‑х годов, второй — со второй половины
70‑х годов. В качестве критерия рассматриваются либо темпы нефтегазодо-
бычи, либо изменения в развитии материально-технической базы. Несовпа-
дение темпов в промышленном и социальном развитии региона обусловило
выделение особой периодизации в отношении формирования и развития со-
циальной сферы.
В начальный период становления комплекса началось создание мате-
риальной базы жилищно-гражданского строительства. В  центре нефтега-
зодобывающего района  — Урае, Сургуте, Нефтеюганске, Нижневартовске
создаются строительные организации, перед которыми была поставлена за-
дача строительства не только объектов промышленного, но и социального
назначения. Первоначально эти функции выполняли строительные подраз-

215
деления Главтюменнефтегазстроя. Хотя Главк в  основном занимался обу-
стройством нефте- и газопромыслов, жилищно-гражданское строительство
в его программе в начале 70‑х годов составляло до 50 %.
В 1966–1970  гг. на  жилищно-гражданское строительство в  районах
нефтегазодобычи было направлено 354  млн. рублей, т. е. почти четвертая
часть капиталовложений, ассигнованных на  обустройство месторожде-
ний. Это позволило только в Ханты-Мансийском округе построить 60 школ
на 18 тыс. мест, детских дошкольных учреждений на 7,8 тыс. мест, 17 боль-
ниц, клубов, домов культуры. Однако быстрый рост численности населения
не позволил решить проблему обеспечения жителей новых городов необхо-
димыми условиями их жизнедеятельности. В середине 60‑х годов потреб-
ность в детских дошкольных учреждениях превышала в 1,5 раза обеспечен-
ность ими, школ — почти в 3 раза, столовых — в 2,5, магазинов — в 2 раза.
К началу 70‑х годов, несмотря на увеличение объемов жилищно-граждан-
ского строительства, обеспеченность населения в городах и поселках нефтя-
ников сохранялась на низком уровне.
Но самой “больной” проблемой уже на начальном этапе развития ком-
плекса была жилищная.
Первоначально строительство жилья осуществлялось хозспособом, т. е.
каждому подразделению, участвующему в создании нефтегазового комплек-
са, соответствующее министерство выделяло средства для сооружения жи-
лья либо собственными силами, либо с привлечением специализированных
строительных организаций. Это позволило уже в 1964–65 гг. ввести 200 тыс.
кв. м. общей площади жилых домов. Жилой фонд нефтяников за этот период
увеличился в 2 раза, геологов — на две трети. Однако, несмотря на значи-
тельный прирост жилья, обеспеченность им была на крайне низком уровне.
У  нефтяников она составляла чуть более 47 %, газовиков  — 35, строите-
лей — около 28 %. С учетом коэффициента семейности (2,1) обеспеченность
жильем в  нефтегазодобывающих районах составляла 1,4  кв. м на  челове-
ка. 30 % населения, прибывшего в  районы Среднего Приобья, проживало
в  палатках, вагончиках, балках. Низкая обеспеченность жильем в  районах
новостроек была явлением не случайным, ибо прирост населения молодых
городов намного опережал темпы не только гражданского, но и жилищного
строительства. Кроме того, на темпы жилищно-гражданского строительства
влияла неукомплектованность строительных организаций кадрами, отсут-
ствие опыта градостроительства в условиях Севера.
Отставание темпов социально-бытового и  жилищного строительства
от темпов прироста населения оборачивалось его высокой обратной мигра-
цией. Так, в Ханты-Мансийском округе из 42 тыс. прибывших в 1964–65 гг.
выбыло 19 тыс., т. е. почти каждый второй.

216
 Все это требовало кардинальных изменений в жилищно-гражданском
строительстве. Прежде всего, не  оправдывала себя ориентация на  при-
возные материалы, значительно удорожавшие стоимость строительства.
По  подсчетам специалистов, затраты только на  транспортировку деревян-
ных домов из Иркутской области, Красноярского края превышали стоимость
квадратного метра жилой площади в зданиях из кирпича и железобетонных
конструкций. Отсутствие собственной базы строительной индустрии ста-
новилось тормозом в дальнейшем развитии региона, в том числе в жилищ-
но-гражданском строительстве. Поэтому было принято решение о создании
базы стройиндустрии непосредственно в нефтегазодобывающих районах —
Сургуте, Урае, Тюмени. Одновременно с  этим укреплялись строительные
подразделения Главтюменнефтегазстроя, занимавшиеся строительством
жилья и объектов соцкультбыта. А с 1972 года создаются специализирован-
ные строительные организации — Главзапсибжилстрой и его подразделения
в новых городах.
Создание заводов крупнопанельного домостроения в регионе предопре-
делило переход к индустриальным методам строительства. Решение о стро-
ительстве жилья в крупнопанельном исполнении было принято партийными
и советскими органами Тюменской области еще в 1964–66 гг. Оно исходило
прежде всего из  общей политики в  жилищном строительстве в  60‑е годы.
Учитывались также и  рекомендации архитекторов о  необходимости ком-
пактной застройки в нефтегазодобывающих районах.
Сложность гидрогеологических условий — наличие плавунов, торфя-
ников различной глубины, большой процент заболоченности осваиваемой
территории, — ограничивали по площади территорию для размещения го-
родских поселений. Поэтому плотность, компактность, повышенная этаж-
ность становятся главным требованием градостроительства при строитель-
стве новых городов в  районах нефтегазодобычи. Но  одновременно с  этим
было запрещено деревянное строительство, как нарушающее принципы за-
стройки северных городов. Эта позиция не учитывала ни региональной спец-
ифики (районы нового освоения находились в окружении лесов), ни объек-
тивной реальности, связанной с недостаточными мощностями предприятий
строительной индустрии в  регионе. Давая оценку этой политики, лауреат
Государственной премии, бывший начальник Главтюменнефтегаза Р. И. Ку-
зоваткин отмечал: “Взяли изначальный твердый курс на  каменное строи-
тельство индустриальными методами, посчитав, что оно быстрее и дешев-
ле. Дело в принципе хорошее, но … мощной строительной базы не создали,
стройматериалы везли издалека и в результате строили неимоверно меньше,
чем планировали… при этом категорически отказались от деревянного стро-
ительства… За счет деревянного строительства мы могли бы безболезненно
решить многие проблемы соцкультбыта. Могли бы. Но потеряли 10–12 лет”.

217
 Реальной основой, позволяющей осуществить программу городского
строительства, было значительное увеличение капиталовложений. Затраты
на  строительство жилищно-коммунальных объектов в  70‑е годы возросли
в 3,1 раза, школ — в 2, детских дошкольных учреждений — в 3, объектов
здравоохранения — в 1,7 раза. В целом объем капиталовложений, направлен-
ных на жилищно-гражданское строительство в Ханты-Мансийском округе,
увеличился в 3 раза, в Ямало-Ненецком — более чем в 8 раз. В результате
этих организационных мер темпы жилищно-гражданского строительства
в  Тюменской области во  второй половине 70‑х годов почти вдвое превы-
шали республиканские и общесоюзные. За период с 1976 по 1980 гг. в об-
ласти было введено 6,8 млн. кв. м жилья, каждый второй метр приходился
на нефтегазодобывающие районы.
Однако, несмотря на  значительный рост объемов жилищного строи-
тельства, в районах нового промышленного освоения происходит обостре-
ние жилищной проблемы. Налицо парадоксальная ситуация: объемы жилья
растут, а  обеспеченность им снижается. Так, у  нефтяников она снизилась
с 50 % в 1970 г. до 39,1 в 1980 г., у газовиков — с 78 до 40 %. Благополучны-
ми на этом фоне выглядели лишь строители — обеспеченность их жильем
за этот период возросла с 37,7 до 79,5 %. У нефтяников и газовиков к началу
80‑х годов недоставало в соответствии с нормой свыше 3 млн. кв. м общей
площади жилых домов. Причины парадоксальной ситуации были неодно-
значны. Одной из основных причин по-прежнему являлось несоответствие
между темпами прироста населения в районах освоения и темпами жилищ-
ного строительства.
Со второй половины 70‑х годов ЗСНГК становится главной топливной
базой страны, что сопровождалось резким увеличением объемов нефте-
добывающей промышленности. Одновременно усложнилась отраслевая
структура комплекса, наряду с нефтедобывающей быстрыми темпами раз-
вивалась газодобывающая и  энергетическая отрасли. Расширилась зона
освоения, распространившись на районы Крайнего Севера. Все это сопро-
вождалось значительным притоком населения. Он составил свыше 1  млн.
человек, что привело не только к снижению уровня обеспеченности жильем,
но  и  в  целом к  снижению обеспеченности населения объектами соцкуль-
тбыта. Наиболее заметно это было в  новых городах. Так, в  Нижневартов-
ске — “столице нефтяников” обеспеченность школами в середине 70‑х годов
составляла 75 % от  нормы, детскими дошкольными учреждениями  — 63,
больницами — 57, банями — 24, магазинами — 27 %, а обеспеченность уч-
реждениями культуры снизилась по  сравнению с  предыдущим периодом
в  3  раза. В  городе на  протяжении семидесятых годов не  было ни  одного
типового кинотеатра. Пример Нижневартовска являлся показательным для

218
всех городов‑новостроек севера Западной Сибири. Исключение составлял
лишь Урай, где темпы населения в этот период стабилизировались.
Наконец, практика жилищно-гражданского строительства в новых го-
родах была далека от самой теории градостроительства. Если в теории были
интересные предложения об использовании новых архитектурно-планиро-
вочных решений, учитывающих экстремальные условия Севера, в частно-
сти, о  сооружении зданий различного назначения под одной крышей, со-
единенных теплыми переходами, защищающими от  воздействия суровой
природы, то в практике градостроительства, напротив, не было разработано
ни одного типового проекта применительно к географическим и климати-
ческим условиям Севера. Это было отнюдь не  случайно. В  условиях от-
сутствия в  самом регионе квалифицированных архитекторов разработкой
генеральных планов новых городов в 60‑е годы занимались около 100 про-
ектных организаций, работа которых никем не координировалась. Отдален-
ность разработчиков от места приложения их сферы деятельности, слабое
знание специфики региона (в основном в период кратковременных команди-
ровок), сжатые сроки разработки проектов — все это не могло не сказаться
на качестве разработок.
В 1968 году по предложению Госстроя СССР за Тюменской областью
в качестве головных по градостроительству городов Севера были закрепле-
ны проектные институты Гипрогор (г. Москва) и Ленинградостроительства
(г. Ленинград). Кроме того, к проектированию генеральных схем и район-
ных планировок новых городов были привлечены специализированные гра-
достроительные институты Свердловска и Новосибирска. Предполагалось,
что участие ведущих проектных организаций, имеющих высококвалифи-
цированные кадры, в проектировании северных городов позволит поднять
на новый уровень градостроительство в регионе. Но то обстоятельство, что
разработка генеральных планов и  их осуществление велись параллельно,
не  могло не  сказаться на  качестве городского строительства. Сооружение
гражданских объектов велось с серьезными нарушениями градостроитель-
ных норм: при застройке новых городов вырубались целые лесные массивы,
территория новых микрорайонов не благоустраивалась; т. е. уже на началь-
ном этапе формирования городских поселений нарушалась их простран-
ственная градостроительная структура, что не могло не сказаться на их по-
следующем развитии.
Серьезным препятствием в формировании единого архитектурного об-
лика городов являлась ведомственность. Градостроительство столкнулось
с этой проблемой уже на начальном этапе освоения Севера. Ведомства зача-
стую рассматривали города как дорогое приложение к нефте- и газопромыс-
лам. В действительности, объем капиталовложений в строительство городов
составлял лишь десятую часть от общего объема затрат на освоение круп-

219
ных месторождений. Проявлением ведомственной политики была застройка
городов методом “хуторского хозяйства”. Особенно заметно ведомственный
характер проявился при строительстве Сургута, в сооружении которого при-
нимали участие 8 крупнейших министерств. Здесь практически не существо-
вало единого городского поселения. Город был разбит на поселки геологов,
нефтяников, строителей, энергетиков. Каждое ведомство на  “вверенной”
ему территории являлось одновременно и заказчиком и застройщиком тер-
ритории, имело не только жилой фонд, но и ведало его эксплуатацией, всем
коммунальным хозяйством, предприятиями связи, торговли, общественного
питания, учреждениями культуры. Из-за ведомственных разногласий подчас
невозможно было решить вопросы, связанные с созданием единого архитек-
турного облика городов, комплексного создания в  них социальной инфра-
структуры.
Принятие постановления ЦК КПСС и  Совета Министров СССР “О
неотложных мерах по  усилению строительства в  районах Западно-Сибир-
ского нефтегазового комплекса” (март 1980), ставившего задачу преодоле-
ния сложившихся диспропорций в развитии региона, было объективно необ-
ходимым. В качестве основного условия их преодоления провозглашалось
“обеспечение комплексной застройки городов и поселков в районе ЗСНГК
на высоком градостроительном уровне с полным объемом инженерного обе-
спечения и  благоустройства”. Исходя из  того, что создание нефтегазового
комплекса Западной Сибири рассматривалось как общегосударственная за-
дача, правительство признало целесообразным привлечь к  строительству
городов‑новостроек севера Западной Сибири строительные организации
Украины, Белоруссии, Прибалтики, Узбекистана, а также Москвы, Ленин-
града, Свердловска, используя мощности строительной индустрии этих
территорий. Результатом этой правительственной политики становится зна-
чительное увеличение темпов и объемов жилищно-гражданского строитель-
ства.
В соответствии с  принятым постановлением в  Тюменской области
предусматривалось построить в 1981–85 гг. 12,5 млн. кв. м общей площади
жилых домов. Это было в 2 раза больше жилого фонда Ханты-Мансийского
округа, составившего на начало 1980 года 6,1 млн. кв. м и немногим меньше
жилого фонда Тюменской области в целом. Объемы жилищного строитель-
ства увеличивались почти вдвое по сравнению с предшествующим пятиле-
тием. Реальной основой выполнения планируемых объемов служило суще-
ственное увеличение капиталовложений — почти вдвое (3,6 млрд. рублей).
Создание в  регионе мощной строительной индустрии, позволяющей
ежегодно выпускать более 1  млн. кв. м крупнопанельного домостроения
и 415 млн. штук кирпича, использование производственной базы строитель-
ства привлеченных подразделений давало возможность увеличить почти

220
вдвое среднегодовые темпы сооружения жилья. Если в предшествующее пя-
тилетие среднегодовой прирост жилых домов составлял в среднем 1,3 млн.
кв. м, то с начала 80‑х годов — 2.3 млн. Темпы жилищного строительства
в области намного превышали соответствующие показатели по Западно-Си-
бирскому региону. В результате, в 1981–85 гг. в Тюменской области, по дан-
ным официальной статистики, было построено 11,7 млн. кв. м жилья, из них
7,6 млн. кв. м приходилось на северные округа, т. е. 65 % от общего объема
введенного жилья. Самыми высокими за этот период были темпы роста жи-
лищного строительства в Ямало-Ненецком округе, где шло интенсивное ос-
воение газовых месторождений. Объемы сооружения жилья здесь выросли
более чем в 3 раза по сравнению с предшествующим периодом. В результа-
те осуществления большой жилищной программы жилой фонд Тюменской
области за пятилетие увеличился в 1,6 раза, Ханты-Мансийского — в 1,8,
Ямало-Ненецкого — в 2,4 раза. К середине 80‑х годов доля жилого фонда
районов нового промышленного освоения увеличилась до 68,8 % (тогда как
в 1970 г. она составляла 28,5 % жилого фонда Тюменской области).
Но и  такие темпы жилищного строительства (в  1,5  раза выше респу-
бликанских), были недостаточными для решения жилищной проблемы,
поскольку в регионе по-прежнему сохранялся высокий прирост населения
за  счет миграционных потоков. Если по  стране, по  данным ЦСУ, прирост
населения составлял в те годы 0,9 %, то в Тюменской области только за пер-
вое пятилетие 80‑х годов он достиг 5,7 %. Население Тюменской области
увеличилось в 1981–85 гг. почти на 600 тыс. человек — в 1,3 раза, Ханты-
Мансийского и Ямало-Ненецкого округов — соответственно в 1,8 и более,
чем в 2 раза. Основной прирост приходился на новые городские поселения.
Так, население Нягани (бывшего поселка лесозаготовителей) выросло поч-
ти в 5 раз, прирост населения в Новом Уренгое составил почти 56 тыс. че-
ловек. Поэтому, несмотря на значительные объемы жилищного строитель-
ства, обеспеченность населения области жильем возросла лишь на 0,6 кв. м
на человека. Если обеспеченность жильем в целом по Тюменской области
составляла чуть более 70 % от нормы, то в городах-новостройках она коле-
балась от 45 до 60 %.
В условиях хронического отставания жилищного строительства от по-
требностей населения неразрешимой на  всем протяжении 60–80‑х годов
оставалась проблема временного жилья. Несмотря на многочисленные по-
пытки его ликвидации, временный жилой фонд не только не  уменьшался,
но и значительно увеличился. Если в середине 70‑х годов в приспособлен-
ных помещениях (вагончиках, балках, самострое) проживало 15  тыс. ра-
ботников Главтюменнефтегаза и членов их семей и свыше 8 тыс. работаю-
щих на предприятиях газовой промышленности, то к середине 80‑х годов,
по неполным данным, число проживающих во временном жилье (сюда мож-

221
но отнести и общежития) достигло 160 тысяч человек. В центре нефтедо-
бычи — Нижневартовске в 1985 году 18 % населения (или 36 тыс. чел.) про-
живало во “времянках”. Аналогичная ситуация складывалась практически
во всех северных городах Тюменской области.
Интенсивный процесс градостроительства в 80‑е годы, связанный с по-
явлением новых городов и значительным притоком населения, не позволил
решить и проблему комплексной застройки. По-прежнему сохранялась по-
литика “остаточного” финансирования и  сооружения объектов социально-
го назначения: школ, больниц, предприятий торговли, быта, учреждений
культуры. Обеспеченность населения ими в середине 80‑х годов колебалась
от 40 до 80 %.
Таким образом, за  двадцатилетний период создания нефтегазодобы-
вающего комплекса Западной Сибири на его территории была осуществле-
на громадная программа в  области жилищно-гражданского строительства,
прежде всего в сооружении жилья. За период с 1966 по 1985 гг. в Тюмен-
ской области было построено 26,4 млн. кв. м общей площади жилых домов.
Свыше половины введенного жилья приходилось на нефтегазодобывающие
районы. Жилой фонд в  области за  этот период вырос в  6  раз, а  в  Ханты-
Мансийском и  Ямало-Ненецком автономных округах, соответственно, —
в 15,9 и 18,6 раз. Однако, несмотря на стабильные темпы прироста жилого
фонда, на  всем протяжении 60–80‑х годов сохранялась проблема обеспе-
чения жильем. Эта  же ситуация проявлялась и  в  обеспечении населения
нефтегазодобывающих районов объектами всей социальной сферы. Лишь
современный этап в  развитии северных городов постепенно преодолевает
«барьеры» ведомственной застройки, меняя их архитектурное лицо.
Отечественный и зарубежный опыт освоения Севера: общее и осо‑
бенное. Поучительным является сопоставление отечественного опыта ос-
воения севера Западной Сибири и зарубежного Севера. Мировая практика
к середине 60‑х годов имела интересный опыт освоения северных террито-
рий Канады и Аляски. Схожесть природно-климатических, географических
и экономических факторов дает возможность провести параллели, сравнить
как характер, так и конечные результаты процессов освоения малообжитых
районов.
По утверждению исследователей зарубежного Севера, в процессе его
освоения следует выделять два этапа — 30–40‑е и 60–80‑е годы. Освоение
севера Канады в 30–40‑е годы привело к созданию так называемых “горо-
дов‑компаний”, где компания-владелец практически всего поселка ограни-
чивалась созданием минимальных удобств для проживания работающего
персонала. В 60‑е годы начинается новый этап, связанный с созданием “об-
разцовых городов”. При планировке и застройке новых городов использова-
лись последние достижения градостроительства, позволяющие создать мак-

222
симальные удобства для проживающего населения. Более того, социальная
инфраструктура во всех районах освоения создавалась значительно раньше
самих промышленных объектов, а уровень ее услуг был не ниже, а зачастую
выше, чем в городах освоенной части страны. Высокий уровень социальной
инфраструктуры, комфорта, современный облик новых городов — все это
позволяло их отнести к категории “образцовых”.
В чем же причины столь разительного контраста 2‑х этапов в процессе
освоения зарубежного Севера? Изменение модели освоения было во многом
обусловлено развертыванием научно-технической революции. Максималь-
ное использование достижений научно-технического прогресса позволяло
увеличить мощности производства при снижении численности работающих
и тем самым достигнуть оптимальных размеров центров освоения. Для та-
ких производственных центров характерна численность населения около
1–2 тыс., редко свыше 5 тыс. человек. В то же время для них было характер-
но высокое соотношение выпуска продукции к численности населения. Из-
менение условий не повлияло на сам характер освоения, оно по-прежнему
носило очаговый характер. Но архитекторы могли позволить “роскошь” при-
менять самые последние достижения в области градостроительства с уче-
том специфических условий Севера.
Градостроительная практика на  севере Западной Сибири принципи-
ально отличалась от зарубежной. В отличие от зарубежного Севера, где по-
ложительным считался сам факт проектирования и  застройки необжитой
территории, что давало возможность архитекторам использовать новые
неординарные градостроительные решения, в  условиях Западной Сибири
применить их было достаточно сложно. Преградой на этом пути было два
обстоятельства: во‑первых, отсутствие достаточно обоснованной градостро-
ительной концепции (в связи с неопределенностью геологических прогно-
зов и недостаточной геологической изученностью самой территории на на-
чальном этапе), во‑вторых, недостаток времени на  подготовку проектной
документации, которая бы учитывала специфику природно-климатических
условий Севера. Последнее считалось “роскошью”. Это приводило к тому,
что при подготовке генеральных планов новых городов опыт “черпался”
не из лучших мировых достижений архитектуры, используемых, в частно-
сти, при застройке севера Канады и Аляски, а из проектов районов Повол-
жья, Татарии и Башкирии. Хотя заимствование приемов застройки средней
полосы страны и  нефтяных районов Поволжья было вряд  ли приемлемо
из-за разницы природно-климатических условий.
К началу формирования нефтегазодобывающего комплекса Западной
Сибири был накоплен и отечественный опыт строительства городов на ма-
лообжитой территории, который мог быть использован при застройке се-
верных городов. Правда, он имел несколько локализованный характер. Это

223
пример строительства Братска и  Ангарска. Если “уроки Братска” проде-
монстрировали, как не следовало строить, то иной пример показывал опыт
“сооружения” Ангарска. Город застраивался по генеральному плану целы-
ми микрорайонами с умелым использованием рельефа местности. Жители
Ангарска не  знали ни  землянок, ни  бараков (“символов” всех новостроек
30–50‑х годов). Строительство осуществлялось комплексно: школы, детские
дошкольные учреждения, предприятия сферы обслуживания сооружались
одновременно с жилыми домами. Город был хорошо распланирован, жилая
часть от  промышленных районов была отделена лесопарками. Это позво-
лило стать Ангарску одним из  наиболее благоустроенных городов
Сибири.
К сожалению, при строительстве городов Среднего Приобья не был ис-
пользован ни отрицательный опыт Братска, ни положительный — Ангарска,
не говоря уже об использовании опыта освоения малообжитых территорий
зарубежного Севера.
Вместе с  тем процессы освоения севера Канады, Аляски и  Западной
Сибири при схожести природно-климатических условий имели и  принци-
пиальные отличия. Это можно отнести к целям и масштабам освоения. При
освоении зарубежного Севера за  основу бралась моноресурсная модель
развития. Она основывалась на  преднамеренном сужении специализации
производственных центров, что не ориентировало на общее хозяйственное
освоение территории и ее заселение. При создании нефтегазодобывающей
промышленности в Западной Сибири ставилась задача широкомасштабного
освоения территории, а  на  последующих этапах  — комплексное развитие
региона. Не случайно он получал наименование “территориально-производ-
ственного комплекса”, хотя основой его формирования являлась нефтегазо-
добывающая промышленность. Именно поэтому иными были и масштабы
освоения. Для зарубежного Севера освоение не являлось синонимом заселе-
ния. Население севера Канады, например, было ориентировано на незначи-
тельный срок проживания в регионе. Тогда как освоение северных районов
Западной Сибири уже на  начальном этапе рассматривалось как заселение
и обживание территории.
Итак, освоение севера Западной Сибири в 60–80‑е годы XX столетия
было поистине уникальным. Такого крупномасштабного промышленного
и социального освоения малообжитых территорий, отличающихся суровыми
природно-климатическими условиями, не знала ни мировая, ни отечествен-
ная практика. Это был “эксперимент”, опровергающий тезис о “застойном”
периоде развития СССР. Действительно, формирование на  малоосвоенной
территории севера Тюменской области крупнейшего в  стране нефтегазо-
добывающего комплекса дало мощный импульс не только индустриально-
му, но и социальному развитию региона. За два десятилетия в краю болот

224
и тайги буквально с “нуля” было построено 15 современных городов и свы-
ше 30 поселков городского типа. По темпам роста населения, урбанизации
Тюменская область намного опережала другие районы Западной Сибири.
Но какова цена этого социального эксперимента?
Реализация поставленной задачи “социального обживания и заселения
территории” Севера во многом была связана с формированием и развитием
социальной инфраструктуры. Именно она составляла жилую среду обита-
ния, значимость которой была особенно велика в районах нового освоения,
так как она оказывала решающее влияние на социальную адаптацию насе-
ления и его закрепление в регионе. Насколько она сумела выполнить свое
предназначение?
Несмотря на  значительный количественный рост в  нефтегазодобы-
вающих районах благоустроенного жилья, школ, детских дошкольных уч-
реждений, больниц, предприятий торговли, общественного питания, быта,
объектов культуры (т. е. всей совокупности социальной инфраструктуры),
уровень обеспеченности населения объектами соцкультбыта на  всем про-
тяжении 60–80‑х годов был не только ниже нормы, но и уступал республи-
канским показателям. Особенно это касалось молодых городов, где темпы
прироста населения намного опережали развитие социальной сферы. В се-
редине 80‑х годов обеспеченность жильем в городах-новостройках колеба-
лась от 45 до 60 %, дефицит по водоснабжению достигал 50 %. Во многих
городах отсутствовали водоочистка и  канализационные сооружения. Наи-
более уязвимым во вновь осваиваемых районах было бытовое и социокуль-
турное обслуживание. Население было обеспечено услугами службы быта
на 30–40 % от нормы. Почти во всех северных городах учреждения культуры
относились к объектам “долгостроя”, сооружение которых велось на про-
тяжении пяти и более лет. В целом обеспеченность объектами социального
назначения в  регионе была в  1,5–2  раза ниже, чем в  европейских райо-
нах страны. Кроме того, ни объем, ни качество, ни содержание предлага-
емых услуг не отвечали потребностям населения, о чем свидетельствова-
ли результаты социологических опросов. До 70 % опрошенных называли
неудовлетворенность социальной сферой в качестве главного мотива воз-
вращения на “большую землю”. Следствием этой “неудовлетворенности”
стала обратная миграция, т. е. социальная инфраструктура не  выполнила
своего главного предназначения, а  именно, создания социальной среды
обитания, комфортной для условий Севера. Таким образом, налицо явное
противоречие между высокой значимостью региона и  теми благами, ко-
торые имеет его население. Несмотря на  стремительные перемены, Тю-
менская область занимала в середине 80‑х годов 40–50‑е места по уровню
жизни среди других регионов России.

225
 На решение социальных проблем региона оказали влияние негативные
явления, нараставшие в  СССР в  1960–80‑е годы. Лозунг “главное-нефть”,
под которым велось освоение Западно-Сибирских месторождений, вел
к забвению основного направления социальной политики, провозглашенно-
го в  этот  же период: “Все для человека…”. Человек в  данном случае рас-
сматривался лишь как средство реализации лозунга, связанного с добычей
нефти. Следствием этой политики была сырьевая ориентация освоения,
а ведомственный характер этого процесса изначально обрекал социальную
среду на отставание. Последняя рассматривалась через призму сугубо ути-
литарную — как средство закрепления трудовых ресурсов и стабилизации
кадров. С точки зрения культурологической ассоциации ученых Урала и Си-
бири социально-экономические, культурно-этнические процессы в регионе
к 1990 г. носили не просто ”дисгармоничный, а деструктивный характер”.
Существующие диспропорции усугубились в период реформ. Сниже-
ние темпов нефтедобычи, серьезное отставание геологоразведочных работ
на протяжении последних двух десятилетий могут обернуться серьезными
социальными последствиями в  условиях моноресурсного развития север-
ных городов. Хотя освоение территории севера Западной Сибири было рас-
считано на длительный срок, уже в 2000‑е годы встал вопрос о дальнейшем
развитии новых городов.

Список литературы
1. Аганбегян А. Г. Западная Сибирь на  рубеже веков. Свердловск,
1984.
2. Агранат Г. А. Использование ресурсов и  освоение территории за-
рубежного Севера. М., 1984.
3. Гаврилова Н. Ю. Социальное развитие нефтегазодобывающих
районов Западной Сибири (1964–1985 гг.). Тюмень, 2002.
4. Гаврилова Н. Ю. Опыт социального освоения нефтегазодобываю-
щих районов Западной Сибири (1960–80‑е годы)/Н. Ю. Гаврилова, В. П. Кар-
пов//Отечественная история. 2003. № 5.
5. Карпов В. П. Очерки истории отечественной нефтяной и  газовой
промышленности/В. П. Карпов, Н. Ю. Гаврилова. Тюмень, 2002.
6. Карпов В. П. Реализация масштабных социальных программ
в  районах нового промышленного освоения Сибири: исторический опыт
ХХ века//Горные ведомости. 2010. № 5.
7. Карпов В. П. Повседневность Тюменского севера в  1960–80‑е
годы/В. П. Карпов, Н. Ю. Гаврилова//Горные ведомости. 2011. № 1.
8. Карпов Л. Н. Новые районы в экономике развитых капиталистиче-
ских стран. М., 1981.

226
 9. Куцев Г. Ф. Человек в северном городе. Свердловск, 1987.
10. Куцев Г. Ф. Молодежь и молодые города. М., 1977.
11. Малинин Е. Д., Ушаков А. К. Население Сибири. М., 1976.
12. Орлов Б. П. Сибирь сегодня: проблемы и решения. М., 1974.
13. Орлов Б. П. Формирование пространственной структуры
ЗСНГК/Б. П. Орлов, В. Н. Харитонова//Известия СО АН СССР, серия “Общ.
науки”. 1983. № 11.
14. Основные проблемы комплексного развития Западной Сибири
(“Круглый стол”)//Вопросы философии, 1978, № 9.
15. Очерки истории Тюменской области. С. 226.
16. Пашков Н. М. Деятельность партийных организаций Западной
Сибири по созданию и развитию нефтегазодобывающего комплекса. Томск,
1988.
17. Пашков Н. М. Городское строительство в  нефтегазодобывающих
районах Западной Сибири//Урбанизация Советской Сибири. Новосибирск,
1987.
18. Перцик Е. Н. Город в Сибири. М., 1980.
19. Сибирь в едином народнохозяйственном комплексе. Новосибирск,
1980.
20. Славин С. В. Освоение Севера Советского Союза. М., 1982. С. 11.
21. Социокультурная ситуация в  Тюменской области: Исторический
опыт и альтернативы выхода из кризиса. Свердловск, 1991.

Контрольные вопросы и задания

1. Как изменились ориентиры социальной политики Советского госу-
дарства в 1960‑е гг. по сравнению с 1930–50‑ми?
2. В чем общее и особенное в освоении отечественного и зарубежного
Севера?
3. Расскажите о  градостроительной политике в  районах нового про-
мышленного освоения.
4. Какие новые города появились на карте Тюменской области в 1960–
80‑е годы?
5. Как изменилась социальная инфраструктура РНПО за годы создания
Западно-Сибирского нефтегазового комплекса?
6. Почему принцип комплексности не был реализован на практике? Как
это отразилось на развитии ЗСНГК?

227
 Глава ХI. НЕФТЕГАЗОВЫЙ КОМПЛЕКС
РОССИИ В ПОСТСОВЕТСКИЙ
ПЕРИОД. 1990-е - 2000-е гг.
Глобальные перемены 90‑х годов. В 1990‑е годы в результате отсут-
ствия реального курса на поддержку отечественной промышленности физи-
ческий объем производства промышленной продукции России сократился
более чем вдвое, достигнув в конце 90‑х 48 % от уровня 1990 года. За тот же
период доля России в мировой экономике сократилась почти в 10 раз — с 6 %
в 1990 г. (доля СССР — около 9 %) до 0,65 % в 2000 г. В процессе «реформи-
рования» отдельные отрасли российской промышленности погибли, другие
находятся на уровне выживания. Исключение составил сырьевой комплекс,
поддерживающий «на  плаву» отечественную экономику. В  ТЭКе падение
производства не было таким глубоким, как в других отраслях промышлен-
ности, однако и здесь наблюдалось сокращение продукции. Изменение форм
собственности, хаотичное проведение реформ обусловили снижение добы-
чи нефти к 2000 по сравнению с 1990 годом почти на 40 %, газа — на 11 %.
Во 2‑й половине 90‑х годов Россия от экспорта нефти и газа получала еже-
годно почти 40 млрд. долл. США. На природные ресурсы в конце 2000‑х гг.
приходилось 4/5 российского экспорта.
Начавшаяся в  результате перестройки М. С. Горбачева политическая
и экономическая анархия сломали систему материально-технического снаб-
жения нефтегазового комплекса, что привело к  нарушению его управле-
ния и сокращению финансирования. С начала 1990‑х годов отечественный
НГК переживал глобальные перемены. В процессе реформ изменились ор-
ганизационно-правовые формы предприятий, их отношения между собой
и  с  управляющими ведомствами и  министерствами (Минтопэнерго). Об-
ращение к  мировому опыту показывало, что наибольшей конкурентоспо-
собностью и устойчивостью обладают компании, построенные на принци-
пах вертикальной интеграции и  объединяющие предприятия от  скважины
до бензоколонки. Как правило, организационно такие структуры являются
холдингами, материнская компания владеет контрольным пакетом акций
предприятий-производителей, управляет и  координирует их деятельность,
руководствуясь интересами компании в целом. Образование нефтехолдин-
гов России шло иным путем, чем в развитых странах. Как правило, за рубе-
жом они формируются рыночным путем (компания скупает пакеты акций,
за  счет чего формирует свой уставной капитал). У  нас такое образование
осуществлялось «сверху», путем объединения контрольных пакетов акций
подчиненных предприятий. Это осложнило применение существующих

228
в мировой практике холдинговых моделей, хотя Россия и не должна копи-
ровать зарубежный опыт механически.
Учитывая жесткую зависимость предприятий основного и  вспомога-
тельного производства, наличие единой системы трубопроводного транспор-
та, размещение нефти по перерабатывающим заводам, правительство пошло
по пути создания вертикально-интегрированных компаний (ВИНК). Извест-
но, что прообразом первой такой компании стал государственный концерн
«ЛУКОЙЛ», созданный в 1991 году на основе трех нефтегазодобывающих
объединений: «Лангепаснефтегаз», «Урайнефтегаз», «Когалымнефтегаз».
Всеобщий характер преобразования приобрели после президентского указа
№ 1403 об особенностях приватизации предприятий НГК (17.11.1992). До-
кументом был определен порядок акционирования предприятий и закрепле-
но создание вертикально — интегрированных компаний. Холдингами стали
«ЛУКОЙЛ», «ЮКОС», «Сургутнефтегаз», «Татнефть». Появились также
мощные инфраструктурные компании  — АО «Транснефть» и  АО «Транс-
нефтепродукт».
Одновременно с преобразованием объединений и предприятий в акцио-
нерные компании, в НГК России было создано государственное предприятие
(ГП) «Роснефть» для коммерческого управления закрепленными на 3 года
(с 17.11.1992) в федеральной собственности пакетами акций 259 акционер-
ных обществ, занятых в отрасли. Предполагалось, что в дальнейшем из него
будут выделяться другие нефтяные компании. В 1994 г. к числу российских
нефтехолдингов добавились новые: Сибирско-Дальневосточная нефтяная
компания («СИДАНКО»), Восточная нефтяная компания («ВНК»), Орен-
бургская нефтяная акционерная компания («ОНАКО»), «Славнефть» и ре-
гиональное АО «Башнефть». В 1995 году образовались «Сибнефть» и Тю-
менская нефтяная компания («ТНК»).
Нефтехолдинги существенно различались между собой. Производ-
ственный потенциал «большой тройки» — первых компаний — составили
наиболее мощные производственные объединения отрасли, добывающие
вместе не менее 1/3 российской нефти, и соответствующие перерабатываю-
щие и сбытовые структуры. Компании «второй волны» создавались с мень-
шим размахом: «ОНАКО» и «ВНК» объединили предприятия, расположен-
ные в одном регионе; «Славнефть» связала давних партнеров — российское
добывающее предприятие «Мегионнефтегаз» и  белорусский Мозырский
НПЗ. Только «СИДАНКО» не вписывалась в общую схему формирования.
В компанию вошли 5 нефтегазодобывающих объединений («Варьеганнефте-
газ», «Пурнефтегаз», «Черногорнефть», «Кондпетролеум» и Удмуртнефть),
2  предприятия нефтепереработки и  «Сахалиннефтепродукт», специализи-
рующийся на  реализации нефтепродуктов. Организационные трудности
были предопределены многочисленностью структур, их разбросанностью

229
по регионам. Процесс внутренней интеграции был достаточно болезненным
практически для всех холдингов. Но, несмотря ни на что, формирование но-
вых для отечественного нефтегазового комплекса производственных струк-
тур шло достаточно активно.
На рубеже 1992–93  гг. начали приватизироваться крупные объекты
нефтегазовой промышленности, основной формой передачи собственности
стало акционирование предприятий. К октябрю 1993 г. в нефтяной промыш-
ленности Тюменской области функционировало 3 государственных нефтега-
зодобывающих объединения, 10 акционерных обществ и акционерная ком-
пания «МАГМА». Структура отечественной топливной промышленности
по  формам собственности в  1996  г. выглядела следующим образом: 8,5 %
производства было сосредоточено в руках государства, 2,9 % — приходилось
на частную и 87 % — на смешанную без иностранного участия собственность.
Несмотря на  новообразования, общая ситуация в  нефтегазовом ком-
плексе оставалась неблагоприятной. Спад производства остановить не уда-
валось, росли безработица и  социальное напряжение. Осенью 1993  г.
каждый четвертый работник крупнейшего в России объединения «Нижне-
вартовскнефтегаз» был отправлен в отпуск без содержания или должен был
трудиться по  сокращенной рабочей неделе. Такая ситуация была знакома
и многим предприятиям Надыма, Нового Уренгоя. Неплатежи и угроза без-
работицы привели к забастовке работников газовой промышленности Нады-
ма в декабре 1993 г. Конфликт был улажен, но коренные его причины оста-
лись. Работники ЗСНГК считали приватизацию несправедливой. Позднее
Счетная палата РФ под руководством С. Степашина подвела итоги 10  лет
приватизации предприятий в  РФ (в  2002  г.), но  обнародовать результаты
проделанной работы так и не решилась.
На первом этапе приватизации (в 1990–1995 гг.) добыча нефти по РФ
сократилась с 515 млн. т. до 306,6, газа — с 640 до 570 млрд. куб. м. Объем
бурения сократился за тот же период с 42,5 до 11,6 млн. м., в том числе в раз-
ведочном — с 7,0 до 1,3 млн. метров. Среднесуточный дебит одной нефтя-
ной скважины упал с 11,6 до 7,5 тонн. В 1995 году показатели крупнейших
компаний выглядели так: «ЛУКОЙЛ»  — 53  млн. т. нефти и  около 3  млрд.
кубометров газа; «ЮКОС»  — 36  млн. т. нефти, 14  млн. м 3 газа; «Сургут-
нефтегаз» — 33 млн. т. нефти. От 20 до 23 млн. т. нефти обеспечили «Сиб-
нефть», «СИДАНКО» и  «ТНК». На  долю Роснефти пришлось 12,8  млн. т.
нефти и 5 млрд. м 3 газа. Монополистом в добыче газа оставался РАО Газ-
пром: 559 млрд. м 3 газа и 8,7 млн. т. нефти.
Всего в  1995  году было добыто 306,6  млн. т. нефти и  570  млрд. м 3
газа. Для того, чтобы выйти на рекордный уровень добычи нефти 1988 г. —
624 млн. т., России, по подсчетам специалистов, необходимо было затратить
в 1992 году 30 млрд. долл. США. Собственные же инвестиции в нефтяную

230
промышленность РФ составили (в пересчете на доллары — так легче счи-
тать, учитывая инфляцию и  меняющиеся масштабы цен) 2,7  млрд. долл.
в 1994 году и 5,4 млрд. долл. в 1995 году. Западные инвестиции были слиш-
ком ничтожны, чтобы определить «погоду» в отрасли.
1995  год ознаменовался также активным использованием залоговых
схем. Первая попытка применения данного инструмента нашла отражение
в постановлении правительства № 269 от 22 марта 1995 г. Оно предусматри-
вало выпуск и размещение на конкурсной основе облигаций «ЛУКОЙЛа»
под залог 11 % акций компании, временно закрепленных в федеральной соб-
ственности. Благодаря залоговым схемам в период с конца 1995 по 1997 г.
прошел этап активной приватизации ВИНК, что привело к переходу акций
таких крупнейших компаний, как «ЛУКОЙЛ», «ЮКОС», «Сургутнефте-
газ», «СИДАНКО», «Сибнефть» и ТНК, в собственность частных финансо-
вых групп. В их числе — «МЕНАТЭП», «Нефтяная финансовая компания»,
«Интеррос» и «Альфа-групп».
Примером того, как российские банки покупали за бесценок крупней-
шие российские предприятия, является продажа «СИДАНКО». К тому вре-
мени, как «ЮКОС» и «Сибнефть» уже обрели своих хозяев (соответственно
М. Ходорковский и Б. Березовский), на «СИДАНКО» было сразу 2 претен-
дента — В. Потанин («ОНЭКСИМ») и М. Фридман («Альфа-банк»). Чтобы
не ссориться, претенденты договорились купить «СИДАНКО» в складчину.
После аукциона группа «Альфа» получила от Потанина 100 миллионов дол-
ларов за треть компании «СИДАНКО». А спустя некоторое время «ОНЭК-
СИМ» продал 10 % акций «СИДАНКО» английской «Бритиш Петролеум»
уже за 570 млн. долл.
Надежды правительства России активизировать отечественных пред-
принимателей-инвесторов через приватизацию предприятий нефтяной
промышленности долгое время не  оправдывались. Финансовые группы,
приобретая предприятия за бесценок, продолжали снабжать заграницу неф-
тью, почти не тратясь на развитие производства, геологию, реконструкцию
нефтеперерабатывающих заводов, 90 % которых нуждались в  обновлении.
В 1993–1996 гг. новые разведанные приросты ни по нефти, ни по газу даже
однократно не компенсировали добычу, что вызывало у специалистов отрас-
ли серьезное беспокойство о перспективах нефтегазодобычи в России. Сле-
дует отметить, что в бывшем СССР объем разведочного бурения на нефть
в лучшие годы находился на уровне 8 млн. м, что более чем в 10 раз превы-
шает современный уровень разведочного бурения. Резкий обвал показателей
в 90‑е годы объясняется не только снижением объема инвестиций в геолого-
разведку, но и тем, что каждая компания стала проводить работы по своему
усмотрению, а роль геологических служб снизилась.

231
 Таким образом, реформирование экономики НГК в 1990‑е годы не при-
вело к  положительным результатам. Усилилась тенденция к  ухудшению
структуры запасов нефти в результате преобладающей выработки крупных
и наиболее благоприятных для промышленности месторождений, невыхода
на новые перспективные площади. Нефтяные предприятия в конце 1990‑х
годов финансировались лишь на 30–40 % от потребности. Нефть преврати-
лась исключительно в источник валютных накоплений, а отрасль работала
на износ. В конце 1990‑х гг. нефтедобыча в РФ держалась на уровне чуть
более 300 млн. т.
В газовой отрасли ситуация развивалась по иному сценарию. «Газпром»
не удалось «растащить» на части, как Миннефтепром СССР. На вопрос, по-
чему руководителю газовиков В. С. Черномырдину удалось сделать то, что
не  получилось у  нефтяников  — создать единую структуру  — «Газпром»,
последний руководитель «Главтюменнефтегаза» В. И. Грайфер ответил
так: «Черномырдин сохранил не Главк, а Министерство. В Москве второго
Черномырдина среди нефтяников не нашлось. Ни Динков, ни Филимонов,
ни  Чурилов (руководители Миннефтепрома СССР) сохранить Министер-
ство, к сожалению, не смогли».
Существенное влияние на  едва сформировавшуюся структуру нефтя-
ного сектора РФ оказал 1998 г. и, особенно, августовский дефолт. С одной
стороны, падение мировых цен на нефть до 9 долларов за баррель привело
к резкому сокращению доходов нефтяных компаний. С другой стороны, об-
вал курса рубля по  отношению к  доллару, связанный с  дефолтом, способ-
ствовал увеличению доходов экспортеров сырья. В 1999 г. начинается новый
этап развития ВИНК: нефтяные активы стали выкупать уже не финансовые
группы, а успешно преодолевшие кризис 1998 г. компании.
Изменения в нефтегазовом секторе в 2000‑е годы. В 1999 г. фирма
«Евро-ТЭК», аффилированная с «ТНК», приобретает 85 % акций «ОНАКО»,
«ТНК» начинает покупку активов «СИДАНКО». В 2001 г. «ЛУКОЙЛ» при-
обретает большую часть компании «НОРСИ-ОЙЛ» и «КомиТЭК», в 2002 г.
компания «Инвест-Ойл», принадлежавшая «Сибнефти» и  «ТНК», получа-
ет 74,95 % акций «Славнефти», а в 2003 г. «ЮКОС» поглощает Восточную
нефтяную компанию. В том же году, в результате соглашения «Бритиш Пе-
тролеум», «Альфа-групп» и «Реновы» было создано АО «ТНК-BP Холдинг»,
объединившее большую часть российских активов компаний АО «ТНК»,
АО «ОНАКО», АО «НГК «Славнефть» и АО «СИДАНКО».
В результате слияний и  поглощений было сформировано 8  крупней-
ших ВИНК, добывавших в 2003 г. в совокупности 92 % российской нефти
и производящих более 71 % нефтепродуктов: «ЛУКОЙЛ», «ЮКОС», «Сур-
гутнефтегаз», «ТНК-BP Холдинг», «Сибнефть» (переименованная в 2006 г.
в  «Газпром нефть»), Роснефть, «Татнефть» и  «Башнефть». Именно они,

232
за  исключением «ЮКОСа», обанкроченного государством, продолжают
играть ключевую роль в отрасли и на современном этапе.
Реформы 1990‑х гг. подорвали не столько систему (видоизменившись,
она в глубинных проявлениях сохранена и сегодня), сколько национально-
государственную безопасность и сами цивилизационные основы российско-
го общества. И  только в  конце 1990‑х годов разрушение промышленного
потенциала стало рассматриваться как угроза национальной безопасности,
а его сохранение, усиление практической отдачи — как важнейший фактор
поступательного развития страны.
В 2000‑е годы в нефтяном секторе возросло значение компаний, контро-
лируемых государством, произошли изменения в  списке ведущих россий-
ских нефтяных компаний. Частные «Сибнефть» и  «ЮКОС» исчезли, а  их
активы по большей части влились в государственные «Газпром» («Газпром
нефть») и «Роснефть». Во многом в результате этого перераспределения ак-
тивов «Газпром», занимавший десятое место по добыче нефти в 2003 году,
в 2008 г. вышел уже на пятое. «Роснефть» в 2004–2008 гг. совершила еще
более впечатляющий скачок, переместившись с восьмого места по добыче
на первое. На долю этих двух государственных компаний в 2007 г. пришлось
32 % добытой в России нефти.
Госкомпании обычно менее эффективны по  сравнению с  частными
и рост государственной собственности в нефтегазовом секторе может приве-
сти к замедлению темпов развития ведущих отраслей отечественной эконо-
мики. Специалисты отмечают и другую закономерность: и теория, и между-
народная практика показывают, что отношение государственных и частных
компаний к  наращиванию добычи часто не  совпадает. Частные компании
при наличии соответствующих стимулов всегда стремятся нарастить добы-
чу, так как это их единственный путь к закреплению на рынке в борьбе с кон-
курентами. А  у  государства и  принадлежащих ему компаний могут быть
иные задачи. Например, манипулировать добычей для поддержания цен, как
это делают страны-члены ОПЕК. Правда, в России и бывшем СССР такого
поведения не наблюдалось даже в советский период, когда вся добыча была
в руках государства. В 1989–1999 гг. добыча нефти и газа в России (СССР)
падала совсем по другим причинам.
Нужно  ли вообще наращивать добычу, если 70 % добытого продукта
РФ экспортирует либо в виде сырой нефти (преимущественно), либо нефте-
продуктов? Естественно, право распоряжаться природными ресурсами стра-
ны принадлежит национальному правительству, и  только ему решать, что
лучше соответствует интересам страны. Но среди специалистов, как и среди
нефтегазодобывающих стран, единой точки зрения по вопросу, увеличивать
добычу углеводородов или придержать в недрах ценный невозобновляемый
ресурс, нет. Так, Саудовская Аравия — мировой лидер в нефтедобыче — за-

233
являет, что часть открытых на  ее территории месторождений сознательно
не разрабатываются из-за необходимости сохранить полезные ископаемые
для будущего. А Великобритания и Норвегия не сожалеют о том, что за про-
шедшие 40  лет с  начала разработки нефтяных месторождений Северного
моря большая часть имевшихся ресурсов уже извлечена (пик добычи в Ве-
ликобритании пройден в 1999 г., в Норвегии — в 2001 г.).
Сторонники консервации месторождений исходят из  предпосылки,
что нефть и газ будут нужны всегда и цена на эти энергоресурсы будет по-
стоянно расти. Сегодня это выглядит логично, но в мире ведутся активные
поиски альтернативных источников энергии. «Из  уроков истории уместно
вспомнить, — пишет эксперт Бритиш Петролеум (BP), — как британские па-
ровозостроители просчитались в начале ХХ века, ознакомившись с первым
немецким локомотивом с двигателем внутреннего сгорания. «Нет, — сказа-
ли они, — будущее за паром!» И ошиблись!».
Не отстают в  инвестициях в  разработку альтернативных источников
энергии и ведущие мировые нефтяные компании. Никому не хочется остать-
ся «лидирующим производителем камней, когда кончится каменный век».
Как любят повторять экономисты BP, «каменный век закончился не потому,
что закончились камни. Так стоит ли их копить про запас?».
Сегодня Российская Федерация по-прежнему располагает значительны-
ми потенциальными ресурсами углеводородного сырья. По данным амери-
канской Администрации в области энергетической информации прогнозные
ресурсы нефти РФ оцениваются в объеме до 38,6 млрд. тонн и газа — 42 трлн.
кубометров (соответственно 22,3 и 26,5 % от прогнозных запасов мира). От-
ечественный прогноз запасов газа почти в четыре раза превышает американ-
ские оценки — 160 трлн. м 3.
Если проанализировать структуру национальных запасов нефти и осо-
бенности их освоения, то  важно отметить, что ресурсы нефти РФ распо-
ложены в  основном на  суше (примерно 75 %), ресурсы газа распределены
примерно поровну между сушей и  шельфом. На  долю двух федеральных
округов — Уральского и Сибирского — приходится примерно 60 % ресурсов
нефти и  40 % ресурсов газа. Из  остальных регионов выделяется Дальний
Восток — около 6 % прогнозных ресурсов нефти и 7 % — природного газа.
Тюмень остается лидером. В  настоящее время крупнейшим нефте-
газодобывающим районом России остается Западная Сибирь, а  точнее  —
Тюменская область (еще точнее — Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий
автономные округа (ХМАО и  ЯНАО). Говоря о  будущем Западно-Сибир-
ской нефтегазоносной провинции (НГП), следует подчеркнуть, что здесь,
а именно на полуострове Ямал, сосредоточены гигантские неосвоенные ре-
сурсы нефти и газа, уникальные в мировом масштабе (Бованенковское, Ха-
расавэйское, Новопортовское и  другие месторождения). С  2010  г. начался

234
ввод в разработку ряда крупных месторождений на севере провинции в На-
дым-Пурском междуречье (ЯНАО) и  в  её центральных районах (ХМАО).
В последние годы производство углеводородного сырья начато также на юге
НГП — в Тюменской (Уватский район), Омской и Новосибирской областях.
Добыча нефти, включая газовый конденсат, по федеральным округам
Российской Федерации выглядит следующим образом. Лидером является
Уральский Федеральный округ (УрФО), в  который входит Тюменская об-
ласть. В  2006  г. на  территории УрФО было добыто 325  млн. тонн нефти,
(в  1990  г. — 365  млн. т.). Далее следует Приволжский ФО  — 95,5  млн. т.
(2006 г.) и 109,5 млн. т. (1990 г.). Северо-Западный Федеральный округ — со-
ответственно 26,0 млн. т. и 16,9 млн. т., Южный ФО — 13,5 и 11,9 млн. т, Си-
бирский ФО — 13,3 и 10,3 млн. т, Дальневосточный ФО — 6,5 и 2,0 млн. т.
Что касается природного газа, то  свыше 90 % его добычи сосредоточено
в Ямало-Ненецком автономном округе.
На территории Западной Сибири добычу нефти ведут практически все
крупные вертикально-интегрированные нефтяные компании России. Наи-
большие объемы производства в регионе в 2009 г. имели «Роснефть» (32 %),
«ЛУКОЙЛ» (24 %) и  Тюменская нефтяная компания-Бритиш Петролеум
(ТНК-BP Холдинг) (21 %). На территории ХМАО работает также 18 малых
и средних компаний.
Что касается нефтепереработки, то  в  Западной Сибири расположен
крупнейший в  России Омский нефтеперерабатывающий завод (НПЗ при-
надлежит «Газпром нефти») с  проектной мощностью 19,5  млн. т. Он был
введен в эксплуатацию в 1955 г. и в отдельные годы (1978, 1980) перераба-
тывал более 28 млн. т. Кроме Омского НПЗ, имеющего один из лучших в РФ
показателей глубины переработки — 85 %, в Западной Сибири функциони-
руют более 20 мини-НПЗ, достаточно равномерно расположенных по терри-
тории региона. Сибирскую нефть перерабатывают также 24 крупных НПЗ
России из 27 имеющихся. Наибольшая доля западносибирского сырья при-
ходится на долю заводов Роснефти» (27,7 %), «ЛУКОЙЛа» (22,9 %) и ТНК-
BP (13,3 %).
Руководители России на  протяжении 2000‑х  гг. неоднократно заяв-
ляли о  том, что необходимо исправить сырьевой перекос в  отечественной
экономике, избавиться от «нефтяной иглы». Разумеется, в промышленную
политику государства необходимо вносить серьезные коррективы, одна-
ко «историческое и  природное наследство России таково, — пишет акаде-
мик Г. А. Агранат, — что благополучие страны опиралось и будет опираться
в обозримом будущем на сырьевые ресурсы и территории». Подтверждение
тому — мегапроект «Урал промышленный — Урал Полярный», одобренный
и поддержанный на правительственном уровне. В декабре 2008 г. на сове-
щании по вопросам социально-экономического развития УрФО в г. Курган

235
Президент РФ Д. Медведев специально подчеркнул необходимость даль-
нейшей реализации мегапроекта, предусматривающего, в частности, даль-
нейшее освоение нефтяных и газовых богатств Тюменского Севера, выход
на  полуостров Ямал. Глава государства назвал проект «Урал промышлен-
ный — Урал Полярный» одним из самых известных и наиболее подготов-
ленных стратегических проектов.
Создание на Ямале производственной, транспортной и социальной ин-
фраструктуры требует привлечения огромных средств, сопряжено с  боль-
шими трудностями и  только государство может и  обязано выбрать опти-
мальный сценарий действий в отношении Севера. В постсоветский период
попытки концептуализации регионального развития районов Севера пред-
принимались Правительством РФ неоднократно. Перспектива развития Тю-
менского Севера связана с реализацией либо ресурсного, либо инновацион-
ного сценариев. Совместить их, учитывая российские реалии, будет очень
трудно. Реализация первого сценария ведет к консервации тенденций разви-
тия советской эпохи. Но для этого придется реанимировать мобилизацион-
ные методы. Перспективы второго сценария еще более проблематичны, так
как в стране нет на сегодняшний день институтов, заинтересованных в его
реализации. В полусвободной экономике бизнес не будет рисковать, вклады-
вая средства в инновационные проекты, которые окупят себя не скоро.
Будущее Ямала  — в  комплексном развитии экономики, социального
сектора региона. Открывает  ли федеральный проект «Урал промышлен-
ный…» такую перспективу? Специалисты отмечают ускоренный дрейф
экономики Тюменского Севера в  сторону закрепления ее сырьевой специ-
ализации. Такой вывод подкрепляется грандиозными проектами в области
горного дела, нефте- и газодобычи. Большинство из них не рассчитано на то,
чтобы добываемое сырье перерабатывалось на  месте. Подтверждением
тому — большие объемы экспорта сырья и направленность проектируемых
транспортных коридоров: от сырьевых зон к портам и пограничным пере-
ходам для вывоза на экспорт. Обостряются противоречия между интересами
региона, крупных собственников средств производства («Газпром», «ЛУ-
КОЙЛ» и  другие горнодобывающие, сырьевые корпорации) и  государства
(которое может выступать защитником региональных интересов, а  может
и  иметь собственные). Обострение противоречий вызвано рядом обстоя-
тельств. «Сегодня, — отмечает В. П. Тимошенко, — развернулась интенсив-
ная реструктуризация добывающей промышленности, растет ее зависи-
мость от колебаний мировых цен, ощущается нехватка оборотных средств.
Добывающие предприятия в  большей степени, чем прежде, оформляются
как корпоративные структуры. Они перешли к  тщательному обоснованию
своей экономической стратегии в рамках правил рыночного поведения, яв-
ляются эксклюзивными инвесторами развития северных регионов. Задачи
региональных властей по обеспечению устойчивого социально-экономиче-

236
ского развития северных территорий, решению проблем занятости и других
социальных вопросов стали значительно расходиться с интересами и целя-
ми вертикально-интегрированных компаний (воспроизведение в рыночных
условиях ведомственной практики). Задача государства  — выбрать опти-
мальный сценарий действий, наиболее соответствующий интересам всех
участников (федеральный центр, регион, компании, население).
Сырьевая ориентация экономики Тюменского Севера не отвечает дол-
госрочным интересам государства и  регионального сообщества, но  в  обо-
зримой перспективе отказ от освоения новых месторождений выглядит уто-
пично: это больно ударит и по российской экономике в целом, и по региону,
спровоцировав снижение уровня жизни населения. Так, по  расчетам спе-
циалистов СО РАН, затягивание разработки газовых ресурсов полуострова
Ямал приведет к недополучению существенного объема конечного продукта
(2,4 трлн. рублей) и замедлению роста всей экономики РФ.
Нефтегазовые ресурсы, сами по себе, не могут быть причиной ни уско-
рения, ни  торможения страны. Все зависит от  общего вектора социально-
экономического развития государства. В 1960–70‑е гг. нефть и газ Западной
Сибири придали новый импульс терявшей динамику развития экономике
СССР. Но в конце 1970‑х — 80‑е гг. СССР, продолжавший движение в русле
индустриализма, не смог перестроиться в соответствии с новыми требова-
ниями научно-технической революции и  не  сумел должным образом рас-
порядиться природными богатствами. Не сумела ими толком распорядить-
ся и новая Россия в «тучные» 2000‑е гг., когда конъюктура цен на мировом
нефтяном рынке была очень благоприятной для страны (до  160  долларов
США за баррель летом 2008 г. против 8–12 долларов в конце 1980‑х гг.) и на-
копленный за  счет нефтедолларов валютный запас позволял менее болез-
ненно, чем в условиях мирового кризиса, решить проблемы модернизации
национальной промышленности.
В конце 2000‑х  гг. в  старых нефтегазовых провинциях России  — За-
падной Сибири и Поволжье — объемы добычи снижаются, а разработка но-
вых регионов — арктического шельфа, Восточной Сибири, Тимано-Печоры
и Каспия — требует колоссальных инвестиций. В 2008 г. в РФ было добыто
488,5 млн. тонн нефти, в том числе в Западной Сибири 332 млн. тонн (68 %
всего производства «черного золота» РФ). В 2008 г добыча нефти в Западной
Сибири в целом снизилась по сравнению с 2007 г. на 1,7 %. При этом, наряду
с продолжавшимся с 2005 г. сокращением производства в ЯНАО, в 2008 г.
почти на 1 % уменьшилась добыча в ХМАО — основном нефтедобывающем
районе Западной Сибири (80 % нефти региона). Фундаментальными причи-
нами снижения добычи стали: истощение сырьевой базы на значительной
части эксплуатируемых месторождений в традиционных нефтеносных рай-
онах; смещение сроков реализации проектов в новых перспективных реги-
онах.

237
 В последние годы заметно изменилась и структура мирового энергети-
ческого рынка. Сегодня эксперты называют новые семь наиболее влиятель-
ных энергетических корпораций: Aramko из  Саудовской Аравии, россий-
ский «Газпром», китайскую CNPC, иранскую NIOC, венесуэльскую PdVSA,
бразильскую Petrobras и малазийскую Petronas. Большинство из них нахо-
дится в  государственной собственности, и  они контролируют почти треть
мирового производства нефти и газа и более трети их запасов.
В противоположность им старая семерка (так называемые «Семь се-
стер» или Западный картель), число членов которой после консолидации
отрасли в 1990‑е годы сократилось до четырех (американские Exxon Mobil
и  Chevron Texaco, а  также европейские BP и  Shell), добывают около 10 %
нефти и  газа и  владеют не  более чем 3 % общемировых запасов. Однако
и в этих условиях преимущества вертикальной интеграции позволяют им на-
ращивать отрыв от новых «сестер» по размеру капитала. В итоге сложилось
два полюса: на одном — деньги, технологии и опыт, на другом — огромные
запасы углеводородного сырья.
Решение любой крупной экономической задачи следует оценивать,
взвешивая вклад в  развитие не  только собственно индустрии, но  — и  это
главное  — общества. Ведь добыча газа, нефти, других полезных ископае-
мых, развитие промышленности в целом не могут быть самоцелью разви-
тия общества. Важно, как воспользоваться индустриальным ростом в  об-
щественных интересах. Сегодня и на обозримую перспективу нефть и газ
остаются главным ресурсом России. Но нельзя сформулировать задачи, ко-
торые должен решить национальный нефтегазовый комплекс, не определив
общую концепцию и цели промышленной политики государства.

Список литературы
1. Агранат Г. А. О региональном развитии и региональной политике//
Свобоная мысль. 1996. № 9.
2. Алексеев В. В. Распад СССР в  контексте модернизации и  импер-
ской эволюции В. В. Алексеев, Е. В. Алексеева // Отечественная история.
2003. № 5.
3. Алексеев В. В. Россия между индустриализмом и  постиндустри-
ализмом//Россия между прошлым и  будущим: исторический опыт нацио-
нального развития. Материалы Всерос. науч. конф. Екатеринбург: УрО РАН,
2008.
4. Алёшина О. Ямал не ждёт//Нефть России. 2009. № 12.
5. Вахитов Г. Г. Российские вертикально интегрированные нефте-
газовые компании на  современном этапе развития отрасли/Г. Г. Вахитов,
Н. Н. Витрик//Нефть новой России. М., 2007.

238
 6. Волошин В. И. ТЭК России  — актуальные аспекты развития в  про-
цессе перехода к рыночной экономике//Налоги, инвестиции, капитал. 1999. № 1.
7. Карпов В. П. Нефть и  промышленная политика государства
в ХХ веке/В. П. Карпов, Н. Ю. Гаврилова//Горные ведомости. 2006. № 9.
8. Карпов В. П. Ямал в  проекте «Урал промышленный  — Урал По-
лярный»: повторение пройденного?//Горные ведомости. — 2010. — № 4.
9. Карпов В. П. Нефтегазовый комплекс России в  1990‑е  — 2000‑е
годы: основные тенденции развития//Налоги, инвестиции, капитал. 2010.
№ 1–3.
10. Коржубаев А., Эдер Л., Соколова И. Почему падает добы-
ча?//Нефть России. 2009. № 6.
11. Латынина Ю. Захват по-русски//Совершенно секретно. 1999. № 11.
12. Нефтяная промышленность Российской Федерации: 1995: Спра-
вочник. М., 1996.
13. Очерки истории Тюменской области. Тюмень, 1994.
14. Россия в цифрах: 1996. Краткий стат. сборник. М., 1997.
15. Соратники: Поколение Виктора Муравленко/Сост. С. Великополь-
ский и Ю. Переплеткин. Тюмень, 2002.
16. Стефаненко С. Из пучины рынка — к новым рубежам//Нефть Рос-
сии. 2009. № 2.
17. Стефаненко С. Бессменный лидер//Нефть России. 2009. № 2.
18. Субботин М. Цена смещения приоритетов//Нефть России. 2009. № 6.
19. Тимошенко В. П. Перспективы развития Тюменского Севера
(К  вопросу об  исторической преемственности)//Тюменская область: исто-
рический опыт экономического и социального развития. Мат. Всерос. науч.
конф. Тюмень, 2009.

Контрольные вопросы и задания

1. Назовите причины кризиса в нефтяной промышленности на рубе-
же 1980–90‑х гг. Какие принимались меры? Почему они не помогли?
2. Как осуществлялся экспорт советской нефти до 1990 г? Что изме-
нилось с 1991 г.?
3. Как изменилась структура нефтяной и  газовой промышленности
после провозглашения курса на приватизацию предприятий? Почему не уда-
валось остановить спад производства?
4. Расскажите об  акционировании предприятий нефтегазового ком-
плекса. Чем процесс образования отечественных нефтяных компаний отли-
чался от аналогичных процессов за рубежом?
5. Назовите крупнейшие нефтяные компании России 1990‑х гг. Каков
был их удельный вес в общероссийской нефтедобыче?

239
 6. Какие изменения в списке ведущих российских нефтяных компа-
ний произошли в 2000‑е годы?
7. Почему государство в  постсоветский период отказалось поддер-
жать геологоразведку? Как это отразилось на развитии отрасли?
8. Как изменилась политика государства в нефтяном секторе в 2000‑е
годы? Почему выросла доля государственных компаний в отечественной не-
фтедобыче?
9. Нефтедобывающие страны мира придерживаются разных позиций
по вопросу: ограничивать или наращивать добычу нефти. Какая позиция вам
ближе и почему? Как в связи с этим можно прокомментировать высказыва-
ние экономистов BP: «Каменный век закончился не потому, что закончились
камни. Так стоит ли копить их про запас?»?
10. Какой была в конце 2000‑х гг. доля ХМАО-Югры в общероссий-
ской и мировой нефтедобыче? Какие компании имеют в округе наибольшие
объемы производства? Какую роль в  современной российской и  мировой
газовой промышленности играет ЯНАО? Какие гигантские месторождения
здесь сосредоточены?
11. Расскажите о проекте «Урал промышленный — Урал полярный».
Какова его стоимость и ожидаемый эффект?
12. Какие проблемы, по мнению специалистов, являются сегодня наи-
более злободневными для развития нефтяной и  газовой промышленности
России?

240
 Список Рекомендуемой литературы
Алексеев, В.В. Прометеи сибирской нефти [Текст] / В.В. Алексеев,
В.А. Ламин; Ср.-Урал. кн. изд-во. – Свердловск: Ср.-Урал. кн. изд-во, 1989. –
272 с.
Иголкин, А.А. Нефтяная политика СССР в 1928-1940 годах [Текст] /
А.А. Иголкин; Изд-во ИРИ РАН. – М.: ИРИ РАН, 2005. – 260 с.
Карпов, В.П. Очерки истории отечественной нефтяной и газовой про-
мышленности [Текст] / В.П. Карпов, Н.Ю. Гаврилова; Изд-во ТюмГНГУ. –
Тюмень: ТюмГНГУ, 2002. – 172 с.
Курятников, В.Н. Становление нефтяного комплекса в Уральском и
Поволжском регионах (30-50-е гг. ХХ века) [Текст] / В.Н. Курятников; Изд-
во СамГТУ. Ч.1-2. – Самара: СамГТУ, 2008. Часть 1. – 364 с.; Часть 2. – 365 с.
Матвейчук, А.А. Истоки российской нефти [Текст]: Исторические
очерки / А.А. Матвейчук, И.Г. Фукс; Изд-во «Древлехранилище». – М.:
Древлехранилище, 2008. – 416 с.
Нефть страны Советов. Проблемы истории нефтяной промышленно-
сти СССР (1917-1991) [Текст] / Под ред. В.Ю. Алекперова; Изд-во «Древ-
лехранилище». – М.: Древлехранилище, 2005. – 618 с.
Нефть новой России. Ситуация, проблемы, перспективы [Текст] / Под
ред. В.Ю. Алекперова; Изд-во «Древлехранилище». – М.: Древлехранили-
ще, 2007. – 688 с.
Предвестие эры нефти. Проблемы истории нефтяной промышленно-
сти России и США во второй половине ХIХ – начале ХХ вв. [Текст] / Под
ред. В.Ю. Алекперова; Изд-во «Древлехранилище». – М.: Древлехранили-
ще, 2003. – 288 с.
Прометеи ямальского газа. (Очерки истории освоения нефтегазовых
ресурсов региона) [Текст] / Под ред. В.П. Тимошенко; Изд-во: Банк культур-
ной информации. – Салехард – Екатеринбург: Банк культурной информации,
2007. – 234 с.

241
 Об авторах
Гаврилова Надежда Юрьевна (4.09.1954 г., г. Тюмень).
В 1976  г. закончила историко-филологический факультет Тюменско-
го государственного университета по  специальности «всеобщая история».
В  1992  г. защитила кандидатскую (Уральский государственный универси-
тет (УрГУ, Свердловск), в  2003  г. — докторскую диссертацию (Институт
истории и  археологии Уральского отделения Российской Академии наук
(ИИиА УрО РАН) в Екатеринбурге. Тема докторской диссертации: «Соци-
альное развитие нефтегазодобывающих районов Западной Сибири. 1964–
1985 гг. ». С 1993 г. заведует кафедрой истории и культурологии Тюменского
государственного нефтегазового университета (ТюмГНГУ).
Автор более 150  научных публикаций, в  том числе учебника «Курс
отечественной истории. IХ–ХХ вв.» (Тюмень, 2009, 18,75 п. л., в с/а), моно-
графий: «Очерки истории Тюменской области» (Тюмень, 1994, 28,56  п. л.,
в с/а), «Очерки истории отечественной нефтяной и газовой промышленно-
сти» (Тюмень, 2002, 12,8 п. л., в с/а), «Социальное развитие нефтегазодобы-
вающих районов Западной Сибири. 1964–1985 гг. » (Тюмень, 2003, 18,0 п. л.),
«История Ямала» (В  2‑х т., Екатеринбург, 2010, в  с/а), статей в  журналах
«Отечественная история», «Гуманитарные науки в  Сибири», «Уральский
исторический вестник» и др.
Почетный работник высшей школы (2006 г.)

Карпов Виктор Петрович (14.01.1958 г., г. Тюмень).

В 1980  г. закончил исторический факультет Тюменского государ-
ственного университета по  специальности «всеобщая история». В  1986  г.
защитил кандидатскую (УрГУ), в  2007  г. — докторскую диссертацию
(ИИиА УрО РАН). Тема докторской диссертации: «Создание и развитие За-
падно-Сибирского нефтегазового комплекса. 1948–1990 гг. ». С 1980 г. рабо-
тает в ТюмГНГУ.
Автор монографий: «Очерки истории отечественной нефтяной и газо-
вой промышленности» (Тюмень, 2002, 12,8 п. л., в с/а), «История создания
и развития Западно-Сибирского нефтегазового комплекса (1948–1990 гг.)».
(Тюмень, 2005, 18,5 п. л.), «Прометеи ямальского газа» (Салехард-Екатерин-
бург, 2007, 12,5 п. л., в с/а), «История Ямала» (В 2‑х т., Екатеринбург, 2010,
в с/а), статей в журналах «Отечественная история», «Родина», «Гуманитар-
ные науки в Сибири», «Уральский исторический вестник», «Нефть России»,
«Oil of Russia».

242
ДЛЯ ЗАМЕТОК

243
 Учебное издание

Карпов Виктор Петрович

Гаврилова Надежда Юрьевна

КУРС ИСТОРИИ
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ
НЕФТЯНОЙ И ГАЗОВОЙ
ПРОМЫШЛЕННОСТИ

В авторской редакции

Подписано в печать 16.03.2011. Формат 60х90 1/16. Усл. печ. л. 15,25.

Тираж 500 экз. Заказ № 57.

Библиотечно-издательский комплекс
государственного образовательного учреждения
высшего профессионального образования
«Тюменский государственный нефтегазовый университет».
625000, Тюмень, ул. Володарского, 38.

Типография библиотечно-издательского комплекса.

625039, Тюмень, ул. Киевская, 52.